***
— Когда ты планировал рассказать, что твоя семья терроризировала Брауна? — поинтересовался Скорпиус у Регулуса, когда ребята вернулись в спальню. Лиам, в этот момент занимавшийся обработкой фотографий специальным раствором, сделал погромче радиоприемник. — А ты рассказал нам обо всех, кому угрожала твоя семья? — поинтересовался Регулус, повернувшись к другу. — Скорпиус прав, — поддержал друга Альбус. — Ты должен был нам сказать. Это важный фактор. Если бы мы знали, что Браун работал на Темного Лорда из-за угроз… — Я вам ничего не должен, — отрезал Регулус. — Это дела моей семьи. И это бы ничего не изменило. Ты слышал его рассказ. Он создал армию инферналов! Он обманул Темного Лорда и нескольких Пожирателей. Он абсолютно точно не невиновен. — Потому что Нотты убили его жену и угрожали дочери, — выпалил Альбус. — Как о таком вообще можно было молчать? Лиам сделал радиоприемник еще громче, и Нотт, психанув, разнес его вдребезги. Лиам поспешно покинул спальню. — Давай я тебе еще раз объясню. Медленнее, — протянул Регулус, стараясь сохранять самообладание. — Это не имеет никакого отношения к делу. Я не хотел, чтобы ты проникся к нему жалостью и наделал глупостей. Он — зло. — Он учил тебя полгода, зная обо всем, что твоя семья ему сделала, и ни слова тебе не сказал, не говоря уже о деле, — поддержал Скорпиус Альбуса. — Именно! — воодушевленно воскликнул Нотт. — Потому что он хладнокровный и расчетливый! Он просто хочет заполучить камень. — Но он сам нам обо всем рассказал, — заметил Альбус. — Он даже на меня не давил. — Это часть его игры, — настаивал Регулус. — Он и не надеется, что ты ему поможешь. Он не может верить, что ты настолько глуп. — Нотт! — резко сказал Малфой. — Ему нужно что-то другое. Может быть, он пытается отвлечь наше внимание этими фокусами, — Регулус ходил по комнате как умалишённый. — Не будет Невыразимец разглашать тайны, связанные со своей работой, за так. Это подсудное дело, — бубнил он. — И вообще, я слышал где-то, что увольняющихся Невыразимцев заставляют сдавать особо ценные воспоминания. — Это бред, — заметил Малфой. — Среди знакомых нашей семьи… — Помолчи, — буркнул Нотт. — Мешаешь думать. — Так зачем именно отец сказал тебе шпионить за Брауном? — задумавшись, спросил Альбус. — Нотт-старший общался лично с Бэгменом и Брауном. Он не мог не знать, чем они занимаются. Да и на тебя, похоже, новость об инферналах не произвела впечатление. — Хорошо, — раздраженно ответил Нотт. — Мой дед знал. Мой отец знал. Я тоже обо всем знал. Альбус и Скорпиус были шокированы признанием Регулуса. Они стояли остолбенев. — Я надеялся узнать секрет создания инферналов, — продолжил Нотт. — Для отца? — в ужасе спросил Альбус. Неужели он мог так ошибаться в человеке? — Для себя, — отрезал Нотт. — Я уже говорил об этом! Мне нужен этот секрет! — Зачем? — озадаченно протянул Скорпиус, его рука инстинктивно потянулась за палочкой. — Не ваше дело, — произнес Регулус, поджав губы и тоже достав палочку. — Наше, — настоял Альбус. — Если ты и дальше планируешь с нами в этом участвовать. Регулус закрыл глаза и выдохнул. Альбус видел, как руки у него дрожат от напряжения. Он о чем-то долго и сосредоточенно думал. Наконец Нотт развел руками, как обычно ехидно улыбаясь, и медленно протянул: — Я столько раз помогал каждому из вас! Неужели я еще не заслужил доверия? Альбус и Скорпиус переглянулись, и Малфой аккуратно произнес: — Ты слышал, о чем ты просишь? Это не пустяки. Ты просишь не спрашивать, зачем тебе секрет создания инферналов? — И ты нас обманул, — добавил Альбус, отводя взгляд. — Не обманул, — возразил Нотт, не опуская палочку, но переставая улыбаться. Он снова нахмурился и закрыл глаза. — А недоговорил. — Не в первый раз, — заметил Альбус, глядя в пол. — Я сам вам все рассказал, — произнес Регулус. — Все что мог и даже больше. Все трое с минуту стояли в полной тишине, не опуская палочки. Альбусу казалось, что он слышит, как каждый из них напряженно о чем-то думает. Наконец Регулус, решившись и бросив последний взгляд на Поттера и Малфоя, сказал: — Не переходите мне дорогу. Поддаваться я больше не буду. Часы пробили десять. Нотт вышел.ГЛАВА 33. ИНФЕРНА
17 мая 2020 г. в 03:41
Птица, облетев кабинет несколько раз, начала упорно биться в окно. Ребята все еще стояли у стены и не сводили с нее глаз. Альбус поверить не мог в произошедшее. Неужели он только что наблюдал настоящее возвращение из мертвых? Неужели такое возможно? Он посмотрел на друзей. Нотт если и был ошарашен, то виду не подавал. Он все еще сжимал в руке палочку, уже достав ее из кармана, и о чем-то напряженно думал. Скорпиус не отрывал взгляд от окна.
