Путь ситхов - предательство?

      Прежде, чем высадиться на Утапау с «Незримой длани», Дуку приказал сбросить в солнце резервуары с трупами. Он стоял у обзорного экрана, и, когда на поверхности звезды мелькнули две яркие вспышки, в душе его что-то успокоилось, точно ослабленная струна кветарры. Должно быть, Кеноби не отказался бы присутствовать на похоронах бывшего ученика, даже столь своеобразных, но звать его Дуку не стал. Переживет: не мальчишка, у которого внезапно умер любимый питомец-фелинкс.       Кроме того, длительная скорбь весьма дурно влияет как на разум, так и на волю. Дуку уже видел зеленеющие плоды этой скорби. Пускай дозревают.       Утапау встретила Дуку неприветливо. Сухой холодный ветер ударил в лицо, так, что пришлось придерживать полы плаща, чтобы не сорваться с высокого уступа. Стены огромного кратера отвесно уносились вниз и вверх, бирюзово-серое небо едва виднелось над головой. Впереди распахивала гигантскую пасть пещера, одна из тех, в которых жили аборигены. Сверху доносились протяжные крики неизвестных животных.       Гривуса Дуку оставил на корабле, хотя в глубине души слегка сомневался. Природная кровожадность и ненависть к джедаям вполне могла взять верх над привычкой повиноваться. Жаль, если Кеноби погибнет, уже сделав несколько шагов по дороге тьмы. Этот путь следует или проходить до конца, или не ступать на него.       Зато… Если Гривус на самом деле решится, это окажется для Кеноби лучшим испытанием. Покорно позволить себя убить, как беспомощная жертва, — или же выпустить на волю всю свою мощь, которая гораздо больше, чем он себе представляет. Лишь бы ему достало ума сделать верный выбор.       Дуку отбросил ненужные сейчас мысли, шагая к пещере, что служила штабом Совету сепаратистов. Ему предстоял нелегкий разговор, но не было сомнений в том, что он преуспеет. Что еще им останется, как не принять его волю, во много раз превосходящую их собственные, вместе взятые?       Впрочем, упрямство Ганрея и многих других достойно сравниться с размерами их капиталов.       Члены Совета сепаратистов восседали за длинным каменным столом, снабженным экранами, клавиатурами и средствами связи. Дуку мгновенно ощутил исходящие от пышно разодетых экзотов эмоции: нетерпение, озадаченность, недовольство, возмущение. Усмешку удалось скрыть с трудом. «Что же с вами сделается, когда я объявлю свои приказы?»       — Граф Дуку, — заговорил Ганрей, — будуч’и полноправными чл’енами Сов’ета сепарат’истов, мы име’ем право знать, что происход’ит. Вы отправляет’е огромную флот’илию на орб’иту Корусанта, атакуете план’ету якобы с целью похищ’ения канцлера Палпат’ина. Я умолчу о том, какой матер’иальный ущерб мы понесл’и от пот’ерь в этой б’итве. Но вм’есто того, чтобы использовать ценного заложника, вы убивает’е его — или же приказываете Гривусу сд’елать это. Простите, но никто из нас не вид’ит логики в этом поступке. Кроме того, вы не позвол’яете нам св’язаться с влад’икой Сидиусом, тогда как прежд’е он сам выход’ил на связь с нами.       — Все, что касается владыки Сидиуса, — произнес Дуку со слабой искоркой удовлетворения, — решает лишь он сам. Если он посчитает нужным, он ответит на ваши сообщения, которые вы отправляете, минуя меня. И совершенно не задумываетесь о том, что через эти звонки вас может отследить республиканская разведка, несмотря на самые хитроумные коды и шифры. Нет, я вовсе не намерен пугать вас, но лишь излагаю последствия ваших поступков, если вы сами не в состоянии предугадать их. Вам достаточно знать одно: все мои приказы вполне согласованы с волей владыки Сидиуса.       — Этого может быть достаточно для Гривуса, но не для нас, — высказалась Шу Май. — Нам важно знать, куда уходят наши средства, особенно с учетом еженедельно возрастающих расходов.       — И эти расходы, — подхватил муун Сэн Хилл, — грозятся стать еще больше, тогда как победоносное продвижение наших войск по галактике приостановилось, если не сказать хуже. Кого винить в этом, Гривуса или же…       — Я понял, — улыбнулся Дуку, подавляя в душе всплеск гнева на этих жалких тварей, которые смеют указывать ему и даже обвинять. — Вы правы: важно, чтобы вклады приносили доход, а не становились источником убытков. Что ж, я готов предложить вам вернейший способ сохранить ваши капиталы и при этом избежать напрасных трат.       Дуку помолчал с полминуты, позволив себе мгновение торжества при виде переменившегося потока эмоций. Да, теперь они готовы слушать и, возможно, даже согласятся. Если же нет, придется пойти на крайние меры.       Легким жестом он оборвал разноголосый хор осторожного недоумения и любопытства. Немалого труда стоило сдержать отвращение к ничтожным уродам, самое важное достоинство которых — банковские счета и фабрики. И тогда Дуку продолжил:       — Я предлагаю прекратить войну — вернее, приостановить ее.       Совет сепаратистов вполне оправдал худшие ожидания Дуку. Он терпеливо дождался, когда бурное возмущение стихнет — хотя бы внешне. Внутри все они продолжали кипеть, как озера с горячими источниками на планете-курорте Озовге.       — Это немысл’имо! — взорвался Ганрей. — Прекрат’ить войну теп’ерь, когда поб’еда почти в наш’их руках…       — Вы оптимист, вице-король, — или же наивны, как личинка, — отрезал Дуку. — Похоже, вы давно не читали сводок с фронтов. По-вашему, это победа? Еще немного, и нас выбьют со всех позиций, которые мы захватили за минувшие годы. Вам мало Кейто-Неймодии и прочих? — Из груди Дуку вырвался глубокий вздох, пока члены совета озадаченно переглядывались. — Нельзя позволить Республике победить. Следует украсть у нее победу, выждать время и тогда нанести удар наверняка, точный и беспощадный, от которого она долго не оправится.       — Но, если мы прекратим войну, как нам отстаивать свои интересы в галактике? — спросил Пассел Ардженте. — Увы, не одна Республика трещит по швам. Некоторые планеты Конфедерации подумывают о мирных переговорах с представителями Сената…       — Даже если это так, — произнес Дуку, — дело не продвинется дальше размышлений.       — Вы заблуждает’есь, граф, — заявил Ганрей, чья зеленая физиономия кривилась от самодовольства. — Это д’ело уже зашло намного дальше, и мы получ’или доказательства от тех, кто вер’ен Конфед’ерации. — Пальцы неймодианского вице-короля забегали по кнопкам на столе.       Дуку выслушал записанный разговор представителей Конфедерации довольно спокойно, улыбаясь в усы при упоминании имен и планет. Как неосторожно! И как… бессмысленно.       — Тем хуже для них, — заключил он, когда Ганрей остановил запись. — Странно, что кто-то в галактике еще верит в реальность мирных переговоров и мирного сосуществования Республики и Конфедерации. Неужели вы сами, вы, которые вели дела с этими планетами, верите в то, что подобное возможно? Никогда. В галактике сотни тысяч народов, и они не умеют жить в мире, да и не слишком хотят, как всем нам известно. Переговоры, если они все же состоятся, закончатся ничем. Закончатся еще большим хаосом, которым мы воспользуемся.       — По-вашему, граф, нам не следует ничего предпринимать? — спросила Шу Май.       — Я уже сказал вам, что нужно делать. Отзовите армии дроидов. Уведите с орбит осажденных планет боевые корабли. Мы скроем их на Раксус-Прайме, на Раксус-Секундусе, на потаенной Ку-Сиэмэх и прочих. Так мы не потеряем ничего, и вы сбережете свои кредиты. Если же вам так хочется воевать, — Дуку улыбнулся, — есть криминальные картели. Им всегда нужны боевые дроиды, оружие и корабли. И, к слову, само существование этих организаций ставит под сомнение вероятность успешных переговоров. Такова природа преступников. Они бросятся и на Республику, и на Конфедерацию, как стервятники на падаль.       — Но преступники не выбирают, на кого нападать, — заметил Сэн Хилл. — Им важен лишь размер добычи. Нам бы не хотелось потерять многие планеты, ценные своими заводами и сырьем. И вооружать тех, кто способен разорить нас.       — Это уже ваше право — решать, с кем вести торговлю, — сказал Дуку, когда стихли недовольные голоса, поддерживающие главу Банковского клана. — Важно, чтобы вы были способны защитить свое достояние. Или же стравить своих врагов между собой. Но это уже второй вопрос. Первый, как я уже говорил, это приостановление военных действий по всем фронтам. Поверьте, я не желаю напрасно терять время на пустые уговоры. — В этих словах, подкрепленных мощью Силы, звучала неприкрытая угроза. И Дуку не без удовольствия отметил, как сжались и заерзали в своих креслах члены совета. — Я приказываю вам — и жду исполнения моего приказа.       Дуку стоял один перед теми, кого формально именовал союзниками, а на деле полагал всего лишь говорящими счетами в банках. Он видел за спинками их кресел и у стен пещеры дроидов-охранников, ощущал страх, сомнения и недовольство Ганрея и прочих. В дикой смеси эмоций то у одного, то у другого мелькало вполне разумное стремление защититься, устранив угрозу. Но нет, они не решатся на подобное, даже если бы не знали, что он способен несколькими взмахами руки уничтожить их всех. Они привыкли подчиняться без вопросов, хотя в последнее время вопросы все же возникали. Они подчинятся и сейчас. Зато судьба их для Дуку уже решена.       — Мы сд’елаем так, как вы говор’ите, граф, — высказался Ганрей от лица всех после долгих переглядов и малопонятных знаков. — Но теп’ерь нам потр’ебуется составить новый план д’ействий на бл’ижайшие годы.       — Вам понадобится не только это, вице-король, — улыбнулся Дуку, когда удостоверился, что сообщения на боевые корабли и в командные центры отправлены верно. — В ближайшее время вам придется перебраться на новую базу, поскольку о существовании этой Республика или уже знает, или узнает в скором времени. Убежище на Мустафаре готово… и, прошу, избавьте меня от жалоб на то, в какую сумму обошлось всем вам ее строительство. — Дуку подавил гримасу отвращения. — Отправляйтесь прямо сейчас. Мы с Гривусом вскоре присоединимся к вам и вместе разработаем новый план, о котором вы говорили.       Возражать не посмел никто. Члены совета закончили передавать сообщения, их пальцы замелькали над клавиатурами, переписывая информацию на носители, а потом стирая из памяти компьютеров. Дроиды-охранники промаршировали к стоящим на посадочной площадке кораблям. Ганрей еще раз оглянулся на Дуку, и голова неймодианца опустилась, словно под тяжестью изысканного убора. Он первым зашагал к трапу, за ним последовали прочие, подметая гладкий камень длинными полами своих пышно-нелепых нарядов.       «Вот и все», — сказал себе Дуку. Его подошвы звонко впечатывались в камень, пока он шел к своему челноку, чтобы вернуться на «Незримую длань».       «Впрочем, нет, не все», — поправился он, когда очутился на борту и приказал дроиду-пилоту взлетать. Оставалось еще кое-что. Но Дуку знал, что ему достанет времени. Корабли Ганрея не спешили с отлетом.       И все же на полдороге Дуку ощутил, что ему следует поторопиться.

***

      Гривус очень спешил. Он с трудом дождался, когда же граф Дуку отправится на переговоры с жалкими червяками, которые гордо зовутся Советом сепаратистов. Наверное, он сам не смог бы вытерпеть их гнусное общество даже минуту, поэтому обрадовался, когда граф велел ему остаться на борту «Незримой длани». Дел хватало: проверить все посты, следить за орбитальным сканированием, привести все батареи в боевую готовность. Но как только генерал покончил со всей рутиной, он мог переходить к более приятным занятиям.       Его сердце, скрытое под брюшной пластиной в мешке из синтекожи, переполняли радость и удовлетворение.       