Смеркалось, жаркий день сходил на нет. Браун скрылся из виду, оставив ребят связанными, в компании сидящей на ветви дуба вертишейки, принявшейся гоготать, что есть сил, и проползающей мимо вереницы муравьев. Альбус оглядывал старшего брата, лежащего без сознания в полуметре от него на влажной траве. Его распущенный красно-желтый галстук украшала паутинка, по которой с полов мантии поднимался крошечный паучок. Вид у Джеймса был вымотанный, но здоровый.
Альбус перевел взгляд на слизеринцев, располагавшихся чуть ближе. Регулус сидел, опершись на тот самый дуб, прикрыв глаза и не шевелясь. Разве что периодически Альбусу казалось, что губы его движутся, беззвучно произнося слова, и мантия вздымается от прерывистого дыхания. Скорпиус же копошился по соседству, пытаясь нащупать в траве острый камень или хотя бы прочную ветку, что со связанными руками сделать было весьма сложно.
Брауна не было видно. Кусты можжевельника и боярышника, расположившиеся перед ними, почти полностью скрывали вид на происходящее на поляне. Альбус попытался приблизиться к ним и рассмотреть хоть что-то, поднявшись повыше, но, потеряв равновесие, упал и едва смог подняться самостоятельно. Сейчас ему оставалось только догадываться, чем был занят преподаватель зельеварения. Запах, доносившийся с той части поляны, что была сокрыта от взора, и руны, что он видел до этого, не предвещали ничего хорошего. Едва ощутимый аромат полыни, дремоносных бобов, валерьяны… Ингредиенты для сильного снотворного или…
— Какого черта ты остался? — прошипел Альбус сидящему неподалеку Нотту. Он пытался подавить в себе раздражение, но мысли о том, что здесь сейчас происходит, не давали ему этого сделать. Пропавшая Роуз, Джеймс без сознания, неизвестность того, что будет происходить дальше. Плотные веревки уже стерли руки, а ноги начали затекать.
— Тебе-то какое дело? — бросил Нотт, открыв глаза и уставившись на друга. Выглядел он так, словно нынешнее положение не доставляет ему ровным счетом никаких неудобств.
— Ты мог бы привести помощь! — поддержал друга Скорпиус. Ему удалось нащупать в траве камень, и сейчас он пытался его поднять, не завалившись при этом на спину. Выходило у него это пока не очень.
— О, теперь вам нужна моя помощь? — протянул Регулус, наблюдая за попытками Скорпиуса. — Мило. Очень мило. Возможно, если вы меня как следует попросите — я помогу, — он растянулся в ухмылке, и Альбус понял, что зря теряет время. Он, закатив глаза, отвернулся, и Регулус, хмыкнув, добавил:
— Я так и думал.
Альбус подполз к Скорпиусу, чтобы помочь ему с камнем.
— Впрочем, ты, наверное, еще не осознал всю степень угрозы, иначе был бы куда вежливее, — вдруг продолжил Нотт, и Альбус вновь бросил взгляд на него.
— Мы все связаны. Какой-то псих готовит зелье, позволяющее воскрешать мертвых, или убивать, или регенерировать или черт знает что еще… У него древний артефакт, который ему вручил, по твоей милости, мой недалекий брат, — прошипел Альбус, выходя из себя. — Что именно я еще не осознаю по-твоему?
Скорпиус камень все-таки поднял и предпринял попытку, оцарапать им веревки.
— Ты не заметил, что среди нас кого-то не хватает, Поттер? — намекнул Нотт, продолжая ухмыляться. Он перевел взгляд на Малфоя и добавил: — Это бесполезно. Ты потратишь на это весь день.
— Тебя спросить забыл, — холодно ответил Малфой, не оставляя попыток. — Я хоть что-то пытаюсь сделать, чтобы выбраться и помочь нам.
— Роуз, — пробормотал Джеймс, сквозь сон. Альбус перевел взгляд на брата. Он пытался привести его в чувство всё это время, но его усилия были напрасны. Брат спал как убитый.
— Ну хоть один из Поттеров обратил на это внимание, — усмехнулся Регулус, посмотрев на Джеймса, а затем, повернувшись к Альбусу, спросил: — Ты вообще не дорожишь кузиной?
