Право попытки номер два

Само тяжело в этой ситуации было Кою, ибо он стоял рядом, смотрел на перепалку двух людей, которые ему были далеко не безразличны, но и сделать он ничего не мог. Он боялся вмешиваться, потому что ему было с ними не справиться, в случае если они кинулся и на него. А ещё он знал их отношение к нему, понимал, что когда эти двое остынут они не простят себе то, что сделали с Такашимой. Но всё обошлось... Почти... Атсуши ушёл, Аой... Что делать? Куда бежать, за кем?! Решил всё же, что останется с парнем… – Эй, Аой, ты как? Жив? – Жив, к сожалению. Совсем помрачневший Аой вытер кровь с разбитой губы и поднялся на ноги. – С меня хватит! Больше терпеть это я не намерен! – Юу, подожди! Пойдём в медпункт, пусть доктор посмотрит тебя? – Кою за всех переживал как мама. – И это... Зря ты так с отцом... Ну, я про мать... – Не нужен мне доктор. Это просто разбитая губа. – Аой коснулся пальчиком того места, где от удара кожа немного разошлась и выступило несколько капель крови. – Зря? Может мне ещё "спасибо" сказать ему за эту жизнь в клетке на цепи? Не пытайтесь меня остановить! Своё решение я не поменяю, вы знаете. – Аой, ты тут не прав. Нет, согласен, он тоже не прав в том, что решил расправиться с этим Руки, но в конкретной ситуации... Зачем было поминать ему мать? – Тебя это волнует? Думаешь, он один тут такой страдающий от невозможности находиться рядом с любимым человеком? И Широяма закусил губу. Лишнего сказал. А Кою просёк это дело, вопросительно на брюнета уставился. – Забудь. Она ушла из-за его эгоизма. Не всем нравится жить в постоянном подчинении. – У нас порой бывают такие моменты в жизни. – Кою как будто на что-то решался, как будто хотел что-то сказать. – Знаешь, я тут тоже не потому что сильно того хотел, а потому что так сложились обстоятельства. – Такашима ещё раз вздохнул и стёр кровь с губы Широямы салфеткой. – Корни моего недовольства гораздо глубже, чем кажется, Кою. Далее Аой дал ходу в сторону своих покоев. Да что с ним? С чего такой открытый протест? Хотя, причина ясна. И он же сам её понимал… – Вот осёл упрямый! – Кою вздохнул и пошёл следом.– Отец то не такой… Перед носом повара закрылась дверь, ведущая в комнату Юу. Но сдаваться парень не собирался. Его цель была поговорить с брюнетиком, помирить их с отцом, поэтому он и вошёл в комнату следом. – Ну что ещё? – замученным голосом спросил Аой, приземляясь на кровать. Бедолага то один хотел побыть, а тут этот утёнок за ним поплёлся и опять сейчас начнёт душу наизнанку выворачивать. – Знаешь, я всё же надеюсь, что не чужой человек для вашей семьи и конкретно для тебя, поэтому я бы хотел поговорить. По душам, так сказать. С полной гарантией того, что за пределы этой комнаты сказанное не выйдет. – Такашима присел на подлокотник кресла, что стояло недалеко от кровати. –Хорошо, я тебя слушаю. О чем ты бы хотел ещё поговорить? – молодой мужчина упал спиной на кровать. – Я никогда никому не говорил причину, по которой я здесь. – Кою уставился в одну точку где-то на стене. – И решил поделиться этим со мной? – Аой слегка усмехнулся и снова принял сидячее положение. – Что ж, я слушаю. – Юу, я просто хочу помирить тебя с отцом и надеюсь что мой рассказ чего-то тебе да втолкует... – тяжёлый вздох.– Я был женат! А вот этого Аой услышать не ожидал. Такашима был женат? Серьёзно? – Только не говори, что ты оставил семью ради этой работы! Широяма считал, что Кою мог быть вообще идеальным мужем. Таких заботливых и терпеливых людей надо ещё поискать. Ещё он всегда открыт и искренен. Этим и заслужил доверие их с отцом семейства. – Нет. – блондин как-то горько усмехнулся. – Я никого не оставлял. Она ушла от меня. Там была своя причина. Ну, это сейчас не столь важно. А здесь я, потому что… ну… У меня образование повара, но нет стажа работы. Не было на тот момент. Меня никуда не брали, а ещё не было абсолютно никакой крыши над головой. По сути, я был бомжом, а тут подвернулось это место. – Вот как? – Юу нахмурился, внимательно слушая рассказ друга. – Это место, что-то типа спасительного вагона для тебя? Значит, у тебя есть причины, что ты согласен был даже на такую работу и, мне кажется, что они куда более весомые, чем просто уход любимой женщины. – Аой поднялся с кровати, приоткрыл окно и закурил. – У меня был человек, которого я любил, и который любил меня. И любит по сей день. Но из-за того, что я был вынужден срочным образом уехать по приказу отца, я фактически бросил его. Предал. Надеялся, что мои чувства были не взаимны, что он устроится, может, возненавидит меня и будет жить хорошо мне же назло. Но не все желания исполняются. – снова тяжёлый вздох и очень глубокая затяжка, настолько, что он аж закашлялся. – И сейчас я ничего не могу исправить. Он сломал себе жизнь в попытках найти меня. – брюнету было очень тяжело