Когти из намагниченного дюрания размеренно звякали по полу. Коридоры были пусты — послушные бойцы-дроиды заняли боевые позиции, неймодианский экипаж отслеживал показания приборов. Никто не помешает ему. Даже Дуку, занятый своей болтовней.       Гривус знал коды от всех дверей на своем флагмане. Дуку не изменил их, когда заключил своего пленника-джедая в крошечную каюту на верхней палубе. Панель на стене издала мелодичный сигнал, огонек сделался зеленым, дверь с шипением отъехала в сторону. И Гривус вошел внутрь, поигрывая пальцами на рукоятях мечей у пояса.       Кеноби вытянулся во весь рост на дюрастальной скамье: глаза прикрыты, руки сложены на животе. Гривус мысленно хмыкнул. Что проще — убить спящего, убить прямо сейчас, он даже не успеет проснуться. Но что-то в его душе прирожденного воина противилось.       Гривусу всегда нравилось убивать противников в поединке. Особенно — джедаев. Но еще слаще осознания своей превосходящей силы и умения, слаще последнего, смертельного удара было видеть ужас в глазах обреченной жертвы. Никакая Сила не спасала их от этого ужаса, не спасет она и Кеноби. И как радостно будет увидеть страх смерти в этих человечьих глазах!       — Что же вы застыли, генерал? — произнес вдруг джедай, не двигаясь и не открывая глаз. — Или вперед, или назад.       Гривус едва не закашлялся от такой наглости. Лежит здесь, безоружный, беспомощный, подставив себя под любой удар, способный оборвать его жизнь, и еще смеет дерзить! На миг генерал усомнился в своих колебаниях; надо было убивать сразу. Но и сейчас не поздно. Он звонко шагнул вперед, и тут Кеноби поднялся и принял сидячее положение. Даже быстрый мозг Гривуса не сумел угадать и отследить его движение.       Хватит, пора кончать. Дуку может вернуться в любую минуту.       — Я давно мечтал о встрече, Кеноби, — произнес Гривус. — Давно искал случая отомстить тебе за то, что вы со Скайуокером столько раз срывали мои планы. Скайуокер уже получил свое. Теперь твоя очередь. — Руки Гривуса сжали две рукояти. — Ты далеко не первый джедай, которого я убью. И, надеюсь, не последний.       Пока Гривус говорил, Кеноби так и сидел неподвижно с безучастным выражением на лице. Даже упоминание Скайуокера не вызвало ни единой складочки, ни одного движения мышц — Гривус умел читать человеческие лица и эмоции. Но страха он так и не увидел. Казалось, Кеноби нет дела до того, что его сейчас убьют.       А потом он заговорил.       — Знаешь, в чем беда таких, как ты, Гривус? — сказал Кеноби и поднялся на ноги. — Много болтаешь. Хочешь убить меня — убивай, я безоружен. И тебе даже нечего будет повесить на пояс в качестве трофея.       Он стоял прямо, глядя в лицо своей смерти. Без рисовки, без истинной гордости воина — просто стоял и смотрел. Взгляд его выражал лишь терпеливое ожидание и чуть-чуть любопытство.       С диким ревом Гривус активировал оба меча, его когти едва не пробили гладкий металл пола. Гудящие зеленые клинки взлетели, готовясь опуститься и угомонить навсегда этого дерзкого джедая.       — Кхм, генерал, — послышался позади знакомый низкий голос.       Гривус едва сдержал проклятье. Дуку вернулся! И надо же, как не вовремя. Сам виноват, нечего было зря болтать с этим ничтожеством, не умеющим даже принять смерть, как подобает воину.       Мечи задрожали в руках генерала. На миг он заколебался. А может, ударить, и пусть Дуку хоть лопнет от злости. Но в обширной памяти всплыли уроки графа, трудные, жестокие и унизительные, вспомнилась его мощь, недостижимая для него, Гривуса. И он подчинился.       Клинки погасли, рукояти вернулись на место. Гривус резко развернулся, оставив позади свою жертву. Которая так и продолжала почти равнодушно взирать на происходящее. Которая увидела его унижение.       — Вы мне нужны, генерал, и срочно. Идемте. — Дуку чуть отступил, пропуская Гривуса вперед, и последовал за ним. Дверь за спиной закрылась автоматически.