— Ну, что скажете? — наконец произнес Браун, нарушив тишину, прерываемую лишь тупыми ударами птицы о стекло.
— Не верю, — холодно произнес Скорпиус, не сводя глаз с птицы. — Это, должно быть, очень хорошая имитация. Даже самые темные артефакты не способны воскрешать.
— А я верю, — Альбус, заворожённый произошедшим, повернулся к другу. — Вы сами все видели. Она ожила.
Нотт молчал, сосредоточенно глядя на стол Брауна, в то место, где совсем недавно лежала мертвая птица.
— А вы что думаете? — обратился к нему профессор. Нотт, ничего не ответив, вышел в центр кабинета, уверенно поднял волшебную палочку, и, направив ее в сторону птицы, взмахнул.
Раздался пронзительный крик, и ворона сильнее прежнего забилась о стекло. Альбус увидел, как по лапе животного начала стекать кровь. Нотт, не опуская палочки, повернулся к профессору:
— Малфой прав.
Альбус непонимающе смотрел на друзей. О чем они говорят? От вида раненой птицы ему становилось не по себе. Зачем Нотт это сделал?
— Невербальные заклинания? — протянул профессор, глядя на результат трудов Регулуса. — Вы не перестаете удивлять. Впрочем, вам необязательно было калечить птиц. Я бы и так вам все рассказал.
— Зачем ты вообще это сделал? — раздраженно буркнул Альбус. Он был уверен, что раненая лапа причиняет сейчас птице невыносимую боль. Она металась и то и дело издавала жуткие звуки.
— Полагаю, — нахмурившись, ответил вместо друга Скорпиус, — что Нотт хотел проверить, нападет ли на него птица, почуяв угрозу. Это свойственно большинству пернатых.
Нотт холодно кивнул.
— Только боюсь, что он не учел того, что ворона — довольно умная птица, — продолжил Малфой с насмешкой, — и может понять, что нас больше, а потому логичнее не нападать.
— Это лишь предположение, — отрезал Нотт, он все еще не сводил взгляда с Брауна.
— Приведшее, как всегда, к бессмысленному насилию, — холодно заметил Скорпиус. — Держи себя в руках.
Альбус переводил взгляд с одного друга на другого. Почему они так уверены, что это было не воскрешение. Ладно Скорпиус, он в принципе не верит в такие вещи. Но Нотт... Почему он ведет себя так, словно ничего грандиозного только что не произошло? Он посмотрел на Брауна. Профессор улыбался.
— Ваша догадка верна, — сказал Браун, подходя к раненой птице. Он коснулся ее палочкой, произнес какие-то слова, и серая полупрозрачная субстанция вновь оказалась в сосуде. — Это не воскрешение.
— Но регенерация настоящая? — уточнил Альбус. Он своими глазами видел, как плоть птицы постепенно восстанавливалась. Сейчас ворона лежала на подоконнике без движения, но выглядела все еще как живая.
