***
На утро Альбус, Лиам и Скорпиус первым же делом побежали в Больничное крыло. Мадам Помфри, хоть и нехотя, пустила их к друзьям. На этот раз в Больничном крыле было куда больше учеников. Нотты находились за ширмами в самом конце палаты. Уильям сидел, закинув ноги на кровать. На его лице была небольшая ссадина, и еще пара порезов красовались у него на руках, но выглядел он вполне здоровым, чего нельзя было сказать о его младшем брате. Регулус лежал на соседней кровати без сознания. Его спутанные черные волосы частично скрывали запотевшее лицо. Судя по всему, у него был сильный жар. Лиам посмотрел на друга и побледнел. — Зачем? — спросил Скорпиус, обращаясь к Уильяму. — Он сказал, что если я не пойду с ним, то он пойдет один, — выдохнул Уильям. Он не сводил глаз с младшего брата. — Зачем? — вновь повторил Малфой, не удовлетворившись ответом. Альбус стоял рядом и молча разглядывал Регулуса. — Он хотел опробовать новое заклинание, — продолжил Уильям. — Регулус сказал, что мы приманим одного паука и, так как это заклинание действенное, ничего страшного не произойдет. Он был уверен, что все сработает. Уильям закрыл глаза и добавил: — Что-то пошло не так. — Да ну? — теперь уже Альбус вмешался в разговор. Он был в ужасе от произошедшего. — Это же был отличный план. Что могло пойти не так? — саркастично прошипел он. — О чем вы думали? — Я думал о том, что если он пойдет один, то наверняка убьется, — виновато сказал Уильям. — Хотя толку от меня все равно оказалось немного. — Что у вас там вообще произошло? — спросил Лиам. — Акромантулов оказалось чуть больше, чем Регулус рассчитывал, — ответил Нотт. — Но его это не остановило. Он тут же выпалил в них «Араниа Экзими», и один паук, ослепленный яркой вспышкой, отлетел. Я проделал то же, но это было лишь кратковременным средством. Спустя мгновение паук выстрелил паутиной, полностью обездвижив меня. Я сильно ударился головой о камень, когда падал, и смутно помню, что было дальше. Я видел лишь яркие вспышки и слышал крики брата да клацанье челюстей. Мадам Помфри сказала, что Регулуса прокусили ядовитыми жвалами в трех местах. Он получил очень большую порцию яда, от которой его должно было полностью парализовать. Уильям остановился и сглотнул, еще раз бросив взгляд на брата. — Я пришел в себя только на обратном пути из леса. Браун при помощи Чар левитации вынес нас оттуда. Помню, что он сказал мадам Помфри, что дал Регулусу противоядие и обработал чем-то укусы. — Он убил акромантулов? — уточнил Альбус. Он смотрел на Нотта, все признаки сильного отравления были налицо. — Не знаю, — пожал плечами Уильям. — Я не видел. — Но Регулус поправится? — Лиам обеспокоенно поглядывал по сторонам. Альбус заметил палочку Регулуса, лежащую возле его кровати на тумбочке. — Да, — покачал головой Уильям. — Мадам Помфри сказала, что скоро лихорадка пройдет и он начнет приходить в себя. Паук порвал ему несколько связок на ноге и руке, и на их восстановление тоже уйдет какое-то время. Но в общем-то, ему, можно сказать, повезло. — Специфичное везение, — пробурчал Альбус. — Он придет в норму, — заметил Уильям. — Его не съели. Это уже хорошо. — Сам виноват, — холодно сказал Малфой, и все уставились на него. — О чем он вообще думал?***
Уильяма выписали на следующий день. Мадам Помфри хотела на всякий случай понаблюдать за ним какое-то время, но он был уверен, что в порядке. Альбус и Скорпиус то и дело после уроков бегали в Больничное крыло, чтобы узнать о самочувствии Регулуса и навестить его. Так продолжалась до тех пор, пока в один из дней мадам Помфри не объявила им: — Мистер Нотт попросил его не беспокоить. — Стало быть, пришел в себя, — отметил Малфой, повернувшись к Альбусу. Решив попытать удачу позже, ребята направились в спальню. Скорпиус, как всегда, сел за домашнюю работу, а Альбус все не мог выкинуть из головы произошедшее. Браун спас Ноттов. Если бы не преподаватель Зельеварения, его друзей наверняка бы съели