Реки времен

Драко выглянул из палатки и осмотрелся. Солнце клонилось к горизонту, а Грейнджер все так же невозмутимо восседала на корне мангрового дерева и взирала на пенящуюся воду реки. — Ну как? — она улыбнулась. — Отоспался? — Да, спасибо. Стало намного лучше. — И что снилось? Драко нахмурился, пытаясь вспомнить свой сон. — Не знаю. Не помню. Наверняка белиберда какая-то. Мне никогда ничего толкового не снится. Помню, когда на Прорицаниях надо было составлять дневник сновидений, мне приходилось их выдумывать. Грейнджер прыснула в кулак. — Что? — Драко недовольно воззрился на нее. — Да так, ничего, — она улыбнулась. — Помню, как Гарри с Роном выдумывали себе сны, а потом еще и толкования к ним. Это было невероятно глупо. — Да, глупый предмет, — Драко рассмеялся. — А вот Истории я уделял отвратительно мало времени, как, впрочем, и остальные. За что и расплачиваюсь теперь. Он поднял с земли книгу, отряхнул от песка и раскрыл. — Ну что, куда на этот раз? — Грейнджер заглянула ему через плечо. — Быть того не может, — раздраженно процедил Драко, обнаружив очередное упоминание о трещине. — Грейнджер, смею признать, История мстит мне за плохо сданный экзамен. Полюбуйся, мы отправляемся к моменту создания банка «Гринготтс». Грейнджер рассмеялась. — Понимаю твое негодование. Помнится, кто-то из твоих предков обучал того тролля-охранника, который разнес половину банка, перебил с десяток гоблинов и спровоцировал одно из восстаний? — спросила Грейнджер. — Не бери в голову. Мы окажемся лет на двести раньше, чем это произойдет, так что ты можешь не переживать, называя свою фамилию. А вот от моей лучше воздержаться. — Ты вроде не возражала, чтобы я пользовался твоей фамилией. Грейнджер приложила ладонь ко лбу и покачала головой. — Не в пятнадцатом веке, Малфой. Не в те годы, когда магических фамилий раз-два и обчелся, а новые воспринимались настороженно. Не забывай, Инквизиция свирепствует. Не хочешь усложнить себе жизнь — не называйся моей фамилией. В ее словах был определенный смысл. Драко кивнул и побрел к воде. — А меня ты не берешь? — Вспомни прошлое перемещение: ты стала более плотной, а твой голос стали слышать и другие. А теперь, когда мы добавили еще один обломок к тому камню, все могло поменяться еще сильнее. — Вот как раз призраком там никого не напугаешь, — фыркнула Грейнджер. — Кроме Инквизиторов, которыми ты меня пугала. — Да не страшны тебе Инквизиторы, как и мне не страшны. Я говорю о том, что человека с неизвестной фамилией могут принять за шпиона Инквизиции, этого в твою дубовую голову не приходило? — У меня не дубовая голова, — огрызнулся Драко. — Второй в рейтинге, если ты не забыла. Ладно, идем. Но если у нас из-за тебя будут проблемы, помни, что я был против. Грейнджер кивнула и вслед за Драко вошла в воду. Первым, что они услышали, появившись посреди улицы, был оглушительный металлический звон, словно сотни молотов били по сотням наковален. — Что происходит? — простонал Драко, закрыл уши руками и зажмурился. — Вспоминай историю, — раздался в голове голос Грейнджер. — Ты же второй в рейтинге, давай, блесни знаниями. Подсказываю, мы вернулись в тот год, когда был основан банк «Гринготтс». — Который расположился в Косом Переулке, в здании гоблинской кузницы. Гоблины и ранее создавали удивительно надежные сейфы, часть из которых отправлялась в дома волшебников, а часть — размещалась в подземных хранилищах под кузницей. Драко и сам удивился тому, с какой точностью мозг воспроизвел цитату из учебника. Грейнджер, повисшая в воздухе, аплодировала. — Итак, что это за грохот? — с улыбкой переспросила она. — Гоблинская кузница. Но разве это не опасно? — Ты о чем? Мы уже вроде выяснили, что агрессия гоблинов начала открыто проявляться куда позже. — Да нет же, я не об этом. Грохот, Грейнджер. Тут так шумно, что мы не услышим, когда раскроется трещина. И никто не услышит. Она выпучила глаза и испуганно уставилась на Драко. — Ты прав. Нужно предупредить их. — О чем? Грейнджер, ты вроде говорила, что все, кто упал в трещины, вернутся. — Кажется, я ошиблась. Я видела Эйвери и Меропу в воде. Видела тех ребят, которые помогали господину Бонаму. — Ты хочешь сказать, они могут не вернуться? — Боюсь, мы