— Безусловно, — ответил Браун. Он убрал склянку в ящик письменного стола и, коснувшись его палочкой, запер. — Я горжусь этим зельем, — признался он. — Одно из лучших моих творений.
— Если это не воскрешение, тогда что? — резко спросил Нотт. Он держал палочку направленной на профессора. Брауна это, кажется, нисколько не беспокоило. Он снова сел за стол и предложил ребятам сделать то же самое. Альбус и Скорпиус, обменявшись взглядами, сели. Нотт остался стоять.
— Как правильно подметил ваш друг — имитация, — ответил Браун. — Ни одно зелье невозможно приготовить без основных компонентов. Основными компонентами в воскрешении, я полагаю, являются тело, — он указал на птицу, — и разумеется, душа, — он перевел взгляд на ящик, в котором был заключен пузырек со странной субстанцией. — И конечно же, мне неизвестно, где находится, душа данной птицы и есть ли вообще у птиц душа, — заметил он.
— Но что это тогда было? — спросил Альбус, тоже поглядывая в сторону ящика. — Что за вещество?
— Я могу только догадываться, — улыбнулся Браун. — Думаю, что ни один волшебник не скажет наверняка. Да и немногие знают о нем. Мне известно лишь о четырех волшебниках, владевших этой информацией.
— Владевших? — уточнил Регулус, насторожившись. Палочка в его руках дрогнула.
— Боюсь, что вам очень неудобно так стоять, — засмеялся профессор. Он взмахом своей палочки выбил палочку из рук Нотта и приманил к себе. Нотт, ошарашенный, стоял и наблюдал за тем, как его палочка убирается в преподавательский стол.
— Я вам верну ее после беседы, — сказал Браун. А потом, вспомнив, о чем шла речь, добавил: — Да, к сожалению, владевших. Из этих четырех волшебников в живых остался только я.
Ребята переглянулись. Альбусу стало не по себе при мысли о том, что профессор так легко отобрал у Нотта палочку. Ему еще не доводилось видеть, чтобы это кому-то удавалось.
— По моим предположениям, это, — он достал пузырек из стола и продемонстрировал ребятам, — бестелесная бесформенная материя, чье основное свойство проникать в существо и управлять им. При этом живое это существо или мертвое, ей неважно. Эффект в обоих случаях — один.
— Управлять живым существом? — переспросил Скорпиус. — Как при помощи заклинания «Империус»?
Браун усмехнулся.
— Не совсем. Видите ли, заклинанию «Империус» можно сопротивляться. Да и под действием этого заклинания человек не теряет старых повадок и привычек. Кроме того, когда заклятие снято, жертва чувствует себя как и раньше. Оно не причиняет вреда. Физического, — пояснил Браун, а затем, приподняв уголок губы, добавил: — Впрочем, Малфои и Нотты должны лучше меня разбираться в таких вещах.
Скорпиус хотел возразить, но профессор продолжил:
— Это же вещество, проникая в любой живой организм, мгновенно уничтожает его душу. Полностью убивает сознание, а вместе с ним способность говорить и мыслить. Существо, в которое вселилась эта сущность, перестает быть собой, хоть и физически функционирует как прежде.
— Я никогда не слышал о подобных случаях, — неуверенно протянул Скорпиус. Альбус не сводил взгляд с профессора. Нотт пристально смотрел на ящик стола, в котором лежала его палочка.
— Потому что они не уходили дальше Отдела Тайн, — произнес Браун. — Хотя вам могли быть знакомы случаи использования этой сущности на неживых организмах.
— Инферналы, — ошеломленно прошептал Скорпиус. Регулус закрыл глаза.
— Именно, — произнес Браун. — Для создания инферналов использовалась эта сущность и несколько особо сложных зелий, чтобы удерживать ее и подчинять одному хозяину.
— Волан-де-Морту, — почти безмолвно проговорил Альбус, и они со Скорпиусом встали и попятились назад. К Альбусу только пришла мысль вытащить палочку, как он почувствовал, что она покидает его. Палочки Малфоя и Поттера оказались там же, где и палочка Нотта.
