Sir — Serhat Durmus & Ecem Telli
Бледная, близкая до белого цвета кожа; исхудавшее слабое тело; хриплый, тихий голос, иногда подрагивающий и ломающийся; синяки под глазами от регулярных недосыпов; пугающего вида спина, кожу на которой растянуло от рельефа крыльев. Шестой месяц вот-вот пройдет, а лучше Тэхену не становится. И не должно, потому что, по словам Хосока: «хуже всего будет перед тем, как они вырвутся наружу». А Тэхен уже не хочет. Ничего не хочет. Жить не хочет. Он устал просыпаться от безумно сильной тошноты, бежать в туалет, склонившись над унитазом, и рвать кровью. Живот пуст, он все это время почти не ест, зато крови в организме полно, зачем ему лишняя, правда? Еще и погода мерзкая. Дожди, ливни, грозы, тучи. Из-за них он слишком давно не видел звезд и луны. Небо постоянно хмурое и затянутое серыми облаками, а ветер то и дело, что обламывает деревья возле дома, губя лес своим могучим дыханием и засыпая землю ветками с одинокими листками, сдувая последние из почти голых деревьев. 5 утра, а Тэхен вновь стоит на коленях, которые безумно сильно щиплет от колючего коврика и, пытаясь схватить хоть немного воздуха, вытирает рот туалетной бумагой. И плачет, тихо всхлипывая себе под нос, держась одной лишь дрожащей рукой об край унитаза, не отводя взгляда от крохотного окровавленного пера в красной воде, прикасаться к которому нет ни малейшего желание. Не верит, не хочет верить; задыхается от безысходности, немо крича от осознания того, что видит. Смотрит пять минут, безуспешно пытаясь успокоить себя и вытирая с лица внешней стороной ладони соленые ручьи, после чего нажимает кнопку спуска воды, наблюдая, как исчезает с поля зрения маленькое белое перо, а затем поднимается и идет в свою комнату. Одевает теплый серый свитер, черные джинсы и такое же пальто. Повязывает шарф на шею и берет зонт, после чего направляется к выходу. Почему он это делает? Тэхен не знает. Просто видит только одну дорогу сейчас и ничего кроме этого делать не хочет. Его что-то подсознательно ведет внутри, а он не сопротивляется. Смотрит сквозь окно на льющий, словно из ведра, дождь, и бросает зонт на пол, выходя из дома, не пытаясь унять вновь нахлынувшие слезы из-за несчастного пера — дождь смоет. И пытается думать лишь о том, что Чимин будет доволен, срываясь на бег.***
Тэхен безумный. Ноги еле держат, а тошнота и головная боль никуда не уходят, но он бежит. Бежит в глубь леса, не думая о том, что вновь может заблудится; не волнуясь о дожде, из-за которого вода стекает по всем телу, затекает на лицо, которое парень тщетно пытается каждый раз вытирать рукавом пальто. Земля под ногами настолько мокрая, что Тэхен не раз поскальзывался, падая. Но снова поднимался и бежал в неизвестном направлении. Ботинки скользят по грязи, а дождь тарабанит на всю, раздражая слух. Пальто становится настолько тяжелым, что Тэхен просто сбрасывает его и бежит дальше. Вода ведь должна все смывать, должна помогать расслабится, так почему у него не получается? Он продолжает думать о чертовом белом пере, о своих белых крыльях, и складывается такое чувство, что не дождь слезы скрывает, а наоборот: его слезы перекрывают целый ливень. Тэхен видит Чонгука, который пытается улыбаться ему и говорит, что все хорошо, что в этом нет ничего смертельного. Видит, как он обнимает и целует, а затем уходит в комнату, так, чтобы Тэхен не видел, и начинает крушить и ломать все, что попадает в поле зрения. И улетает под конец, не сказав никому, чтобы где-то далеко в небе или возле моря выпустить свою злость, а может и заплакать, убеждая, что он должен, обязан принять это. Тэхен видит Чимина, что тоже улыбается, только искренне, не натянуто. Который правда радуется и крепко обнимает, рассказывая о том, что подарит ему лучшие в жизни полеты. А может наоборот: смотрит на белые крылья Тэхена, а затем на его грустное, разбитое лицо, и вспоминает, как часто он пытался сказать ему о своей любви к черным ангелам, как об этом ему рассказывал Джин после того, как Тэхен ушел, и плачет, прося у него прощения. Тогда счастлив не будет никто. Больше Тэхен не думает ни о чем. Падает на колени посреди огромного леса, устав бежать, и кричит раздирающе, выпуская наружу всю боль, не в силах держать все в себе.***