— Не смей так говорить, — прошипел Альбус. С того самого момента, как он пришел в себя, он искал ее глазами и предполагал худшее. Он корил себя за то, что сейчас находится в таком беспомощном положении.
— Да я просто спросил, — невинно заметил Нотт. — Я вот кузенов недолюбливаю. Малфой, оставь это.
Скорпиус сделал усилие, чтобы зацепить веревку, оцарапал руку и раздраженно бросил камень. Веревка не поддавалась.
— Но, если тебе дорога дочь грязнокровки, я б на твоем месте поволновался, — продолжил Регулус, — и включил все свое поттеровское обаяние, смекалку, везение или как это там у вас называется. Уверен у нее сейчас большие неприятности.
— Ты что-то знаешь? — Альбус поджал губы, кулаки сжимались, отчего веревки давили на руки еще сильнее.
— Могу только догадываться, — бросил Нотт. — Малфой, есть идеи? Мне помнится, ты высказывал очень здравые мысли.
Скорпиус, сидевший, опустив голову на грудь, посмотрел на Регулуса, потом на Альбуса и, стараясь сохранять самообладание, произнес:
— Невозможно регенерировать тело целиком, — запнувшись, он добавил уже тише: — Брауну нужно свежее тело.
— А лучше живое, — довольно кивнул Регулус. — Полагаю, дочь грязнокровки нужна ему как один из основных ингредиентов.
— Ее зовут Роуз, — прошипел Альбус, раздраженно глядя на Нотта.
— Как скажешь, — безразлично бросил тот.
— Но почему она? — непонимающе протянул Альбус себе под нос.
— Мне почем знать? — усмехнулся Нотт. — Спроси у Брауна. Я обратил ваше внимание на то, что заметил сам.
— И давно ты… — начал Альбус, отвлекшись от своих мыслей.
— Только что, — признался Регулус, выдохнув. — Кузину твою убивать я тоже не планировал. Я был уверен, что Браун нашел способ регенерировать тело, как он показал нам на птице.
— Тогда почему…
— Ума не приложу, для чего еще она могла понадобиться, — прервал Альбуса Нотт, вновь закрыв глаза. — Гипотеза Малфоя мне сейчас кажется наиболее правдоподобной. Возможно, магия все-таки имеет какие-то границы…
Альбус уже не слушал Регулуса. Он подполз поближе к дереву и, что есть сил, ударился об него. Вертишейка, возмущенно гаркнув, улетела, а на Нотта свалилось насколько желудей и какой-то жук. Альбус не остановился на этом и, ударившись еще раз с большей силой, пискнул и согнулся пополам.
— Что ты творишь? — прошипел возмущенно Нотт, наблюдавший за этим действом. Его взгляд упал на карман мантии Альбуса, который вдруг пропитался какой-то жидкостью. Из него торчали стеклянные осколки.
— Камнем веревку не разрезать, — обратился к Малфою Альбус. — Может стекло?
Регулус с тоскою наблюдал, как зелье концентрации внимания стекает на траву. Альбус придвинулся ближе к Скорпиусу, и тому удалось, хоть и не без труда, достать крупный осколок, торчащий из разрезанного кармана мантии. Перемещаясь, Альбус поджимал губы. Было видно, что каждое движение правым бедром причиняет ему боль.
— Ты ранил себя? — неуверенно поинтересовался Регулус, убрав ухмылку с лица. — Серьезно?
— Тебе-то какое дело, — буркнул Альбус. Он повернулся к Малфою и сказал: — Если тебе удастся разрезать веревки и бежать…
Слова Поттера застряли в горле, когда он заметил приближающийся к ним силуэт в развевающейся на ветру темной мантии. Неужели он все слышал? Малфой сжал осколок в руках за спиной и затаил дыхание. Регулус поджал губы.
— Идемте со мной, мистер Поттер, — обратился к Альбусу профессор Браун. — Почти все готово. Вас, Регулус, я приглашу чуть позже, — он бросил взгляд на Нотта, и тот, легко улыбнувшись, кивнул.
