Take off your mask

*** Вновь ленивое утро. Будильник давно послан на все четыре стороны, не взирая на то, что начало недели махало ручкой, но сейчас это мало кого тревожило. Светлые постели были навалены кучей, а из покрывал выглядывала светлая макушка блондинистых мягких прядей, золотистое теплое солнышко покрывало их поверх, заставляя светиться, а самого парня гложила мягкая нега. Часы отбивали уже десять утра, когда глаза мальчишки начали медленно открываться. Голова немного гудела, но не было похмелья. Просто малый недуг, а потому, Пак беспрепятственно встал с постели, едва путаясь в одеялах, и медленно засеменил в сторону кухни, выпить живительной воды. Мягкие отголоски шагов, раздавались сквозь всеобщую тишину квартирки, а за ней следовал и тихий шум воды. Привычные утренние круги по площади от ванны до кухни были обыденностью, так что следуя своим привычкам, парнишка сонно направился туда. Зайдя в ванну и взглянув на футболку, он понял, что вчера навряд ли принял душ, так как вообще не помнил, какими посредствами попал домой и что вообще вчера вечером было. Он не помнил практически ничего. Чимин просто хмыкнул себе, после забираясь в теплый душ, тихо напевая себе под нос какую-то мелодию, немного грубоватую, но ему она нравилась и даже приподнимала настроение. Вода стекала медленно и приятно, немного грея тело, которое было итак горячим после сна. Проходясь струйками потока по смуглой коже, тронутой с раннего детства солнцем родного Пусана, когда мальчику было еще четыре. Выходя из душа, он позволяет воде стекать с него непроизвольно. Он не хотел оставлять его без влаги, и просто подошел к биде. Запотевшее стекло зеркальной поверхности, так и тянуло на мелкие узоры, которые парень после стирает, умывая лицо холодной водой, и, вновь затягивая в рот зубную щетку, он смотрит на свое отражение, медленно водя щеточкой по ряду ровных зубов. Отражение приветливо смотрит на него, выжидая озарения, и оно доходит, хоть и крайне не скоро, заставляя Чимина присмотреться к себе затаив дыхание. — Ч-что? Я блондин? Меня вчера покрасили? — все мы немного тупим с утра, не так ли? — П-погодите-ка… Чимин отступает назад, смотря в зеркало на давно забытого и вовсе незнакомого ему человека. На него смотрит парень со светлой, блондинистой от корней макушкой. У него прямые глаза, чуть смотрящие вниз с внешнего уголка; безумно пухлые прямые губки; аккуратный маленький, едва сгорбленный носик; впалые щеки, на которых едва виднелись редкие веснушки; и высокая линия челюсти. Чимин ошарашенно смотрел на себя, резко переводя взгляд ниже, на тело. Он видит стройное, даже доходное тельце, с очерченными линиями пресса и мышц. И в правду, все те тренировки не прошли мимо. Все это откладывалось на его… настоящем теле, и сейчас, кажется, у Чимина начнется истерика, ведь… Он поцеловал своего соулмейта, и даже не знает кто это и когда произошел судьбоносный момент. — Нет, нет, нет, не-е-ет! — выкрикивает парень, ныряя в футболку и боксеры. Он бежит в комнату, глядя на себя в большое зеркало своего шкафа и не веря самому себе. Он даже не помнит кто это: он или она. Как они познакомились и познакомились ли вообще, сможет ли его соулмейт найти его и еще миллионы вопросов, на которые он не может дать ответы, потому что пьяные воспоминания выветривались из него вместе с алкоголем на раннее утро. Пак просто наворачивает круги по комнате, пытаясь вспомнить хоть какой-то момент, но не может. Все как в тумане. Единственное, что он вообще может вспомнить, так это приветливый бармен, и все! И то, мысль что это он, сразу уходит на вторичный план, потому что еще по малой пьяни, они говорили про это, и он сказал что нашел даму сердца, так что не вариант. А память больше ничего не может ему предложить, посылая в далекое романтическое, откуда выхода парень просто не видит. Пробывая в отчаянии долгие полчаса, он не выдерживает с громким стоном кутаясь в одеялах, и решает, что спрятался. Спрятался от всех своих проблем и дал клятву, что больше в одиночестве пить он не будет. Ему всегда нужен Тэхен, который не пьет живет под девизом «Окружен, но не сломлен». Он всегда все помнит и рад делиться всеми пьяными выходками друзей, удачно и вовремя запечатленными на камеру. Чимин не знает сколько