не знаем наверняка, — Грейнджер поджала губы и со вздохом опустила голову. — Я лишь предполагала, что они должны вернуться. Но я могла и ошибиться. — Не могла, — Драко топнул ногой и вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за рукав мантии. — Юноше нужна помощь? — скрипнул за спиной голос. Драко посмотрел на Грейнджер — та ответила страдальческим взглядом — и повернулся. Позади стоял гоблин. Непривычно было видеть гоблина в фартуке и плотных рукавицах, но сейчас они действительно были кузнецами, а не банкирами. — Да, думаю, нужна. Простите, не знаю вашего имени… — Гринготт, — скрипнул гоблин, и Грейнджер ахнула. — А вы, юноша? У вас знакомые черты лица. — Не удивлен, — Драко приосанился. — Моя фамилия Малфой. Думаю, вы встречались с кем-то из моих родственников. — Да-да, Малфой. Конечно, мы знаем Малфоев, — Гринготт потер ручки. — Вас отправил отец? — Дядюшка, — соврал Драко. — Дядюшка велел подойти сюда, сказал, что тут знают, что мне надо. — Конечно. Думаю, ваш дядюшка будет доволен. Мы действительно собираемся создать нечто необычное. Идемте, мистер Малфой! Гринготт поспешил в кузницу, и Драко оставалось только шагать за ним. Грейнджер плыла рядом, беззвучно шевеля губами. — У нас возникли некоторые трудности, конечно, — вещал Гринготт. — Ну, вы знаете, из-за этой трещины. Но теперь-то все в порядке. Грейнджер то ли икнула, то ли всхлипнула, увидев стол, за которым работал гоблин-огранщик. — Прекрасный камень, правда? — произнес Гринготт, указывая на небольшой синий камешек, над которым потел огранщик. — А еще твердый, как скала, — пропыхтел тот. — Совершенно не поддается обработке. Ну ничего, я-то разберусь. — Раграк разберется, не сомневайтесь, мистер Малфой, — Гринготт снова потер ручки. — Диадема, заказанная вашим дядюшкой, будет шикарна. — Ни в коем случае, — прошептала Грейнджер. — Нельзя отколоть от него ни крупинки. Малфой, это моя душа, сделай что-то! — Мистер Гринготт, сэр, но разве речь шла не о зеленом камне? На гербе Малфоев… — Юноша, мы с вашим дядюшкой говорили о необычной вещице, но не о ее цвете. — Разве не очевидно? — фыркнул Драко. Грейнджер тем временем зависла у стола огранщика, закусила губу и уставилась на камень. — Юноша, не нервируйте меня! — огранщик отбросил инструменты и соскочил со стула. — Дайте знать, когда придете к однозначному решению. Он зашагал прочь, оставив Драко и Гринготта в полнейшем недоумении. — Юный мистер Малфой, вы явно далеки от ювелирного искусства, вы не понимаете всей прелести камней. Дело не в цвете и даже не в размере камня. У вашего дядюшки куда лучше развит вкус, чем у вас. Прискорбно, прискорбно, хотя чувство вкуса приходит с возрастом. Только взгляните… Он повернулся к столу, и остолбенел, не увидев на нем камня. — Где камень? Где это прекрасное творение? «Где, черт возьми, Грейнджер?» — хотел воскликнуть Драко, обнаружив, что она тоже исчезла. Но на поиски Грейнджер времени не было. Звон инструментов стих в один миг, и толпа гоблинов обступила Драко кольцом. — Это он! — воскликнул Раграк. — Сначала сомневался в камне, а потом решил утащить. — Я? Нет! И в мыслях не было, — пискнул Драко. — Заковать его! Палочку отнять, — гаркнул Гринготт. — И отправить в любое пустое хранилище. *** Дверь, лязгнув, закрылась. Хранилище, в которое привели Драко, действительно оказалось пустым. Не то чтобы он претендовал на деньги, драгоценности или оружие гоблинской работы. Но и перспектива сидеть на холодном каменном полу не радовала. А ведь мерзкие гоблины знали, что делали — даже палочку отняли. А теперь, когда двери захлопнулись, воцарилась кромешная темнота. Но и то, что ему суждено сгнить тут, в этом хранилище — Драко даже не запомнил его номера — не пугало так, как пропавший камень. Осколок души Грейнджер. И сама она, кстати, тоже испарилась в неизвестном направлении. А что если — тут Драко прошиб холодный пот — гоблин все же успел повредить осколок, и теперь Грейнджер уже не вернуть. Он со злостью саданул по тяжелой металлической двери ногой и принялся расхаживать по хранилищу, которое стало его тюрьмой, а вскоре грозило превратиться в гробницу. Все было зря. Все, что он сделал, все безумные перемещения, прыжки