— Я не пугать вас собирался, — засмеялся Браун. Альбус посмотрел на его изуродованное лицо, и оно впервые показалось ему таким жутким. — Я лишь ответил на ваш вопрос. Это вещество, — он еще раз указал на серую субстанцию, — мы назвали инферна. И его, можете мне поверить, очень сложно получить.
— Что вы от нас хотите? — холодно проговорил Нотт, уставившись на Брауна. Его, кажется, все эти новости не сильно шокировали.
— От вас, — он смерил взглядом Регулуса и Скорпиуса. — Ничего. Я уже говорил, что мне нужна помощь Поттера.
— Вы думаете, я буду помогать тому, кто работал на Темного Лорда? — набравшись смелости, выпалил Альбус.
— Нет, — ответил Браун и, выдохнув, сказал. — Я не работал на Темного Лорда.
— Но вы же только что…
— Признался, что помог ему в создании инферналов, — покачал головой Браун. — Но поверьте, у меня не было выбора. И я сделал все от меня зависящее, чтобы мое детище причинило как можно меньше вреда людям.
— Верится с трудом, — протянул Альбус.
— Я в самом деле дал Темному Лорду зелье и описал ритуал превращения, — признался Браун. — Но я сделал их куда слабее, чем они могли бы быть, почти полностью лишив их рассудка. Я оставил им лишь инстинкты. Кроме того, я ограничил их перемещение, сказав, что они пригодны лишь для охраны.
— Темный Лорд — искусный легилимент, — недоверчиво произнес Скорпиус.
— А Нотт нет, — ехидно заметил Браун, посмотрев на Регулуса. — А ведь именно он и занимался тогда этим вопросом. Именно он угрожал моей семье. Пытал, а затем убил мою жену. Грозился сделать то же с новорожденной дочерью.
Альбус со Скорпиусом перевели взгляд на Регулуса. Его эта информация как будто не удивила.
— Правда, однажды я встречался с Темным Лордом, — проговорил Браун, отвернувшись от Нотта. — После битвы в Отделе Тайн. Он требовал, чтобы я дал ему еще снадобий для сотворения инферналов…
— Но разве он не мог сделать их сам? — уточнил Альбус.
— Не все так просто, — протянул Браун. — Получение инферны, как я уже говорил, процесс крайне сложный, длительный, еще и требующий весьма специфичных ресурсов. Даже Темный Лорд не всесилен.
— И что вы ответили? — осторожно поинтересовался Скорпиус.
«Почему Темный Лорд использовал инферналов в Первой магической войне, но не использовал во Второй?» — вспомнились Альбусу слова Регулуса.
— А что обычно отвечала твоя семья Темному Лорду? — спросил Браун. Скорпиус побледнел и замолчал.
— На тот момент у меня не было запасов инферны, и я тянул время, как мог, — проговорил Браун, глядя в стол и припоминая. — Но дочь я все равно не спас.
Браун сел, закрыв глаза на минуту, а потом продолжил:
— Она была совсем юной, — произнес он, — но не побоялась выступить против врага. Я слышал, что она храбро сражалась. Как настоящая гриффиндорка.
Альбусу было не по себе от таких разговоров. Он обменялся с друзьями взглядами.
— Я просто хочу восстановить справедливость, — решительно произнес Браун. — Она не должна была умирать в этом бессмысленном сражении.
— Но это сражение привело к победе над Темным Лордом, — неуверенно напомнил Альбус.
— Оно могло бы пройти не в школе, полной несовершеннолетних детей, — стараясь держать себя в руках, произнес Браун. Альбус заметил, что руки у него трясутся.
«На каждого спасенного твоим отцом приходится столько же погибших по его вине», — вдруг прозвучали у него в голове слова Амоса Диггори, и он вздрогнул.
— О какой помощи вы говорите? — поинтересовался Альбус. Нотт и Малфой встревоженно посмотрели на друга.
Браун поднял голову и вздохнул.
— Я, как ты видишь, могу восстановить тело, — произнес Браун, указывая на птицу. — Я знаю, как при помощи инферны связать тело и душу без повреждений, — продолжил он. — Но у меня нет души Лаванды.
— Но как же… — начал было Альбус.
— Та Лаванда, что ты видел — результат неудачного эксперимента. Моя самая страшная ошибка. Она лишь часть души, вырванная из мира мертвых.