проходит времени пока он кукует под одеялом, нашептывая себе утешения, и сколько раз слышал приходящие на телефон уведомления, но он их упорно игнорировал. Скорее всего уже началась пара, и староста — милая девушка Сана, которая всегда была добра ко всем, и если кого не было из тех, кто без причины не пропускает, она всегда интересовалась о здоровье, и так далее по ее списку добродушия. Но в один момент, Пак слышит долгий стук в дверь, а потом щелчок замка, и пытается спрятаться еще более глубоко в кровать, жмуря глаза, что так не привычно касаются ресничками щек. — Чимин? *** Сокджин идет к дому Пака, так как ещё с вечера сильно беспокоился за него. Никто не видел как его друг покидал клуб, но ночью Чимин вроде даже отписался что он дома, ну, если сопоставлять близлежащие на клавиатуре буковки, то это можно предположить. Сейчас он шел проведать младшего. Проверить, все ли с ним в порядке и узнать, не приключилось ли чего той ночью с его идиотом. Он зашел в подъезд, поздоровавшись с соседом Пака, которого он уже хорошо знал, и нырнул в лифт, нажимая кнопку нужного ему этажа, медленно поднимаясь вверх. Он писал Чимину, но тот не отвечал, и Джин было думал, что тот просто может спать, но глубокое предчувствие не давало покоя, так что он осторожно зашел на этаж. Тихое местечко, даже в подъезде были светлые стены и всегда чисто, наверное, ничего более от дома, в котором живут только бабульки и женатые семьи, ожидать не стоило, но Сокджину всегда было приятно приходить сюда. Он подошел к двери Чимина, и постучал. Он знал, что друга бесит дверной звонок, поэтому там уже года два нет батареек, но вот только ответа не проследовало. Сокджин простоял так около пяти минут, после чего тяжко выдохнул, и залез в боковой карман рюкзака, доставая от туда связку ключей и подыскивая нужный. Ну, а что? Не родственники что ли? Найдя ключик от квартиры Пака, Джин открыл дверь и прошел внутрь. Обувь парня все так же стояла на своих местах, и вроде бы, он должен был быть дома. — Чимин? — крикнул Джин, — Ты дома? Чимин решительно не отвечал, а Сокджин, тяжко выдохнув, решил пойти в его покои, где он многовероятно мог бы находиться. И, зайдя туда, не мог сдерживать смех, потому что Пак сидел как маленький ребёнок под одеялом и в большой кучке, отчего Ким не мог удержаться. — О боги, Чим, что за ребячество? Если ты думаешь, что я не найду тебя под одеялом, то ты ошибаешься! — хохочет старший, когда комок одеял начал двигаться, и видимо отвернулся от него, — Эй, ну ты чего? — У-уйди! — дрожащим голосом ответил Пак, а Джина это озадачило. — Чимин, все хорошо? — спросил старший, но в ответ услышал фырк, что значит с парнем все мало по малу нормально. Подойдя в плотную, Ким схватился за край одеяла, с силой отдернув его. Шорох простыней отлетающего от Пака покрывала, его шокированное лицо… все будто замерло на мгновенье, и Чимин лишь успел выкрикнуть слепое «Стой! Нет!», когда полностью поджался ближе к краю кровати, сжимаясь в маленький клубочек, и пряча свое лицо, прикрывая его руками. Джин смеряет взглядом тушку друга, но что-то кажется ему не тем. Он скользит взглядом по светлым волосам, а потом по телу, но не до конца понимает, что же его так смутило. — И ты от меня прятался лишь из-за того, что по пьяни покрасился? — снисходительно сказал старший, — серьезно? Чимин вздрагивает, приседая на постель в позу лотоса, от чего хорошо видно его ляшки, которые стали куда более тонкими, но всё также прикрывая лицо. И в этот момент Сокджин начинает медленно соображать. — Хей, Чим, не говори мне… — шепчет он, присаживаясь рядом, и медленно отрывая руки от лица друга. — о боги. На Сокджина смотрит совсем незнакомый парень, и кажется, единственное, что объединяет этого человека с давно знакомым ему Пак Чимином — взгляд. Медовые глаза, полные страха. Именно так Чимин выглядел лишь на вступительных экзаменах в университет, когда буквально вся его жизнь зависела от этого, и тут вся эта эмоция повторилась. Страх за будущее. Джин понимал примерную причину подобной реакции. Он видел в новом Чимине нежность, и подтверждал для себя феномен того, что истинная внешность людей верна лишь его характеру. Губы Чимина тут же дрогнули, и он буквально упал в объятья старшего, сминая в маленьких