Поле мотыльков

Я проснулась с чувством будто пропустила что-то важное. Стоило моим глазам раскрыться как я поняла что солнце уже село, а вокруг не было ни души. Откинув одеяло я потянулась к лампе и нащупала на столешнице рядом с ней зажигалку. Поджигая фитиль я оглянулась вокруг и стоило пламени вспыхнуть, осветив всю комнату, я обнаружила что все вещи Цезаря исчезли. Быстро поднявшись с кровати я надела туфли и в панике покинула комнату. В коридоре не горели фонари, кругом была сплошная тьма и даже на улице все было во мраке. Обычно в это время Сьюзи Кью зажигала все фонари, но единственный свет что я заметила, был в отдаленной части острова, там где жила прислуга и сама Сьюзи. Бегом я направилась туда и стоило мне оказаться на пороге, как дверь раскрылась. Передо мной стояла девушка, облаченная в дорожную одежду и с чемоданом в руке. — О-о, вы проснулись! Я уж думала идти будить вас... — Сьюзи Кью, что происходит? Где все и почему здесь так темно?! — обеспокоенно спросила я. Опустив голубые глаза она вздохнула, прекрасное прежде лицо было покрыто еле заметными язвами, а сама она выглядела немного опечаленной. — Все уехали в Швейцарию, Санкт- Мориц. Цезарь просил не будить вас раньше наступления темноты, он, ровно как и Лиза Лиза передали вам послание. —покопавшись в небольшой сумочке на плече, она вытащила два конверта и протянула их мне. Приняв письма мои руки опустились, я взглянула на девушку с растерянностью. Как они могли оставить меня...? Цезарь обещал что я поеду вместе с ними и смогу испытать свою разработку... Почему они так поступили со мной..? — А... куда ты собираешься? — спросила я, еле выдавливая из себя звуки. — К родным, в Венецию. Лиза Лиза попросила меня покинуть остров, да и что мне тут делать, раз никого нет? Ладненько — она продолжила движение. — Я отгружу все свои вещи на лодку и буду ждать вас на причале. Если хотите, можете поискать свою птичку, я совсем недавно подкармливала его где-то здесь. Девушка направилась к сторону причала, а я глядела ей в след пару минут прежде чем осознала как быстро все закончилось. Казалось еще совсем недавно приехала, встретила всех, обосновалась, нашла Луку и принялась работать... А теперь все. Отойдя в сторону я присела на скамейку и поставила лампу рядом, после чего взглянула на два красивых конверта в руках. Я решила начать с того что проще и открыла конверт с письмом от Лизы Лизы: "Т/и, благодарю вас за всю проделанную вами работу и успешно подобранное противоядие. Теперь у нас нет таких ограничений во времени, что были прежде. Моя личная благодарность вам за ваши труды, целеустремленность и силу воли. Характеристику о вашем успехе я отправила в фонд Спидвагона, прошу вас отправляться в Венецию, через несколько дней с вами свяжутся люди фонда. Лично я желаю вам успехов в будущей карьере и считаю ваши разработки заслуживают нобелевской премии, советую номинироваться. ~Лиза Лиза" . Вместе с письмом в конверте лежала купюра в пятьсот долларов США. Я улыбнулась, наконец-то мои труды будут признаны! Если я продолжу работать в этой сфере, то смогу создать практически любое противоядие или, возможно, лекарство? Прежде никто не обращал такого внимания на мои труды! И все- таки... чего то не хватает. Я думала этот момент будет более трепетным, однако... Я взглянула на письмо от Цезаря и поняла что нет смысла что-то отрицать. Набравшись смелости, я открыла его конверт дрожащими руками и вытащила оттуда письмо: "Дорогая Т/и, жизнь моя, благодарю тебя за прекрасный месяц, что мы провели вместе. Прежде, я никогда не ощущал такого душевного подъема как с тобой. Ты вселяешь в меня надежду, озаряешь меня светом своей чистоты и даешь силы, стремление одолеть надвигающуюся тьму. Я буду биться за тебя, за нашу любовь и когда вернусь, докажу вновь силу моих к тебе чувств. Прошу, не следуй за мной, душа моя, останься в Венеции вместе с Сьюзи Кью. Дарю тебе крест, что надет на свою прекрасную шею, как знак моей бесконечной любви и заботы о тебе, пусть ангелы защитят тебя. В этом бою я ни за что не проиграю, теперь у меня есть ради чего жить, кого любить. ~Цезарь Антонио Цеппели" . Поднеся руку к груди я нащупала под рубашкой что то и вытащив это наружу, осознала, что