***

      Хвала Силе, он поспел вовремя!       Гривус оказался предсказуемым до банального. Если бы не его склонность к театральности, не стремление поиздеваться над противником, прежде чем убить, все было бы кончено гораздо раньше. А вот Кеноби разочаровал. Не пытался защититься, просто ждал, подставив шею под удар. И это при том, что захоти он — и Гривус вылетел бы из каюты вихрем металлолома, смятый мощью Силы.       Или он поступил верно? Или именно этого ожидал от него Дуку?       Глядя в развевающийся впереди плащ Гривуса, Дуку терзался сомнениями. Неужели он перестарался, неужели слишком долго ждал? И дождался того, что в душе Кеноби перегорели все чувства, что скорбь сделала его равнодушным и напрочь лишила воли к жизни. Если так, то жаль. От такого союзника пользы нет и не будет. И останется лишь одно — но после того, как он покончит с делами насущными.       Эти дела привели их с Гривусом на генеральский мостик. Обзорный экран выхватывал из черноты космоса огромный сектор, мерцающий огоньками далеких звезд. Рядом желтела Утапау с рассыпанными вокруг горошинками спутников. И в этот самый миг из атмосферы планеты вылетели два корабля Совета сепаратистов.       — Видите эти суда, генерал? — спросил Дуку. Гривус кивнул, слегка закашлявшись. — Дайте по ним залп из всех батарей.       — Но, господин, это же наши суда… — запротестовал было Гривус, но Дуку оборвал его:       — Делайте, что велят, генерал. И поскорее, от этого зависит наша общая судьба.       — Слушаюсь, — буркнул Гривус. А в следующий миг корабельный комм едва не вышел из строя, а пилоты-неймодианцы подпрыгнули в креслах от яростного рева: — Всем батареям — огонь!       Дроиды-артиллеристы выполнили приказ без вопросов. Неймодианцы осмелились их задать, и для некоторых из них эти вопросы оказались последними в жизни. Гривус мог перечить сам, но не терпел, когда возражали ему.       Когда ослепительные вспышки взрывов слегка потускнели, Дуку потянулся Силой. Нет, выживших не было, и сбежать тоже никому не удалось. Впрочем, они бы не успели, даже если бы захотели. Теперь во главе Конфедерации независимых систем стоял только он один. Что же до капиталов погибших, то наследникам достанутся лишь жалкие крохи. Большая часть их давно была под личным контролем Дуку.       — Вы уверены, что никто не выжил, генерал? — все же уточнил он, обернувшись к Гривусу.       — Вы плохо меня знаете, господин. Если я стреляю, то уничтожаю. — Гривус умолк, и его молчание дышало недоверием. — Но я так и не понял, зачем.       — Вам и не следует понимать. Война окончена. Или, скорее, приостановлена до тех пор, пока я не пожелаю ее продолжить.       «Любопытно, ты на самом деле так предсказуем, как кажется?» — подумал мельком Дуку. И получил ответ, прежде чем эта мысль растаяла.       — Почему закончена? — мгновенно взъярился Гривус. — Зачем? Кто так решил? И…       — Я решил, — отрезал Дуку, не двигаясь с места, пока Гривус наступал на него. — И этого для вас достаточно.       — В последнее время я не слышу от вас ничего другого, — бросил Гривус. — Но я все же главнокомандующий сил Конфедерации, а значит, имею право знать, что происходит. Я не безвольная пешка в чужой игре, я генерал и воин. Я существую для того, чтобы воевать, и я требую объяснений. Но не от вас, а от владыки Сидиуса.       — Владыка Сидиус, — с иронией ответил Дуку, — мертв. И вы сами, генерал, взяли на себя ответственность за его смерть, хотя и не имели к ней никакого отношения. Поэтому у вас два пути. Или вы подчиняетесь мне, как и должны, или же, — Дуку выдержал короткую паузу, — я вас уничтожу. Как уничтожаю все, что не нужно мне, вроде тех кораблей.       Гривус застыл на месте. Кибернетический мозг обрабатывал информацию с бешеной скоростью, желтые глаза горели в прорезях армопластовой маски. А потом последовала реакция — вполне предсказуемая.       С яростным воплем Гривус сорвал с пояса мечи. Клинки вспыхнули, рассекая все показное уважение, ложную покорность и дисциплину. Воин-калиш Кимаен джай Шилал вырвался на свободу.       