***
Неделя пролетела незаметно, наступил день свадьбы Серхио Бустаманте. Томас Эскурра, правая рука Пабло в его адвокатской конторе «Derecho de Bustamante», ехал на работу в своем Range Rover Evoque. Его внедорожник цвета мокрый асфальт резво обгонял соседние машины по широкому многополосному проспекту, по радио играла заводная мелодия. Молодой мужчина был одет в белоснежную рубашку, идеально отглаженные чёрные брюки и до блеска начищенные ботинки того же цвета, за спиной на специальной автомобильной вешалке висел пиджак. Его галстук был наполовину развязан — так удобнее вести машину, по приезде он завяжет его как следует. Видела бы его сейчас жена, Пилар Эскурра, в девичестве Дунофф, она бы живо застегнула все пуговицы на его рубашке и завязала галстук — «как подобает уважаемому сеньору». Она вовсе не была тираном, помешанным на контроле, просто унаследовала педантичность и любовь к порядку от своего отца, Марселя Дуноффа, бывшего директора элитного колледжа «Elite Way School». При воспоминании о жене у Томаса потеплело на душе, они были вместе много лет, но до сих пор продолжали трепетно любить друг друга. Пилар была на седьмом месяце беременности, счастливые родители ждали появления второго ребёнка. А их первенцу Тео, непоседливой копии отца, было четыре года. Томас души не чаял в сыне и мечтал о дочке, похожей на маму, чтобы Пилар не было обидно. Его размышления прервал телефонный звонок, мужчина включил гарнитуру: — Да, Пили, ты чего звонишь? Что-то случилось? Живот всё еще болит? — с тревогой спросил Томас. — Привет, любимы. Нет-нет, всё нормально, я просто хотела удостовериться, что ты ничего не забыл. Извини, что не смогла тебе помочь собраться, у тебя же сегодня важный день. Ты взял папку с документами? — Да ты что, ничего страшного, тебе нужно больше отдыхать. Взял, конечно, да что там важного? Очередной брачный контракт отца Пабло, всего лишь №7, подумаешь, — посмеялся мужчина, решив развеселить жену. — Извини, любимая, уже подъезжаю к церкви, я тебе потом перезвоню, целую! — Хорошо, и я тебя целую, дорогой! — сказала Пилар и повесила трубку. Да, сегодня Томасу не нужно было ехать в деловой центр Буэнос-Айреса, его сегодняшним офисом была часовня Базилики Святого Франциска, где должна пройти седьмая свадьба Серхио Бустаманте. Его новой избранницей стала тридцатипятилетняя Паула Римос, смуглая красавица с точёной фигуркой и длинными волосами цвета воронова крыла, а по совместительству еще и личный ассистент председателя Верховного суда Аргентины. Выглядела она намного младше своего возраста. Задачей Эскурры было встретиться с Серхио, обсудить последние правки контракта по видеосвязи с его невестой, которую, в свою очередь, сопровождал второй заместитель адвокатуры «Derecho de Bustamante» Гвидо Лассен. Смуглый черноволосый мужчина тоже был одет официально, но он никогда не носил галстуков. Приталенный чёрный пиджак хорошо сидел на его крепкой фигуре, белая рубашка была расстегнута на пару-тройку пуговок, что придавало ему небрежного шарма. Они с Паулой обсуждали изменения в брачном контракте по скайпу, сидя в свадебном лимузине, украшенном цветами, и наворачивая круги вокруг церкви. — Сеньор Бустаманте, сеньорита Риос хочет внести обязательное условие: медовый месяц на Гаваях на две недели, — говорил Гвидо в камеру телефона, держа на коленях кипу бумаг. — Паула, милая, ты как будто не в Верховном суде работаешь! Какие две недели? Я председатель и обязан присутствовать на заседаниях суда, ты, как мой личный ассистент, сама наизусть знаешь мой график! — разводил руками сеньор Бустаманте-старший, смотря на дисплей