кулачках рубашку хена. Они сидели около получаса в молчании, пока Чимин успокаивал сбивчивое дыхание, давая нормально рассмотреть себя. Ким обхватил его личико обеими руками, немного пугаясь столь тощему телосложению младшего. Много пыхтел о том, что откормит его до прежних габаритов, на что Пак воротил нос и недовольно сопел. Проходился подушечками пальцев по чужому носу, губам, внимательно рассматривая их, примечая мелкие веснушки, и поражаясь, как Чимин за одно мгновение из гадкого утенка стал таким красивым лебедем. Он был безумно красив, и это просто не могло оспариваться. Мягкие черты его лица, взгляд чуть печальных глаз, которые становились полумесяцами, когда тот улыбался или начинал хихикать. Очень пышные губки, такие розовенькие, как ранние лепесточки роз. Светлые от природы волосы, о которых Чимин иногда рассказывал, показывая редкие детские фото, все это составило новую картину, и теперь Джин точно верил в то, что встреча с соулмейтом возрождает во внешности человека и его характер, буквально материализует его, ведь Чимин по всей своей природе был таким же — мягким и светлым. — Чим, — с замиранием сердца проговаривает Джин, — Ты… ведь совсем-совсем не помнишь своего соула? Чимин немного погрустнел, улыбка, что играла на его лице минуты назад, спала. Сам он потускнел, и, кажется, что эйфория, нашедшая на него от столь большого шока хена, только что растворилась в воздухе, сходя на ноль. Он потупил взгляд, отводя его в сторону, и тяжело выдохнул. — Нет, — тихо ответил он. — Совсем ничего? — Я помню как подсел к парню, вот правда я уже был тогда мертвецки пьян, мы с ним долго разговаривали, возможно, это он, — напрягая память говорит Чимин, — но… я не вспомню ни имени, ни внешности и подавно, так что это пустая трата времени выискивать кого-то. Джин глубоко задумывается, вспоминая вчерашний вечер, но тут же отбрасывает произошедшее. Это настолько маловероятно, что и верить в этот ложный свет смысла просто не было. Только старший хочет начать говорить что-то в поддержку другу, как на телефон приходит уведомление, и он тут же тянется к нему, беря трубку. — Да, Тэхен? — мягко произносит Джин, все еще держа руку Чимина в своей. — Джин-хен! Прошу, скажи что ты с Чимином! — чуть ли не вопит младший. — Да, я у него дома, а что? — Он мало того что мне не отвечал, так еще и игнорировал старосту со своего факультета, она меня в универе сегодня выловила, так что я начал волноваться, Чим меня никогда не игнорировал, я уже не знаю куда себя деть! — тараторит Ким, едва переводя дыхание. — Тише, тише. У тебя ведь сегодня пары до полудня были, так что день себя в квартиру Чимина. — собранно проговаривает Сокджин, видя как на него обращает внимание сам Пак. — Хорошо, хен, я скоро буду. — Джин! Джин откладывает телефон, возвращаясь на Чимина, и тяжело выдыхает. — К нам сейчас Тэ-Тэ придет, так что проверь телефон, чтобы тебе потом не предъявили. Чимин выдыхает, взяв телефон с тумбы, и проверяет все сообщения. Староста написала, что первые пары отменили, и Чимин повторно выдыхает. Он еще успеет на практические занятия вечером и пару по истории, а все остальное маловажно, так что можно вздохнуть с облегчением. Тэхен подлетает к дому Чимина почти сразу, залетая на нужный этаж, и вот уже слышится трель дверного звонка. Удивительно, но он работал. — Откроешь? — спрашивает Сокджин, как бы глазами намекая, что сам он и с места не сдвинется. — Придется? — Верно. Чимин медленно поднимается с кровати, идя на выход из комнаты, при этом размышляя, как бы помягче объяснить другу сложившуюся ситуацию. Уже стоя у двери, он слышит еще один пронзительный звонок, и будто отмирает, медленно поворачивая ключ в замочной скважине и щелкая механизмом. Он не сразу соображает, в какой момент дверь распахнулась, и на него не глядя навалилась тушка друга, роняя обоих на пол. — Чимин! — вопит Тэхен, пока Чим пытается вытащить хотя бы нос, чтобы не задохнуться. — Тэхен, задушишь! — задавленно говорит Чимин под телом друга, и когда Тэхен сжимает его сильнее, то резко, будто перестает дышать. — Эй, Чимин, а ты всегда был таким худым…? — задает вопрос Тэхен, когда приподнимаясь на локтях, наконец-то видит самого Пака. Белесые пряди шелковистых волос, пышные губки, маленький вздернутый