Тёмные дни

Маниша ходила туда-сюда и нервно била себя хвостом по бокам. Дело было в том, что отец позвал её на Скалу Предков. Таи, как всегда, молчал, словно камень и на расспросы принцессы ничего не отвечал. Маниша была очень обеспокоена, ведь она не могла сказать, что придёт в голову её отца на тот раз. Мысли Кову были скользкими.  — Таи, — продолжала расспрашивать верного мажордома своего отца Маниша, — ты точно не знаешь, что хочет от меня отец? Гриф закатил глаза в сторону.  — Ещё раз повторяю тебе, принцесса, — сказал он, — король Кову приказал только тебя позвать, остальное мне неизвестно.  — Понятно, — ответила принцесса и они продолжили идти. Вскоре вдали показалась Скала Предков. На краю стоял сам Кову, который, увидев дочь, спустился ей навстречу. По яростному взгляду льва можно было понять, что Манишу не ждёт ничего хорошего  — Где ты была? — спросил он. Принцесса прижала уши к голове.  — Я просто гуляла, — ответила она, — ты же сам меня отпустил после уроков. Кову вздохнул.  — Ладно, — ответил он, — мне нужно с тобой поговорить, или даже вернее сказать, объявить новость. Маниша насторожилась.  — Новость? — спросила она, — Какую новость?  — Мукеш, подойди сюда! — подозвал только Кову в ответ. И к ним вышел молодой лев с песочной шерстью, кроваво-алыми глазами и коричневой гривой. Принцесса закатила глаза, ведь этот лев был её головной болью. Он постоянно ходил за ней и мучал своими приставаниями. Из-за его несносного характера Маниша не могла находится рядом с ним ни минуты.  — Привет, Маниша, — сказал только Мукеш и таинственно улыбнулся. Она напряглась.  — Отец? — спросила она, — Зачем ты позвал его?  — Затем, чтобы сказать вам, что вы скоро станете мужем и женой, — ответил Кову,  — Что?! — крикнула Маниша, в шоке смотря на отца. Кову нахмурился.  — Тебе повторить? — спросил он, — Вы помолвлены и через неделю будет свадьба. Маниша только вдохнула и выдохнула.  — Как же так? — спросила она, — Я не хочу замуж! Тем более за этого напыщенного идиота! Отец подошёл к ней вплотную.  — Тебя никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет, — прошипел Кову, — мне нужно оставить кому-то трон!  — И ты считаешь, что Мукеш хороший кандидат! — сказала принцесса.  — Ну, он хотя бы получше тебя подходит на кандидатуру, — с презрением сказал король, — так что готовься к свадьбе, «доченька». Маниша хотела хоть как-то возразить, но Кову её оборвал.  — Никаких возражений, — сказал он, — ты выходишь замуж и это моё последнее слово! Принцесса только развернулась и побежала вперёд, не желая видеть торжествующей улыбки Мукеша. Она гуляла по саванне и глотала злые слёзы. «Мерзавец! Негодяй!» — думала молодая львица об отце, — «Как он может так поступать со мной!» Она прекрасно знала, что Кову не изменит своего решения. Но вдруг её размышления прервал шелест в траве и Маниша навострила уши. А через несколько мгновений она уже прижимала к земле какого-то льва.  — Ты кто такой? — спросила она при взгляде на льва.  — Спокойно, спокойно, — сказал только он, — я просто проходил мимо. * * * Маниша тихо вздохнула. Воспоминание о первой встрече с Раджаном всегда будет греть ей душу. Он стал тем самым первым львом, завоевавшим её сердце. Отец всегда был с ней немного груб и недоброжелателен и не проявлял никого тепла к ней, мачеха тоже, Мукеш всегда её доставал, у неё — скорее всего из-за добродушного характера и слишком заполненного графика дня — никогда не было друзей, кроме горячо любимой матери, но и та недавно отправилась к Великим Королям Прошлого, оставив её одну без её материнского тепла, любви и поддержки. Её жизнь, казалось, была очень скучной, одинокой и серой, но внезапно появился Раджан. За ту неделю он смог подарить ей — хоть и дружеское, но в тот момент ей не было разницы — тепло и веселье. Он смог в первый же день только своим взглядом оставить след в её памяти, душе и сердце. Он смог влюбить её в себя… Маниша снова вздохнула и наконец открыла глаза.  — Мы на свадьбе, милая, так что не спи. Та неделя, как бы ей не хотелось этого признавать, закончилась, наступило того дня, от воспоминания которого ей будет захотеться пройтись когтями по морде первого встречного. День свадьбы. Единственное, что сейчас могло хоть как-то приободрить её, так это только то, что на свадьбе не присутствовали с этими глумливыми ухмылками Кову и родители Мукеша. Они вроде бы ушли по какой-то неотлучной причине на границу прайдленда и зачем-то даже забрали с собой половину прайда. Но к этому даже лучше. Маниша бы не выдержала ещё столько взглядов на себе.  — Любовь это большое сокровище, дарованное каждому существу. В иной ситуации Маниша бы сейчас согласилась с Рафики, — который, казалось, тоже был не очень доволен этой свадьбой, — но сейчас, прямо в данный момент, она не считалась с этим.  — Ваша жизнь, подобно песочным часам, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю последующую жизнь. Да уж, жаль, что эта нить невидима, а то Маниша, уже как только проснулась на рассвете, разорвала бы её.  — Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотел бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? «Нет Рафики, это совсем не так, хотя наверное ты и сам это уже понял…»  — Прошу ответить вас, жених. Мукеш посмотрел на меня, потом снова на Рафики, ответив:  — Да. Ох, этот ответ и глумливо-глухое хихиканье, тем более от этого высокомерного эгоиста, она будет ненавидеть и презирать вечно…  — Прошу ответить вас, невеста. Ей безумно хотелось стереть с Мукеша эту чёртову ухмылку, скинуть его прямо с этого самого выступа, ответив лишь «нет», но она всё же сдержалась и ответила с ненавистью и скрежетом:  — Да.  — Брак это серьёзный поступок. Готовы ли вы…  — Да, да, Рафики, и ещё раз да, — перебил его Мукеш, — давай уже дальше. Рафики лишь кивнул, продолжив:  — Ну, а теперь прошу скрепить ваш брак поцелуем, связывающим ваши пути, сердца и судьбы. И вот настал этот самый момент… Они начали медленно тянуться друг другу, но если Мукеш делал это с ухмылкой и по собственному желанию, то Маниша, как и ожидалось, делала это с неприязнью и всем подобным. 50 сантиметров. Шок, отрицание. Это было естественной реакцией Маниши: ей не хотелось в это верить. Даже если она предвидела подобный результат и понимала, что ничего уже изменить нельзя, реакция отрицания у неё всё равно появилась. Это защитное свойство организма в состояние аффекта, помогающее пережить шок от трагического известия. 40 сантиметров. Гнев. Аффект продолжается, но Маниша уже понимает, что произошло, и это вызывает у неё бурную реакцию. Выброс адреналина провоцирует агрессивное — что она пыталась не показывать — поведение и поиск виновных. Ей кажется, что ни с кем никогда подобного не случалось, никто не понимает эту тяжесть, ни у кого нет желания помочь. 30 сантиметров. Торг. Ей хочется, чтобы всё вернулось назад. Она обращалась к Айхью, к судьбе. Даёт обещания и обеты, молит и просит. Она хочет вернуться в прошлое, в далёкое, чтобы убить ещё маленькую саму себя, или на неделю или несколько дней назад, чтобы рассказать о своих чувствах Раджану или сбежать подальше от всего и всех. 20 сантиметров. Депрессия. Аффект проходит, сил эмоциональных уже нет, ситуация осознается, но принять её пока не получается. Все бурные эмоции прошли, будущее пугает, жизнь кажется несправедливой. 