Поттер почувствовал, как его руки освободились от пут и, потерев их, неуверенно встал. Ноги пошатнулись, но он все-таки удержался. Раненое бедро доставляло некоторые неудобства, но он старался идти, не подавая вида. Его не интересовало, зачем он вдруг понадобился Брауну, он просто надеялся увидеть, что Роуз жива и невредима. По крайней мере пока. От этой мысли у него сжалось сердце. Он вдруг пожалел, что они с кузиной так мало общались, и он всегда ею пренебрегал. Альбус дал себе обещание, что если они выпутаются из этой ситуации, он это изменит. Нет, не так. Не «если они выпутаются», а «когда это произойдет».
Браун провел его через поляну, на которой теперь совсем не было травы и какой-либо растительности. Она вся была словно выжжена и высушена. Растрескавшаяся серая земля была испещрена рунами и символами, подобными тем, что Альбус видел в воспоминаниях Брауна. Ему оставалось лишь догадываться об их предназначении.
— Вы знаете, что это? — поинтересовался Браун, подводя Альбуса к котлу с варевом, стоящему с краю от этой картины. Альбус принюхался и убедился, что почти все ингредиенты снадобья смог распознать даже там, за сильно пахнущим можжевельником. Разве что он упустил едва ощутимые ароматы сока мурлокомля и мяты. Впрочем, стоя здесь, он тоже не был уверен, что они ему не привиделись. Тем не менее, Альбус безразлично пожал плечами и посмотрел по сторонам. Он заметил в центре выжженной земли Лаванду еще более блеклую и безжизненную нежели обычно. Она была застывшей тенью с застекленевшим взглядом. Ее руки и ноги мертвым грузом свисали вдоль туловища. Даже голова ее сейчас повисла на обглоданной оборотнем шее так, как висела обычно у Почти Безголового Ника, когда тому случайно сносили ее с плеч. Альбусу стало не по себе от этого зрелища. Лаванду его присутствие не волновало. Кажется, сейчас ее не волновало ничего.
— Где Роуз? — проигнорировав вопрос Брауна, выпалил Альбус. — Что вы сделали с ней?
Профессор улыбнулся и махнул ему в сторону лесной чащи. Альбус пригляделся и заметил там блуждающий силуэт.
— Она здесь со мной, — ответил Браун. — Собирает цветы. Тагетесы. Они очень красивы, вы не находите?
Альбус промолчал. Роуз все еще находилась под заклятьем «Империус». Сомнений быть не могло.
— Зачем вы меня позвали? — Альбус, полный решимости, повернулся к Брауну.
— Я не врал, когда говорил, что заметил у вас способности к зельеварению, — улыбался профессор. — Уверен, если вы не забросите занятия…
— Мне это не интересно, — отрезал Поттер. Улыбка Брауна стала еще шире. Альбус находил отвратительными растянувшиеся шрамы и нарывы на лице преподавателя, они вызывали у него дрожь. Но он, тем не менее, заставил себя не отводить взгляд.
— В таком случае, я просто хотел бы убедиться в том, что вы помните, где собирать подснежники весной, — заметил Браун. Альбус непонимающе посмотрел на преподавателя, но почему-то кивнул.
Брауна такой ответ вполне устроил.
— Это умиротворяющий бальзам, — сказал преподаватель зельеварения, помешивая снадобье. — Думаю, вы и сами уже догадались.
— В составе умиротворяющего бальзама нет сока мурлокомля, — неуверенно протянул Альбус. — И этот цвет…
— Кажется, кто-то листал "Расширенный курс зельеварения", — усмехнулся Браун. — Возможно, вы тогда обратили внимание на то, чем чреваты небольшие отклонения от рецепта при приготовлении этого зелья?
Альбус побледнел. Он никогда не отличался отличной памятью и вряд ли смог бы сейчас восстановить в каких пропорциях и как готовится это зелье, но такие вещи после прочтения обычно не забываются.
— Ошибка в рецепте или способе приготовления, как в нашем случае, погружает человека в летаргический сон… — проговорил Браун.
— Или убивает его, — закончил Альбус.
