***
Ворвавшись к прихожую, Арабелла тяжело прислонилась к стене. Сердце выпрыгивало из груди, суставы ныли и просили пощады, но пожилой женщине было не до того. Гарри больше нет в Литтл-Уингинге! Эти магоненавистники Дурсли всё-таки сплавили его из дома, несмотря на все наставления Дамблдора. Арабелла торопливо доковыляла до бюро в гостиной, вытащила из стопки чистый лист и ручку и принялась писать. От волнения руки дрожали, а буквы цеплялись друг за друга и прыгали. Строчки ползли вкривь и вкось, но до каллиграфии ли теперь? Через десяток минут письмо было готово и запечатано. Арабелла редко пользовалась совиной почтой, причин для того не было. Друзей в магическом мире у неё практически не имелось, родня давным-давно разорвала с ней всякую связь. Письма от неё мог ждать только Дамблдор, но это письмо означало бы, что всё плохо. Как сейчас. Арабеллу Вторая магическая война не коснулась. Литтл-Уингинг миновала горькая чаша. Он остался таким же сонным, тихим и спокойным, каким был, наверное, со дня своего основания. Однако Арабелла помнила, с каким ужасом просыпалась по ночам, как вздрагивала от малейшего шороха, как вглядывалась в каждое незнакомое лицо, обмирая от мысли, что это может быть Пожиратель Смерти. Когда война закончилась внезапно и резко, Арабелла долго не могла ещё прийти в себя. Она смотрела на маленького мальчика, жившего подобно домовому эльфу у собственных дяди с тётей, и не могла поверить, что вот этот ребёнок сдержал нашествие тёмных сил, остановил одного из страшнейших Тёмных магов. Гарри стал для неё воплощением мирной и тихой жизни. Помня об ужасах войны, Арабелла зорко присматривала за Гарри Поттером, чтобы тот никуда не делся из-под защиты, наложенной матерью. Дамблдор не смог бы выбрать лучшей наблюдательницы. Но как назло пару недель назад она серьёзно повредила ногу. Не перелом, хвала Мерлину, но ходить всё равно было больно и тяжело. За Гарри должны были приглядывать её чудесные полукнизлы — мистер Лапка и мистер Тибблс. Но коты, какими бы они умными ни были, не поймут, что пора поднимать тревогу, не смогут завести беседу с опекунами мальчиками. Из-за треклятой ноги она упустила момент, когда с Гарри стряслась беда! Но Дамблдор обязательно что-то придумает. Он мудрый и могущественный маг, только благодаря ему обе магические войны не закончились полным крахом света и победой тёмных сил. Арабелла верила, что если Дамблдор не сможет вернуть Гарри обратно в Литтл-Уингинг, то это не под силу никому. — Лети так быстро, как только сможешь! — велела она невзрачной сипухе. — Это вопрос жизни и смерти! Птица ухнула и взмыла в небо. Пожилая женщина ещё долго стояла у окна, вглядываясь до рези в глазах в голубую даль, в которой растворилась совиная тень.***
Хогвартс, где-то в Шотландии, Магическая Англия Сентябрь 1985 года Минерва МакГонагалл славилась своей выдержкой и самоконтролем не зря. Не так уж много было в мире вещей, способных вывести её из себя. К сожалению, вызов в кабинет Дамблдора посреди урока без объяснения причин относился именно к таким вещам. Декан Гриффиндора всё же сумела удержать лицо (ни к чему волновать студентов), но сердце облилось кровью. Что могло случиться? Война закончилась четыре года назад, самые ярые последователи Того-кого-нельзя-называть отловлены и отправлены в Азкабан или подвергнуты Поцелую дементора, прочие Пожиратели Смерти всеми силами доказывают свою пользу для магического сообщества. Где и что полыхнуло? В директорский кабинет Минерва ворвалась, уже забыв и о выражении своего лица, и о том, что не пристало заместителю директора бегать по коридорам точно девочке. В глазах Альбуса женщина увидела подтверждение всех худших опасений разом, и ноги у неё подкосились. Она на ощупь нашла стул для посетителей и рухнула на него, придавленная грузом ещё неведомой, но от того не менее