телефона Томаса. — Ну Серхичка, это моя мечта, я с детства хочу там побывать! — надув губки, сказала Паула. Она попросила Гвидо не направлять на неё телефон, жениху незачем видеть невесту в подвенечном платье до свадьбы. Хотя назвать её откровенное одеяние платьем язык не поворачивался: максимум обнажённых частей тела, это скорее… свадебное бикини. Кто знает, может, она не хотела заранее шокировать Серхио своим нарядом? Главное дойти до алтаря, уж оттуда её престарелый жених не сбежит, чай не Джулия Робертс… Сверху был обтянутый белым атласом полупрозрачный лиф, обнажающий плоский живот, коротенькая пышная юбка из белого кружева, а сзади длинный шлейф. Её длинные волосы кудрявыми локонами свободно спускались по плечам, голову венчала сверкающая многочисленными каратами диадема, к которой была прикреплена струящаяся фата. Одному Богу и Пауле было известно, кто был автором этого образа, который завершали кремовые туфли на высоком каблуке и букет из красных роз. — Это невозможно, максимум на выходные, не дольше! — недовольно сказал Серхио. — Ну любимый, два дня это слишком мало, мы день от джетлага отходить будем, потом уже обратно нужно будет лететь! Подумай о своём здоровье? Давай хотя бы на неделю? — молила невеста. Гвидо, будучи «проводником» между ними, беспомощно пожимал плечами. — Неделя это слишком долго, максимум пять дней, это моё окончательное решение, — вынес свой вердикт верховный судья. Паула захлопала в ладоши, радуясь скорому исполнению своей мечты. — Я согласна, подписываем! — адвокаты агентства «Derecho de Bustamante» вздохнули с облегчением, подавая перьевые ручки подписантам.***
Церемония прошла быстро, и неудивительно — в седьмой-то раз! «Молодые» не стали устраивать застолье, Паула, теперь уже сеньора Бустаманте, настояла на современном праздновании — они пригласили диджея, устроили в одной части зала ресторана танцпол, в другой был накрыт шведский стол с закусками, напитками и десертами. Марисса выглядела очаровательно — она надела длинное тёмно-синее платье-футляр без рукавов, плечи и спина были обнажены, лиф платья держался на завязочках у шеи, лёгкий макияж подчёркивал глаза. Она устала танцевать на шпильках и вместе с Пабло восседала на высоких стульях у барной стойки в углу зала, её туфли были закинуты под стул, что давало возможность отдохнуть ногам. Пабло был одет в чёрный костюм с бабочкой. Пиджак висел на спинке стула. Друзья только что совершили набег на десерты шведского стола, вернувшись с кусочками тортов: у Мариссы был лимонный с заварным кремом, а у Пабло шоколадный. Начать дегустацию помешали виновники торжества, молодожёны подошли со спины, новоиспечённая сеньора Бустаманте повисла на шее опешившего Пабло, который продолжал сидеть на барном стуле: — О Паблоооо, я так рада познакомиться с тобой, — верещала Паула. — Я ведь теперь, можно сказать, твоя мама, — молодой мужчина округлил глаза от удивления, задыхаясь в её объятьях, природа явно обделила его «мачеху» интеллектом, странно, таких разве берут работать в Верховный суд? Марисса с сочувствием наблюдала за мучениями друга, от которого наконец отлипла жена отца. Серхио виновато улыбался, он поприветствовал лучшую подругу своего сына, тепло обняв её. — Поздравляю вас со свадьбой, сеньор Бустаманте! — Спасибо! Я же просил называть меня просто Серхио. Рад тебя видеть, Мариссита, как ты? — Взаимно… Серхио! Спасибо, всё хорошо, — внезапно молодая сеньора Бустаманте схватила её за запястье. — Спасибо, дорогая! Это так мило! — сказала Паула, хоть и видела её в первый раз в жизни, она снова переключилась на «пасынка»: — Паблито, если у тебя