***
С того момента как Браун увел Альбуса, Скорпиус пытался разрезать веревки стекляшкой, не жалея ни сил, ни рук. Веревка хоть и поддавалась, но говорить о каком-то прогрессе было рано. Нотт сидел под деревом с закрытыми глазами и что-то шептал себе под нос. Скорпиус, в очередной раз порезавшись и раздраженно выдохнув, бросил:
— Позови своего домовика! Он нас освободит.
Регулус открыл глаза и уставился на Малфоя. Сделав глубокий вдох, он медленно произнес:
— Я уже говорил. Домовик не отвечает. Должно быть Браун…
— Но его здесь нет! — выпалил Малфой, теряя терпение. — Что Браун, по-твоему, с ним сделал?
Регулус, сделав еще один вдох, сдержанно протянул:
— Если это не Браун, значит он сейчас очень занят.
— Серьезно? — усмехнулся Скорпиус. — У него есть дела важнее, чем спасать своего хозяина?
Регулус пропустил эти слова мимо ушей и, оценив положение Малфоя, спросил:
— Зачем ты пытаешься выбраться?
— Что значит зачем? — Малфой, поняв, что очередной план провалился, отбросил осколок в сторону. Несколько надрезанных нитей упало на траву. — Мы должны помочь Альбусу.
— И как твоя свобода ему поможет? — ехидно поинтересовался Регулус.
— Твоя могла бы помочь! Почему ты просто не ушел и не привел учителей? — Малфой впился в Нотта взглядом. — Ты правда променял чью-то жизнь на возможность посмотреть на воскрешение?
— От того, что я направился бы в замок не было бы никакого толку, — раздраженно заметил Регулус. — К тому моменту, когда я вернулся бы сюда, ритуал был бы закончен. И возможно кто-то бы умер.
— А сейчас от тебя много толку, — закатил глаза Скорпиус. — Сидишь тут разглагольствуешь.
— По крайней мере я здесь, — холодно заметил Нотт. — И у меня есть еще шанс на что-то повлиять. А ты… Знаешь, что я вижу? Очередного Малфоя, который пытается сбежать…
— Ты не прав, — раздраженно прошипел Скорпиус.
— Докажешь? — усмехнулся Регулус. Малфой непонимающе посмотрел на Нотта. Тот, закрыв глаза, начал ерзать на месте и, развернувшись правым боком к Малфою, что-то прошипел. Раз. Потом другой. Третий. Наконец, веревки упали с рук Скорпиуса, и тот изумленно посмотрел на друга.
Скорпиус потянулся к карману Нотта, чтобы достать палочку, но тот прошипел «уходи», оттолкнув его. Регулус только теперь заметил насколько сильно были изранены руки Малфоя. Скорпиус, не мешкая, скрылся в чаще леса. Нотт вновь закрыл глаза и принялся что-то шептать себе под нос.
***
— Зачем вам испорченный умиротворяющий бальзам? — Альбус уставился на бурлящее в котле зелье. Затем перевел взгляд на преподавателя. Его вид не предвещал ничего хорошего.
— Он не испорченный, — заметил Браун, принюхиваясь. — Он как раз такой, какой мне и нужно.
— Вы хотите использовать его на мне? — непонимающе спросил Альбус, и профессор засмеялся.
— Нет, конечно, — ответил он. — Хорошим я был бы преподавателем, если бы убивал одаренных студентов.
— Преподавателю вообще не стоит убивать студентов, — выпалил Альбус. Он снова посмотрел в сторону бродящей по лесу Роуз. Есть ли хоть какая-то возможность привести ее в чувство?
— К счастью, я все-таки больше исследователь, чем преподаватель, — протянул Браун. — Если быть откровенным, я был не до конца честен с вами касательно моих мотивов.
Альбус приподнял бровь и уставился на профессора.
— Видите ли, я был просто ужасным отцом, — признался Браун. На лице его была все та же тень улыбки. — Я отдал Лаванду сразу после смерти жены не самым близким родственникам и почти не общался с ней.
Альбус не знал, как реагировать на подобное признание, впрочем, кажется, Браун и не ждал реакции. Он смотрел не на Альбуса, а в сторону чащи, где прогуливалась Роуз.
— Редкие письма и небольшие деньги — вот все, что получала она от меня. Я не интересовался ее жизнью до тех пор, пока эта жизнь не прервалась.