— Нет, Юнги, я тебе говорил кинуть ложку сахара, а не три, — сквозь зубы процедил Хосок, озлобленно смотря на упертого до крика Мина. — Ты сказал мне за три ложки, Хосок. Думаешь, я забыл то, что ты говорил? — настаивал на своем Юнги, мотая перед глазами Чона чайной ложкой в сахаре. — Думаешь, я забыл то, что я говорил?! — Хосок поднялся, ударив ладонями по столу, после чего Юнги сделал то же самое, оставив между своими глазами расстояние в пару сантиметров. — Сам пей свой сахар с кофе, понял? Или ты меня отравить решил? — прорычал Хосок, незаметно для Юнги, сдерживая смех. Их ссоры никогда не бывают серьезными. — Я привяжу тебя к этому столу и залью его в тебя, — таким же тоном ответил ему Юнги, приближаясь все ближе к его губам и ясно давая понять, что собирается сделать, как тут на весь дом звучит крик, который не то, что заставляет их отскочить друг от друга — они чуть с ног не валятся, взглядом ища орущего Чонгука: — Где Тэхен, вашу мать?! — Чонгук влетает в кухню, перепугано смотря то на брата, то на Юнги. — В смысле, «где Тэхен»? К тугодоходящим людям доходит туго. — В буквальном, Хосок! — тяжело дыша сказал Чонгук, после чего повернул голову к входной двери, а затем — на пол, где валялся видно, что брошенный зонт. Посмотрел в окно: во всю лил дождь, и, схватив зонт, но не расправляя его, сразу же выбежал на улицу, направляясь к лесу, в ту сторону, куда просто вели глаза, не сказав никому ничего. — Он с ума сошел? — спросил Хосок, часто моргая и смотря на размытую, от капель, картинку убегающего Чонгука сквозь окно. — Возможно, — таким же удивленным тоном ответил ему Юнги, после перевел взгляд с окна к парню. — Ты собирался меня целовать. — Точно, — ухмыльнулся Хосок, не медля направляясь воплощать затеянное.***
Чонгук бежал лесом минимум пятнадцать минут. Оглядывал глазами каждое дерево, каждый куст. Холодный ноябрь не порадовал снегом, как часто бывает, но зато одарил бесчисленными ливнями и грозами. Сейчас Чонгук их проклинает. Он кричит на всю глотку имя любимого, не понимая, из-за чего он ушел; и проклинает еще и день и свои крылья, которые позволено использовать лишь ночью. Он бы куда быстрее нашел Тэхена в полете. Сердце пропускает короткий, но болезненный толчок, когда в поле зрения попадает стоящий на коленях парень у обрыва в конце леса. Чонгук не заметил, как успел забежать так далеко. Тэхен смотрел в небо, скорее всего, зачесав волосы рукой назад, опустив плечи. Смотрелся до безумия хрупким и беззащитным, от чего желание обнять его перерастало в миссию. Он слегка подрагивал от холода, но больше Чонгук увидеть со спины не мог. Он лишь медленно подошел к нему и раскрыл зонт, скрывая промокшее до нитки тельце от жестокого ливня, и беззвучно сел рядом, притягивая его к себе.2U — Jungkook
— Я безумный эгоист, Чонгук, — тихим, хриплым голосом сказал Тэхен, после пяти минут молчания. Чон не ответил, лишь повернул к нему, устремившему взгляд в небо, голову. — Я сделал больно своим родным и продолжаю делать это. Сначала сделал больно Чимину, разбив его сердце и добавив сверху черные, — на этом моменте Тэхен зажмурил глаза, не желая больше произносить этого, — крылья. Затем — Юнги, заставив вспоминать то, что не нужно было. Джину и Джуну, когда ушел, заставив переживать за себя. Хотя они и раньше переживали, что скрывать. Тебе, — он повернув голову к Чону, смотря ему глаза в глаза, — продолжаю делать тебе больно с каждым днем. И даже сейчас я сижу здесь и понимаю, что не думал, как сильно ты будешь переживать. Я приношу лишь боль, Чонгук. — Нет, Тэ… — Дослушай, — перебил ангел. — Знаешь, я все это время переживал о цвете своих крыльев не потому, что для меня одни лучше других. Просто… Чонгук, вот скажи, если я люблю луну, то это же не значит, что я ненавижу солнце? — Конечно не значит, — помотал головой Чонгук, пытаясь накрыть своей ладонью тэхенову, как тот отодвинул ее. Рано. — Я люблю ночь с детства. Люблю месяц во всех его положениях, звезды, прохладный воздух, темноту. Люблю черный цвет, и демонов люблю с тех пор, как узнал о них. Я правда начал верить в сказки о падающей звезде, когда стал таким же, как и ты, — парень грустно улыбнулся, вновь отводя глаза, на этот раз смотря вниз. — Мне жаль, что даже у моего желания был срок годности. Она его осуществила, но не навсегда. — Что ты имеешь ввиду, Тэхен? Чонгук не понимал, к чему он начал это все. Тэхен, честно говоря, тоже. Лучше бы он молчал, а потом, когда крылья прорезались, сделал вид, что удивлен. Сказать что-то именно так, как в мыслях, очень сложно. — Сегодня мне снова стало плохо. Утром заболел живот и я побежал в туалет, чтобы… — парень скривился, не желая удаваться в подробности, — …в крови было перо. Маленькое, даже крошечное, я его даже не почувствовал. Белое… оно было белым. Тэхен вернул взгляд на Чонгука. Из глаз одна за другой побежали слезы, и он, больше не желая казаться сильным или равнодушным ко всему, упал на грудь Чонгука, тихо плача в нее. А демон обнял, притянув ближе к себе, пытаясь согреть. — Сколько же мне повторять тебе, что ты безумно глупый, ангелочек? — улыбнулся Чонгук, не давая себе не на секунду разочароваться или расстроиться. — Мне жаль, Чон-и, правда жаль, — всхлипнул парень, прижимаясь к телу Чонгука. — Прости меня… — У меня нет повода обижаться, милый, — сразу же ответил Чон. — И я не имею права расстраиваться из-за этого. Ты прекрасен именно таким, каким тебя создала природа, Тэхен. Если ты ангел — это значит так должно быть. Помни, что я приму тебя любым, буду любить тебя любым и никогда в жизни не позволю себе сожалеть о том, что ты такой. Я не буду отрицать того, что у меня была маленькая надежда, но… — демон на секунду задумался, прикусив внутреннюю сторону щеки. — Малыш, ты правда безумно красиво смотрелся с белыми крыльями, особенно в небе… со мной. А я, знаешь ли, днем летаю крайне никогда. К тому же заниматься любовью демону с ангелом считается огромным нарушением, а я обожаю нарушать правила… — Придурок, — смущённо засмеялся Тэхен, после чего потянулся к Чону за поцелуем, вмиг отпуская все тревожные мысли. Плевать, сколько желаний были кратковременными. Главное, что та падающая звезда осуществила одно единственное заветное желание, отменить которое будет невозможно. Главное, что Чонгук всегда рядом, всегда поддержит и поможет, всегда согреет и скажет, что все хорошо. Главное, что Чонгук с Тэхеном навечно.***