Рукоять меча резво прыгнула Дуку в ладонь. Алый клинок отразил смертоносные зеленые лучи, волна Силы отбросила генерала чуть назад. Дуку перемахнул через огромный голопроектор, отходя к коридору: ни к чему устраивать побоище на мостике, где это может стоить жизни всем пилотам и заодно повредить панели управления. Гривус не замедлил нагнать, мечи носились в дюраниевых руках, взлетали и падали с недоступной смертной плоти скоростью.       — Я воин! — ревел Гривус с каждым шагом, с каждым ударом. — Война — моя жизнь! Я живу, чтобы воевать, чтобы убивать! Ты не позволил мне сегодня убить еще одного джедая! Так я убью сперва тебя, а потом его!       Дуку не отвечал, зато его клинок радостно пел свою ответную песнь. Самомнение Гривуса было велико, но не стоило ему забывать, кому он обязан своими знаниями и навыками боя. Не говоря о том, что ему недоступна Сила, способная подхватить его и отбросить в стену… вот так.       Гривус поднялся. Его руки разделились вдоль надвое, взлетели вверх еще два меча. Дуку встретил натиск, позволяя противнику оттеснять себя назад. «Ужас, непредсказуемость и запугивание», — помнится, таков был рецепт, данный им Гривусу для успешного боя с джедаями. Но с ним самим эти приемы не работали. Что тут говорить, они не сработали пятнадцать минут назад даже с Кеноби.       Гривус выбросил вверх ногу, словно ему мало было четырех мечей в руках. Мощные когти, способные легко сломать кости, пронеслись в миллиметре от колен Дуку. Подлого удара удалось избежать, отпрыгнув назад, но Гривус выиграл секунду, чтобы нажать кнопку на комлинке-браслете. И вскоре стало ясно, для чего.       Противники оказались на перекрестке коридоров; здесь было намного легче вести бой. А в коридорах, что уходили в стороны и назад, послышалось эхо четкой поступи боевых дроидов. Нет, супердроидов, судя по шагам. «Спасибо, хотя бы дройдек не стал вызывать».       — Огонь! — дико завопил Гривус, не прекращая орудовать всеми клинками и, когда успевал, ногами.       В коридорах сделалось тесно от алых бластерных лучей. Волной Силы Дуку смял тех, что стреляли из левого коридора. Остальные усилили огонь. Выстрелы прожигали плащ, несколько раз задели руки и ноги: стиль Дуку, макаши, не был приспособлен для отражения бластерного огня. Он годился для дуэлей, но при таком обстреле, даже с учетом помощи Силы, был малоэффективен. А Гривус не ослаблял натиска; его бронированному телу выстрелы были не страшны.       В плаще появилась неприятная полоса, прожженная генеральским мечом. Слишком близко. Гривус издал победный рык, его глаза вспыхнули ярче. И, словно в ответ, всколыхнулась Сила — но не в Дуку. А позади.       Из кармана генеральского плаща вылетела еще одна рукоять, точно пуля из древней винтовки. Она пронеслась дугой над головой Дуку, и он понял, чья мощь призвала ее, еще до того, как сзади послышался голос:       — Тесни его назад в коридор!       «А без тебя я бы не догадался», — усмехнулся мысленно Дуку. Гривус заметил через его плечо нежданную помеху, мечи его превратились в размытые сине-зеленые круги. Но это не спасло его от вихря Силы.       Одним прыжком Дуку вернулся в коридор, куда отбросил противника. За его спиной раздавались выстрелы, протяжное жужжание светового меча и звуки разрубаемого металла. А впереди вновь поднялся Гривус.       «Что ж, ты сам этого хотел, ничтожество». На волне Силы Дуку метнулся вперед, в самую середину бирюзового плазменного огня. Бронированное тело Гривуса было устойчивым к ударам светового меча, но руки оказались уязвимы. На полу лязгнула сперва одна кисть, потом вторая, жалко забрякали упавшие рукояти. Дуку подхватил их Силой и впечатал эмиттерами в лицо генерала, прямо в глаза. Рев Гривуса сменился судорожным кашлем, мечи в руках взлетели вверх, открывая тело для удара. И он последовал.       Алый клинок меча Дуку вонзился в сочленение брони Гривуса, между грудью и животом. Граф направил меч слегка вниз, туда, где таилось сердце генерала; клинок прожег его насквозь и вышел у основания бедра. Гривус издал мучительный крик, ноги его подломились вслед за рассеченным позвоночником, и он рухнул на пол. Но еще не сдался, а продолжил, ослепленный, размахивать мечами, надеясь задеть противника.       Небрежным движением клинка Дуку отсек ему оставшиеся две кисти. Из пронзенного живота лилась бурая жижа, которая воняла еще хуже, чем выглядела. Поборов отвращение, Дуку шагнул ближе. Алый меч вонзился в левую глазницу маски и пронзил насквозь череп Гривуса. Дюраниевые конечности загрохотали по полу в последних судорогах, предсмертный рев смолк.       