Право попытки номер два

Таканори широко распахнул глаза. Что? Что он только что услышал? Аой хочет устроить ему побег? Это ему так сперма в голову ударила? Или наоборот: собиралась в мозгу семь лет, а теперь вся вытекла?! Иначе как объяснить тот бред, что он только что выдал? – Ты в своём уме? – Матсумото привстал на локте и попытался заглянуть в глаза брюнета сквозь пелену рассвета. – Да, я сейчас абсолютно серьёзно. – на полном серьёзе ответил Аой. – Ты не будешь существовать здесь остаток своих дней. – О как мы заговорили! – Руки ухмыльнулся. – Влюбился? И готов на всё ради любви, что ли? И кто вообще сказал, что я собираюсь сбегать? Мне тут хорошо. Да и это единственный шанс умереть от твоих рук, чтобы, собственно, подгадить тебе твоё жалкое существование. – Ой, всё, заткнись! И спи. У тебя осталась пара часов до подъёма. Собственно, и у меня тоже. – Аой кое-как вытащил из-под своей задницы одеяло, которое натянул на них двоих. Притвориться спящим дело не хитрое. Это Рукичка и сделал. А вот когда уснул Аой, он осторожно собрал свою тюремную одежду, тихо вышел из комнаты и спокойно вернулся в свою камеру, пока никто ничего не заметил. Теперь прям интересно что будет утром… И конечно, когда проснулся, Аой не мог не заметить так называемую пропажу. – Всё же ушёл. Молодой мужчина понимал, почему Матсумото оставил его, но всё равно чувствовал себя не очень. Брошенным? – Нет, так было нужно. Чёрт, Широяма, что же ты натворил... Брюнет схватился за голову, вспоминая всё, что произошло тем вечером… Этот день был последним в студенческой жизни Широямы Юу. Он уже запаковал все свои вещи и ему оставалось только торжественно забрать свой диплом под взглядом отца. Его приезда он тоже с нетерпением ждал. Парень немного волновался и не от того, что уже завтра он сможет с гордостью называть себя «врачом», а потому что ему хотелось представить родителю человека, с которым он хочет провести всю свою жизнь. Однако с появлением отца в его комнате жизнь Юу бесповоротно изменилась. Сказанное тогда мужчиной напрочь перечеркнуло все его планы на жизнь. В них больше не было места для маленького, истеричного, но такого любимого и желанного Таканори. Не было места и для выбранной профессии. Закрытое учреждение особой секретности, где содержатся самые опасные преступники азиатского континента, лишилось начальника и, по мнению вышестоящего руководства, заменить его мог только Атсуши Сакурай. Такой перевод не предусматривал отказа кандидата, в отличии от переезда вместе с ним всей его семьи. Это тоже было обязательным условием, поправки в котором могли вноситься в случае с жизненными показаниями, по которым родственник не мог находиться в данном учреждении, например приём поддерживающую его жизнь терапии в случае с заболеваниями нервной системы, психическими отклонениями, наличием синдрома приобретенного иммунодефицита, сахарного диабета и прочими хроническими заболеваниями. У Аоя просто не было выбора и возможности отказаться от уготовленной ему участи. По рекомендациям отца парню была уготовлена должность охранника, а впоследствии и начальника охраны. Про Матсумото Аой тогда ничего не сказал. Он понимал, что ему за ним нельзя. Что парня никто просто не пустит за ним, да и нужно ли ему это? Юу знал, что у Таканори есть мечта, которая в том жутком месте никогда не воплотится. Этот малыш хотел помогать людям, лечить их и заняться своей медицинской практикой, поэтому нельзя его трогать, нельзя мешать. Получив свой диплом об окончании медицинского университета, Широяма незаметно вынес из общежития все свои вещи, которые погрузил в машину отца и всё, они сразу же уехали в новую, далеко не радужную, жизнь. А что стало с Таканори, искал ли он тогда Юу – это он узнал лишь спустя семь лет. – Широяма сан? – во время утреннего обхода, к помятому и полусонному Аою подошёл один из надзирателей. – Там заключённый, Матсумото, до сих пор спит и ни на кого не реагирует. Может он хотя бы Вас послушается? – Разбирайтесь сами! – рыкнул на него начальник охраны. – А меня, очень прошу, не беспокоить по таким пустякам. Сегодня, вообще, отвалите все от меня! – Но я... а...э ... – мужчина опустил голову. Ничего не поделать, придется самому разбираться. – Он почти сутки ничего не ел. – вздохнул Кою, стоял у камеры Руки. – Если, часам к десяти, не встанет, к Аою подойду я. Не успели охранник и повар ещё раз вдохнуть в лёгкие воздух, как и растолкал в разные стороны разъяренный Атсуши, влетая в камеру Матсумото. Начальник тюрьмы одиним рывком стянул бедолагу за ногу на пол и отвесил ему хорошую пощёчину. А рука то у мужчина тяжёлая. Ещё б чуть-чуть сильнее удар и у блондина было б сотрясение. – Отвечай, мразь, у тебя был сообщник? – орал Сакурай ему в лицо, крепко сжав ладонью шею заключённого. – Ты ведь не просто так сдался! На кого или с кем ты работаешь? Лучше говори всё как есть, иначе сам себе будешь вспарывать живот! – М? – затуманенным взглядом Руки посмотрел на этого человека. Голова и так болела, после бессонной ночи, а сейчас стало ещё хуже. Что происходит? Что он говорит? В голове шумит и ни слова не разобрать. – О Господи! – Такашима зажал ладонями рот, а потому сразу же рванул в другое крыло тюрьмы со всех ног. Сакурая сейчас не смог бы оттащить от заключённого ни один охранник, кроме сына. Точнее, они с Кою вдвоём могут попытаться это сделать, ибо больше никого другого он не послушает. – Тварь, отвечай!!! Иначе сейчас же дам распоряжение о твоей казни! Кто твой сообщник?! Сколько вас?!