Реки времен

На этот раз он не успел зажмуриться. Драко словно погружался все глубже и глубже под воду, а вокруг него кружили другие: он узнал Эйвери и Меропу Гонт, но были и неизвестные ему люди с синеватыми от воды лицами, с выпученными глазами, и все тянули к нему разбухшие от воды руки. — Закрой глаза, — прошептала Грейнджер на ухо, и Драко послушно зажмурился. Когда он их открыл, то обнаружил себя стоящим по щиколотку в воде. Грейнджер парила напротив, отплевываясь от воды. — Единственное отличие, — буркнула она. — Ты выходишь из этого потока сухим, а я промокаю до нитки. Драко моргнул пару раз и хлопнулся на колени. — Грейнджер, прости, — прошептал он, понурив голову. — Я сейчас понял, насколько мерзко себя вел все эти годы. Я… — Побывал в моей шкуре, да? — она скрестила руки на груди и укоризненно посмотрела на Драко. — Что ж, теперь ты видел и чувствовал, каково это, когда твои знания и умения, годы работы над собой перечеркивают одним словом. Драко кивал, низко опустив голову. — Но я простила тебя. Драко поднял взгляд и недоуменно уставился на нее. — Простила за все, что ты сделал лично мне, в тот же миг, когда ты согласился помочь вернуться. Вину перед обществом тебе, конечно, придется искупить работой в рамках программы социализации. Драко кивнул и поднялся на ноги. — Что ж, мы добыли уже три камня, — он поспешил перевести тему. Грейнджер вздрогнула и двинулась к берегу. — Нужно найти следующее упоминание о трещине, — вещала она, пока Драко доставал контейнер с камнем и открывал его. — Ой! Он всего лишь положил новый осколок к тому обломку, что они уже собрали, а Грейнджер вдруг засветилась и замерцала всеми цветами. — Что это? — Драко испуганно выхватил камень из контейнера и попытался разъединить осколки, но они не поддавались. — Грейнджер, не исчезай! Свет потух так же внезапно, как и появился. Грейнджер оказалась на месте, вот только теперь она была не молочно-белой, как другие призраки. Стали появляться цвета. Она стала блеклой, словно вылинявшей, но все же можно было разглядеть каштановый цвет волос, черноту мантии, тон кожи и губ. — Здорово! — восторженно взвизгнула она, перекувыркнулась в воздухе и зависла перед Драко. — Доставай книгу. Он снова запустил руку в сумочку — на сей раз в поисках «Истории Хогвартса». Книга будто сама хотела, чтобы ее поскорее извлекли на свет, и послушно легла в руку. — Ты шалишь? — Драко беззлобно улыбнулся Грейнджер. — А что? — та ехидно прищурилась. — Слишком уж книга легко нашлась. Хочешь поскорее вернуться? — Как будто бы ты не хотел, — буркнула она, глядя, как Драко пролистывает книгу от конца к началу, но все же вздрогнула, когда он вскрикнул от неожиданности. — Я буду вспоминать об этом, когда меня упрекнут в слишком эмоциональном чтении, — отметила Грейнджер и заглянула в книгу. «Клиника Святого Мунго изначально планировалась в совершенно другом месте, но строительству помешала появившаяся в земле трещина. После того как основатель, Мунго Бонам, сам чуть не провалился в образовавшийся разлом, клинику было решено перенести за городскую черту». — Когда я думал, что твой голос в голове доведет меня до больничной койки, я вовсе не это имел в виду. Грейнджер звонко рассмеялась, но злорадства в ее смехе не было. Похоже, шутка и впрямь ее рассмешила. — Будет тебе, я не так сильно вмешивалась в ход твоих мыслей. — Но когда вмешивалась, я думал, что попаду к колдомедикам. Ладно. Октябрь тысяча шестисотого года ждет. Идем. Он решительно зашагал к реке, думая, что с такими темпами рискует начать нырять в нее с разбега.