пауки. Как он после этого может не доверять ему? Как он может отказать Брауну в помощи? Да после того, что он сделал, Альбус просто обязан ему помочь. И надо-то всего лишь дать Брауну каплю своей крови. Скорпиус и Регулус были уверены в том, что Поисковое зелье все равно не сработает, так чего им опасаться? А если и сработает… Пусть Браун заберет себе камень. Альбус был уверен, что он не будет использовать его во вред. Он еще никому и ничего плохого не сделал. Альбус подумал о духе Лаванды. Как Брауну удалось вытащить ее с того света? Что именно представляет из себя инферна, и как она добывается? Действительно ли у Невыразимцев забирают часть воспоминаний? Что же все-таки случилось с Бэгменом? Эти и многие другие вопросы крутились у него в голове без ответа, вызывая сомнения. Он вспомнил последнее письмо от мистера Уизли. Тот, как и всегда, интересовался досугом Брауна. Альбус успокоил его тем, что профессор не предпринимает больше попыток найти камень. «Пусть хоть кому-то спится спокойно», — думал он. — Я пытался найти информацию об инферне, — начал вдруг Скорпиус, отрываясь от домашнего задания. — Но нигде нет никаких упоминаний. — Еще бы, — хмыкнул Альбус. — Браун же сказал, что это уникальная вещь. Не все знают о ней. — Все равно это очень странно, — проговорил Скорпиус. — Кто-то же должен был о ней слышать. Инферналов даже разбирают на уроках Защиты от Темных искусств в школах. — Вроде только их отличительные особенности, а не способы создания, — усмехнувшись, заявил Альбус. — Ты же сам говорил. Информация по их созданию не известна никому. Даже Гриндевальду не удалось их создать. Ребята какое-то время молчали. Скорпиус вновь погрузился в домашнюю работу. Мысли Альбуса теперь занимал Нотт. — Думаю, если это настолько темный и сложный ритуал, что величайшим волшебникам современности не под силу, то не будет ничего страшного, если Нотт о нем узнает, — неуверенно произнес Альбус. — Он же все равно не сможет его повторить. Скорпиус приподнял бровь и взглянул на Альбуса, ожидая дальнейшего хода его мыслей. — Я это к тому, — протянул Поттер, — что какая нам разница, зачем это ему? Скорпиус молча и пристально продолжал смотреть. — Ну… — Альбус вздохнул. — Мне не хватает Регулуса. Без него стало так тихо и скучно. Скорпиус едва заметно усмехнулся, отложив записи по трансфигурации в сторону. — Неужели тебе не кажется, что чего-то не хватает? — произнес Поттер. — Он ведь и твой друг тоже. Малфой закрыл глаза и покачал головой. Взгляд его вдруг упал на сидящую в клетке лягушку. — Ладно, — сказал он. — Давай с ним поговорим.***
Приближался конец марта. Решающий матч за Кубок школы должен был состояться сразу после пасхальных каникул, и так как многие ученики на это время уезжали домой, капитаны команд были уверены в необходимости проведения многочисленных тренировок уже сейчас. Альбус и Джеймс на каникулы оставались в школе. Скорпиус с нетерпением ждал апрель, чтобы поехать домой, а когда Альбус наконец рассказал Малфою о приглашении Плаксы Миртл на годовщину смерти, Скорпиус лишь сильнее убедился в необходимости в каникулы покинуть замок. Лиам, насколько Альбусу было известно, тоже планировал провести каникулы вне Хогвартса. Он с родителями уезжал в Лихтенштейн к родне. Альбус принял окончательное решение помочь Брауну с поисками камня, но сделать это тогда, когда все разъедутся, чтобы не вызывать лишних споров. Единственным человеком, с которым он думал посоветоваться перед этим, был Джеймс. В конце концов, его брат — Поттер. Его это тоже касается. Роуз несколько раз спрашивала Альбуса о Лаванде. Судя по всему, Браун снова ограничил ее перемещения лесом, потому что в замке она не появлялась. Альбус не видел на то причин, но конечно, профессору было виднее. Он постарался объяснить Роуз, что помочь Лаванде не так-то просто, но она не слушала его и рвалась ее найти. Несколько раз она даже прибегала к Альбусу и сетовала на очень тревожный