жуткой беды. — Что случилось, Альбус? — прошептала Минерва. Ей хотелось по-детски обхватить себя руками, а ещё лучше зажать ладонями уши и не слышать, ничего не слышать. Альбус, постаревший, казалось, на несколько жизней, снял очки, повертел их в руках и вернул на нос. — Я только что получил письмо от миссис Фигг, — устало сказал директор. Минерва почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Что-то с… Гарри? — спросила она дрожащими губами. — И да, и нет, — Альбус тяжело встал и приблизился к жёрдочке, на которой сидел Фоукс. Минерва знала эту привычку давнего друга, тот всегда искал утешения у феникса, когда не мог найти его больше нигде. — Вернон и Петуния Дурсль отправили племянника в детский дом, — продолжил директор, не отрывая глаз от красно-золотого оперения птицы. — Две недели назад. Арабелла повредила ногу и не смогла узнать об этом своевременно. — Зря мы отозвали Дингла, — с горечью сказала Минерва. Она не знала, на кого конкретно направлена эта горечь, но не выплеснуть её не могла. — Зря, — не стал спорить Альбу. — Но в тот момент это казалось хорошим решением. Он почти нарушил Статут, когда подошёл к Петунии Дурсль и принялся благодарить Гарри за победу в магической войне. Прилюдно. Да, Министерство пока ещё лояльно относится к бывшим членам Ордена Феникса, но Dura lex sed lex*. Минерва только вздохнула. Она сама не раз упрекала Дедалуса Дингла в легкомыслии и безалаберности. Однако сейчас ей бы очень хотелось, чтобы они в своё время отнеслись к нему либеральнее. — Ты уже знаешь, куда именно его отправили, Альбус? — с надеждой спросила женщина. Детский дом — это не другой мир, не иная планета. Гарри можно найти, отдать в какую-нибудь магическую семью, как она настаивала с самого начала. Молли с Артуром, например, не откажутся приютить несчастного ребёнка. Да и помимо Уизли существует много магов, которые почтут за честь растить Мальчика-который-выжил. — Пока ещё нет, — ответил директор. — Но намереваюсь выяснить это в самое ближайшее время. Пожалуй, ты была права, Минерва, а я ошибался. Надо было оставить мальчика в его родном мире, растить настоящим волшебником с самого детства. Но у магловского мира есть свои преимущества. В нём легче затеряться. Я же опасался, что Пожиратели вроде Беллатрисы станут разыскивать Гарри, чтобы отомстить ему за падение своего хозяина. А после трагедии с Фрэнком и Алисой мой страх за мальчика лишь возрос. Мне хотелось верить, что Петуния станет лучшей тётей, чем была сестрой. Кроме того, лишь её присутствие могло активировать кровную защиту, наложенную Лили. Я хотел как лучше… — … но вышло как всегда, — закончила Минерва. — Не стоит впадать в уныние. Надежда пока не потеряна, Альбус. Надежда вообще никогда не умирает до конца. Не ты ли мне об этом твердил? Директор промолчал, будто не услышал вопроса.***
Кабинет Министра магии, Лондон, Магическая Англия Конец сентября 1985 года — Нет, нет и ещё раз нет, Альбус! Как вам это вообще могло прийти в голову? Фадж метался по своему кабинету. Дамблдор невозмутимо следил за ним взглядом. — Как вы ухитрились потерять Мальчика-который-выжил? Он же не зубочистка! — министр остановился и вперил полный ярости взгляд в директора школы Хогвартс, Верховного мага Визенгамота, президента Международной конференции магов и прочая, и прочая. Все эти титулы давили на Фаджа, только растравляя его праведный гнев. — Гарри Поттер! — патетично воскликнул он. — Наш Спаситель! Символ победы Света над Тьмой! И вы говорите мне, Дамблдор, что он куда-то делся! Куда-то! Словно мальчик — это вещь, которую можно забыть у кого-нибудь в гостях! Под конец голос сорвался и «дал петуха». Директор не повёл и бровью. Он вообще по большей части молчал, терпеливо выслушивая обвинения в свой адрес и не пытаясь оправдываться. Это раззадоривало министра только больше. — И