Новые правила

      1.       Фейн постукивает кончиками пальцев по столу.       Сидеть в присутствии короля не разрешается, но Страж-Командор Сурана расположился в кресле вполне комфортно, рассматривая монарха со смесью недоумения и усталости.       - Ты принял предложение этой Твари? Фейн, чем ты думал?       - Головой. Существо разумно. И враг у нас с ним общий - хаос. Матка-переросток, что создавала новые виды Порождений, должна была умереть. Архитектор подсказал, как её убить. Предупредил меня.       - Это выродок Тьмы. Это… ты всегда щадишь своих убийц?       Тарадам. Тарадам.       Еще одна дробь.       У Фейна чёрные пальцы на правой. Ожоги сошли, но остались следы.       - Храмовник в тебе так и не умер, Ал. Послушай-ка. Ты как-то сказал мне, что не любишь принимать решения. Тащился тогда за нами с Морриган сломанной куклой и лил слезы по единственному человеку, кто умел думать. Ты знал меня пару дней, но отдал власть решать, и я ее взял. Думаешь, я знал, куда идти? Но я научился знать. И теперь я принял ТАКОЙ выбор. Оспорь, если знаешь, как.       - Почему ты поверил ему? Архитектор сказал тебе, что берёт кровь Стражей для того, чтобы проводить своё Посвящение для порождений Тьмы… пробуждать их. Фейн, армия разумных Порождений Тьмы ещё опаснее, чем неразумных!       - У тебя тоже были сны. Насколько чёткие?       - Скорее просто гадкие, но… какое это имеет значение?       - А я видел старый Тевинтер. Видел храмы. И тех, кто сейчас называют себя Архитектором и Корифеем. Магистры искали что-то… важное.       - Ты пугаешь меня, Сурана. Не лез бы ты так глубоко. И я запрещаю тебе...       - Вы запрещаете МНЕ, Ваше Величество? Или ты снова испугался, Алистер? Я не человек, не благородной крови и не консорт вельможи. Но я сражался с тобой бок о бок и выворачивался там, где ты мямлил. Я мог принять ИНОЕ решение, когда ты ныл, что не хочешь трона или руки Аноры.       - Только грифон уже улетел, а? Ты что, угрожаешь мне?       - Нет. Просто прошу не забывать, как именно ты оказался на троне. Я поддержал тебя. Сражался за город, до которого мне дела нет. Я сохранил... тебе - Амарантайн, Ордену - башню, людям - спокойную жизнь. Сохрани и ты хоть каплю достоинства, когда смеешь меня обвинять в недальновидности.       Весть о том, как Серые Стражи героически спасли Амарантайн, разнеслась со скоростью лесного пожара. Когда стали известны потери Серых Стражей в Башне Бдения, со всех концов Ферелдена в местную казну потекли пожертвования. Не более чем за год Амарантайн был отстроен в былом величии, а через пять лет восстановили и Башню Бдения.       Хотя война разорила в эрлинге немало крестьянских хозяйств, все признавали, что без защиты солдат потери были бы куда внушительней. Крестьяне прониклись уважением к Стражу-Командору... а в ордене Серых Стражей стали видеть поддержку и опору.       Это нельзя отрицать, действительно, и Алистер хмурится. Назначая Фейна, он ждал эффективности, но такой…       - Фейн. Послушай. Ты можешь ошибаться.       - Да. Но риск здесь оправдан. И Архитектор убрал тварей с Глубинных Троп. С ним можно договариваться. С безумными магическими тварями - нет. Много Кайлан успел сказать огру?       И снова крыть нечем. Во время атаки Детей Матери Башня Бдения оказалась лицом к лицу с ордой порождений тьмы. Войска Матери во много раз превосходили силы обороняющихся, но ни один камень, брошенный ограми, не смог проломить прочные стены, сложенные приглашёнными Фейном гномами. Солдаты Башни Бдения, закованные в сильверит, прежде чем погибнуть, успевали убить по дюжине порождений тьмы. Крепость держалась ночь, две, неделю — и наконец атака задохнулась. С этого дня Башня Бдения стала пользоваться легендарной славой, а о тех, кто выжил в ней, были сложены песни и предания.       