нос… Все это был не Чимин. Но как же его голос, повадки, даже объятья… все это было одновременно и родным и чужим до осточертения. Тэ прожигал Чимина нечитаемым взглядом, пока не почувствовал чужого присутствия рядом. Подняв глаза, он тут же увидел Сокджина, что опирался плечами на дверной проем, и смотрел на эту картину, кивая, кажется, Паку. — Эм… Тэхен, не хочешь слезть с меня? — немного виновато произносит Чим, когда Тэхен вздрагивает. — А, да… Прости? — выгибает бровь младший Ким, оседая рядом с Паком. — Эй, ну ты чего? Это все еще я, — мягко произносит Чимин, садясь рядышком, — Думаю… Мне стоит объясниться и… наверное, лучше бы об этом поговорить за столом на кухне, а не на полу в коридоре. — Ты прав… Все парни сели за стол, а пока Сокджин наливал с теплой улыбкой парням чай, Чимин долго и больно — скорее для себя — объяснял Тэхену в чем дело. Тэхен внимательно слушал, глядя прямо в глаза другу. Все слушал без пререканий, и когда Чимин все рассказал до конца, наконец-то оторвался от кружки и сказал: — Ну ты, конечно, лошара! — выпалил тот, и в эту секунду Сокджин залился скрежетом смеха, пока Чимин хлопал глазками. — Ну кто ж знал, что я по пьяне встречу свою Судьбу и разбегусь с ней, многовероятно, по собственной же глупости?! — вопит Чимин, пытаясь перекричать гогот смеющихся друзей, — нашлись мне тут лучшие друзья… — Ой, да не пыли ты, Чим, — смахивая капельку слезы с глаз, говорит Сокджин, — ой, я думал, у нас один Тэхенни геюга, а тут еще и ты нарисовался. Сокджин хихикает, а Пак медленно, но верно закипает, подобно фарфоровому чайничку. — Слышь! А вот сейчас про Намджун-хена вспомни-ка! — припечатывает Пак, и Ким старший резко утихает, а вот малой переводит на него заинтересованный взгляд. Тэхен знал про Намджуна, но не особо много о нем спрашивал и ему рассказывали, хотя хен дружил с ним порядком пары лет. — С-с чего ты взял, что меж нами что-то есть? — голос Сокджина дрогнул. — Да вот именно что нет! А могло бы и быть! — ворчит Пак, — За два километра от вас обоих феромоны любви в воздухе зависают! Я приходя на работу, уже понимаю что хен был до открытия, потому что — раз — я чувствую его дорогой парфюм, который таинственным образом иногда оказывается на тебе, и два — от вас буквально в воздухе любовь витает, собери яйца в кулак и скажи уже ему, пока он сам этого не сделал! — перечисляет Чимин. — Я явно многое со своей работой пропускаю. — присвистывает Тэхен. — Это бред, Чим, он не может быть в меня влюблен, — фыркает Джин, — он солидный директор компании, у которого сто процентов есть какая-нибудь девчонка из отдела прослушиваний на примете. — Ага, и эту девчонку зовут Ким Сокджин, вот правда она работает в кофейне напротив офиса. — в отчужденности от привычек язвит Пак, и тут же в него летит полотенце, отчего он взвизгивает. — Так! Все, закрыли тему. И вообще, Чимин, у Тэхена-то его единственные две пары уже закончились, а вот тебя еще история ждет! — цокает Сокджин, показывая кто в доме мамка, в то время, как Чим каменеет. — В смысле в универ? — хлопает ресничками Пак. — В прямом, кривом и переносном! — шикает старший, пока Тэхен заливается смехом, — у тебя полчаса на сборы, тогда в универ не опоздаешь. Чимин открыл шкаф, вспоминая, что на грядущих выходных затащит Тэхена в магазины и массово сменит гардероб, а старые вещи сожжет на костре возле обрыва в родном Пусане. Ухмыльнувшись скоро осуществимым мыслям, он натягивает на себя черные узкие джинсы, которые когда-то купил, в надежде что скинет несколько кило, но чудо так и не снизошло до него в то время. Но сейчас всё иначе, и совсем узкие джинсы, которые еще и сели после первой же стирки, были ему идеально в пору, облегая тонкие ноги. Ему все еще было тревожно возвращаться в универ, но так же он помнил о том, что по факту все еще был прилежным учеником, которого любили профессора. Поверх он накидывает простую футболку, которая если ему не изменяет его шлюшестая память, принадлежала Тэхену, а он ее когда-то удачно скомуниздил ручаясь тем, что ему она идет больше, чем самому Киму, но оглядев себя в зеркало, он вздрогнул. На него смотрел истинный он, без масок и тайн, настоящий. Но готовы ли люди принять эту истину? Покачав себе головой, а знак отрицания, он надел объемное