Огненный зверь лунного света

— Чуя-сан… — ноет Тсунаеши, растянувшись на диване на животе и строча что-то в отчетах, которые ей с широкой души предоставили (просто свалили на нее, освободив себя любимых) Мори и Чуя. Ничего интересного в них не было, но вот макулатуры было много. А еще там нужно было много считать, чтобы проверить вычисление. Конечно, калькулятор в помощь и все такое, но если бы Реборн и Иемицу не научили Тсуну быстро и, главное, эффективно заниматься бумажками, та под ними была бы погребена.       Дело в том, что это количество отчетов и докладов почти в двое превышало то, которое должно быть у простого среднестатистического секретаря. Савада понимала, что сразу ей никто доверять не станет, и поэтому документов было куда меньше, чем было бы, если бы ей доверяли. И это радовало, потому что разбираться еще и с самыми важными и нужными отчетами и договорами, которые нужно выполнить за час максимум, у нее совершенно никакого желания не было. — Чего тебе? — задумчиво произнес Чуя, поправляя аккуратные очки на носу (а вы что, думали, он документацию без них делает?) и отхлебывая от принесенного шатенкой кофе, куда та просто на всякий случай добавила своего Пламени. В таком количестве оно не сможет навредить даже не-Пламеннику, а лишь взбодрит и укрепит организм. Да и почему бы и не воспользоваться, если представилась такая возможность? Да и Накахара не был против.       Если ему такая возможность чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой дана, он будет форменным идиотом, если этим не воспользуется.       А Дазай, как бы ни зубоскалил на его счет, в кое-чем крупно ошибался — можно даже сказать фатально — рыжий идиотом не был никогда.       Да, может он не всегда демонстрировал свои острый ум, прекрасную логику или интуицию, но всего этого у него было с избытком. И он буквально всей кожей чувствовал интерес шатенки, который та направила на него. Она не будет ему вредить самостоятельно или позволять кому-то навредить ему (звучит так, будто он слабак какой-то), потому что ей действительно интересно. И именно из желания развлечься и досадить окружающим она и предложила своей гениальный план встречаться.       Чуя бы отказался, потому что становиться объектом охоты со стороны Внешнего Советника Вонголы не хочется совершенно, но было несколько «но».       Во-первых, ему очень сильно хотелось побесить Дазая и увидеть его рожу, когда он поймет, что Ацуши-кун — это на самом деле Ацуши-тян (даже если на самом деле это вообще не Ацуши, а Тсунаеши).       Второй пункт исходил из первого, потому что ему очень хотелось узнать, что именно подумает ВДА, когда узнает, что у них крышевалась и столовалась будущая кровавая Королева Итальянской мафии.       В-третьих, ему было банально интересно узнать, что будет дальше. К тому же, он всегда был падок на подобные развлечения и розыгрыши.       А в-четвертых… В-четвертых, ему очень нравились внешность и характер новой подопечной, так что он, как это ни странно, не был против встречаться с ней, даже если бы она предложила это на полном серьезе. Правда, тогда он скорее очень долго думал и взвешивал абсолютно все слова и поступки, но точно бы согласился.       В-пятых, потому что рядом с этой бедовой головушкой было интересно. И Чуя прекрасно понимал, что интересно рядом с ней будет всегда, потому что она очень быстро приманивает на свою очаровательную попку множество самых разнообразных неприятностей. Уже одно то, что ее еще недавние противники сами на коленях приползли, прося их забрать, потому что она пригрозила их вморозить в лед на долгие месяцы и периодически приходить и читать лекции наиболее нудным и скучным голосом, каким вообще это возможно делать. Особенно бурную реакцию вызвало то, что она пообещала им пригласить Маммона и заплатить ему за лекции. А в крайнем случае, обратиться с этой просьбой к Генкиши.       А если это их не устроит, она пригласит Занзаса на чашечку чая.       Судя по сильно сбледнувшим лицам, эти горе-нападающие, которым нужна была голова будущего Десятого Босса королевской семьи Вонгола, те прекрасно знали и Маммона, и Генкиши, и Занзаса (хотя кто Босса Варии не знает?). Можно даже сказать, что их знакомство было очень, очень близким, но при этом отнюдь не вызывающим воодушевление и радость с их стороны.       