Take off your mask

*** Утренняя тишина разливается по небольшой светлой квартирке. Нежно бежевые обои отражали в себе первые лучи солнца, даруемого весенней порой, приоткрытое окно впускает тихий шепот ветра и легко развевает вуали желтых занавесок. Блики отражались на белых покрывалах большой постели, которая уже пустовала, покинутая теплым пухловатым тельцем. Шорох воды проходил сквозь закрытые двери в ванную комнату, в которую только что зашел невысокий парнишка с рыжей копной волос. Зеркальная поверхность отражала его лик, он смотрел с отчужденностью на собственные припухшие глаза, которые всегда казались пучеглазыми; едва полные прямые губы, пересохшие от недостатка ухода за ними и кое-где потрескавшиеся до маленьких ранок; на свой прямой носик, который смотрел капелькой вниз; пышные щечки… Все это был он, но настоящий ли? Каждый день Чимин не мог понять, когда именно он стал так смотреть на мир, и когда все пошло прямо и одновременно наперекосяк? Все это оставалось для него покрытым тяжелым полотном занавеса таинства Судьбы, которая решила над ним знатно поиздеваться. Конец сессии тяжело на нем сказывался тотальным недосыпом и загруженностью, но Пак продолжал не унывать и пытаться справиться со всем этим… но получалось не всегда, однако теплое расположение духа к самой жизни не давало надолго впадать в утреннее уныние, которое было увенчано легкой пленкой сонности и искаженного восприятия мира. Глубоко вдохнув, парень вновь плеснул холодную воду на лицо, выдавил фруктовую пасту на зубную щетку, и начал монотонно чистить зубы, выходя из ванной и семеня на кухню, едва шлепая ногами по паркету коридора. Привычный, и давно родной шум чайника, вода которого подсвечивалась и красиво бликовала пузырьками сквозь прозрачные стеклянные стенки, пока Пак сидел на большом подоконнике лениво работая зубной щеткой, и наблюдая. Белый шум его дома никогда не нарушался утром, Чимин любил собираться на учебу или работу в тишине или включая легкую музыку на фоне, если настроение было исключительно хорошим, но оно посещало его не очень-то и часто в раннее время. Возвращаясь в ванну, и прополоскав рот, Чим вновь идет на кухню, одергивая длинную белую футболку, и доставая из холодильника баночку с йогуртом, попутно заваривая в кружку пакетик зеленого чая. Ему было слишком много в жизни кофе, кофеин буквально входил в состав его крови как неотъемлемое составляющее, и Чимину это явно не нравилось и его лечащему врачу — к которому парнишка наведывался раз в пол года — тоже. Тихое утро прервала ненавязчивая музыка рингтона телефона, что лежал в спальне, и Чимин выдыхает, следуя к мобильнику, поднимая его и видя фотографию когда-то сделанную Тэхеном, где их хен получился на редкость удачно. — Да, Сокджин-хен, — произносит Пак, не замечая у себя на лице улыбку. — Доброе утро, Чим-Чим, — в голосе Сокджина слышится улыбка, — подойдешь сегодня к кофейне пораньше? Нужно расставить новые книжки, которые нам привезли. — Конечно, хен, — кивает сам себе парень, — я тогда собираюсь и скоро буду. — Спасибо, Чим, что бы я без тебя делал! — посмеивается старший. — Вылавливал бы Тэхена с очередной подработки и умолял его остаться у тебя, а не шататься везде, куда упадет его взгляд фотографа, — хихикает Пак, заряжаясь хорошим настроением от солнца и общением с хеном, который звонко смеется сквозь динамик телефона. — И то верно, — тепло говорит Сокджин, — Ну, хорошо. Я жду тебя. — Агась. Чимин, улыбаясь, кладет телефон на свое место, и идет к большому светлому шкафу, с которого свисают стебли циссуса, и Пак уже не знает какими силами его поливать, потому что постоянно таскать стул невозможно, но он слишком любит этот цветочек. Открыв дверцы винтажного комода, он осматривает свой скудный гардероб, и достает простые рваные в коленях светлые джинсы и желтую клетчатую рубашку. Когда-то он поклялся себе, что когда он встретит своего соулмейта, и вернет себе свою истинную внешность, о которой он может судить только по старым фотографиям, которые сделали родители до его пятилетия, когда истинный человек окончательно определяется Судьбой, не давая право на выбор, то он обязательно сменит гардероб на более красивые вещи, потому что он уверен, что его тело тоже изменится, он уже несколько лет несчадно пытается скинуть лишние