возникнут проблемы или захочется поговорить по душам, знай, я готова, звони, не стесняйся! — Эмм, спасибо, Паула, обязательно, — заверил её Пабло с натянутой улыбкой. Серхио поспешил увести жену. — Паулита, пойдём, я представлю тебя своей сестре Кармен, — он подмигнул сыну и удалился, шепнув ему: «Помни о моих словах». — А твой папа в курсе, что можно просто встречаться, не узаконивая свои отношения? — спросила Марисса, хихикая. — Хаха! Ну вот такой вот у меня отец, что поделать? — сказал Пабло и закатил глаза, вспомнив странный совет отца. — Давай разделаемся с нашими лакомствами. Друзья приступили к своей сладкой добыче. Оба десертными вилками поочерёдно «воровали» друг у друга из тарелок, чередуя вкусы. Они уже успели распробовать здешнее шампанское — весьма недурное, кстати. Официанты бесперебойно разносили напитки. — Мм, как вкусно, с лимонной кислинкой, — приговаривал Пабло, прикрыв глаза и смакуя очередной кусочек. — Надо в следующий раз брать то же самое, что и ты, у тебя всегда вкуснее. — Не вздумай, — ответила Марисса, потянувшись к его тарелке. — У кого я тогда буду воровать шоколадный? — Нельзя есть столько сладкого, Марисса, я потеряю свою форму и вся моя «Неделька» разбежится от страха, — произнёс мужчина. — Давно пора… — почти злорадно сказала себе под нос девушка, запивая шампанским, хмель уже ударил ей в голову и дарил приятное чувство легкости. — Мм, что ты сказала? Я не расслышал, — Пабло не понимал, как он мог опьянеть от игристого вина. — А? Да так, ничего, я сказала «пара кило не беда», — ловко вышла из ситуации Марисса. — Ты знаешь, Симон попросил прощения и предложил начать всё с начала… — с застенчивой улыбкой сообщила она. Пабло чуть не подавился тортом, прокашлявшись, он спросил: — Ты серьёзно?! Надеюсь, ты его послала в золотой век Древней Греции собирать амфоры? — Вообще-то нет, я обещала подумать. — Ты с ума сошла?! Он бросил тебя, забыла? Я не ожидал от тебя такого, честно… Ты настолько не уважаешь себя?! — у него даже пропал аппетит, и он отставил тарелку с недоеденным тортом. — О, как мы заговорили! Ну извините, сеньор Магнит, притягивающий женщин, я такой способностью не обладаю, передо мной парни в штабеля не укладываются. Если я буду слишком уважать себя, то до старости так и останусь одна, — выпалила она на эмоциях, отвернулась на крутящемся барном стуле и скрестила руки на груди. — А твои девицы, извини меня, сильно уважают себя? Когда ложатся в твою постель, зная что путь к твоему сердцу закрыт на огромный амбарный замок, а о точном местоположении ключа от него не знаешь даже ты сам? Они уважают себя, когда ты по сути пользуешься их телом, наплевав на душу? — Это совсем другое, ты думаешь, я не знаю, что я веду себя как подлец? И я никого не обманываю, я юрист, так что мы на берегу всё обговариваем, всё честно. Но ты другая, ты особенная! — Что ты несёшь? В чём моя особенность? Две руки, две ноги — как у всех! — Ты не понимаешь… ты… ты, как бриллиант, а этот придурок относится к тебе, как к дешёвой бижутерии, стекляшке! — друзьям вдруг показалось жутко смешным сравнение живого человека с драгоценным камнем, они одновременно расхохотались. Сквозь своё пьяное хихиканье она смогла выдавить из себя лишь одну фразу: — Ну ты скажешь, Пабло, — она хотела сказать что-то еще, но внезапно танцевальная музыка замолкла и ведущий громко пригласил всех девушек в центр зала: пришло время ловить букет невесты. Марисса не верила в эту примету, считая её просто красивой традицией, однако на всякий случай участвовала — хоть и не в первых рядах, а на галёрке. Она надела туфли и пошла к толпе. Паула