Дуку выжег мечом вторую глазницу, но это было уже излишне: генерал умер. Прикосновение к Силе подтвердило это, и лишь тогда граф позволил себе обернуться. Впрочем, он и так знал, что увидит.       Почти все супердроиды превратились в горы металлолома, опаленного, искореженного, изрубленного. Последнего дроида Кеноби на глазах у Дуку отбросил к стене Силой, короткий взмах — и на пол упали два обломка. А потом джедай обернулся, не выключая клинка, что горел зеленым в его руке. Пальцы уверенно держали слишком большую для них рукоять.       Они стояли друг напротив друга, взгляды их скрестились, словно мечи в руках дуэлянтов. Кеноби первым отвел глаза, меч в его руке погас.       — К’крухк, — тихо произнес он, взвешивая на ладони рукоять. — Я знал его, давно, еще когда сам был падаваном. — Он умолк и хотел было положить рукоять на пол, но остановился.       — Что ж, неплохо. — Дуку погасил собственный клинок, изогнутая рукоять вернулась на пояс. — Я был уверен, что ты придешь.       — Неужели? — Кеноби вздернул бровь, глаза его светились недоверием и сомнением… и еще чем-то. Жизнью. — Думаю, ты рассчитал все заранее.       — Почти. — Дуку покосился на останки дроидов, пока шагал к собеседнику. — Я слегка сомневался в Гривусе, но предполагал, что он может решиться на такое. — Он оглянулся на безобразный труп генерала.       — Поэтому ты и оставил незапертой мою дверь.       — Разумеется. В любом случае, благодарю за помощь. Она оказалась весьма своевременной.       — Я так не считаю. — Кеноби слегка отступил назад, будто стыдясь своего вмешательства. — И не понимаю, почему ты не покончил с Гривусом сразу, а затягивал поединок. Ведь ты мог бы…       — Да, мог, — кивнул Дуку. — Но позволил ему умереть так, как он хотел бы. И заодно позволил тебе проявить себя, что ты и не замедлил сделать. — Он неспешно зашагал вперед, пока не поравнялся с Кеноби, рука его легла на плечо джедая. — Спасибо, союзник.       — Я этого не говорил! — Кеноби сумел не отшатнуться, но напряженные мышцы лица и шеи выдали его.       — Можешь говорить что угодно, — ответил Дуку. — Поступки говорят гораздо громче любых слов. Ты мог бы позволить Гривусу убить меня и все же предпочел мне помочь. Или ты рассудил, что лучше я, чем Гривус?       — С определенной точки зрения. — Скупая усмешка нехотя пробилась сквозь хмурую маску на лице Кеноби. — Я был бы ему благодарен, если бы он убил меня. Но убей он тебя… это обернулось бы гибелью для всей галактики. Хотя я по-прежнему не верю в то, что он сумел бы тебя одолеть. Как и в то, что ты окажешься намного лучше Гривуса.       — Ты рассуждаешь верно, Оби-Ван, но в неверном направлении. Дело в том, что за последний час в галактике произошли весьма существенные перемены, в том числе и в ходе войны. Но это долгий разговор, и у нас будет время обсудить планы.       — У нас с тобой, — бросил Кеноби, — не может быть совместных планов.       — И все же они есть. — Дуку набрал код на собственном комлинке. — Сейчас нам обоим не помешает наведаться в медотсек. — Он оглядел сперва себя, потом джедая: на их одежде там и тут виднелись слегка подсвеченные кровью дыры от выстрелов. — А пока здесь наведут порядок.       В коридорах уже слышались шаги дроидов. Дуку перехватил взгляд Кеноби: тот смотрел на световые мечи, выпавшие из отрубленных рук Гривуса.       — Ты прикажешь выбросить их, как мусор? — с плохо скрытой горечью спросил он, сжимая в руках меч К’крухка.       — Ты прав, этого не стоит делать, — произнес Дуку после минутного раздумья. — Все же это мечи павших джедаев. — Он оглянулся. — Мы еще на орбите Утапау. Сегодня я приказал сбросить трупы Сидиуса и Скайуокера в звезду, она упокоила их навсегда. Думаю, то же самое можно сделать и с этими мечами.       Кеноби молча кивнул, словно уронил голову на грудь. Дуку смотрел, как он заботливо собирает все мечи и складывает в контейнер, принесенный одним из дроидов. Было в этой посмертной заботе о погибших товарищах что-то странно трогательное, давно позабытое… но не ставшее от этого чуждым.       Все как будто шло по плану. Но начинал меняться сам план.