расклад карт Таро, предвещавший в скором времени беду. Поттер, впрочем, относился к этому со здоровым скептицизмом. Ему и без карт было о чем подумать. Иногда Роуз рассказывала о брате. Джеймс, по ее словам, наконец-то взялся за ум и принялся готовиться к экзаменам. Тренировки у команды Гриффиндора уже закончились, и свободное время он теперь мог проводить в дуэльном клубе. Альбус периодически сталкивался с братом, но после того признания разговор у них как-то не клеился. Разговор у него в последнее время не клеился ни с кем, кроме Скорпиуса и Роуз. МакГроу вечно где-то пропадал. Он вставал раньше всех в их спальне и, бывало, уходил до позднего вечера. Чем он занимался, Альбусу оставалось только догадываться. Поговорить с Ноттом тоже оказалось не так просто. Пока он пребывал в Больничном крыле, он наотрез отказывался от посещений, а как только покинул его, будучи абсолютно здоровым, продолжил играть в «молчанку». Альбуса угнетала такая обстановка. Он знал, что Регулус специально где-то засиживается за своими занятиями, лишь бы лишний раз не контактировать с ними. Он несколько раз видел Нотта за отработкой каких-то заклинаний и даже трансфигурации то в подземелье, то в гостиной Слизерина. Кажется, он нисколько не жалел о своем решении наведаться в лес и был одержим мыслью однажды повторить этот подвиг. Узнав о том, что Поттер и Малфой сдали его Брауну, он обозлился только сильнее. Скорпиус, считавший такое поведение ребячеством, начинал выходить из себя. Уильям, однако, старался как мог оправдать поведение брата. — Думаю, что вы в его глазах предатели и трусы, — просветил он их однажды за беседой в дуэльном клубе. Малфой искренне оскорбленный таким заявлением, уставился на Уильяма. — Нет, я уверен, что вы правильно поступили, пойдя к преподавателю, — признался Уильям. — Если б не вы, то мы бы, возможно, не вышли из леса. Но думаю, что мой брат другого мнения. Альбус перевел взгляд на Регулуса, что, сидя в другом углу дуэльного клуба с Лиамом, о чем-то увлеченно болтал. До его дуэли со второкурсником с Когтеврана, Патриком Паффетом, оставалось около десяти минут. — Трусы, значит? — протянул Скорпиус в несвойственной ему раздраженной манере. — Я ему покажу, кто тут настоящий трус. Малфой подскочил и быстрым шагом направился к группе когтевранцев. О чем-то переговорив с ними, он подошел к расписанию. Альбус проследовал к другу и, взглянув ему через плечо на лист с расписанием поединков, поперхнулся. Напротив имени «Регулус Нотт» поверх перечеркнутого «Патрик Паффет» было записано «Скорпиус Малфой». — Ты серьезно? — уточнил Альбус, не отрывая взгляда от записи. — Помнишь, чем в прошлый раз дело кончилось? — Насилие — это, очевидно единственный язык, который он понимает, — холодно бросил Скорпиус. — Так и поговорим. Когда время пришло, Малфой отправился к кристаллу. Нотт, заметив изменения на доске, усмехнулся и, взглянув на Малфоя, коснулся палочкой кристалла, давая согласие на поединок. Скорпиус проделал то же, и они направились к подиуму. Альбусу очень не нравилась улыбочка Регулуса. Никогда и ничего хорошего она не предвещала. Он был уверен, что эта затея с поединком глупое, опасное и бессмысленное занятие. Как вообще Скорпиус решил в это ввязаться после прошлого раза? Регулус владел такими чарами, которые им с Малфоем пока и не снились. На что он вообще рассчитывает? Прозвучал сигнал к началу. Альбус как в замедленной съемке наблюдал за тем, как его друзья, вскинув палочки, направились к центру подиума и, выполнив приветствие, разошлись. Скорпиус был серьезным и собранным. Регулус же не переставал скалить зубы. Нотт, гордо вскинув палочку, вернулся на исходную позицию и… спрыгнул с подиума. Малфой стоял в оцепенении. Он еще не успел начать атаку, как дуэль закончилась. Регулус, все так же молча ухмыляясь, проделал реверанс и покинул дуэльный клуб. Альбус перевел взгляд на турнирную доску. Первое поражение Регулуса было зафиксировано.