Накахаре очень хотелось познакомиться с теми, кем можно пугать противников, чтобы те расползались, как тараканы, не рискуя вмешиваться. Сколько бы времени и сил это сэкономило, вы не представляете! — Я прочитала все отчеты, которые вы мне дали. — протянула Тсунаеши, подпирая подбородок кулаком. Она посмотрела, как написанные аккуратным убористым почерком отчеты поднимаются в воздух с помощью гравитации и перемещаются на стол к Чуе, который начинает их просматривать и одобрительно кивает, понимая, что Тсуна закончила эту гору почти в четыре раза быстрее, чем если бы это сделали он с Мори-саном. — Я требую награду! — Награду? — ехидно хмыкает рыжик, поглядывая на Саваду. — Тортик? — Только не тортик! — обиженно фыркает умирающим голосом шатенка, которую Элис заставила за компанию умять три куска торта, от чего ей если чего-то и хотелось, то только чая (без сахара!!!). А от мысли о чем-то сладком сильно мутило. Как смогла выяснить девушка, противостоять просящим голубым глазкам и милой мордашке, очень сложно даже ей со всем ее опытом выпрашивания от Ацуши, Ламбо и Фууты (И-пин не просила, а просто смотрела). Хорошо хоть у нее было Пламя, так что избыток энергии и калорий она могла выплеснуть туда, но есть все равно не хотела. — И вы прекрасно понимаете, почему именно! Чуя-сан, не смейтесь!       Последние слова та возмущенно почти кричит, когда Накахара без зазрения совести хохочет, потому что с надутой мордашкой Тсунаеши напоминает хомячка, даром что тощая и тонкая, как он не знает что. Чуя вздыхает и смотрит на подопечную, которая обиженно показывает ему язык. Он думает, что ту точно стоит нормально откормить, а то она даже еще более худая, чем Акутагава, а тот несмотря на всю свою мускулатуру еще тот скелет.       Пожалуй, в этой ситуации рыжего радует только то, что Пламя — это не совсем способность эсперов, а значит, энергии организма жрет меньше. Тут он вспоминает про Тигра, которого Тсуна «одолжила» у хозяина, и скисает. — Его зовут Сандро. — обиженно фыркнула Савада, которая благодаря своей интуиции поняла, о чем думает ее временный начальник. — Что? — удивился Чуя. — Я назвала Тигра — Сандро. Это его имя. Это значит «Защитник человечества» с итальянского! — гордо сообщила она. — Странное имя для Тигра-людоеда, не находишь? — фыркнул Накахара, но беззлобно.       Ну Сандро так Сандро.       Почему бы и нет, собственно?       Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало! — Не обижайте его, Чуя-сан! — возмущенно вскрикнула девушка, чувствуя, как внутри нее Сандро недовольно и обиженно рычит. — Он просто защищал Ацуши от плохих людей! А у страха вообще глаза велики! — Как скажешь. — рыжий кивает, признавая, что такое вполне может быть. Ему ли не знать, насколько именно простые люди боятся тех, у кого необычные способности? Особенно, если учитывать, что скорее всего ребенок не мог контролировать внутреннего зверя, и тот вырывался на свободу каждое полнолуние. Наверное, стоит радоваться, что, судя по рассказам Тсуны, у ребенка была очень хорошая регенерация.       Вообще стоит радоваться хотя бы тому, что этот ребенок выжил и сейчас живет в любящей семье. — Кстати, Чуя-сан, как-нибудь хотите сходить в гости к моей маме? Я вас представлю, как своего жениха! Уверена, мама быстро доложит обо всем папе, и следующие несколько дней, если не недель, папа будет пить, скуля, что его дочурка выросла. А еще говорить про всяких мудаков, которые отбирают дочек. И жаловаться Реборну и Девятому. — Тебе не кажется, что это заходит слишком далеко? — задумчиво спрашивает Накахара, хотя не чувствует внутреннего протеста. Почему бы и нет, собственно? — Ну… Возможно, но я хочу выйти замуж по любви или по общему уважению, а не за того, кому интересны мои семейные связи или деньги. — Солнце мое, они интересны будут всем. — хмыкает рыжий, хотя мысленно поддерживает стремления этого ребенка. Если бы он был на ее месте, то, наверное, тоже бы стремился именно к этому, а не к браку с тем, кого ты воспринимаешь лишь с положения выгоды и готовишься убить в любой