кило, которые просто не хотят оставлять его тельце. Как сказал врач — доктор Ким Лиен, по анализам, и в целом, такая реконструкция тела после судьбоносного поцелуя очень вероятна, и в ней, практически, можно не сомневаться. Вздохнув, Чимин скидывает с себя объемную футболку, и, начиная застегивать рубашку, немного путаясь пухлыми пальчиками, и мыча под нос песенку, которую слышал пару дней назад в кафе, надевает любимые конверсы с небольшой платформой, чтобы быть визуально чуть выше, и, закрывая квартиру, быстро семенит по лестнице с пятого этажа вниз, встречая свежий утренний воздух. Сегодня нет пар, все предельно хорошо. Спальный район радует тишиной и редкими дамами с собачками, которые прогуливались тут практически каждое утро. На его пути был парк, в котором Чимин любил гулять по утрам, и в тридцати минутах ходьбы от его дома находилась та самая кофейня, в которой он работал и проводил больший процент своего свободного времени, сидя там со своим друзьями. Дверной колокольчик звучно прозвенел, и Чим вновь вдохнул запах кофе и свежей выпечки, смешанный с гордым масивом дерева, которое в интерьере преобладало — круглые столики; рядом ветвистые стулья; много зеленых цветов; шкафы с винтажными стеклянными вставками, в них стояли книги, которые время от времени Сокджин обновлял, привозя на заказ новые, а старые отдавал в библиотеки. Некоторые из них покупали посетители, которых зацепила история, а парочку из них даже прикарманил себе Пак. Сокджин никогда не был против, даже первое время настаивал, чтобы Чим читал в свободное время, а не сидел в телефоне, и в какой-то момент жизни Чимин реально прислушался к этому. Осмотревшись по сторонам и не найдя в округе друга, Чим уже хотел прикрикнуть, но тут дверь, ведущая на второй этаж, где, собственно, и жил старший, открылась и от туда вышел веселый Джин, напевая себе под нос какую-то милую песенку. Парень выглядел сегодня даже более жизнерадостно и легко, в отличие от обычной бодрости старшего. Чимин вздохнул при виде хена. Сокджин не был красив, вообще никак, и Чим видел что это выедает его изнутри, хотя Ким делал все, чтобы этого никто не заметил. Неказистые глаза, у которых было совершенно разное веко: одно очень сильно открывало глаз, второе же наоборот — нависало, делая левый глаз очень узким; очень худощавое телосложение; маленький, но чрезмерно широкий нос и почти незаметная линия тонких губ. — Хей! Чим-Чим! — выкрикивает Сокджин, и Чимин отвисает, — Иди сюда! — Бегу, хен, — кивает парень, — ты сегодня в таком приподнятом настроении, что случилось? Сокджин заулыбался еще больше, отдавая Чимину одну коробку книг, и ярко светясь всем своим видом. — Ох, я вчера когда заходил делать заказ в книжном, столкнулся там с Намджуном, и мы с ним разговорились… на самом деле так давно не виделись с ним, все у нас работа да работа. Он проводил меня до дома, я не спал полночи, просто потому, что мы переписывались, но черт! Он такой интересный собеседник, мы долго обсуждали книги и прочее, — мечтательно тянет Сокджин, ставя новую книжку на полочку, чувствуя, как она приятно пахнет новизной. — У-у, а вдруг… — недоговаривает Пак. — Исключено. — припечатывает Сокджин, со стуком опуская толстенький корешок книги на полку, — нет Чим, ты знаешь, что для меня это закрытая тема. И если я прожил двадцать девять лет без этого, то еще в три раза больше проживу. Я уже смирился, что проживу в гордом одиночестве, и даже белочку завел, и мы с Оденом предельно счастливы. Чимин закатывает глаза, понимая, что его хен непроходимый идиот, но тему соулмейтов более не поднимает, позволяя Джину перевести ее в другое русло. Утро проходит в теплом свете. Тихая музыка лилась из старенького магнитофона, что находился за стойкой рядом с кофе машиной. До открытия было еще заблаговременно чуть меньше часа. Чимин с Сокджином смеялись, расставляя все по своим местам и готовясь к открытию, когда колокольчик вновь зазвенел, и только Джин обернулся сказать, что они еще закрыты, как тепло улыбнулся, приветствуя младшего друга, который так же пребывал в хорошем настроении и с радушием бросился на близлежащего Чимина с удушливыми объятьями. — Тэхен-а! Ты меня удушишь! — вопит Пак, выкручиваясь из объятий. — Твою шейку ничего не удушит, можешь не волноваться, — с откровенным намеком