теперь вы смеете требовать от меня — да-да, именно требовать! — чтобы я приказал аврорам фактически выкрасть Мальчика-который-выжил и вернуть его на родину. Не перебивайте меня, Дамблдор! Вы же понимаете это не хуже меня! Забрать ребёнка, не получив на то соответствующее разрешение и не оформив надлежащим образом документы в специальном отделе МАКУСА**, равносильно похищению! Фадж выдохся, упал в кресло и прикрыл глаза ладонью. Дамблдор продолжал молчать. В тишине громко и неумолимо тикали часы. — Вы хотя бы имеете представление, в каком городе сейчас находится Гарри Поттер? — устало поинтересовался через несколько минут министр. Дамблдор пошевелился в первый раз за последние сорок минут разговора. — Да, — бесстрастно ответил он. — Выяснить это было нелегко, но я сумел это сделать. — Конечно-конечно, — небрежно отмахнулся Фадж. — Великий Дамблдор! Не стоит напрашиваться на комплимент, господин Верховный маг Визенгамота. Отвечайте на заданный вопрос. — Он в Бостоне. Фадж немелодично побарабанил пальцами по столу. Задача, которую перед ним ставил Дамблдор, была как всегда практически невыполнима. МАКУСА и в былые времена имел необъяснимую тягу контролировать всё и вся. «Любой маг — маг. Его возраст значения не имеет» — вот был их девиз. Как только у ребёнка происходил первый магический выброс, его тут же регистрировали в специальном отделе Конгресса. И с этого момента ни один иностранный маг не мог просто прибыть в Соединённые Штаты и забрать такого ребёнка с собой. На всей территории, подконтрольной МАКУСА, были установлены барьеры, призванные отслеживать несанкционированные перемещения магов. Попробуй проскочить их без особого разрешения, и по твоему следу тут же спустят авроров. Честно признаться, подобный подход во многом импонировал Фаджу. В магической Англии дети до одиннадцати лет были заботой их родителей или опекунов. При первом выбросе имя и фамилия ребёнка сразу появлялись в Книге Хогвартса, регистрируя его, как будущего ученика. Министерство же мало интересовалось их судьбой. Дети становились ему интересны только после приобретения волшебной палочки, когда приходило время навесить на них Надзор. Поэтому для того чтобы забрать маленького мага-англичанина не требовалось никаких особых документов от Министерства. И вот теперь из-за чрезмерной демократичности Гарри Поттер потерян для Англии. Нет, в глазах США сын Поттеров не был ни Спасителем, ни Мальчиком-который-выжил, ни символом победы. Тот-кого-нельзя-называть действовал не слишком масштабно, а мыслил довольно местечково. Дальше Англии его агрессия практически не распространилась. До Америки не докатились даже отголоски. С точки зрения МАКУСА, Гарри — всего лишь ребёнок, осиротевший в результате войны. И будь он кем-нибудь другим, зови его как-то иначе, проблем с реэмиграцией не возникло бы. Но как только американцы почувствуют, что мальчишка важен и ценен для Англии…. Фадж заранее представлял, на какие уступки его заставят пойти, и скрежетал от этой мысли зубами. Кроме того, МАКУСА до сих пор не мог простить им Грин-де-Вальда. Почему именно им, Фадж терялся в догадках. Учился первый Тёмный Лорд не в Хогвартсе, а в Дурмстранге, но к северянам, открывшим в своё время юному магу глаза на Тёмные искусства, американцы не имели никаких претензий. Фадж сильно подозревал, что корни нелюбви к Британии кроются в поступках Дамблдора на Первой магической войне и его более чем тёплых отношениях с Грин-де-Вальдом, что, понятное дело, не добавляло министру любви к директору Хогвартса. Наконец, министр хлопнул ладонью по столу и сказал: — Я попробую исправить вашу поистине идиотскую ошибку, Дамблдор! Но только потому, что это важно для нашей страны, а не потому, что чувствую себя обязанным вам или что-то в этом духе. Имейте это в виду! Дамблдор склонил голову в молчаливом согласии. А улыбка на его лице Фаджу только померещилась.***