Spring day — BTS
Дело близилось к декабрю. Улицы наконец-то усыпал блестящий снег, который приятно скрипел при шагах, а холодный зимний ветер пробирал даже сквозь теплую куртку. Именно поэтому Тэхен редко высовывался на улицу. Ему больше нравилось сидеть на подоконнике с чашкой горячего шоколада и пледом на плечах, который всегда набрасывал на него Чонгук; развалиться у камина с новой захватывающей книгой в руках или там же слушать очередной рассказ Хосока о ангелах и демонах; лежать в комнате Юнги и разговаривать с ним на самые странные темы, вместе обсуждать книги или просто говорить ни о чем. Валяться в обнимку с Чонгуком в кровати, нежась в его теплых руках, или готовить вместе что-то на кухне, иногда выбираться с ним на улицу и устраивать снежные бои вместе с остальными, а после принимать теплый душ вдвоем. Тэхену не стало легче физически, но настроение… оно поднялось после того разговора. Чонгук продолжал говорить о том, что любит его любым; Юнги и Хосок утверждали, что Тэхен и правда не должен переживать по этому поводу, потому что он им дорог таким, каким он есть. Джин и Джун, которые начали намного чаще навещать их, тем более отнеслись радостно к этой новости. И от этого внутри так тепло становилось, что плакать по этому поводу больше совсем не хотелось. Единственное, о чем он грустил безумно часто, так это Чимин. О нем не было никаких новостей. Намджун объяснил, что с его работой времени нет ни на что, но и переживать не о чем. И Тэхен ему верил, правда. Все же Чимин не поехал на сделку со дьяволом, на войну один против целой армии и уж тем более не в космос на десятки лет полетел. Только вот то, что Тэхен смертельно сильно скучал за ним, опровергать нельзя. В последние дни он думает о Паке чаще всего. Как он там, далеко от семьи? Здоров ли, не устал? Вспоминает ли о Тэхене так же часто, с таким же теплом и любовью? Тэхену правда не хватает Чимина. Его теплых объятий, милой улыбки и нежного голоса. Тэхен очень сильно хочет его увидеть. Когда в доме около часа не слышно ни звука, потому что Юнги с Хосоком ушли спать, а Чонгук решил позаниматься спортом в своей комнате, внезапный стук в дверь кажется неимоверно громким. От него Тэхен вздрагивает, перепугано смотря на дверь, задерживая на ней взгляд. Не может быть, что мысли Тэхена внезапно осуществлятся. Если за дверью правда стоит Чимин, то Тэхен больше не на секунду не перестанет о нем думать. После второго удара в дверь до парня дошло, что нужно пойти и открыть ее. Он сполз с подоконника, расправив вязаный свитер Чонгука, и маленькими шажками прошел к двери. Прикрыл левый глаз и посмотрел в глазок, чтобы убедится полностью. И тяжело вздохнул, когда увидел двух своих любимых хенов. Но не радоваться их приходу он не мог — это невозможно — поэтому ангел, быстро сдув всю грусть с лица, улыбнулся, открывая дверь. — Джин-ни, Джун-ни, — протянул Тэхен, тут же оказываясь в объятиях Кимов, моментально забывая о том, что ждал не их. Он рад, что в пороге стоят именно эти люди. — Тэхен-ни, ты как? — улыбнулся Джин, после чего Тэхен, прежде чем ответить, кивнул им зайти в дом и не мерзнуть, сам стряхивая с рукавов снег, которым они его обсыпали из-за заснеженной одежды. — Не могу сказать, что хорошо, но сегодня гораздо лучше, — ответил парень, помогая парням снять верхнюю одежду. Пока он вешал куртки на крючки, Джин и Джун начали кричать на весь дом имена его жителей. Тэхен лишь засмеялся, представляя, как сонный Юнги приходит и начинает ворчать о нарушении его покоя. Или как вылетает Чонгук, радуясь приходу лучшего друга. За Хосока он не думает: этот парень всегда будет нейтральным, ни кричать и ворчать, ни прыгать от радости. Пожмет руку и пройдет на кухню, чтобы заварить себе крепчайший кофе, хотя здесь намеков на великое застолье больше. — Сколько раз вам повторять не орать на весь дом, если меня нет на кухне?! — прорычал вошедший в комнату Юнги. Волосы растрепаны, одежда вымята, а лицо — злое и раздраженное. Не удивился этому никто. — А вы, парни, жизнь совсем не цените, — усмехнулся вышедший следом за надутым, но все равно довольным Мином Хосок, после чего демоны подошли к ангелам и пожали им руки, здороваясь. — Хены! — Тэхен не сдержался и засмеялся от чонгуковой