в трещины в разных эпохах — ничего больше не имело значения, а все из-за того, что чертов гоблин отколол маленький кусочек от осколка камня! А ведь Драко надеялся, что продвинулся достаточно далеко, прошел больше половины пути. Они рано радовались. Хотелось бросаться на стены, на дверь, хотелось выть от отчаяния. Драко не думал, что закончит вот так, сгниет, как вор, в хранилище Гринготтса. Его плоть будет разлагаться тут, пока не оголятся кости. Да и те недолго протянут — сотня-другая лет, и они обратятся в пыль. А потом это хранилище откроют, проветрят и сдадут в аренду какой-то уважаемой семье. Тем же Ноттам или Паркинсонам. И они даже не будут знать, что бросают галлеоны на то место, где стоял Драко. Что он погиб тут, прибитый горем и отчаянием. Драко рухнул на колени и закрыл лицо руками. Перед внутренним взором предстал берег Исы, дурацкое мангровое дерево, разложенная палатка, бисерная сумочка. Грейнджер. Чертова Грейнджер, которая так неосмотрительно потащилась в эту экспедицию, не просчитав все риски. Не зная о том, что ее ждет. Что их ждет. И даже то, что он мысленно связывает себя с Грейнджер, не пугало, напротив — мысль о ней стала уже привычной, даже теплой. Что ж, он носил в карманах куски ее души, так что ничего необычного в привязанности не было. А теперь в груди словно образовалась саднящая дыра, пульсирующая болью, словно требуя немедленно перевернуть вверх ногами весь мир, но разыскать Гермиону Грейнджер. Даже если она стала призраком. — Да какого черта, — послышалось вдруг знакомое кряхтение, и темница озарилась желтоватым светом. — Малфой, ты был прав, я становлюсь плотнее. Это наказание — в таком состоянии через стены проходить. И не призрак, и не живой. — Грейнджер! — Драко протянул к ней руки. Наверняка он выглядел смешно и даже жалко, стоя на коленях перед ней и протягивая руки. Она смерила Драко удивленным взглядом. — Что? Я пока нашла, в какое хранилище тебя упрятали, чуть с ума не сошла. Охранные чары на меня не действуют, видимо, это призрачная составляющая. А вот плотность — я уже говорила, да? Отвратительно. Ладно, меня хотя бы никто не увидел. Раздался тихий стук. — Ну вот, я же говорила. То призрачная плотность, то человеческая. Пока к тебе дошла, думала, ты тут умрешь. Это каждый раз поднимать и возвращать в карман все, что из него выпало. Драко прищурился и рассмотрел в слабом свете, что исходил от Грейнджер, свою палочку, радостно вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к ней. — Люмос. Яркий свет залил хранилище, и Драко увидел рядом еще кое-что. — Прости, что подставила. Я не удержалась, — Грейнджер смущенно улыбнулась. — Не могла позволить им и дальше пилить его. Драко наклонился и поднял осколок камня. — Ты могла бы предупредить, а не исчезать вот так. Мы же теперь вроде как напарники. — Прости. Я не была уверена, что полностью невидима, и боялась, чтобы ты не начал на меня пялиться, и… Ладно, я сглупила. Схватила камень и спряталась. Вошла в стену. Потом тебя схватили, отняли палочку и повели в хранилище. Я пошла за гоблином, у которого была твоя палочка. Отвлекла его — так, своротила серебряное блюдо с полки. Грохот был жуткий. Зато он положил твою палочку на стол — тут-то я ее и забрала. А потом пошла искать тебя и… — Грейнджер, — перебил Драко. — Я переживал за тебя. Испугался, что тот гоблин умудрился повредить камень, и тебя уже не вернуть. Он потянулся к ней, но пальцы схватили воздух, а не плечо. — Малфой, — она удивленно хлопала глазами пару мгновений, а потом резко вздрогнула. — Поговорим об этом в двадцать первом веке, хорошо? Надо выбираться. Точнее — вытаскивать тебя. — И как ты предлагаешь это сделать? Мы, если ты не заметила, заперты в гоблинском сейфе. — Во-первых, это один из первых сейфов, надежность защиты еще не такая, какой ты ее помнишь. Во-вторых, заперты изнутри, весь механизм у тебя перед глазами. В-третьих, у тебя есть палочка. Драко подошел к двери и уставился на запорный механизм. — Ладно, ты, пожалуй, права, — он поднял палочку, думая, какую из шестеренок нужно провернуть в первую очередь, чтобы замок открылся. — Может, я поищу пока трещину? Нужно же знать, куда бежать. И наложи на себя Дезиллюминационные