Нора, окрестности деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, Магическая Англия Начало ноября 1985 года — Боюсь, у меня плохие новости, друзья мои. Молли Уизли нервно вздрогнула при этих словах. Невольно оглянулась. В крохотной кухоньке Норы собрались все живые и откликнувшиеся на призыв члены Ордена Феникса. Настроение царило похоронное, а тишина давила на плечи и пригибала к земле. Низенький Дедалус Дингл потерянно молчал. Его никто ни в чём не винил, но он всё равно чувствовал себя виноватым. Если бы тогда, полгода назад, ему не пришло в голову подойти к Гарри Поттеру, чтобы пожать руку и поблагодарить за известные всем события, его не сняли бы с патрулирования. Кто знает, может, в этом случае Дедалусу удалось бы остановить Дурслей. А, может, и нет. Но теперь Дингл крутил в руках неизменный фиолетовый цилиндр и боялся поднять глаза на окружающих. Римус Люпин, одежда которого с каждым годом выглядела всё латанее и потрёпаннее, сжал кулаки на коленях. Бедолага! Жизнь его совершенно не жалеет. Молли знала, что Люпин уже не первый год обивает пороги всевозможных фирм, контор и лавок в надежде, что ему позволят работать хотя бы дворником, но безуспешно. Он вынужден перебиваться случайным полулегальным заработком, но ни здоровья, ни денег ему это не прибавляет. Молли бы предложила Римусу переселиться в Нору из той грязной конуры, в которой он нынче обитал, но гордость родилась раньше Люпина. Хагрид сидел во дворе возле распахнутых дверей, ведущих на кухню. Молли не рискнула размещать полувеликана в доме, опасаясь, что остальным тогда точно не хватит места. Впрочем, Хагрид не обиделся, даже пошутил на эту тему с присущим ему миролюбием. Невесело, правда, пошутил, поскольку тоже был убит случившимся. Старшие сыновья четы Уизли — Билл и Чарли — писали родителям, что даже животные из Запретного Леса чувствуют тоску лесничего и чаще обычного покидают свои обиталища, чтобы подобраться к избушке Хагрида поближе. Аластор Грюм нервно постукивал деревянной ногой по полу. Его волшебный глаз подозрительно изучал стены, потолок, улицу. Бывший аврор словно ожидал нападения, хотя самое страшное уже случилось и бояться больше было нечего. Однако деятельная натура Аластора требовала всегда сохранять бдительность. Он и сохранял. А, может, заглушал своё отчаяние. Больше в Норе не было никого, не считая самой Молли и Альбуса Дамблдора. Артур, Эммелина и Стерджис не могли отлучиться со службы. Элфиас Дож слишком стар, чтобы совершать дальние путешествия. Минерва осталась замещать Дамблдора в школе. Арабелла — сквиб, она добиралась бы до Норы целую вечность. Аберфорт по окончании войны вспомнил о давних обидах и больше не поддерживал отношения не только с братом, но и с другими членами Ордена Феникса. Сириус…. Про него лучше было и вовсе не вспоминать. Молли охотно предоставила свой дом для внепланового собрания, предварительно отправив детей, не учившихся ещё в Хогвартсе, к тёте Мюриэль. Женщине казалось, что так она хоть как-то сможет помочь в нелёгкой ситуации. Больше ничего она, увы, не могла. Да и кто из них мог хоть что-то? — Я думаю, вы все знаете о последних событиях, — Дамблдор сцепил пальцы в замок, чтобы скрыть дрожь в руках. Молли искренне пожалела пожилого мага, вынужденного принять и это бремя на свои плечи. — Чтобы уберечь сына Лили и Джеймса Поттеров, которых все хорошо знали и любили, мы отправили его под опеку к Петунии Дурсль. Так мы надеялись укрепить кровную защиту, наложенную Лили. Но мы ошиблись. Я ошибся — и готов признать эту ошибку. Гарри выслали из страны. Отправили в детский дом на другой континент, за океан. Я надеялся, что министру Фаджу удастся провести переговоры с МАКУСА и вернуть Мальчика-который-выжил на родину. Фадж достаточно умный и дальновидный