на пухлость Пака говорит Тэ, получая за это затрещину. — Ну, будет вам, — хихикает Джин, обнимая следом оторвавшегося от Чимина Тэхена. Тэхен был такой же как и Джин — обделенный, словом. У парня были очень узкие глаза, слишком сильно подчеркнутый эйгьеасаль (мешочек под глазом); пухлая нижняя губа, верхняя была более бедной; крупные крылья впалого носа; квадратные скулы, которые до жути не нравились самому парню. Чимин помнит, как часто плакал Тэхен и показывал новые увечья. Некоторые первокурсники продолжали издеваться над ним, а иногда это доходило до рукоприкладства. Что касалось множеств оскорблений по поводу внешнего вида, парню это было уже обыденностью… но Тэ всегда смеялся, над собой, над людьми, над ситуациями. Он смеялся всегда, показывая, что выше всего этого. Чимин видел в нем себя. Такого несчастного, с побитой улыбкой, и такого давно отставленного в прошлом, что часто парня бросало в слезы от вида друга. Тэхен, наверное, всегда был такой. Веселый, живой, а Чимин это невероятно ценил в своем лучшем друге, которого безгранично любил. Нужные жизнерадостные ноты выходного дня не прерывались, сегодня Тэ вышел как официант. Он кружил по залу, мило общаясь с постоялыми, которые в нем души не чаяли, и пытался делать вид, что вовсе не видит как его осуждают за спиной, смеялся с воздуха с Чимином за кофейной установкой и с Сокджином, который периодически выходил из своего кабинета и разговаривал с парнями. Дело шло уже к завершению дневной суеты, Тэхен закрывал стеклянные двери в кофейню, а Чим прибирался на витринах, когда к ним, потягиваясь, вышел Сокджин. — Хей, парни, — начал старший и они обратили на него внимание, — вы заняты сегодня вечером-ночью? — Мм… Я не могу, у меня завтра зачетку надо сдать с одним весьма противным преподом, так что я пасс, а что? — говорит Тэхен. — Да так, меня Намджун пригласил в клуб, который тут недалеко, сказал, что там будет выступать его друг. Сказал, что будет весело, а я один по таким местам не люблю ходить, я не клубный человек, — пожимает плечами Сокджин. — Я не занят и буду рад составить тебе компанию. — говорит Чимин, невинно моргая ресницами и тепло смотря на старшего, — вот правда я там тоже редко бываю, но иногда же можно. — Ох, спасибо Чим-Чим, ты меня так выручил. — берет руки младшего в свои Сокджин, и мило улыбается, отчего и сам Пак не может сдержать этого порыва. *** Дорога до дома проходит в мыслях. Чимин думает чего бы такого подобающего можно надеть на подобное мероприятие, и не было ли его согласие пойти ошибкой. Он четко давал себе понять, что делает это ради хена, и постарается помочь ему, быть рядом пока это нужно. Дверь в квартиру обыденно открывается с тихим скрипом и едва ярким светом от зашторенных окон. Чимин выдохнул, отставляя старые кеды на своем месте, и плетется в душ. Просто хотелось смыть с себя остатки сегодня, просто оставить все что было, и придти в клуб иным человеком. Сердце заходилось в бешенном ритме, и Чимин не знал к чему это, странное и неизвестное предвестье сулила душа, от которого было не по себе. Что-то должно было произойти и Чим это чувствовал, стоя под градом проливной холодной воды в душе, медленно прикрывая глаза. Этот день не мог просто так закончиться. Судьба не позволит. Стоя перед шкафом, Чимин явно затупил, смотря на однообразие серого и редкие слабые позывы в виде светлых вещей, которые на нем не смотрелись из-за избытка тела, и, глубоко выдохнув, он протянул руку и достал оттуда темные джинсы, простую белую футболку и пышный черный бомбер. Осмотрев себя в зеркале, он хмыкнул, понимая, что все не так уж и плохо, и, возможно, в этом он выглядел даже более стройно. Это не могло не радовать. За окном потихоньку на город спускался закат. Рыжие отголоски сливались с золотыми прощальными лучами солнца, небо мешалось с фиолетовыми оттенками зенита, на котором уже виднелись звезды и луна, что прощалась со своим возлюбленным солнцем, выходя на царствование и уповая на рассвет, когда они вновь смогут соприкоснуться своим светом. Телефон провибрировал на тумбочке рядом, и Чимин отошел от окна, что так завораживало. Хен отписался насчет времени и названия бара. Парень посмотрел на настенные часы, которые уже начали светиться своим циферблатом и понял, что до этого клуба пешим ходом можно