Но всё это было бы каплей в море, не разделайся Фейн с Маткой… Матерью.       Стража-Командора любят. Возможно, даже больше, чем…       - Какого демона ты дерзишь мне, Фейн? Я считал тебя другом… Ты... все из-за того, что я тогда снял тебя с твоего антивского...       Лицо у Фейна становится каменно-приветливое.       - ...Не думал, что ты докатишься до подобного. Всего хорошего, Алистер. Вообще-то я пришёл уведомить тебя, что оставляю Командором своего человека, а сам… хочу заняться исследованиями. Лучше никому не беспокоить меня. Если нужна будет связь, обращайтесь к Андерсу - это Страж и маг, недавно прочитавший в Круге доклад о природе Архитектора. Он возвращается в Орден.       Алистер не знает, кого перед собой видит.       Врага? Друга? Соперника? Рыжий эльф умеет носить титулы. И снимать - тоже. Как надоевшее платье. Он вошёл сюда, облачившись в них во все, но сейчас в кресле сидит кто-то незнакомый - и у этого эльфа даже король ничего не смог бы забрать. Новый Сурана старше и осознаннее, чем герой Ферелдена, нетерпеливее и злее, чем Страж-Командор, открытее, чем любой маг Круга.       Алистер легко может представить его общающимся с… разумными порождениями тьмы, как бы они ни выглядели.       - Я не могу тебя сейчас отпустить.       - Отпустишь. Хочешь, покажу фокус? По дружбе. Только придержи своего внутреннего храмовника на цепи. Я… Научился не так давно. Знание можно обрести самостоятельно, представляешь.       Фейн вытягивает узкий стилет из наруча и проводит себе по ладони. Кровь сочится медленно - тёмная, густая.       Алистер слышит его мысли, как свои собственные - Фейн улыбается, но не разлепляет губ.       “Если будешь меня преследовать, я покажу этот фокус кому-нибудь ещё. Есть вещи в этом мире, Ал, важные вещи, странные вещи, которые я должен понять. Нам все рассказывают сказки, да мы и не знаем особенно никаких, кроме церковных. Сказки лгут. Я видел урну Праха. Это просто пепел сгоревшей женщины, Ал. Ты сам помнишь. Нет там святости. Я должен узнать больше”.       - Что тогда помогло эрлу?       - Ты думаешь, я выбросил склянку с драконьей кровью? У неё любопытные свойства.       - Создатель… ты уже тогда знал магию крови?..       - Нет. Тогда не знал.       Фейн залечивает себе руку, усмехается. Чёрные пальцы гладят свежий розовый шрам.       Наверное, эльфы и правда другие. Глядя на обычных, сложно поверить, что у них когда-то были великие правители, но Сурана… теперь от него жуть берёт.       - Что же ты хочешь узнать?       - Духи и Демоны в Тени никуда не денутся. Мы убиваем и калечим собственных детей-магов просто потому, что те могут стать жертвами. Добычей. Стоит стать охотниками, не находишь? Найти если не оружие, то средство защищаться. И от одержимости, и от скверны. Однозначно отвратительных вещей не так много; важно, как ты выберешь использовать дар, что тебе предназначен.       - Кажется, мне сейчас стоило бы… отдать приказ…       - ...ты прекрасно знаешь, что я перебью стражу и уйду. Спасибо, Ал. За всё. Но я больше никому не подчиняюсь. Пожалуйста, если наши пути уже не пересекутся - попробуй думать дальше, чем на шаг вперед.                     2.       “Привет из Антивы!       Предпочёл бы быть с тобой, радость моя. В Антиве без тебя так уныло. Хотя за мной тут гоняются Вороны, всё равно мне не хватает той шумихи, которая окружает всех, кто рядом с тобой. Ах да. Я думаю, скоро Гильдмастер согласится со мной встретиться. Или, может, следует убить его до того. Как ты полагаешь?       