***

Драко появился посреди улицы и тут же закашлялся от удушливого кисло-сладкого запаха. — Что здесь происходит? — он брезгливо скривился и поднял ворот мантии, пытаясь прикрыть им нос. — А ты не удосужился прочитать, с чего вообще Мунго Бонаму пришло в голову строить свою клинику? — Не умничай, Грейнджер. И без тебя помню, что из-за разгула особенно свирепой драконьей оспы. Но у меня, знаешь ли, дед от нее умер. Помню запах его повязок. Да, омерзительный, но не настолько. — Малфой, — она вздохнула и покачала головой. — Не устаю поражаться твоему избирательному восприятию информации. Ты совершенно не запомнил ничего, что касалось бы событий в маггловском мире. В то время в Лондоне свирепствовала не только драконья оспа, но еще и чума. Последнюю вылечить было гораздо сложнее, но с ней можно было справиться с помощью зелий. А вот если ею заболевал тот, кто уже поражен драконьей оспой, у бедняги не было шансов. Клиника, в общем-то, строилась ради того, чтобы изолировать пациентов, и им не нужно было бы добираться к целителю через маггловскую часть. Драко поджал губы. Он и впрямь пропускал упоминания о маггловской истории, когда учился в школе, считая их лишними и даже неуместными. Грейнджер качнулась и поплыла по улице, оставалось только идти следом. — Удивительное дело, — продолжала Грейнджер. — Почти все маггловские заболевания можно излечить при помощи магии. Но при этом Статут о Секретности это строжайше запрещает. Да и до его принятия волшебники, мягко говоря, не жаловали лечение магглов. Что им мешало, скажем, победить ту же чуму раз и навсегда? Тем более, она представляла опасность и для самих волшебников. — Даже не знаю, — ехидно протянул Драко. — Может быть, охота на ведьм? — Это уже совсем несерьезно, — отмахнулась Грейнджер. — Ты прекрасно знаешь, что ни одна ведьма не пострадала, все жертвы — маггловские женщины. — Задумайся, Грейнджер, как сильно они нас ненавидели, что готовы были убивать своих сородичей. — По твоей логике ни одной магической войны быть не должно. А их, если не забыл, было две, да еще и террор Гриндельвальда вдобавок. Драко было нечем крыть, к тому же на него уже косились редкие прохожие, так что лучше было помалкивать. — И поэтому тезис чистокровных, мол, магглы — дикие животные, которые убивают друг друга, несостоятелен. Волшебники имели бы полное право так утверждать, если бы сами жили в мире и гармонии. А пока они сами решают, кто более чистокровен, а кто менее, и уделяют внимание другим условностям, не им говорить о негуманности магглов. — Зато у нас нет этих… атомных бомб, — буркнул Драко. — Я помню, про них Кэрроу рассказывала на седьмом курсе. Грейнджер скривилась. — Что, удар ниже пояса? — Малфой, я ведь говорила, что меня видишь только ты? — она смотрела ему за спину и явно была недовольна происходящим. — А что? — Еще один, хватай! — воскликнули за его спиной, и тело Драко вмиг опутали тугие веревки. — Вы кто? Что происходит? — он принялся дергаться, пытаться вырваться, но все было бесполезно. — Еще один случай наложения, — пробасил высокий человек в черной мантии с надвинутым на лицо капюшоном и, легко перехватив Драко за пояс, перекинул через плечо и куда-то побрел. — Сначала надо расспросить его, Уилл! Это неправильно, — его напарнику явно не чужд был гуманизм. — Юноша, с кем вы беседовали? — Сам с собой, — торопливо выпалил Драко. — Просто шел и рассуждал вслух обо всяком. А что, это запрещено законом? — Вы говорили о магглах, юноша. Негоже так выражаться на маггловских же улицах, — буркнул Уилл. — Да и вообще, господин Бонам говорил о видениях, которые посещают больных с наложившимися друг на друга хворями. А ну как этот тоже болен! — Я здоров! Я только приехал. — Точно болен, — скорбно заключил второй. — Город уже две недели на карантине. Но этот вроде не так тяжело болен, как те, которых мы нашли вчера. Господин Бонам сможет поставить его на ноги. — Верно, Эд, — Уилл чуть перехватил Драко и продолжил свой путь. Грейнджер с извиняющимся выражением лица плыла рядом и заламывала руки. — Я что-нибудь придумаю. Я сейчас что-нибудь придумаю. Место, куда Уилл принес Драко, ни капли не было похоже на клинику, какой она стала к двадцатому веку. Двухэтажный домишко с кривыми окнами явно держался на честном слове и паре заклинаний. Однако же человека, стоявшего на крыльце невозможно было не узнать. У Драко было целых три карточки из шоколадных лягушек с этим портретом. — Господин Бонам, вот, нашли еще одного, — Уилл встряхнул Драко, словно это был мешок. — Уилл, осторожнее, ты можешь навредить ему! — господин Бонам переполошился и указал на дверь. — Занеси его на первый этаж. Беднягу нужно осмотреть, оценить, как глубоко задела его болезнь. — Ну, этот-то поживее выглядит, чем те, которых мы вам на этой неделе таскали. Даже пятен нет, — ввернул Эд. — О, тогда ему стоит быть очень осторожным, чтобы не усугубить свою болезнь. Остального разговора Драко уже не слышал — Уилл занес его в дом и побрел по коридору, в котором стоял преотвратнейший запах. Вот теперь-то Драко узнавал запахи тех лекарств, которые принимал дедушка