политик, чтобы миновать все подводные рифы дипломатии. Молли поморщилась. У неё, как и у многих других магов, было иное мнение касательно способностей министра. Жаль, что кресло Министра не интересовало Дамблдора. Вот кто управлял бы страной по уму! Однако сам директор поддержал Фаджа, у которого ни мозгов, ни харизмы. Одни амбиции. — Увы, — вздохнул Дамблдор, ещё больше утверждая Молли в мысли, что честолюбивому дураку Корнелиусу не место во главе Министерства. — Мы опоздали. Ребёнка успели усыновить. Его приёмной матерью стала некая Реджина Миллс — мэр города Сторибрук в штате Мэн. К несчастью, этот город, по словам наших американских коллег, накрыт магическим куполом, делающим невозможным въезд для посторонних магов. Сами обитатели Сторибрука тоже не выходят на контакт с представителями МАКУСА. Я вынужден с горечью признать, что вернуть Гарри Поттера в Англию получится только после его поступления в Хогвартс. — Это если он согласится поступить, — раздражённо каркнул Грюм. Откашлялся, вытер рот и продолжил: — Насколько я помню, эти американцы обожают регистрировать и учитывать. Малец наверняка уже колдовал, стало быть, его имя есть в сотне самых разных реестров. В том числе, в списке этой их школы, как там её, Ильверморни. Так что на одиннадцатый день рождения парню придёт письмо не только от нас, но и от американцев. — Ты прав, Аластор, — тихо сказал Альбус. — У мальчика уже был магический выброс, и он зарегистрирован. Поэтому нельзя просто аппарировать в Америку и забрать ребёнка с собой. Барьеры тут же засекут несанкционированное перемещение. Это приведёт к нежелательному обострению внешнеполитической обстановки, но что ещё хуже, по следу мальчика тут же отправят авроров. Однако мы не оставим Гарри без своей защиты и поддержки. Один из нас отправится в Бостон, ближайший к Сторибруку город в штате Мэн. По моим сведениям, время от времени Гарри приезжает туда с приёмной матерью. При этих словах в глазах Люпина загорелась такая дикая надежда, что Молли в очередной раз пожалела его. По сути, у несчастного оборотня не осталось ничего и никого из прошлой жизни. Только ребёнок погибших друзей, отправленный черт-те куда по прихоти идиотов-маглов. — Римус, не хочешь ли отправиться? — Дамблдор, конечно, тоже заметил взгляд Люпина. — Всё-таки ты очень хорошо знал и Джеймса и Лили. Слова друга родителей будут иметь для ребёнка иметь больший вес, чем слова любого другого из нас. Ты сможешь всё ему объяснить, показать, рассказать. Заинтересовать, в конце концов, в поступлении в Хогвартс, ведь в своё время школа стала твоим домом, как, надеюсь, станет когда-нибудь им для юного Гарри. Тебе не придётся ни в чём нуждаться, Орден найдёт для тебя жильё в Бостоне, выправит необходимые документы, снабдит запасами аконитового зелья и деньгами. Молли улыбнулась. Дамблдор всё продумал, как всегда. Здесь, в Англии, Римуса не ждёт ничего, кроме постепенного погружения во всё большую и большую нищету и отчаяние. А там, возможно, ему удастся устроиться лучше, устроиться на хорошую работу, найти своё призвание в помощи Гарри, которого после предательства Сириуса и гибели Джеймса он воспринимает чуть ли не как сына. — Конечно, Дамблдор! — голос у Римуса от волнения сорвался. — Я не подведу. — Я в этом и не сомневаюсь, — Альбус улыбнулся отеческой улыбкой, затем обвёл взглядом присутствующих. — Надеюсь, мне не надо повторять, что свет можно найти и в самые тёмные времена. Мы одолели Волан-де-Морта, когда, казалось бы, надежды больше нет. Теперь нас ждёт новое испытание, но и его мы преодолеем так же, как делали это всегда. Вместе. Молли почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но это были хорошие слёзы. Впервые с того момента, когда они с Артуром узнали, что Гарри Поттер пропал, она поверила: всё будет хорошо. Мальчик-который-выжил вернётся домой.