— Часть души? — Альбус перевел взгляд на друзей. Те, после слов об их родных, как воды в рот набрали.
— Да, — признался Браун. — Я предпринял первую попытку вернуть ее в мир живых еще до того, как попал в Хогвартс, а завершил ритуал уже здесь. Тогда я еще ничего не знал о Воскрешающем камне. К сожалению, Лаванда не очень рвалась покинуть царство мертвых, а потому ее душа разделилась. И одна ее часть живет здесь со мной, лишенная большей части воспоминаний и способности говорить, а вторая, скорее всего, безвозвратно исчезла.
— Но это же настоящая Лаванда, — выпалил Альбус.
— Да. Я разорвал душу дочери на части и ежедневно смотрю на то, как она страдает, не в силах помочь.
— Но вы могли бы вернуть ее в мир мертвых.
— Не могу, — возразил Браун. — Это не в моих силах. Поэтому я прошу тебя помочь мне с поиском Воскрешающего камня. Он, если верить легенде, поможет мне вернуть ее. Или может, хотя бы восстановит ее душу.
— Но чем я…
— Кровь, — резко сказал Нотт. — Ему нужна твоя кровь для поисковых чар.
— Кровь, отданная добровольно, — поддержал друга Скорпиус. — Только она и будет иметь силу.
— Они правы, — признался Браун. — Я знаю, что камень сейчас в логове акромантулов.
Нотт и Малфой переглянулись при этих словах.
— Но даже там мне сложно будет его найти, — продолжил Браун. — Поисковое зелье могло бы увеличить мои шансы.
— Как и Зелье удачи, — озадаченно проговорил Скорпиус, а Регулус его толкнул. Браун улыбнулся.
— Боюсь, что я уже принимал Зелье удачи в этом году. Думал, последний опыт пройдет удачнее, а в итоге… — произнес он. — Именно оно и вывело меня на камень.
«Мистер Уизли», — подумал Альбус. И не удержавшись, сказал:
— Но у вас целый шкаф Феликс Фелицис. Зачем вам столько, если вы не собираетесь его пить?
— Целый шкаф? — усмехнулся Браун. — Так вот кто стащил пузырек из моего хранилища? Никогда бы не подумал, что вы, Поттер — вор.
Альбус покраснел. Он хотел было возразить, но не выдавать же Роуз.
— Впрочем, вы украли ненастоящий Феликс, а лишь подделку. Для особо ценных зелий, помимо обычной охраны, я создаю дубликаты-пустышки. Это дело двух минут, а вероятность кражи редкого зелья уменьшается значительно. Однако я расстроен, что вы не распознали обман. На вкус пустышка как обычная вода, к тому же не имеющая никакого запаха. Надеюсь, вы не использовали его для прогулок по лесу? — обеспокоенно добавил Браун. — Боюсь, что оно могло бы сыграть с вами злую шутку.
Альбус отрицательно помотал головой, а Нотт хмыкнул, видимо вспомнив самодовольных Роуз и Джеймса.
— Я не уверен, что смогу выполнить вашу просьбу, сэр, — опустив голову, ответил Альбус. — Камень принадлежит не мне. Не мне и решать, что с ним делать. Вы могли бы написать моему отцу.
Альбус неуверенно поднял взгляд и заметил, что Браун по-прежнему улыбается.
— Ну конечно, — сказал он. — Я бы очень удивился, если бы вы согласились. Но я надеюсь, что вы как следует все обдумаете и, возможно, примете другое решение.
Браун достал из стола палочки и протянул их ребятам. Альбус, Скорпиус и Регулус направились на выход. Всеми забытая простыня вдруг снова стала видимой. Браун посмотрел на часы и улыбнулся.
— И все-таки зачем вы нам все это показали? — повернувшись в дверях, спросил Альбус. Его взгляд упал на подоконник, на котором снова лежала мертвая разлагающаяся птица.
— Я хотел, Поттер, чтобы вы увидели, что мне под силу, — ответил он, — а также узнали, что мне можно доверять. Я не хочу, чтобы вы подозревали меня не бог весть в чем. Я не плохой человек.