Слышал, что порождения тьмы до сих пор не ушли? Что-то они засиделись, как нежданные гости, правда? Я расстроен - у тебя такие интересные дела, а меня рядом нет. Но мне нужно разделаться с Воронами. Ничего, когда я наконец вернусь к тебе, нас не разлучит самое острое лезвие!       А до тех пор созерцаю тебя во снах. Довольно порочных.       Твой навеки, З.”              Фейн вертит письмо в руках.       Это… шутка? Но почерк ему знаком. Чернила только вот почти выцвели... Птица, что принесла свернутый трубочкой листок, выглядит повидавшей очень много разнообразных невзгод жизни.       На Пике Солдата - холодно… Фейну нравится холод. И брат Авернус. С ним очень интересно беседовать - старый дурак разбирается в магии Крови, и в одержимости, и во многом том, от чего остальные бегут, как от чумы, или пытаются использовать так неумело и глупо, что тут же попадаются храмовникам.       Фейн уже давно перестал переживать о том, куда подевался Зевран. Рана болела. Ныла, не переставая, разъедала душу… Но вестей не было, а посланный в Антиву человек сообщил, что ничего не смог узнать.       Теперь это как ломать плохо сросшуюся кость наново.       Фейн уже привык…       Уже привык быть один…       Что-то в нём было почти радо, когда после битвы за Амарантайн и убийства Матери на Драконьем Кладбище оказалось, что и город, и Башню все равно придётся восстанавливать; дело, от которого его тошнило, стало нужным, чтобы оставаться на месте. Прикрытием, чтобы общаться с Архитектором дальше. Фейн смог найти свои… способы. Существо совершенно не понимало людских мотивов; Страж, что был бы согласен беседовать, пусть и редко… оказался подарком для него.       Равно как и сам Архитектор.       Фейн видит в нём древнее существо, совершившее ошибку. Наиболее близкую к тому, чтобы понять, из чего сделан сам мир; когда-то амбициозный тевинтерский магистр сумел добраться почти до трона Создателя, кем или чем бы ни был хозяин Золотого Города.        Разгадывая события неизмеримой древности - и ища ключ к пониманию, что есть Скверна, - Фейн исследует явь и Тень… и ему пришлось перестать думать о Зевране. Запретить себе. Демоны желаний достаточно чутки, чтобы выследить боль такого уровня.       Но письмо…       Письмо и правда - переломало все эти панцири.       На Пике Солдата холодно; Фейн только понимает это.       Натягивает накидку до самого носа.       С удивлением смотрит на свои чёрные пальцы - почему он до сих пор не исправил это?..       Нужно будет найти где-нибудь лошадь.       Жаль, что маги забыли искусство перемещения…                            3.       ...Он точно такой же, каким Фейн запомнил его.       Стройный. Ловкий. Прикрывает недоумение улыбкой, неуверенность - нахальством, ранимость - провокацией, любовь - интрижкой…       Изумительный.       Слишком нужный в прошлом, чтобы теперь спокойно смотреть.       По идее, наёмным убийцам положено появляться в чьих-то домах неслышно и первыми, но именно Фейн находит Зеврана в Антиве; логово Воронов секретно и открыто одновременно, но магу крови пройти не сложно - а Фейн развил достаточные способности, чтобы быть очень незаметным, когда хочет.       Зевран кажется удивлённым.       - Хотел навестить тебя, - тихо здоровается Фейн.       - Ты жив?.. Адрасте, mi amor, я думал, ты…       - Не ответил тебе, потому что решил бросить? Или потому, что был занят? Твоё письмо дошло всего две недели назад. А куда писать тебе, я не знал.       Зевран поднимается со стула; отталкивает его, подходит к Фейну близко, но не решается тронуть.       - Ты же не прощаться пришёл? Пожалуйста, не говори, что…       - Нет. Не прощаться.       Сурана выглядит странно. Словно стал старше лет на двадцать. И одет в тёмную тевинтерского кроя мантию. Зевран не знает, как и обратиться к нему; почему-то пошутить… не получается.       До него доходили слухи о Страже-Командоре и осаде Башни Бдения. Но… три письма, и все без ответа...       Он осторожно пытается взять Фейна за руку. Потереться о ладонь щекой. Пальцы у Сураны холодные - то ли от чар, то ли он опять мёрзнет… Зевран виновато целует их. У него тоже были дела. Такие, что поехать в Ферелден сам он не мог. Не мог, хотя желал…       И боялся…       Вдруг получивший землю и ответственность Герой его и видеть не захочет… да только пришёл. Оторвался от своих феодальных проблем наконец; надо его спросить, зачем, но Зевран хочет других приветствий. Обнимает его, пытается распустить тесемки на мантии...       - Погоди. Погоди, стой…       Фейн останавливает его руки.       - Прости, я… не могу сейчас.       - Чего не можешь?..       Фейн берёт его за подбородок; целует суховато, в щёку. Хмыкает над ухом.       - Мне пришлось запереть свою душу на замок, любовь моя. Так крепко я не защищал её ни от одного демона. И сейчас, как слепец на ярком свету, она вынуждена носить повязку. Не снимай её резко.       Зевран удивлён.       Нет, изумлён; он помнит своего Стража другим. Тот никогда бы не отстранился, не лёг спать отдельно; не молчал бы так долго, не оставался бы безучастным при прикосновениях. Фейн весь был, как огонь, что же случилось?..       Зевран может рассказать ему почти хорошие новости; гильдмастер Воронов при смерти, но его соратники охраняют все подходы к убежищу.       Нужна подготовка - и решительный удар.       Фейн выслушивает всё сосредоточенно и спокойно.       Потом произносит всего несколько слов… но у Зеврана мурашки бегут по коже от предвкушения и восторга.       Ему так не хватало Стража.       Ему так не хватало рыжего безумца, готового прикрыть спину - так вообще бывает, что кому-то не всё равно? Фейн готов рисковать жизнью.       И не просто готов - они идут вдвоём… одни, и Зеврану кажется, что всё происходит в странном сне. Фейн снимает охрану; в переулках и трущобах Антивы он действует совершенно иначе, чем работал раньше в сражениях с Порождениями Тьмы. Тогда он казался нелюбящим насилие; сейчас ему словно всё равно - впереди цель, а те, кто становятся на пути… достойны лишь сожаления.       Фейн больше не пьёт зелья. Он... Что-то делает, чтобы лириум попадал сразу в кровь. Меньше доз, лучше усвояемость. Недобрая, чужая улыбка… и ещё больше трупов. Зеврану не жаль. Он знал кого-то из убитых; кого-то он просит пощадить, но в основном почти не вмешивается.       Именно Фейн убивает грандмастера - который, несмотря на болезнь, дерётся достойно.       Зевран устраняет все остальные помехи.       Антиванские Вороны действительно являлись могучей силой. Но среди них не было магов. По крайней мере, настолько могущественных.       Именно тогда, в зале, пахнущим свежей бойней, где гильдмастер Воронов приколот к своему креслу… Фейн словно оживает.       Вещи обретают фактуры; запахи начинают ощущаться, цвета - иметь смысл… Фейн смеётся, бросает посох - тот падает со звонким стуком, катится, останавливается у ковра. Фейн замораживает всех, кто ещё рискует сопротивляться или пытаться встать. Осматривается… Прижимает Зеврана к ближайшей стене - а тот не может и не хочет устоять; более того, цепляется за его мантию, спешит, шалеет - от запаха крови, от запаха свободы, от присутствия Стража, пусть за прошедшее время из испуганного мага, дерущегося за свою и чужие жизни, словно загнанный в угол мабари, Фейн и стал чем-то совершенно другим.       