встала спиной к девушкам, громко крикнула: «Раз, два, три!» — и бросила букет назад. Девушки, внимательно следя за траекторией полета, интуитивно повернулись в эту сторону, вытянув руки вверх и встав на носочки. Поняв, что ей уже ничего не светит, Марисса хотела было уйти, но букет сделал какой-то странный пируэт в воздухе и невероятным образом легонько ударил её по лбу, а затем приземлился ей в руки. Её пьяный мозг был не настолько пьян, чтобы не понять, что это значило. Она подняла пойманное сокровище в воздух и ликующе помахала им, визжа от радости и повернувшись вокруг своей оси, чтобы найти в толпе лицо Пабло, который так и не покинул своего места у барной стойки. Он смотрел как-то странно, может, выпитый алкоголь так сказался? Как бы не так — он снова вспомнил про совет своего отца, который он благополучно пропустил мимо ушей, не приняв его всерьёз. Пабло видел счастливое лицо своей подруги и с болезненным выражением лица представлял, как та в белом платье машет в толпу букетом под «фейерверком» из риса на ступенях церкви под руку с придурком Симоном Перезом. Его передёрнуло от этой мысли, в груди что-то больно кольнуло, и он задумался: а должен ли он чувствовать что-то подобное к своей лучшей подруге? Он ведь должен радоваться за неё, но почему-то не чувствовал ни капли радости. Ведь его вспышка гнева не вызвана просто страхом за подругу из-за того, что Симон может снова обмануть её или бросить, тут было что-то другое. Отчий совет всё назойливее звучал у него в голове… Додумать он не успел, Марисса уже была возле него, размахивая перед его носом пойманным трофеем: — Представляешь, у меня никогда не получалось словить букет невесты, а тут «бац!» и он у меня в руках! Хоть я и не люблю розы, белые лилии намного красивее, но ничего, — ликовала девушка и плюхнулась на кожаное сидение барного стула. — А чего ты такой хмурый? Из-за моих слов о твоей «Недельке»? Прости, ты же знаешь, я всегда говорю чушь, когда меня задевают. — Нет, всё нормально, и, кроме того, на правду не обижаются, — улыбнулся он. — Сеньор Мансилья говорит, что я боюсь привязываться к девушкам и поэтому предпочитаю не пускать их в свою жизнь, чтобы не быть брошенным в итоге… Посоветовал выбрать одну из них и пробовать вести с ней нормальные отношения… Но я не знаю, получится у меня или нет. Да и как выбрать, если я о них знаю только их предпочтения в постели? Придётся сходить с каждой на свидание, — сказал он, внимательно наблюдая за её реакцией, ведь и Марисса была частью его «Недельки». — О, ты не бросил сеансы психолога, ты большой молодец! — его слова о свиданиях с девушками из «Недельки» она оставила без внимания, просто не знала, как реагировать. Ей стало как-то неприятно на душе, как будто большой ком разрастался в груди, мешая дышать. Они решили выпить текилы, благо бармен был по ту сторону стойки. Он сервировал им тарелку с аккуратно разрезанными дольками лайма и чашкой соли. После пары шотов приятное тепло разлилось по телу, но сделать это после шампанского, смешав два вида алкоголя, было, конечно, сомнительной идеей. — О нет… — вдруг со страхом воскликнул Пабло, который вдруг пригнулся и втянул голову в плечи. — Марисса, встань, пожалуйста! — попросил он, схватив её за руки. Он с опаской смотрел куда-то в глубь зала поверх её плеча. Девушка послушно встала. — Но зачем, что случилось? — спросила она, ничего не понимая. Пабло взялся за её талию и как будто спрятался за ней, как за щитом. Идея была так себе, за миниатюрной фигурой девушки смог бы спрятаться разве что ребенок. Он продолжал боязливо высматривать что-то за её спиной. Или кого-то?***