Касси. Плывущая рядом Грейнджер недовольно морщила нос. Драко смерил ее недоуменным взглядом, мол, ты-то чего морщишься? — Не поверишь — такой запах, что даже я его ощущаю. Каково тебе в такой ужасной вони, я даже не представляю. — Что? — Уилл вдруг заозирался, и Драко едва избежал удара о стену. — Что? — невинно переспросил он. — Ты ничего не слышал? — в голосе Уилла пробивались нотки паники. — Нет, — Драко недоуменно покосился на Грейнджер. Та пожала плечами. — Кто-то сказал, что тут ужасный запах или что-то в этом роде. Кажется, болячка и меня догнала. Грейнджер закрыла рот руками и отчаянно замотала головой. — Посиди пока тут. Господин Бонам сейчас подойдет, — бросил Уилл, войдя в скромную комнату, поставил Драко на пол, закрыл дверь и торопливо вышел. Грейнджер проскользнула внутрь сквозь дверное полотно. — Он тебя слышал! Слышал! Как ты это объяснишь? — Не знаю, — она растерянно покачала головой. — Может, Уилл и впрямь начал заболевать, и из-за этого он может меня отчасти слышать. — Ты утверждала, что никто, кроме меня, тебя не слышит! — Тише, — Грейнджер осмотрелась по сторонам, но напрасно. В соседних комнатах, похоже, были другие пациенты, и они тоже бормотали что-то невнятное, разговаривали с какими-то своими призраками. — Здесь все что-то бормочут, — отмахнулся Драко, но тон все же понизил. — Но это плохо, что Уилл тебя услышал. — Скорее, странно. Может, все дело в том, что я начинаю обретать форму по мере того, как ты собираешь этот чертов камень? Смотри, я стала более цветной и, кстати, плотной. Через дверь проходить было не так-то просто. Может, и мой голос тоже становится слышен? — Тогда я бы рекомендовал тебе прикрывать свой рот, когда рядом кто-то есть. Не слишком-то хорошо будет, если люди начнут думать, что сошли с ума из-за тебя и того, что ты не умеешь держать язык за зубами. Грейнджер надулась и отплыла к противоположной стене. — Эй, прекрати. Я не хотел тебя обидеть. Просто это не слишком справедливо, когда ты пользуешься своим положением и болтаешь при посторонних, а я даже ответить не могу. Грейнджер продолжала молчать, и Драко даже успел подумать о том, чтобы извиниться, как вдруг раздался грохот. Она бросилась к окну, да и он тоже. В земле разверзлась трещина, и теперь Уилл, тот самый, что притащил Драко сюда, балансировал на ее грани. — Уилл! — прокатился по улице крик господина Бонама. Эд метнулся к Уиллу и схватил его за руку. В следующий миг они оба покачнулись и рухнули в разлом. — Уилл! Эд! — господин Бонам рванулся к трещине. Грейнджер чертыхнулась и прижалась к стене, намереваясь просочиться через нее. Драко принялся возиться с оконными задвижками, но вскоре плюнул на эту идею. — Алохомора! Воздух с запахом гнили хлынул в комнату. Драко уселся на подоконник и оценил картину снаружи: Грейнджер металась вдоль трещины, пытаясь уберечь господина Бонама от падения. И только завидев Драко, он замер на месте и недовольно упер руки в боки. — Юноша, немедленно прекратите и вернитесь в палату! Неужели вы не понимаете, что вам нужен покой! Постельный режим! Я еще не осмотрел вас! — Там! — крикнула Грейнджер, махнув рукой в сторону крыльца домика. И впрямь, там, куда она указывала, у подножья нижней ступеньки, желтел песчаный холмик. Драко глубоко вдохнул — хотя от этого смрада хотелось наоборот закрыть нос и забыть о дыхании — и прыгнул вниз, мысленно произнося формулу Амортизирующих чар. — Юноша, немедленно вернитесь в палату! Драко не слышал его. Он бросился к крыльцу, ногой разнес холмик из песка и схватил с земли осколок камня. — Господин Бонам, занимайтесь вашими больными! — выпалил он и бегом рванул к трещине. Мунго Бонама он оттолкнул на бегу и прыгнул. Шум воды ударил по ушам, и Драко зажмурился. Чистый свежий воздух, полный пьянящих ароматов цветов, щекотал ноздри, и Драко открыл глаза. Он стоял по колено в воде на побережье Исы и сжимал в руке осколок камня. Грейнджер парила на берегу над своей сумочкой. — Слушай, прости, что сорвался, — произнес он, когда выбрался из воды и уселся на корни мангрового дерева. — Это путешествие кого хочешь выведет из себя. К тому же я давно не спал. — Прости, — пробормотала Гермиона. — И правда, ты поспал только в сорок пятом году. Ни в двадцать шестом, ни вот теперь ты не задержался даже на день. А ведь ты пережил, можно сказать, три дня. Без сна. Это ты меня прости, Малфой. Разложи палатку и поспи немного. — У меня осталось еще одно дело, — Драко ехидно улыбнулся и достал из сумочки контейнер с камнем. — Вот так. Обломок, ярко светясь, прирос на свое место, и Драко улыбнулся. — Сколько там осталось, Грейнджер? Ты считаешь? — Еще три, — хрипло проговорила она, словно от радости ненадолго потеряла голос. — Еще три обломка, Малфой. Ты сделал уже больше половины работы. — И потому немного вздремну, — Драко вытряхнул из сумочки палатку и развернул ее одним взмахом палочки. — И, будь добра, не подглядывай. Грейнджер хихикнула в совершенно несвойственной ей манере, но все же расположилась у корней мангрового дерева, всем своим видом показывая, что готова ждать, пока Драко отоспится как следует.