10 сантиметров. Принятие. Этот сложный процесс длится долго и неровно. Каждую секунду происходят вспышки отчаяния и эйфории, но постепенно всё проходит, переходя в печаль и лёгкую грусть. Маниша тихо неслышно вздохнула, крепко зажмурив глаза и даже не заметив скользнувшей по щеке слезу. Маниша тихо неслышно вздохнула, крепко зажмурив глаза и даже не заметив скользнувшей по щеке слезу. Остался миллиметр и тут произошло самое невообразимое и невероятное, что могло произойти в этот самый момент…  — А ну отойди от неё, мерзавец! — раздался рык. Сердце до боли сжалось. Повернув голову, Маниша не поверила своим глазам. Прямо возле спуска со скалы стоял никто иной и неповторимый, как Раджан. Шерсть на его загривке встала дыбом, белоснежные клыки были обнажены, как и когти, а голубые глаза с ненавистью и яростью пронизывали Мукеша насквозь.  — Отойди от неё, живо, — прошипел Раджан, — а не то…  — А не то «что», жалкий внук бывшей королевушки Киары? — спросил Мукеш. Ему было как будто абсолютно плевать на угрозы льва. Он лишь усмехался, — Ну? Больше нечего сказать? — спросил он, заметив лёгкое удивление в глазах льва.  — Ты считаешь меня за идиота?  — Более чем. Маниша же, в свою очередь наблюдающая за этим, даже и слова не могла произнести без дрожи, продолжая глядеть на Раджана.  — Скажи, Маниша, кто этот лев? Он случайно не наш гость? Нет? — издевательским голосом спросил Мукеш и вновь перевёл взгляд на прибывшего, — Так значит ты не наш гость? Жаль. Что ж, думаю львицам доставит удовольствие растерзать тебя на части. Словно поняв намёк, львицы хищно оскалились и начали приближаться к Раджану, словно к своей добычи. Маниша хотела хоть как-то ему помочь, но что-то как будто удерживало её, не давая сдвинуться с места.  — Не так быстро, — остановил их голубоглазый лев, — Выходите! И прямо после этой фразы за его спиной начали появляться, словно из ниоткуда, десятки озлобленных львиц и пугающих одним только своим устрашающим видом.  — Что ж, — сказал Мукеш, — а где же твоя бабушка?  — Там, — ответил он, — где вашему королю никогда не бывать — на небесах.  — Хм… Что-то странно, Кову расправился с ней довольно быстро.  — Поверь уж мне, моя бабушка даже в этой ситуации отнеслась к нему снисходительно, расправившись с ним за пару секунд. Львицы Кову начали переглядываться.  — Чего? — Что он имеет ввиду? — Неужели Кову больше…? — перешептывались они. Раджан усмехнулся.  — Рахул! — позвал он своего двоюродного брата. И в следующую секунду поднялся лев, а на спине его, к большому ужасу охнувших львиц и Мукеша, лежало бездыханное, окровавленное, в некоторых местах без шерсти и без некоторых конечностей, тело Кову. В них поднялся гнев, ярость, злоба… И со всеми этими чувствами начался кровавый бой. Всё было как обычно, стандартно. Львицы и львы сошлись в бою, исцарапывая, убивая и некоторые скидывая друг друга со скалы. Доносились крики боли и страдания, но никто не желал отдавать победу сопернику. Они бились из последних сил. На каменном полу и у подножия скалы уже лежало достаточно много тел львиц и львов, но соперники с разных сторон вскоре сокращались в количестве. А Раджан и Мукеш, дерущиеся на повал, в какой-то момент зацепились за небольшой камень и кувырком покатились вниз, не обращая на это внимания, и всё продолжая биться даже тогда, когда упали. И тут наконец Раджану всё же удалось повалить соперника на лопатки.  — А ну уйди от меня! — зашипел Мукеш, впиваясь когтями ему в плоть. Раджан лишь усмехнулся.  — Знаешь, Мукеш, — начал он, — всё же перед тем, как тебя убить, я хотел бы узнать: какой всё-таки был замысл всего этого злодейства Кову? Ты ведь не даром всё это время был в этом прайде и напрямую общался с ним, по-любому ведь что-то да знаешь.  — Я ничего тебе не скажу, — по слогам ответил Мукеш и харкнул ему в морду.  — Точно? — протянул Раджан, надавлявая когтями на горло. Страх охватил льва и он, нервно сглотнув, ответил:  — Он хотел, чтобы вы, прайдлендеры, наконец осознали и ощутили на собственной шкуре все эти мучения, которые испытал он и все аутлендеры.  — Что за бред?  — А ты когда нибудь слышал историю прайдленда? Ты знал, что прайдлендеры всегда и везде унижали и принижали к ничтожеству аутлендеров лишь потому, что они были на вид тощими и «глупыми»? Слышал историю первого короля Нкози? Он ведь сам первым об этом огласил, с омерзительностью глядя на них, а потом и все остальные так же начали делать. Слышал историю короля Мохату? Он ведь тоже был против того, чтобы его дочь Уру выходила замуж за отщепенца Ахади. А о Муфасе слышал? Он ведь тоже всегда унижал своего брата Шарма, из-за чего все тоже начали и тот в итоге и стал «якобы злодеем», убив его. Шрам, хоть и посеяв хаос в прайде, восстановил справедливость, приближая к смерти прайдлендеров и издеваясь над ними. Кову так же поступил, он хотел за всё отомстить и… Всё же отомстил, как ви…  — Спасибо, я всё услышал, — прервал его Раджан, пройдясь когтями ему по сонной ортерии. Он медленно встал и отошёл от уже мёртвого тела Мукеша, и присел. Он глубоко дышал, словно пытаясь себя успокоить, но всё равно слёзы непроизвольно стекали по щекам, а губы всё шире и шире растягивались в улыбке. Они победили… Победили! Сзади послышались тихие шаги и, обернувшись, Раджан увидел Манишу и усмехнулся.  — Одна птичка мне вчера напела, что ты в беде, вот я и пошёл тебя спасать. * * * Прошёл уже месяц после великой победы над Кову и возвращения Прайдленда законным хозяевам. Раджан и Маниша гуляли по саванне и весело разговаривали, иногда заливаясь громким смехом. Все постепенно возвращались к спокойной жизни и привыкали к тому, что тёмные дни остались позади. Единственное, что омрачало свет победы, это была смерть Киары. Раджан ещё долго горевал по любимой бабушке, но его утешало знание того, что она там встретилась со всеми родными и близкими. Маниша стала для него лучиком света и он благодарил небеса за то, что встретил её. Молодой лев с содроганием вспоминал, как чуть не потерял её. Если бы он прибежал на эту чёртову свадьбу на мгновение позже… Раджан отбросил эти мысли и посмотрел в глаза любимой. Маниша улыбнулась ему.  — Раджан? — спросила она, — Что-то случилось? Раджан вздохнул, ведь он не просто так вывел любимую на эту прогулку. Он уже давно хотел сказать ей, что видит свою судьбу только рядом с ней.  — Да, — спустя мгновение молчания сказал он, — я хочу тебе кое-что сказать. Маниша подняла на него глаза и сердце её заколотилось в груди. Неужели она дождалась этого момента?  — Ты самая необыкновенная львица, которую я встречал, — продолжал говорить Раджан, — ты покорила моё сердце с самой первой встречи и я просто не мыслю ни дня, ни мгновения без тебя. Маниша только смотрела на него, затаив дыхание.  — Я хочу каждое утро встречать с тобой и вечером засыпать в твоих объятиях, — молодой лев замолчал, подбирая слова, ведь он не очень умел говорить романтические речи, — и ни на миг не хочу с тобой расставаться. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, пока смерть не разлучит нас. Маниша, ты согласна стать моей женой? — задал он наконец-то главный вопрос. Раджан замер, затаив дыхание, будто от её ответа зависит сейчас его жизнь. Он видел, как в глазах любимой сейчас пробегают огоньки шока, потом осознания, а затем безумной радости. Маниша сжала его в крепких объятиях.  — Как же я долго ждала этих слов, — со слезами счастья на глазах сказала она.  — Так ты согласна? — спросил Раджан и сердце его забилось, предвидя следующий ответ любимой.  — Да! — сказала она, — Я согласна! И они крепко обнялись, слушая биение сердец друг друга. А спустя неделю все праздновали пышную свадьбу Раджана и Маниши, а ещё спустя три месяца — рождение маленького наследника престола. Церемония посвящения была не менее пышной, чем свадьба молодых родителей, которые сейчас со счастливыми улыбками стояли на Скале Предков, с гордостью смотря на то, как Рафики поднимает вверх их сына, который был похож на отца, но с глазами матери. Но вдруг с высоты Скалы Манише показалось, что среди ликующих животных мелькнула знакомая фигура.  — Что-то случилось? — спросил у неё муж, заметив удивлённый взгляд жены. Она замотала головой.  — Да нет, показалось, — сказала Маниша то ли себе, то ли Раджану.  — Что показалось? — спросил он.  — Неважно, — ответила она, тем самым закрыв тему. Позже, после церемонии, счастливые родители лежали и любовались лъвёнком. Вдруг их покой прервали удивлённые вздохи снаружи.  — Пойду, посмотрю в чём дело, — сказала Маниша и вышла из пещеры. Но когда она увидела причину всеобщего шока, то на мгновение потеряла дар речи. Перед ней, среди львиц прайда стояла… её покойная мать!  — Ну здравствуй, доченька, — сказала Маиша и улыбнулась ей. Маниша подошла к матери, боясь, что это сон или мираж и что если она прикоснется к маме, то она исчезнет, раствориться в воздухе. Но Маиша стояла перед ней, живая и реальная, и никуда не собиралась исчезать. Видя, что дочь стоит, подобно истукану, она заключила её в крепкие объятия.  — Как же я по тебе скучала, — говорила она и по её щекам стекали слёзы, которые перемешивались со слезами дочери, — но сейчас я тебя никогда не брошу. Прости меня за то, что я ушла.  — Мамочка, — уткнувшись в шею самой дорогой её сердцу львицы всхлипывала Маниша, — я никогда не злилась на тебя. Когда эмоции улеглись и обе львицы успокоились, то Маниша повела Маишу к внуку и мужу и познакомила их.  — Но как Вы выжили? — спрашивал удивлённо Раджан, смотря на свою тётю и одновременно тёщу, — Ведь все считали Вас погибшей.  — Эта мерзавка Мохана тоже так посчитала, — с ненавистью прошипела Маиша, — и бросила меня истекать кровью на границе. Когда я очнулась, то не смогла вернуться в прайд в таком состоянии и пошла, куда глаза глядят. Меня подобрал соседний прайд и вылечил.  — Я убила эту мерзавку, мама, — сказала Маниша, — так что она получила сполна за свои злодеяния, как и Кову.  — Жаль только, что из-за него погибла бабушка, — добавил Раджан.  — Она погибла героем, — продолжила его слова жена, — сбросила Кову в реку с крокодилами и упала туда вместе с ним. На мордочке Маишы отобразилась душевная боль, когда она узнала, что никогда больше не увидит свою маму.  — Какой же я была дурой, что не слушала её, — дрожащим голосом сказала она, — если бы не моя глупость, то она, папа, Мвенай, Дхаифу и остальные были бы живы.  — Не кори себя, мама, — обняв мать, сказала ей Маниша, — ты такая же жертва подлости Кову, как и мы все. Я уверенна, что никто на тебя не держит зла.  — Вот именно, — поддержал жену Раджан, тоже обняв маму жены, — главное, что теперь мы есть друг у друга и никто уже этого у нас не отберёт.  — Спасибо вам, родные, — сказала Маиша и обняла их в ответ, — я очень вас люблю. Они ещё долго разговаривали, пока не наступила ночь и сон не сморил их, подарив цветные и яркие сновидения.