дойти за час, при этом наслаждаясь вечерней атмосферой и даже сократить путь через парк. Он кивнул сам себе, решая, что раз уж время позволяет ему пройтись пешком, то он возьмет его, вместо того, чтобы тупить дома за очередной чашкой чая и серией фильма. Дорога сияла рыжевой. Высокие берцы, которые парень надевал крайне редко в летную пору. Легкий ветер трепал рыжую макушку, далеко не послушных волос. Дышалось так легко и свободно, что душа ликовала сегодняшнему вечеру. Чим и не заметил как дошел до парка, и как небо перестало светить оттенками осенних дней, оставляя все на ночь, напоминая о недавнем закате лишь алой линией у самого горизонта. Тихие дорожки освещались множеством фонариков гирлянд. Еле заметный свет недалеких фонарных столбов, увитых кружевом из прутьев меди. По парку гуляло много молодых пар, нашедших друг друга. Семьи с маленькими детишками, да и просто сидели компании друзей. Чимин шел улыбаясь этой картине, но все же внутри так и оставалось чувство очень скорых перемен, таких же, как и в один момент западный игривый ветерок, сменился на теплый восточный. Около клуба уже ждал Сокджин, к которому Пак резво подбежал, мило смеясь, и смотря на теплые глаза друга. Они вошли внутрь, а все вокруг в один миг окрасилось в неон. Яркие вспышки света, в момент меняющие свой цвет, заставляли щурить глаза. Едкие запахи смешанных в одно облако духов, алкоголя и секса… все это образовало именно тот клубный воздух, которым тут дышат все те, кто жил здесь ночами, и уходил с явным перегаром. Чим не любил такие места, они вводили его в кураж и забвение, оставляя мозг в безнравственной эйфории на попечение алкоголю. Сокджин взял младшего за руку, и потащил его к служебным помещениям, где они договорились встретиться с Намджуном. Добегая туда, Джун и в правду ожидал там Сокджина. Если честно, Чимин видел самого парня всего несколько раз, пересекаясь крайне посредственно из-за его контакта с Сокджином. Хотя они и пытались выловить именно тот момент, когда могли бы остаться наедине, у Джуна была интересная внешность. Пусть Пак и знал, что не настоящая: вытянутое лицо; глубокие ямочки на щеках, на которые в тайне уповал Сокджин, что казалось Чимину забавным в поведении старшего; улыбающиеся пухлые губы, приподнятые в уголках; раскосые глаза, что были с тонкой и неприметной линией века. А так же он был чертовски высоким. Чимину иногда казалось, что он смотрится совершенно крохой на фоне Тэхена или Сокджина, но вот рядом с Джуном, он был вовсе просто микроскопическим, и это его немного напрягало. Как только Джин завидел его, сразу расплылся в улыбке, от которой даже Чимину стало не по себе. Хен выглядел слишком влюбленным и это чувствовалось за километр, и вот что интересно, Намджун смерял его таким же взглядом, вот только они этого в упор и лежа не замечали, и Чимина это немного раздражало. Когда Сокджин радостно подбежал к Намджуну, приобнимая того, Чим предпочел ретироваться, ссылаясь на танцпол, но по факту, он уже увидел где находится бар, и собирался оторваться по полной раз уж он сюда пришел, и с широкой улыбкой потопал в направлении к стойке. Барменом оказался приятный парень, который с теплой улыбкой поддерживал разговор, и наливал по слепому примеру. «Кисленько, и не сильно крепко», вот только чиминово «не сильно крепко», все равно минут через тридцать длинною в пару стаканчиков коктейля, оставят здравомыслие Чимина как минимум до утра, потому что организм принимал алкоголь стремительно, впитывая его в каждую клетку. И вот, спустя каких-то там полчаса, Чимина можно было нести на вынос. Добрый, веселый, и до безумия разговорчивый, Чимин утопал в звуках выступления разных людей на сцене, признавая в одном из них даже Намджуна, о чем он сразу же сообщил бармену, который явно забавлялся с парня, и в один момент, когда заиграла достаточно тяжелая музыка, Чим взглянул на сцену, видя на ней парня. Издалека было сложно разглядеть его внешность, но он был худым, одет во все черное, и… просто божественно читал. Чимин немного подвис с тяжелого хриплого голоса, который зачитывал громкие тексты, выражаясь и вкладывая в них душу и смысл. Чимин резко, со светящимся взглядом ребенка, посмотрел на бармена. — Слушай! А эт кто такой? — сказал Чим, указывая пальчиком на репера, на что парень за