предсказуемости. Парень, выбежавший из своей комнаты в мокрой от пота футболке и спортивных штанах, накинулся на Джуна и Джина с дружескими объятиями, пока Тэхен временно залип на рельефы чонгукового тела, видные сквозь мокрую ткань. Последнее время у него не получалось встретится с ними из-за пары вызовов на работу, поэтому он правда успел соскучится. — Хватит вести себя так, словно мы вернулись после десятилетнего расставания, — засмеялся Намджун. — Вот-вот, пошли лучше на кухню, я безумно голоден! — заявил Джин, после чего все пошли в комнату, рассказывая что-то по дороге, и уселись за стол, за исключением Джина и Тэхена, которые решили приготовить что-то. Юнги же сначала потянулся к тумбочкам, вытаскивая пару бутылок бурбона с хитрой гримасой на лице.***
Still with you — Jungkook
С начала застолья прошло уже как два часа. Стол был далеко не праздничным: всего три тарелки бутербродов и пара салатов. Закончились запасы, к делу, совсем быстро, а вот бутылки казались полными. Новые бутылки, так как старые остались опустошенными. Но, на удивление, а может и нет, они были почти не пьяны. Ангелы и демоны пьянеют очень медленно, но вести себя подобно пьяным умеют. Заткнуть их было невозможно: Юнги бесконечно долго ворчал на жизнь и Хосока, Намджун и Джин делились историями о недавней поездке в Венецию, Хосок рассуждал о разнице во вкусе всех алкогольных напитков на столе, а Чонгук и Тэхен просто слушали, иногда отвлекаясь на пару поцелуев. Вечер, плавно перетекающий в ночь, оказался приятным. Шутки, истории, рассказы, странные обсуждения странных тем и много, много поцелуев. Выпивший Чонгук Тэхену безумно нравился. Нравилось чувствовать безумно горячее дыхание на шее, мокрые губы на губах; нравилось отодвигать его от себя, когда кто-то смотрел, и притягивать обратно, когда этот «кто-то» улыбался, отводя глаза. А вот громкий стук в дверь Тэхену совсем не понравился. — Кому угораздило прийти к вам в… — Джун запнулся, ища глазами часы, но безуспешно возвращая взгляд в компанию, — в такое позднее время? Выкрутился. — Без понятия, — разочарованно вздохнул Тэхен, выкарабкиваясь из теплых объятий Чонгука. — Вот открою и прямо спрошу, почему не спится. Без тела Чонгука стало безумно холодно, поэтому Тэхен, недовольно двигаясь к двери, натянул ткань свитера на ладони, желая скорее оказаться возле демона снова. Человеку, который стоит за дверью, точно икается, потому что Тэхен сейчас думает о нем все самое хорошее. Протопав в домашних тапочках ко входу в дом парень без колебаний взял в руку дверную ручку, желая высказать нежданному гостю все и сразу, желательно так, чтобы он сам покинул дом, не зайдя в него. Только вот весь план рухнул, когда Тэхен увидел, кто стоит в проходе. Внезапно Тэхену показалось, что он разучился дышать. Все вокруг как-то неожиданно исчезло, а голоса, доносящиеся из кухни, затихли. Он моргнул пару раз, протерев глаза кулаками, но картинка перед ними не изменилась. В дверном проеме стоял Чимин. На нем была одета слишком легкая для такой погоды куртка, никакой шапки или шарфа. Вся одежда была мокрой от снега. Щеки были красными от мороза, блондинистые волосы прилипли ко лбу, плечи часто поднимались от холода, грудь — то ли от бега, то ли от переживания. А глаза были похожи на две сверкающие льдинки, подтаявшие и пускающие капельки по лицу. Тэхен не видел, что его глаза такие же. Он даже не заметил слез на лице, как у Пака. Не заметил Джина, который пару раз звал его с кухни, а после и вовсе вышел, застыв в коридоре, наблюдая за Чимином и Тэхеном, стоящими в метре друг от друга, смотрящими в глаза напротив с бесконечной болью и радостью одновременно. Тэхен не знал, что сказать. Что чувствовать, о чем думать, как себя вести. Он лишь глядел на Чимина, такого родного и любимого, пусть и глупого. Всматривался в темно-синие блестящие глаза, читая в них все, что Пак хотел сказать, но не мог. Последний читал глаза Тэхена так же. Чимин сделал шаг первым. Маленький, проверочный шажок. Тэхен назад не отступил. Лишь застыл на месте, не разрывая контакта с глазами напротив, после чего за миг оказался в теплых, до боли в сердце родных руках. — Ты дурак, Чимин, — прошептал ему Тэхен, крепко сжав его талию руками, плюнув на мокрые и холодные вещи ангела. — Я знаю, Тэхен, — ответил ему Пак, не выпуская. — Прости меня, пожалуйста, я… — Простил, я тебя, черт возьми, еще тогда простил, — не выдержав всхлипнул Тэхен, шмыгнув носом. — Я ведь даже не обижался, Чимин-ни. Я так скучал по тебе… — Я тоже безумно скучал, Тэ. Пак, не открывая глаз, оставил легкий поцелуй на лбу младшего, понимая, что на большее права больше не имеет. А Тэхен лишь притулился лицом к его груди, успокаиваясь колотящееся сердце. Он счастлив, неимоверно счастлив сейчас. Парень чувствует облегчение, словно только что ему вернули какую-то его ценную часть, без которой дольше не прожил бы. Из-за легкого волнения Тэхен даже почувствовал тошноту, но она была совсем