Путь ситхов - предательство?

      «Каждый день на Набу — как праздник», — говорили порой местные жители. И солнце вполне соглашалось с ними, поливая зеленые просторы своим добрым светом. Водопады искрились, точно сделанные из множества коруска, и так же сияли детские глаза, и звенел в воздухе счастливый смех.       Небольшой городок неподалеку от Тида полнился жизнью. По улицам шагали люди, порой бок о бок с длинноухими, долговязыми гунганами, с которыми они больше десятка лет жили в прочном мире. Воздух рассекали сверкающие спидеры. И то один, то другой прохожий останавливался, чтобы посмотреть на огромную детскую площадку, шум с которой разлетался чуть ли не по всему городу. Но шум этот радовал слух и сердце.       В числе тех, кто любовался весело резвящимися детьми, был человек в длинном, обтрепанном по подолу плаще с капюшоном, под которым едва угадывались черты лица. Впрочем, незнакомец не привлекал к себе внимания. Его обходили, словно неживое препятствие, взгляды людей проходили сквозь него, как сквозь пустое место. Он не хотел, чтобы его здесь видели и, тем более, узнали.       Но очень хотел посмотреть.       Среди прочих ребятишек обращали на себя внимание двое, мальчик и девочка лет двух с небольшим. Это они кричали и смеялись громче всех, они заводили новые игры и затевали самые немыслимые забавы. Именно с них не сводил слегка печального, но счастливого взора человек в плаще, мастер-джедай Оби-Ван Кеноби, третий год идущий суровым путем странника.       Нелегко оказалось добраться до Набу. Из-за каких-то мелких разборок очередных торгашей пришлось облететь чуть ли не весь сектор Чоммель. Оно и к лучшему: Оби-Ван привык принимать волю Силы, как свою собственную, и за это она щедро одаривала его. Как случилось и здесь. На планете Малый Чоммель он неожиданно встретил старого знакомого — Коуди, бывшего клона-командира 212-го батальона, который он возглавлял во время войны. Коуди служил на местной базе, обзавелся семьей и даже не узнал своего генерала, которому не раз спасал жизнь. Впрочем, сейчас Оби-Вана мало кто узнал бы. Но ему радостно было видеть, что те, кого он некогда знал, хорошо устроились и нашли свое место в жизни.       Сейчас же, не тая легкой улыбки, Оби-Ван смотрел на детей. Девочка, темноволосая, необычайно хорошенькая, удивительно походила на Падме. А ее брат… это же вылитый Энакин! Недаром из всех аттракционов он предпочитал те, что были связаны с высотой и скоростью.       Дети вдруг завертели головами, словно ощутили на себе пристальный взгляд. Оби-Ван тут же скрылся глубже в Силе, сделавшись едва заметной тенью. Но две пары глаз — карие и голубые — еще несколько секунд смотрели в его сторону.       «Да пребудет с вами Сила, дети», — сказал он мысленно. Сила была велика в них, и никто не мог знать, куда она их приведет. Но Оби-Ван не сомневался, что однажды дети Энакина и Падме сыграют свою роль в истории галактики.

***

      Может ли одна спасенная жизнь перевесить миллионы отнятых?       По каменистым равнинам Шеруты, скупо поросшим чахлыми кустами, шел Дуку, уже не граф, не ситх и не джедай, но просто пожилой человек, практически единый с Силой. Она приняла его, она открыла ему путь к миру и покою. Но так и не дала ответа на этот вопрос.       Чем дольше он жил, тем сильнее его тяготила совесть. Каждое убитое им или по его приказу существо представало перед ним мрачной тенью. Он избежал суда человеческого, но не ушел от своего собственного. На плечи ему словно навалился весь груз вины за прожитые годы. И он учился жить с этим грузом, не оправдывая себя, но принимая вину. Смиряясь и прощая.       Дуку не знал, что сейчас происходит в галактике, да и не особо желал знать. Воспользовались ли его дарами или пустили их на ветер, как бывает обычно, — то было ведомо только Силе. Но он не спрашивал ее об этом, полностью отрезав себя от обитаемой галактики и от своей прошлой жизни. Корабль, на котором он прилетел сюда, мирно ржавел в скалистых пустошах.       Совсем так же, как мирно и быстро старился он сам.       Дуку не связывался ни с кем из ныне живущих. Вернее сказать, почти ни с кем. Изредка он погружался в Силу, чтобы вновь услышать ворчливый голос своего старого учителя. «Кто мы, Дуку?» — вопрошал тот его когда-то, и он отвечал: «Одинокие». Да, он был одинок среди джедаев в Храме, среди своих приспешников в годы войны. Сейчас же, совсем один на маленькой пустынной планете, он не был одинок.       Ибо как может быть одиноким тот, кому открыта Сила?       О том, что случилось с Оби-Ваном, Дуку не знал, хотя Йода упомянул мельком во время их первой беседы. А однажды, чуть больше года назад, он ощутил в Силе знакомый свет — видно, джедай-странник оказался в своих путешествиях где-то поблизости. Но Дуку тотчас же закрылся, отгораживаясь от любых призывов. Он был благодарен Оби-Вану. Но видеть и слышать не желал — ни его, ни кого-то другого.       «Снова покой потерял ты», — послышался знакомый зов в Силе.       Дуку опустился на землю, скрестив ноги. Деревянная палка, на которую он опирался, глухо стукнула по камням. Сила подняла его в воздух, открывая ему через тысячи световых лет и огромные просторы космоса мысли маленького, зеленого гранд-мастера Ордена джедаев.       «Я нахожу его и теряю вновь, — ответил он. — Никогда прежде я не страдал чувством вины. Но сейчас она не дает мне покоя».       «Сожаления твои не обратят время вспять, знаешь сам, — сказал Йода. — Не наш путь это. Тяжело старым плечам груз такой нести, хм, да. Не понаслышке знаю это я. Если сломаться вновь не хочешь, лучше оставить его. Время придет, путешествие новое тебе предстоит. Незачем с собой тяжесть такую брать».       «Когда же оно придет, Йода? — вырвалось у Дуку. — Когда? Я устал ждать, я устал жить. Если бы я умел, то ушел бы сам, как делали древние мастера. Но Сила не пускает меня. Или это мое наказание?»       «Стар ты, Дуку. А терпению так и не научился. — Сила слегка зарябилась весельем, и Дуку почудилось, что его лицо овеял ароматный ветерок зала Тысячи фонтанов. — Пока нет мира в душе твоей, не отпустит тебя галактика. Сожалеть об ошибках своих прежних не значит винить себя год за годом. Отбрось все былое, открой душу свою — и примет тебя Сила. — Короткое молчание. — Если угодно ей это. Вдруг не окончен еще путь твой?»       Связь распалась, сияющее присутствие Йоды в Силе угасло. Дуку вновь ощутил под собой каменистую землю, едва нагретую скупым солнцем. Подняться на ноги оказалось уже не так легко, как было два года назад. Он подобрал палку и зашагал вперед.       С каждым шагом он оставлял позади свои заблуждения и ошибки, гордость и жестокость, убийства и преступления. Сожаление не уходило, оно менялось. И сердце Дуку ширилось, и разум преклонялся перед величием Света, который принял его и позволил вернуться после всего, что он совершил.       Прохладный ветер метался среди камней, унося с тропинки пыль. Исчезали оставленные в этой пыли следы человеческих ног. Быть может, скоро их будет некому оставлять.       Смерти нет — есть только Сила. Да будет на все ее воля.