Они оба наконец приветствуют друг друга на самом деле.       С Фейном никогда не было просто; да что греха таить, с ним глубоко что-то неладно, и за прошедшие годы Зевран всё думал - ошибся ли? нет? - что верил… в какое-то продолжение… и теперь понимает - не ошибся. Просто недооценил кое-что.       Недооценил, насколько настоящими были все обещания.       Поцелуями Фейн ограничиться не может и не хочет - терпеть ни секунды не выходит тоже, и Зеврану остаётся только сдаться. Они трахаются - довольно безыскусно и очень, очень жарко, в этом зале - в котором холодеют трупы проблем, двери заморожены, а подходы тщательно охраняются - всё ещё - от любого правосудия. Потому что Вороны есть Вороны, пусть у них только что и сменилось руководство… Два убийцы, которые уже давно не существуют в нормальном “дневном” мире - вот кто они для остальных.       Этим не стоит гордиться; Фейна всё устраивает.       Зевран немного не в состоянии думать; Страж вернулся. Теперь по-настоящему. Его Страж. Действительно - его. Изменившийся, получивший несколько новых отметин, но… его. Совершенно другой, но не менее горячий и яркий под всей этой напускной зимой.       - Мой путь не здесь, Ворон… - усмехается Фейн, когда им требуется передышка; прикусывает и оттягивает зубами загорелую кожу у ключицы, что подчёркнута изящными линиями татуировок. - Но я хочу сейчас понять, что за город такой тебя породил. Потом я пойду дальше. Но если ты останешься в Антиве, я буду возвращаться. Снова. И снова. И снова… Больше меня останавливать некому.       - А если я запрещу приходить?       - Приду все равно. Буду находить твои убежища и приносить головы твоих врагов. И вспоминать. Твои руки… вот эти отметки на твоей коже… вот этот член… и то, как почти умер без тебя. Мне не привыкать воссоздавать тебя в памяти.       - Что ты имеешь ввиду?       - Уже не важно. Просто я никому не служу теперь.       Зевран всё равно не понимает, но ему и не хочется знать. Пока что. Они уничтожили грандмастера. Теперь могут занять его место - оба или только сам Зевран… помех не будет. Будут, конечно, покушения и прочее, но с этим можно справиться. Магические тайны хороши, но они могут подождать…       Зал, полный крови, очистят. Но Зевран навсегда запоминает его таким - пять трупов, разбросанные подушки, сломанная мебель, и мягчайший ковёр под спиной, который потом пришлось выкинуть, так в него въелась всякая дрянь и такую большую дыру в ней прожгли чары Стража… Его Стража, который умеет улыбаться, словно видит солнце мира, и не боится ни демонов, ни святош; его Стража, которого Зевран потом сам опрокидывает на этот ковёр - и снова доводит до совершенно беспамятных криков. Кем бы он ни стал, по-прежнему… им не хочется делиться.       И собой уже - тоже. Ни с кем, кроме него.              Много позже ходят легенды - о Страже-отступнике; о Вороне, за чьей спиной стоит маг крови; о тени, что спускается в самые глубокие пещеры и ищет запретных знаний; об эльфе, с которым невозможно поговорить, если он не захочет, но если удастся задать вопрос - то ответ может лишить ума. Он утверждает, что Создатель - выдумка, а Адрасте - всего лишь хитрая женщина, и говорят, может доказать это. Никто не хочет с ним связываться - и это всех устраивает.       Ересь отвратительна, но Церкви есть, чем заняться - уж слишком нарочиты подобные высказывания, они не могут иметь оснований… когда-нибудь кто-нибудь просто убьёт безумца!       Позже, поговаривают, Страж уходит в Тевинтер, но кто будет высматривать столь нечёткие следы на песке?