слабой. Они отпустили друг друга через пару минут, после чего одновременно перевели взгляд на скопившуюся в коридоре толпу. — Я… я пойду, наверное, — Пак пристыженно опустил голову, еще раз посмотрев на Тэхена, разворачиваясь к выходу. — Нет, — строго сказал Чонгук, заставив ангела застыть, лишь немного повернувшись к нему лицом. — Ты так просто не уйдешь, Чимин. — Чонгук… — с легким переживанием прошептал Тэхен, смотря на грозное лицо Чона, который резко шикнул ему. Теперь Тэхена тошнит еще сильнее, еще и голова начинает болеть. Спасибо, Чонгук. — Мы с тобой, Чимин, кое-что должны сделать, — демон начал подходить ближе к ангелу, упавшему в замешательство от каменного лица парня, как вдруг широко улыбнулся, протягивая ему руку. — Познакомится, только нормально. Узнать друг друга ближе, не чужие ведь люди теперь. После этих слов выдохнули все без исключения, в особенности Тэхен, благодарными глазами смотря на своего парня, который, увидев на себе его взгляд, мило подмигнул. Чимин, немного встряхнув головой, чтобы отойти от представления Чонгука, уверенно пожал ему руку. Нельзя скрыть того, что Пак улыбку натянул. Все же Чонгук теперь не только демон, но и тот, кто заменил Тэхену Чимина. Но он должен смирится с этим. Ради самого Тэхена и ради себя. И двух демонов, глазеющих на него в паре метров. — Так, все, живо все за стол, — не сдержался Намджун, быстро подходя к Чону и Чимину, утягивая их в кухню. И вот, когда в коридоре остался один Тэхен, парень наконец-то смог порыться исключительно в своих чувствах. Он рад, безусловно рад, но… На душе появляется неприятное чувство, и Тэхен словно стоит в предвкушении чего-то. Не от возвращения Чимина, что-то совсем другое. Тошнит с каждой минутой все сильнее, еще и голова начинает зверски болеть. Тэхен не понимает, что происходит с ним сейчас. Но догадывается. — Тэхен, идешь? — спросил Джин, который еще не успел уйти. — Что? — удивленно поднял глаза на Кима парень, понимая, что завис немного не в нужный момент. — А, нет, мне нужно к себе. Я на минуту, только не идите за мной, — Тэхён натянул на лицо что-то наподобие улыбки, сделав вид, что шутит и ему правда нужно ненадолго отлучится по какой-то мелочи, после чего развернулся и направился к себе. На половине дороги Тэхен скривился, чувствуя резкое жжение в спине. Все сразу начало плыть перед глазами, а от тошноты захотелось рвать. Парень не чувствовал собственных ног, они словно переплетались, проваливаясь в, как ему казалось, неожиданно исчезающий пол. Тэхен успел зайти в комнату и закрыть ее на ключ прежде, чем плохо стало невыносимо. Спина правда словно горела, от чего по телу начал течь пот. От тошноты и боли в голове все в глазах было похоже на карусель. Тэхен пытался пройти к окну, чтобы открыть его, но в метре от него ноги вовсе отказались держать его и парень повалился на пол, теряя силы и отключаясь, погружаясь в кромешную темноту.***
— Нет, ну вы представьте: я говорю ему не идти туда, потому что там лед, он кивает и валит прямиком туда! Джун не то, что упал — порвал куртку, запачкал белые брюки и сломал палец на руке! Не были бы мы ангелами, то ходил бы с гипсом на среднем! — засмеялся Джин, которого подхватила вся компания, включая и Намджуна, который пьяным не капли не обижался или стеснялся. И лишь Чонгук сидел, удерживая себя от алкоголя. Час они провели весело и немного туманно, а второй Чонгук трезвел. И сейчас, когда голова демона соображает, он не понимает, как никто из здесь присутствующих не заметили одной маленькой детали: — А где Тэхен? На этом вопросе все замолчали, смотря кукольными глазами на Чонгука, а после начали глядеть по комнате в поисках пропажи, удивленно моргая и открывая рты, чтобы что-то сказать. — Он неладно чувствовал себя, похоже, сказал не идти за ним и пошел в комнату. Может уснул? — предположил Сокджин, после чего Чонгук и Чимин одновременно вскочили с места, быстрым шагом выходя из кухни в направлении комнаты Тэхена. Конечно же, Чонгук шел впереди, ведь Пак был впервые в этом доме. Напротив двери в его с Тэхеном комнату Чонгук остановился, сцепив зубы, когда Чимин врезался в его спину. Чон не может сказать, что слишком сильно рад тому, что тот поплелся за ним. — Тэхен? — позвал парня он, после чего постучал в дверь, прислушиваясь. А в ответ — тишина. Он позвал еще раз, только громче, но ответа все равно не услышал. Только вот, когда он дернул ручку, чтобы войти в комнату, удивленно посмотрел на нее, понимая, что дверь закрыта. — Твою мать, Тэхен, это уже не смешно, — встревожено сказал он, продолжая стучать в дверь.***
Liv Ash — Never surender