чары, когда выйдешь. Я постараюсь вернуться вовремя. — А если нет? Я не хочу бегать тут и искать тебя. Особенно с учетом того, что гоблины считают меня вором. — Малфой, я сама тебя найду. И вообще, ничуть не лучше будет, если ты потом будешь слоняться тут вместе со мной и искать трещину. — Ладно, согласен, — Драко кивнул. — Иди, но постарайся вернуться поскорее. Мне без тебя некомфортно. Щеки Грейнджер вспыхнули, и она быстро просочилась через стену. Драко остался один. И зачем он только сказал, что без нее некомфортно? Теперь Грейнджер вообразит себе Мерлин знает что. С другой же стороны, врать себе и ей не имело никакого смысла: Драко действительно привык к Грейнджер, в ее обществе было комфортно, они умудрялись не ругаться — хотя до этого на работе собачились целыми днями. У Грейнджер, помимо широкого кругозора, обнаружилось еще и сносное чувство юмора, а это было совершеннейшей неожиданностью. Как, впрочем, и то, что сам Драко находил ее шутки и шпильки забавными и даже перестал думать о том, как бы оскорбить ее. Гермиона Грейнджер оказалась прекрасным напарником, и было бы неплохо, если бы появилась возможность называть ее другом. Шестеренки крутились то в одну сторону, то в другую, повинуясь его заклинаниям, но замок так и оставался закрытым. Похоже, дело было вовсе не в хитром механизме. Драко судорожно пытался припомнить все, что когда-либо читал о зарождении гоблинского банковского дела, но и тут его ждала неудача. Не то чтобы он не читал, вовсе нет. Никто и никогда не говорил именно о системе защиты сейфов. Говорилось о заклинаниях на пути к сейфам, говорилось о троллях-охранниках, о том, как Гринготту пришла в голову идея создать банк. Но уж никак не о самих запорных механизмах. Отчасти Драко понимал, почему так: напиши в книге о принципе его действия, и нечистые на руку люди тут же сообразят, как открыть сейф. Но сейчас Драко надо было выбраться наружу, так что гоблинская осмотрительность, как и осторожность авторов книг, не играла ему на руку. — Бомбарда! — выпалил Драко. Обломки шестеренок брызнули во все стороны, но дверь оставалась запертой. И после второй Бомбарды тоже. После третьей через стену просочилась Грейнджер. — Ты что тут устроил? Грохот стоит на весь банк. Ты никогда не думал, что выбираться из заточения стоит незаметно? — Да этот чертов замок не поддается. Я разнес запорный механизм в клочки, а дверь не открылась. — Ну тогда хотя бы наложи заглушающие чары. Нам не нужно, чтобы сюда сбежались все гоблины и приняли более жесткие меры. — И какие же меры более жесткие? — Казнь, — бросила Грейнджер и вдруг подняла руку вверх, призывая помолчать. — Что? — шепотом спросил Драко. — Снаружи что-то происходит. Я посмотрю. Она просочилась сквозь стену, оставив Драко в замешательстве гадать, что же творится там, за дверью его импровизированной камеры. Долго ждать не пришлось. Грейнджер выскользнула из стены с самым радостным видом. — Банк трещит по швам, — сообщила она. — Гоблины разбегаются кто куда, трещина расширяется. — То есть, я могу безнаказанно продолжать попытки разнести дверь? — То есть ты можешь немного подождать, пока трещина станет настолько огромной, что ты сам в нее провалишься. — И долго мне, по-твоему, ждать? Грейнджер даже рот не успела раскрыть, чтобы ему ответить. Послышался гул, затем треск толстой каменной стены, и в полу образовалась трещина. Сначала тонкая, похожая на нить, она скользнула под противоположную стену и начала расти. — Что ж, по крайней мере, камень у нас, — Драко хлопнул себя по карману мантии. — С возвращением на берега Амазонки, Грейнджер. Он рассмеялся и прыгнул в трещину. В уши залилась теплая вода, послышался знакомый гул. Через минуту Драко стоял на берегу Исы, отплевываясь. Грейнджер уже маячила у палатки, рассматривая сумочку. — Иду, — Драко рассмеялся и побрел к ней. Он уселся на песок, открыл сумочку и извлек оттуда контейнер с камнем. Грейнджер смахнула со щеки слезу. — Осталось найти два осколка, — прошептала она, глядя, как Драко кладет осколок в контейнер и щурится от яркого света, который излучал камень. — Найдем, Грейнджер, найдем, — Драко кивнул. Она протянула к нему руку, и Драко ощутил легкое касание на плече.