Альбус перевел взгляд на Лаванду, все такую же неподвижную и холодную.
— Я никогда не любил дочь. Пока она была маленькой, я винил ее в смерти любимой жены. А как стала старше, я открыл ее как легкомысленную и очень глупую особу.
— Она была очень смелой! — резко возразил Альбус. — Она состояла в отряде Дамблдора и сражалась за Хогвартс!
— Может быть, — бросил Браун. — Мне все равно.
— Но зачем тогда пытаться ее воскресить? — возмущенно прошипел Альбус. Он искренне не понимал, почему Браун сейчас ему все это говорит. — Вы убили на это столько лет! Я не понимаю!
Браун улыбнулся. Альбус чувствовал, что он хочет сказать больше, но по какой-то причине не может. Да и ему было не интересно. Он только что осознал, что всё, что затеяли они с братом, с самого начала было грандиозной ошибкой. Он надеялся, что расплачиваться за нее придётся ему, а не Роуз.
— Я уже довольно давно пытаюсь придумать способ победить смерть, — продолжил Браун. — И сегодня, полагаю, мне это, наконец, удастся. Сейчас у меня есть все необходимые ингредиенты. Осталось всего лишь строго следовать рецепту.
Браун достал из кармана мантии небольшой пузырек и наполнил его содержимым котла. Еще касание — и котел вместе со всем его содержимым исчез. Альбус смотрел на то, как бледно-коричневое зелье переливается в склянке. Что бы это ни было, это абсолютно точно не умиротворяющий бальзам.
Поттер услышал шум шагов и заметил приближающуюся к ним с профессором Роуз. Она шагала неспешно, неся в руках небольшой букет. Ее приближение заставило сердце Альбуса биться чаще.
— Вы должны меня понять, — обратился Браун к Альбусу. — Я ценю человеческую жизнь и старался всегда делать всё, чтобы обойтись малыми жертвами. Ограничил инферналов, когда Темный Лорд, потребовал создать для него армию. Не разглашал информацию об инферне, хотя знал, что темные волшебники обязательно найдут ей применение. Я делал и многое другое, о чем вам не известно. Но… Некоторые открытия невозможно совершить ничем не жертвуя, — Браун повел рукой по лицу, и Альбус вдруг вспомнил смерть Бэгмена. Настолько ли случайно этот сгусток инферны проник в тело не столь успешного невыразимца? Было ли это совпадением или это то, что и представляло из себя сущность эксперимента?
— Что вы…
— В этот раз для завершения эксперимента мне потребуется еще одна жертва. Участь свою она выберет сама, — Браун достал из кармана мантии вторую склянку, и Альбус вздрогнул. Бледно-сероватая дымка, запертая в сосуде, надолго засела у него в памяти, как и пустые безжизненные глаза того, в кого она проникла.
— Но…
— Зачем я вам это рассказываю? — усмехнулся Браун. Роуз подошла к профессору, и он, сняв с нее заклинание «Империус», невербально применил частично-парализующие чары.
Роуз пыталась осознать, что сейчас происходит. Руки ее разжались, и букет выпал на серую сухую землю.
— Я помнится уже говорил вам однажды, что покину школу к концу года, — протянул Браун, смотря на бегающие по сторонам глаза Роуз. Она попыталась произнести что-то, но из открытого рта не вышло ни звука. — Боюсь, что это мой последний эксперимент. А раз так, почему бы не передать знания молодому поколению. Профессор я или нет? Уверен, вы и мистер Нотт, найдете им достойное применение.
Альбус стоял замерев, словно парализовали не Роуз, а его. Он, пытаясь осознать происходящее, не сводил взгляда со склянок, что держал профессор в руке. От отчаяния он предпринял попытку сделать хоть что-то, но в ту же секунду понял, что его тело ему больше не принадлежит. Пошевелиться или сдвинуться с места у него не получалось. Мысли были спутанными, а взгляд затуманенным.
— Что ж, — сказал Браун, когда Альбус вновь приобрел способность видеть и мыслить, к которым, к сожалению, не прибавилась способность двигаться. — Раз у нас все готово, давайте пригласим мистера Нотта и начнем наш последний урок.