Открыть глаза оказалось безумно тяжелой задачей. От боли голову тянуло вниз, как и все тело, что было странно, а появившаяся непонятно откуда крепатура не позволяла двигать хоть чем-то, не то что встать. Слух и зрение возвращались медленно. Тэхен словно до сих пор находился во сне: перед глазами все плыло, а звуки звучали где-то далеко-далеко, неразборчиво и склеено. Лицо стянуло от слез, которые появились так же неизвестно из-за чего, но вся боль, которую он ощущал — она была не той. Та слабость, присущая раньше, исчезла, оставив лишь какую-то легкую усталость, а боль не нарастала — стихала, медленно угасала, исчезая. Была странной лишь тяжесть. Что-то словно тянуло назад спину, но упасть Тэхен, который и так лежал на полу, к счастью не мог. Подняться стало сложнее вдвойне. Все, что парень смог, — стать на колени, пытаясь не завалиться назад. Он чувствовал что-то новое, но понять, что происходит, не мог. В глазах до сих пор все кружилось, а разум был слишком мутным, чтобы осознать все, что случилось. Проморгавшись, Тэхен с трудом поднял голову, смотря по сторонам. Он был в своей комнате, что уже радовало. Только вот брошенный взгляд в высокое зеркало на шкафу заставило его упасть в ступор не секунду. Пятна в глазах расползались медленно, но когда картина стала четкой, ангел не выдержал и закричал на весь дом, падая с коленей назад, опираясь руками об пол, и быстро отползая назад, пока не почувствовал, как уперся в кровать. — Какого… — прошептал он себе под нос после минуты оцепенения, первый раз за это время моргнув. Ему казалось, что он до сих пор спит. Или бредит. Сошел с ума, видя перед глазами выдуманные, нереальные вещи. К ушам начали пробиваться голоса, кричащие собственное имя, но он внимания не обращал. Он думал лишь об изображении в зеркале, прикрыв ладонью рот. На него смотрел исхудавший парень с бледной кожей и огромными синяками под глазами. На нем были одеты лишь брюки, потому что вся ткань свитера разорвалась. От крыльев. От огромных крыльев, размеры которых превосходили крылья знакомых Тэхена. От черных у основания крыльев, плавно переходящих в белый у краев. Тэхен не знал, как реагировать. Просто начал плакать, не понимая, что ощущает. Напуган, удивлен, рад, счастлив, растерян, снова напуган. Как в это можно верить? Кто он: демон или ангел? Как на это отреагирует семья? Тэхен слез остановить не пытался, но собраться смог. Медленно подполз к зеркалу, продолжая смотреть огромными глазами на крылья. Красивые. Огромные, видные, благородные, с доминирующим черным и относительно тонким белым окантовыванием. И сразу безумно родные, послушные. Тэхен прикоснулся рукой к перьям — и улыбнулся. Он их чувствует. Рукой ощущает их мягкость, а ними — ее приятное поглаживание. А еще он продолжает удивляется тому, что больше боль не та. Легкая, почти незаметная, а не режущая, высасывающая все силы из него. Неужели он настолько сильно привык к той боли, что теперь чувствует себя словно в чужом теле? Окрыленно. Теперь он смотрел на крылья завороженно, больше не плача. — Тэхен! Ангел вскочил, перепугано глядя на дверь, из-за которой донесся голос Чонгука, а после — громкое стучание. Он резко встал с места, тут же хватаясь за дверцу шкафа от головокружения и тянущих назад крыльев. Нужно запомнить, что быстро подниматься ему нельзя. Когда черное пятно перед глазами расползлось, он прошел к двери, пальцами массируя голову сзади, и открыл ее, застывая в шоке. Напротив стояли все, кто вообще был в этом доме, и смотрели на Тэхена не менее, а может и наоборот, куда более удивленно. — Т-Тэхен? — выдавил стоящий впереди Чонгук, тяжело сглотнув, продолжая пялиться на восхитительное нечто. В ответ Тэ лишь неловко улыбнулся, пожав плечами, после чего оказался в удушающих, но до безумия теплых объятиях. <i>Inner child — Kim Taehyung
— Поверить не могу, Тэ, — протянул он, прикрыв глаза. — Ты такой красивый, Тэхен-ни, — восхищенно сказал он. У Чонгука и правда захватывало дыхание от того, что он видел. — Господи, закончилось, все закончилось, я так рад за тебя, малыш. Тебе не было больно? — резко сменил тему он, смотря в глаза Тэхена. — Как ты смог сам… — Отойди, Гук-и, — внезапно перебил его Намджун, отталкивая возмущенного демона и хватая Тэхена руками за плечи, разглядывая его с ног до головы. — Это, конечно, должно было случиться, но чтобы так скоро, тем более с тобой, Тэхен-ни, не верится! Намджун говорил так, будто у Тэхена и Чонгука ребенок родился, пока все остальные, в особенности сам Тэхен, удивленно смотрели на него, выпучив глаза. — Намджун, ты о чем? — спросил Тэхен, не скрывая шок в глазах. — Что, никто из вас не понял? — удивился Намджун, отодвинувшись от Тэхена и посмотрев на всех в коридоре, дружно мотающих головой, после чего вздохнул, вновь возвращая взгляд на Тэ. — Тэхен, ты — не просто ангел, ты — потомок первого демона, который в последние секунды жизни предугадал войну и заявил о пророчестве, которое гласило о рождении чего-то, что поставит этому конец. Ты — сын ангела и демона из рода Ким Чен Ына, тот, кто совместил в себе две стороны, и именно ты станешь тем, кто их объединит. Я, как представитель всех белых ангелов в Синоде, не могу не радоваться этому. Твой долг — вести нас к примирению. Тэхен застыл, как и все остальные. То, что говорит Намджун, кажется