Осколки

      Дома пахло ванилью и еще чем-то незнакомым — пряным, теплым. Скучный день был позади, Гил, устало сбросив в прихожей куртку, тихо толкнул дверь на кухню и замер, прислонившись к косяку.       Муж был дома, и даже не в кабинете или лаборатории, и на кухне творил не очередное мерзкое варево, а кажется, что-то съедобное — во всяком случае, ароматы внутри царили восхитительные. В очаге что-то потрескивало, устращающее жерло печи по краям дверцы тоже переливалось расплавленным огнем; маг с крайне сосредоточенным видом священнодействовал, мурлыкая себе что-то под нос.       Гил не сдержал улыбки — муж избавился от мантии и теперь периодически поддергивал великоватые штаны, скрывающие даже босые пятки, рукава такой же по размеру рубашки были закатаны выше локтя... И ведь полно же было своей одежды, но Рейстлин все равно иногда не отказывал себе в удовольствии стащить что-то из драконьего шкафа, хотя сам же и называл это блажью. Собранные в небрежный хвост кожаным шнурком волосы местами норовили вернуть себе свободу, и маг сосредоточенно сдувал выбившиеся пряди со лба, размешивая что-то в глубокой миске.       — Редкостное зрелище, — протянул Гил довольно, чтобы Рейст обернулся.       — Немного увлекся, — поворачиваясь, развел маг руками, и тут же заполучил в получившееся объятье дракона. — Эй, чего ты? О боги, Гил, полегче... Я тоже скучал.       — Ага, — невпопад отозвался тот, заставляя себя разжать слишком крепкие для хрупкого мужа объятия, вместо этого вжимаясь губами между плечом и шеей. Теплая кожа тоже пахла чем-то сладким и свежим, манила попробовать на вкус в глубоком поцелуе, легком укусе...       Гил мягко подтолкнул мужа ближе к столу, вжался бедрами в бедра, поцелуем спасая себя от притворного даже возмущения. Стол жалобно скрипнул под их напором, Рейстлин поежился, прогнулся под легшей на спину ласковой рукой, и к Гилу же прижимаясь, ухмыльнулся:       — Ну что ты делаешь, сумасшедший? — сам, впрочем, от того, чтобы укусить за мочку уха, не удержался.       — Очень соскучился... — штаны с мага и так спадали, немного потребовалось, чтобы окончательно отправить их на пол.       — Не на кухонном же столе? — с ременной пряжкой в виде головы дракона даже сам Гил так ловко не управлялся, как Рейстлин, вынужденный встать на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй, но дракон заметил, подхватил тут же, посадил на стол.       — А почему бы и нет... — Гил макнул палец в миску, не глядя, провел магу по губам и сам же слизнул, возмутившись демонстративной попытке укусить. — Это был заварной крем?       — А могло быть и сырое тесто!       — Я дракон, у меня острый нюх на заварной крем и магов, которые сопротивляются только для вида...       — А ты еще больше болтай — и в муку тебя уложу я... Иди сюда уже!

***

      — Шала... а-а-а! Нет, ничего, не обращайте внимания, потом поем, не так уж я и голоден! — захлопывая дверь, эльф покраснел до кончиков ушей. Дракон с магом, впрочем, особого внимания и не обратили. «Придется идти к гномам, — подумал Даламар грустно. — Кому-то, значит, и еду, и все прочее, а я еще даже не завтракал...» Обиднее все равно было за прочее.