он отдал мне свой крест, тот самый что подарила ему его покойная матушка. Неужели... он готов отдать его мне? И это с учетом как он дорожил им... Я почувствовала сладкую, но в тоже время плавающую боль в груди, словно любовь, волнение и благодарность слились воедино. Никто прежде не делал мне столь ценных подарков и тут речь даже не о деньгах. Я действительно настолько ему важна...? Этого же не может быть, нет.. Прохладу моей кожи нарушила теплая слеза, словно часть моей разгоряченной и взволнованной души скатилась вниз по щеке, грея все вокруг. Цезарь отправился в этот путь, пусть и не один, но без меня и волнению моему нет предела. Существо что я видела сегодня было в разы больше любого увиденного мной человека и я уверенна, что сильнее. Как я могу ждать его в Венеции, осознавая с чем ему придется столкнуться? Я... не могу потерять его, не после всего, что мы пережили вместе, нет. Я поднялась и свистнула, после чего на мой зов прилетел Лука. Стоило мне вытянуть руку, как ворон без опаски сел на мое запястье, подобно соколу. Каркнув, он взглянул на меня своими черными глазами-бусинками. — Ты хочешь остаться здесь или поедешь со мной? Вероятно, мы больше не вернемся сюда. Щелкая клювом, ворон посмотрел на меня, после чего каркнул и внезапно потерся о мою щеку головой, после чего взмыл в воздух, постепенно растворяясь в темном ночном небе. Не желая терять времени, я побежала собирать свои вещи, после чего направилась на пристань, где меня уже ждала Сьюзи Кью. — А вот и вы! Ну что, все готово? Ничего не забыли? — Да, — я оглянулась последний раз, но не заметила на горизонте и следа Луки. — отчаливаем. — Конечно! — Девушка быстро забралась в лодку дождавшись меня, провернула ключ. — Не знала, что ты умеешь управлять такого рода транспортом. — О! Это у меня в крови! Мой брат работал гондольером в Венеции! — Кем? — Простите, забыла что вам это мало знакомо! Гондольер— управляющий гондолой, это такая лодочка, на которой катаются по каналам Венеции и не только! Иногда их используют как такси. — Теперь понимаю, благодарю за пояснение. Мы тронулись, в это же время остров все отдалялся и отдалялся. Хоть я и ощущала небольшую грусть, но мне хотелось скорее отказаться в городе, волнение брало верх надо мной. — Также, мой брат работал на рыбацком судне — продолжила Сьюзи. — После этого он и научил меня управлять лодками, катерами и яхтами! Я так соскучилась по братику, интересно, он еще носит ту странную соломенную шляпку? А вы скучаете по семье? — Я не знаю — взглянув в воду, я задумалась. — Я даже особенно не знаю кем они были.. — Что? О чем вы? — Я из России, так я думаю, учитывая мое имя, родилась в 1917 году. Мой отец погиб на войне, а мать вернулась к родным в Германию и отдала меня в приют, когда мне было 7. Я не помню отца, а мать редко обращала на меня внимание, я уже и не помню какой она была. — И вы совсем не знаете никого? Мне так жаль вас! — Возможно это все к лучшему. Во всяком случае я взяла с собой много старых книг, пусть и на родном языке и у меня были подруги в приюте. Вскоре лодка причалила и мы сошли на берег, забрав свои вещи. — Раз вам не у кого остановиться, вы можете остаться у меня дома. Уверенна, мама и папа вас примут! Я улыбнулась и покачала головой, после чего девушка посмотрела на меня с удивлением и непониманием. Покинув окрестности порта я оглянулась и постепенно вспомнила дорогу которой приехала сюда. — Благодарю за радушие, но мне нужно идти, меня уже ждут. — Ох, хорошо — она улыбнулась. — Удачи вам! — помахав мне рукой, она развернулась и пошла своей дорогой а я своей.

***

И вот передо мной встал самый сложный выбор моей жизни. Через пару дней за мной заедут из фонда, наверняка вернут в старый отдел, но я уверена что с повышением. Нужно будет запатентовать часть исследований и разобраться с одним не очень хорошим человеком. Или же я могу поехать в Швейцарию прямо сейчас и быть в Санкт-Морице уже к утру, но тогда конец моей карьере и увольнение, вероятно. Но как я должна поступить? Бросить карьеру к которой шла всю свою жизнь или бросить Цезаря, пусть и не одного? Мысли крутились в моей голове, а пот скатывался по лбу, пока я слышала давящее тиканье огромных часов посреди площади.