розыгрышем. Очень удачным, кстати, потому что, пока что, ведутся все. — В смысле «представитель всех белых ангелов в Синоде»? — возмутился Джин, скрестив руки на груди и смотря на неуверенно пожимающего плечи Джуна. — Это нельзя озвучивать публично… — То есть, все это время ты мог выдать нас с Тэхеном? — спросил Чонгук, вскинув бровь. — Но не выдал же, — улыбнулся он, после чего посмотрел на Тэхена, который за это время умудрился беззвучно сползти вниз, закрывшись ото всех крыльями. — Эй, Тэ-Тэ, ты чего? — Отстань, мне нужно побыть одному, — послышался тихий ответ, слова в котором чередовались со всхлипами. — Не удивительно, что после всего, что ему пришлось пережить, он так часто плачет, — вздохнул Хосок. — Да, сейчас у него крайне шаткая психика, — подтвердил Юнги, после чего оба получили подзатыльники от Джина, который сразу же показал им на опустившего вниз голову Чимина. — Слушай, хватит уже. Он тебя простил, к тому же если бы не ты, то мы бы эту красоту не увидели, — сказал Мин, подойдя к ангелу, кивая в сторону Тэхена. — А за эти шесть месяцев мы тебя и так накажем, — ухмыльнулся Хосок, который змеей подполз к Паку со второй стороны, от голоса которого у Чимина мурашки по коже прошлись. — Я думаю, мы здесь больше не нужны, — прошептал на ухо Пака Юнги, кивнув в сторону Чонгука, пробирающегося сквозь щит Тэхена. — Пошли к нам, мы просто поговорим, — сказал спокойно Хосок, в тоне которого намека на что-то не то и правда не было (уже), после чего все трое пошли в другую комнату, а Сокджин с Намджуном удалились на кухню, оставив Тэхена и Чонгука одних. — Ну, откройся уже, — усмехнулся Чонгук, не сдерживая умиления от закутавшегося в крылья Тэ, присев на корточки и постукивая по ним, словно в двери, как вдруг Тэ раскрыл их, притягивая Чонгука внутрь своего убежища, от чего тот упал на Тэхена и тут же оказался зажатым в его руках, тихо смеясь. — Чонгук, я не хочу всего этого, — захныкал он, продолжая тискать Гука, лицом уткнувшись в его плече. — Я не хочу, чтобы все обо мне знали, чтобы все обо мне говорили, чтобы мне нужно было что-то делать. Не хочу сейчас ничего возглавлять и быть в центре внимания. Я хочу продолжать жить прошлой жизнью, где просыпаюсь с тобой, сижу весь день дома, разговаривая с тем, кто не на работе; хочу засыпать с тобой и не волноваться, что где-то что-то не так сказал. Чонгу~к… — Малыш, если ты поставишь всему конец, то мы с тобой сможем вместе ходить и за пределами этого леса, видеться на работе, а не только дома. Ты — тот, кто совместил в себе две враждебные стороны, кто и раньше жил с ангелами и демонами, пытаясь сблизить их. Ты станешь примером для всех, Тэхен. К тому же это не та скучная работа с кучей бумажек в офисе — она куда интереснее, — улыбнулся Чон, после чего Тэ поднял на него свои блестящие, шмыгнув носом. — Спасибо тебе, — протянул он, после чего уже Чонгук обнял его, улыбаясь. — Я рад, что все закончилось именно так, Ким-Чон Тэхен, — сказал демон, понимая, что лучшего исхода и правда не могло быть. Вот оно — его призвание. Тэхен создан для этого; Тэхен всегда кричал об этом и никто не сможет сделать лучше, чем он. Призвание Тэхена — нести свет, добро и мир. Он делал это раньше в своей семье, а сейчас сможет донести это всему миру. Чонгук уже им гордится. — Я тоже, — прошептал Тэхен, улыбаясь. Лучше быть и правда не могло.***
Sweet night — Kim Taehyung
Тэхен всегда просыпался по будильнику не сразу, дожидаясь, пока закончит играть приятная музыка. Такая спокойная, медленно становящаяся все громче, плавно вытаскивая изо сна. И сейчас, когда играет та самая мелодия, он не спешит подниматься: слушает, потягиваясь, улыбаясь пробивающимся сквозь шторы лучам утреннего солнца, и поворачивается на бок, встречаясь глазами с проснувшимся Чонгуком. — У тебя никогда не появится привычки выключать будильник сразу, как ты его слышишь? — сонно пробормотал он, сразу же притягивая Тэхена к себе, укладывая на живот. — Нет, я люблю слушать эту мелодию до конца, — улыбнулся Ким, чувствуя мягкий поцелуй в нос, улыбаясь. — А дать мне поспать ты, значит, не любишь, — засмеялся Чонгук, наблюдая за расцветающей улыбкой на лице любимого. — Уже год как не люблю, — хихикнул Тэхен, после чего попытался слезть на землю, сопротивляясь пытающемуся утянуть его назад Чону. — Ну нет, сегодня я тебя не хочу отпускать, Тэ~, у нас праздник! — захныкал Чонгук, не желая отпускать Тэхена. — Мне нужно на работу, Гук-и, к тому же тебе через пару часов тоже. Но если учесть то, что ты их проспишь, то мы встретимся очень скоро, а поздравишь меня потом, когда не будешь зевать после каждого слова, — засмеялся Тэхен, все же сумев выкарабкаться, затем еще раз поцеловал «надутого» Чонгука, глаза которого уже медленно начали закрываться, полностью слипнувшись после тихого: «люблю тебя», и тихонько прошел в ванную, чтобы переодеться и привести себя в порядок, после чего направился в кухню, где уже ждали Намджун с Хосоком, так как остальные