осознавать те слова, что он произносит. – У нас была маленькая мечта: мы хотели открыть свою клинику, помогать людям. Но мечта осталась лишь мечтой. Выслушав Аоя Кою опустил голову так, что белые волосы закрывали его лицо. – Ты винишь в этом отца? – на это вопрос Широяма никак не ответил. – Да, в какой-то степени ты прав, с его стороны было очень жестоко вот так вот вырывать тебя из рук любимого... А где он сейчас? Ты что-то знаешь об этом человеке? Сейчас Широяма задумался. Он не знал, стоит ли рассказывать всё до конца или же можно соврать, что он ничего не знает. Выбор невероятно тяжёлый. Чтобы знал отец ему не хотелось, вот и где гарантия, что Кою не доложит тому всё? Но слова сами сорвались с его губ. – Знаю. Он специально встал на путь страшного серийного убийцы, чтобы загреметь сюда. Понимаешь иронию? – брюнет обернулся и посмотрел на сидящего уже в самом кресле Такашиму. – Мы хотели спасать жизни, но в итоге, что с нами стало? – и грустная, даже истеричная, усмешка скривилась на его лице. Сердце Кою застучало в разы сильнее. Он –парень не глупый, наблюдательный, обратил внимание, как поменялся Аой с появлением нового жителя в их «доме». – Хочешь сказать, что этот Руки...? – Именно! Мы как познакомились на первом курсе, так и жили вместе до самого конца. Сперва просто соседи по общаге, а потом уже…ну, сам понимаешь. – молодой мужчина прикурил вторую сигарету. – Я очень надеялся, что это какая-то ошибка, когда увидел его дело. – Но надежды не оправдали себя... – Кою подошёл к другу и стал рядом. – Я тоже думал, что не смогу оправиться после ухода жены. Страдал, готов был в ногах у неё валяться, умоляя вернуться, но сейчас... Кажется, я полюбил снова... И очень сильно. – Ну, могу со 100% уверенностью заявить, что твои чувства взаимны. Широяма по-доброму усмехнулся и затушил сигарету, поднимая глаза куда-то в окно. А что он видит? Стену. Больше и нечего. А вот Такашима от слов друга по-идиотски улыбнулся, а потом резко подпрыгнул на месте. – Что??? Ты откуда знаешь? – Вижу. Он смотрит на тебя так же. Тут слепым надо быть, чтоб не заметить. – второй окурок опустился в пепельницу, а Юу обнял себя руками. – Мы тоже за все те годы так и не признались друг другу. Скрывали, как идиоты. Я ненавижу себя за то, что не был до конца открыт перед ним тогда. А сейчас... А сейчас я не знаю, что я вообще чувствую. – Ты бы видел свои глаза, когда Атсуши...то есть Сакурай сан его там в той камере...ну ты понимаешь. Ты готов был разорвать отца на части. Теперь я понимаю причину этого. Ты не столько за справедливость, сколько разозлился, что тронули твоё сокровище. А это значит, что твои чувства к нему никуда не делись. – Кою опять глупо улыбнулся. – И ты не против такой нашей связи? – С чего я должен быть против? Я не лезу, это ведь меня не касается. Если вам хорошо вдвоём, то почему бы и нет? – Аой слегка улыбнулся и в очередной раз тихо вздохнул. – Да, я разозлился. А вчера вообще сам себя ненавидел за то, что вколол ему эту нашу дрянь. – Ну, всё же это твой отец, а мы с тобой одного возраста... – Ну и что? Что это меняет? Мне не тринадцать лет, я всё понимаю. И вновь Кою улыбнулся. – Ты будешь пытаться помочь ему сбежать? – прям экстрасенс. – А? Помочь? Что ты... А тебе всё расскажи! – Аой немного офигел от проницательности этого человека. – Неужели я прав, Аой? – а в голосе блондина послышались нотки ужаса. – Я не понимаю о чём ты. – да, Широяма, включай дурака после того как откровенно спалился. – Что он чувствует к тебе? – Такашима стал каким-то строгим, что для него непривычно. – Если это всё серьёзно, то я поговорю с Атсуши. – Ему не смей ничего говорить! Ясно? –Атсуши чуть ли не на крик перешёл, так занервничал от сказанного другом. – Я не знаю, мне всё равно, но я не хочу, чтобы он здесь находился. Он сбился. И нужно направить его, чтобы он снова встал на ноги и начал жить как нормальный человек. – У него же пожизненное заключение, разве нет? И идёт рассмотрение решения о смертной казни. – Да, и мне всё равно. Это моя ошибка, моя вина, что он здесь. – Считай, что вы здесь вместе. Как и я. Меня теперь тоже здесь держит далеко не работа. – Издеваешься? Вместе, конечно, блин. А он до утра то доживёт с приказами нашего начальства? И я сейчас не про отца. Он не виноват, что с него это требуют. – Слово твоего отца не пустой звук здесь. Даже очень. Он может повлиять на решения начальства, а я...а я попытаюсь повлиять на него самого. – бедный Кою аж засмущался. – Ещё раз, Кою, прошу, не рассказывай ему ничего! Это не то, что ему следовало бы знать. Не хочу. И Матсумото ничего говорить не буду. Не хочу никого к себе привязывать снова. Я не готов. – А отвязал ли ты Матсумото от себя? – он усмехнулся. – Не бойся, я ему ничего не скажу. – на этих словах Кою похлопал друга по плечу и покинул его комнату.