момент, чтобы тот не убил тебя первым. — Ну, а я-то тут при чем? — Ну… — Тсунаеши наморщила нос и улыбнулась, сообщив с потрясающей непосредственностью. — А вас не интересую я с точки зрения выгоды, потому что у вас почти точно такое же положение, какое у меня будет. Да и не думаю, что вы стремитесь стать следующим Боссом. — Ками упаси! — Чую аж передернуло. Он — Исполнитель, а не тактик. Тут уж скорее сестрица или тот же Дазай, которого специально ради этого воспитывал Мори, подойдет. — Вот-вот. — самой себе покивала Тсуна. — К тому же, мы друг другу как минимум симпатичны и не вызываем отторжения. А еще вы красивый! — Да уж, достижение. — фыркнул Накахара, хотя на самом деле его это смешило. Какой бы Савада ни казалась взрослой и сильной, это не отменяло того, что в какой-то степени она тот еще ребенок. — Но это очень важно, ведь дети смогут унаследовать внешность родителей! А красивым в некоторых ситуациях жить проще! — фыркнула девушка, скрестив руки на груди. — Вот думаете, меня часто воспринимают серьезно? — Тебя-то? — мужчина скептически осмотрел шатенку, фыркнув про себя. — Нет. — Вот, они покупаются на мою невинную внешность! — развела руками Тсунаеши, чуть улыбаясь. — Единственные люди, которые меня изначально воспринимали, как равного противника, это Занзас и Бьякуран. Да и то Занзас потому, что хотел уничтожить за то, что я у него заслуженное место во главе Вонголы отбираю. — А сейчас не хочет? — Чуе и правда было любопытно, да и, если честно, защищать эту мелкую от неприятностей хотелось. — Нет. Теперь он меня хочет пристрелить за то, что я свалила на него обязанности и сбежала. С его помощью, между прочим! А еще говорят, что у девушек логика странная! — Хорошо. Дальше что? — фыркнул Накахара, пряча улыбку в уголках губ. Эта мелкая на самом деле такая забавная… — Еще один плюс нашего союза, что Мори-сан не будет против, так как это позволит укрепить позиции Портовой мафии в Европе. Вы уж простите, но сейчас ваше положение там… — О том, что с нами хоть и общаются, но почти ни во что не ставят, я и так прекрасно знаю. — хмыкает рыжий, чувствуя небольшое раздражение. Но на правду ведь не обижаются. Да и ссориться из-за этой мелочи с Тсуной совершенно не хочется. — Но ведь есть еще один пункт, почему ты выбрала именно меня в качестве временно-постоянного будущего мужа? — Да! — активно кивнула Савада, улыбнувшись и сжав кулаки перед собой. Карие глаза радостно засияли. — И какой же? — вздохнул Чуя, пряча улыбку. Он буквально чувствовал, что это будет что-то очень необычное. — Мне нравится, как вы меня на руках катали! Поэтому я и решила стать вашей женой, чтобы вы делали это очень-очень часто! — Только из-за этого?.. — фыркнул мужчина, который в очередной раз убедился, что Тсуна — еще тот малый ребенок. — Но Чуя-сан!.. — надула та щеки.       Пока они спорили, подкалывая друг друга и радостно посмеиваясь, то не заметили, как дверь беззвучно полностью закрылась. Мори и Кое неспешно удалялись от кабинета подчиненного, где тот вел себя скорее как ехидный мальчишка, чем как взрослый и важный мужчина. — Они подходят друг другу. — вздохнула Озаки, прикрывая рот рукавом кимоно, чтобы спрятать довольную улыбку. — Ты права, подходят. — кивнул брюнет, довольно усмехаясь. Он вспомнил то ощущение умиротворения и гармонии, которую они почувствовали, стоило им посмотреть на Чую и его подопечную. Эти умиротворения и гармония не исчезали, когда они ссорились. Наверное, это было потому, что делали это они шутливо. — Думаю, они сговорятся даже без нас и просто поставят нас перед фактом. — Ты прав. — улыбается Кое. — Забавная девочка. — Да, маленькая принцесса Вонголы… — хмыкает Мори, а потом добавляет. — Уверен, Чуя-кун просто счастлив, что встретил кого-то ниже себя. — Главное это ему не сказать. — хмыкает женщина, и оба фыркают от смеха.       Они тихо переговариваясь, степенно идут дальше.       Они уверены, что дальше все будет еще лучше. — Как думаешь, Дазай-кун в обморок рухнет или все-таки нет? — задумчиво спрашивает Озаки, чуть поворачивая голову к спутнику. Тот довольно смеется, хитро щуря глаза, что говорит о его мнении лучше всего. — Пожалуй, я бы хотел на это посмотреть.