всегда спали в это время. — Доброе утро, — лучезарно улыбнулся Ким, забегая в комнату к друзьям. — И тебе доброе, именинник, — ответил Хосок, отлипнув от кружки кофе и телефона с вечно открытыми новостями и подойдя к парню, обнимая того. — С днем рождения. Подарки после работы, решили поздравить тебя одновременно. — Можно и без них, — улыбнулся ангел, неосознанно прикасаясь пальцами к висящему на шее кулону — наиболее ценному подарку, после чего перевел взгляд на Джуна. — Тэ, ты сегодня быстро, — улыбнулся Нам, приподнявшись и обняв парня, похлопав того по спине. — С днем рождения, Тэхен-ни. — Просто кое-кто очень сильно хотел спать и не смог воевать, — засмеялся Тэхен. — Спасибо, хен. — Чимин и Юнги просили передать, что искренне поздравляют тебя с твоим днем и еще раз сделают это, когда проснуться, юный Чон, — улыбнулся Чон, ловя такое же выражение лица от Тэхена. — Передай им огромное спасибо и сердечко, — ответил ангел, складывая вместе указательный и большой пальцы. — Нам нужно лететь, позавтракаем там, сегодня вновь нужно будет выступать, ночь Кровавой луны и все дела… — Ох, я помню, помню, — вздохнул Тэхен, заваливаясь на стул. — «и луна больше никогда не нальется кровью». Нужно будет красиво сказать это. — Тебе даже стараться не нужно, ты всегда говоришь красиво, — усмехнулся демон. — Не думал, что ты так быстро все уладишь. Всего год прошел, а жизнь уже лучше стала. — Наш Тэхен-ни всегда был умным мальчиком, за ним идти будут. Уже идут, и дальше тоже пойдут, — подтвердил Намджун наблюдая, как краснеют щеки младшего. — Ладно, полетели, а то опоздаем еще. — Да, конечно, — кивнул Тэхен, вскакивая с места, помахав рукой на прощание Хосоку, после чего вместе с Намджуном вышел на улицу, расправляя крылья. Спасибо Сокджину, который научил делать прорези в вещах и точно в них пропускать крылья — бесценный навык. — А, и завтра меня на работе не будет, заменишь? — спросил Тэхен после того, как оба взлетели. — Конечно, только позволь поинтересоваться причиной? — улыбнулся Джун, прекрасно понимая, к чему младший клонит. — Ну как же, сегодня ночью мы с Чонгуком будем летать. Нужно же время, чтобы ожить, — ответил Тэхен, подмигивая, после чего сделал взмах огромными черно-белыми крыльями, не забывая поздороваться с каждым пролетающим мимо ангелом или демоном, спешащим на работу. — Сложно поверить, что я вижу демонов днем, — улыбнулся догнавший парня Намджун. — Сложно поверить, что вы раньше не смогли понять того, что нужно было всего лишь принять друг друга, — ответил Тэхен, счастливыми глазами смотря на ангелов двух цветов, улыбающихся друг другу. Каждое проклятье можно снять, как и Проклятие Ночи можно было еще раньше. А ведь все, что нужно было — осознать то, что демоны и ангелы — один целый народ — не разные, принять брата — не врага. И сейчас, когда небо заполнено двумя, казалось бы, противоположными цветами, каждый понимает, что луна просто так и правда никогда больше не нальется кровью из-за вражды и жестокости между ними, живущих раньше. Потому что если в одном человеке смогли ужиться две стороны, то в целом мире эти стороны безусловно сумеют стать одним единым народом, поставив конец глупой вражде между собой. — Это твоя заслуга, Тэхен. Ты подарил всем веру, — сказал Джун, посмотрев на радостного друга гордым взглядом. — Наша, Джун, это только наша заслуга. Я лишь подтолкнул, а все они, — он указал рукой на пролетающих мимо ангелов, — все они осознали и поверили в то, что демоны и ангелы могут сосуществовать. Мы… Тэхен прервался на полуслове от резкого толчка назад, не понимая, что происходит, как вдруг почувствовал безумно сильное тепло прижатого к себе тела и мягкие губы на своих, закрывая глаза, слыша хриплый смех Намджуна и улыбаясь в поцелуй. — Извини, не мог отпустить тебя в такой день одного, тем более в таком виде, — усмехнулся Чонгук, отстранившись и оглядывая еще раз Тэхена. Белая атласная рубашка с повисшими от разреза возле шеи лентами была запрятана в слишком обтягивающие черные брюки, демонстрирующие сильные ноги парня, который неимоверно быстро привел себя в форму, догнав самого Чонгука. Волосы были волнистыми, идеально уложенными, а губы еле-еле подкрашенными вишневым бальзамом. — Не верится, что ты реально смог проснуться в такое время, — засмеялся Тэхен, до сих пор не привыкнув до того, что Чонгук может вот так просто, на глазах у всех, его поцеловать. Счастлив? Неописуемо. — Ты что, небось украдут моего ангелочка, лучше я вообще спать не буду, — улыбнулся Чонгук, продолжая прижимать Кима к себе. — Полетели уже, ночью успеете наболтаться, — закатил глаза Намджун, тепло усмехаясь от счастливых лиц дорогих ему людей. — И не только ночью, у нас впереди еще целая вечность, — прошептал Чонгук, чтобы услышал лишь Тэхен. — И мириады звезд для стольких же поцелуев, — так же тихо ответил Тэхен, завороженно смотря в глаза напротив, вновь притягивая улыбающегося демона к себе, дабы сосчитать еще одну звезду.