худи, которое всегда прибавляло плюс пять кило, и раньше он его именно по этой причине и не носил, а тут как раз нужно. В сумку скоро полетели тетрадь с парой ручек и он уже был готов идти. — Джин-хен, Тэ-Тэ, — окликивает их младший, — если вы пойдете по домам раньше, чем я вернусь домой, закроете квартиру? — спрашивает Чимин. — Да, Чим, — окликивает его Сокджин, — Я увлекся, но зато вечерком покушаешь чанджанмен, - говорит Сокджин, стоя у плиты и разговаривая с Тэхеном, — и если что, забегай вечерком в кофейню! — Хорошо, хен! — уже надев свои кроссовки на высокой подошве кричит Пак. — Удачи! Профессор Мин сегодня не в духе! Постарайся еще больше не злить его, — окликивает блондина Тэхен, и, судя по его голосу, он опять что-то умял за щеку. — Хорошо. Чимин выходит из квартиры, полностью доверяя ее друзьям. Тэхен и Сокджин давно стали ему как родные братья. Джин уже с головой заменил ему всю ту братскую любовь, которую ему не додал родной братишка, и от этих теплых мыслей парнишка улыбается, срываясь на бег до остановки, чтобы доехать до университета вовремя. По дороге он надевает капюшон по самые губы, так как ему крайне непривычно ловить на себе заинтересованные взгляды прохожих. Это вызывало в нем потуги неловкости и полного смущения. Коридоры университета, казалось бы, не изменили своего мнения о парне. Тот же Пак Чимин, который ходит во всем сером, как и четыре года подряд. Зайдя в аудиторию, Чим падает на первый ряд, сразу же утопая лицом меж сложенных на столе рук, слыша, как начинают приходить его одногруппники. Некоторые с ним даже дружелюбно здороваются, на что парень отвечает лишь едва заметным кивком и тихим «Привет», но не более. Когда раздался трель звонка, гул голосов в аудитории все еще не прекращался, и это было неудивительно. Преподаватель истории всегда приходил с опозданием, но был строже и нелюдимее всех остальных преподавателей. От этого его немного недолюбливали студенты. Как только стихает гомон в помещении, парень поднимает голову, смотря сквозь опущенный капюшон на ноги препода. Начало пары проходит тихо, профессор Мин шелестит бумагами и о чем-то говорит. Чимин почти не вникает в разговор, пока резко не звучит его имя. — Пак Чимин, — взывает преподаватель, и Чимин вздрагивает. — Да, профессор? — кивает Пак, и с хрипом преподаватель продолжает. — Будь добр, раздай листовки, — говорит он, едва хрипловатым голосом, — Это ваше тестирование, которое вы проходили на прошлой неделе, будьте добры ознакомиться с вашим баллом, и понять, что эту сессию вы у меня не закроете! Чимин медленно проходит по рядам, отдавая листовки, и уже идя к своему месту, как его вновь окрикивают. — И еще. Уважаемый Пак Чимин, смею Вам напомнить, молодой человек, что вы не на улице, а в помещении. Мало того, Вы на моей бренной паре, так что будьте добры, снизойдите до простого смертного, покорного слуги и просто уважаемого профессора, снимите Ваш головной убор. — строго, скорее даже саркастично, произносит мужчина, когда Чимин застывает на месте, так и не сев, — Я жду. — А можно не надо? — робко произносит Чим. — Вы со мной торговаться вздумали? — Нет-нет, ни в коем разе! — тараторит Чимин, махая руками и трясясь. Чимин глубоко сгладывает, трясущимися руками снимая капюшон, и опускает голову вниз, лишь бы было видно только капну светлых волос, но преподаватель не унимается. — Посмотрите на меня, — припечатал тот. — Но зачем? Вся аудитория уже не понимала этой предвзятости профессора к несчастному Чимину, но в глазах его был азарт, и в один момент, единое мгновения секунд, повисла гробовая тишина. Все в помещении стали внимать картину с неподдельным интересом, и выжидать, когда же произойдет главный фейверк этой сцены. — Нужно, посмотрите на меня. — мужчина говорил уже не так строго, а Чимин был просто не в праве ослушаться. Он медленно поднял голову, сразу отводя взгляд вместе с положением чуть в бок, чтобы не видеть выражение лица преподавателя, но в секунду, он будто почувствовал его интересующийся взгляд и улыбку, а вместе с тем, услышал пару задушенных вздохов от девушек, и разошедшийся шепоток. — Приятно с Вами познакомиться Пак Чимин, теперь я знаю Вас настоящего, — тепло произнес преподаватель, а Чимин так и остался стоять в ступоре. ***