стойкой ехидно улыбнулся. — Это Мин Шуга, дорогой, — с ухмылкой сказал он, наливая Паку стаканчик водички с лимончиком, чтобы парнише хоть чуть-чуть полегчало, — не хочешь потанцевать? У него биты хорошие, а ты, как я понимаю, должен офигенно танцевать, раз уже четыре года учишься на курсе современного танца, — цитирует бармен из услышанного от паренька. — О! А ты прав! Спасибо, Бенджамин! — выпаливает Пак, даря парню имя, которое он посчитал весьма подходящим для него. Проникая сквозь потную толпу танцующих в нирване людей, он так же вливается во всеобщее состояние, в котором побывали люди здесь. И совсем не замечает, когда на сцену выходит уже совершенно другой парень с огненно рыжей копной волос, и когда поток людских тел выталкивает его к местам со столиками, и он вновь замирает. В конце этих мест, сидел парень, который зависал в телефоне, чем ближе к нему пробирался Пак, тем тише становилась музыка, и больше незнакомец привлекал Чимина. Подойдя почти в плотную, он понял, что это тот самый репер, который задел его своей читкой, и, поскольку пьяный мозг был весьма сговорчив на глупости, без малейшего промедления Пак умостил свою задницу прямо рядом с Мином на диване, отчего тот вздрогнул. — Привет, — Чимин иногда поражался своей способности в пьяном тумане разговаривать нормально, это было его фишкой, своеобразной особенностью, — ты мне понравился, ты та-а-ак круто читал, я просто выпал! Парень рядом с ним проморгался, отрываясь от телефона, и вот наконец-то Чимин мог разглядеть его лицо — круглые очень темные глаза, цвета ночи; аккуратный вздернутый носик; очень пухлые губы; и темная, смуглая кожа. Чимин рефлекторно облизнул пересохшие губы, когда парень около него улыбнулся, и отложил телефон и вовсе в карман. — Привет, — парень расслабленно улыбнулся, — рад, что тебе понравилось, я старался. Что было в голове у Юнги в тот момент, когда к нему присел откровенно пьяный в зюзю парень — загадка человечества. Нелюдимый и грубоватый Мин, при одном взгляде на весьма странного незнакомца, не послал его, а решил завязать диалог. Что-то внутри него было готово умереть со смеху тот час же, и он не прогадал, и был крайне поражен на протяжении часа диалога. Как выяснилось в процессе, Чимин начал много разговаривать, и разговаривать интересно, задевая и глубокие темы песни парня, и простые житейские. Юн даже сам иногда вставлял свои реплики, о чем-то рассуждая, и просто рассказывая что-либо, и его это даже завлекло, приглушенная из-за удаленности места музыка приятно отдавалась на заднем фоне, а сам парень как-то уместно вставлял реплики, хоть они и были откровенно пьяные, но он был навеселе и поднимал настроение и самому Юнги. — … Я думал над этими строчками в песне, и решил, что именно это то, что надо… Чимин слушал через строчку его слова, потому что все его пьяненькое внимание было приковано к его губам. Слишком привлекательные, блестящие от слюны, так как парень их часто облизывал, и так соблазнительно и плавно двигающиеся, они издавали совершенно не похожий на самого парня голос. Он ему не подходил, и в один момент мозг начал бессмысленный диалог внутри его головы: «-сделай это!» — твердило что-то внутри, «-но зачем?» — разумно спрашивал себя же Чимин, «-Просто так надо, парень, не задавай глупых вопросов!». Чимин зажмурился, сведя брови в центр, а потом еще раз посмотрел на Юнги, который все еще рассказывал ему про песню. — Еба, у тебя губы красивые! Лишь воскликнул Пак, когда в плотную присел к Мину, и хватая Юнгиево лицо обеими ручками, прося смотреть прямо на него, впился в пухлые губы напротив, сжимая их своими. Юнги в шоке раскрыл глаза, но тут же прикрыл их, прочувствовав чужие, ставшие в миг мягкими, губы. Его самопроизвольно отвечают на мягкий поцелуй, что длился, как казалось, вечность, а на деле чертовски короткие секунды. Чимин снимал губы парня рядом, а тот в ответ так же прикусывал его, и, кажется, улыбался в поцелуй, но когда Чим оторвался от чужих губ, то туманным взглядом, посмотрел в сторону, завидев там парня, который показался ему похожим на Сокджина. И решил своим опьяненным сознанием, что стоило бы к нему подойти, вот только Юнги, побывавший в шоке, успел запомнить лишь черты лица парня рядом, который в момент изменил свой лик, тут же пропадая где-то в толпе. ***