Legacies

Громкое цоканье каблуков разрушило тишину коридоров, разбиваясь о неприветливые стены. Двое мальчишек испуганно вздрогнули, когда Шура размеренным волком пронеслась мимо них. Злость пеплом оседала на периферии сознания, а в груди нервно клубилось раздражение. Вокруг девушки буквально витала аура ярости. Это было не нормально. Чертов старик выдернул ее из проклятого Ватикана, хрен знает ради чего. Старый пердун сбросил трубку сразу после смазанного «ты нужна мне здесь». Нужна она, видите ли. А что она в другой, мать ее, стране, ничего, да?! Будь проклят Фуджимото, она ведь только хотела свалить в отпуск на несколько дней, но не-ет же, давайте испортим милой Киригакуре-чан все веселье! И ведь не откажет. Просто не сможет. Будет плеваться ядом и скалиться зверем, но все равно помчится по первому зову. Ведь иначе она просто не может. Просто потому, что это Широ. Но все же… Чертов. Старикан. Девушка раздраженно выругалась, засунув нужный ключ в замочную скважину. Она передергивает плечом, пытаясь сбросить с себя ненавязчивое чувство опьянения, когда проходит через двери, и раздражение на секунду становится сильнее, когда она оказывается перед дверями кабинета Феля.  — Какого хрена, старик?! Многочисленные фигурки на полках задрожали, когда Шура пнула в такую ненавистную дверь. Специально, разумеется. Со всей силы.  — Киригакуре-чан! Что же это такое?! Где твои манеры, ай-ай-ай.  — В Геенне, — прошипела сквозь зубы девушка, похуже разозленной кобры. Раздражение молотом ударило по голове, обжигающим жаром растекаясь по венам. Спокойствие.  — Какого хрена, Широ?!  — Тише-тише, Шура, — Фуджимото нервно взлохматил волосы, когда свирепый взгляд фиолетовых глаз остановился на нем, — я все объясню.  — Я надеюсь, — прошипела в ответ она, подойдя к Паладину, — твоя причина стоила того, чтобы выдернуть меня прямиком из Ватикана!  — Ох, поверь, я бы очень не хотел этого делать, — устало протянул Широ, из-за чего Шура нахмурилась и отдернула себя. Только сейчас, когда гнев потихоньку улегся, она отметила, что старик выглядел слишком уж… потрепанно.  — В чем дело? Фуджимото вместо ответа зажмурил глаза и потер переносицу под ехидное хихиканье Феля. Мечница перевела на него взгляд и невольно вздрогнула от хищного блеска в мутно-зеленых глазах. Демон вальяжно устроился в кресле, сцепив руки в замок, его губы растянулись в какой-то сумасшедшей улыбке, а весь его вид буквально испускал волны предвкушения.  — Эй, Широ…  — Ты ведь помнишь Тсунаеши? — резко прервал ее Широ.  — Сопляка, которого ты подобрал? Ну да, а причем тут… Девушка замолчала, когда Паладин кивком головы указал куда-то в сторону. Киригакуре недоуменно повернулась и замерла, столкнувшись с карими глазами. Она видела мальчишку всего один раз, но Широ трепался о нем так же, как о близнецах. Он показался ей странным, несмотря на то, что они провели вместе всего несколько часов, да и то Шура все время была с Фуджимото. Вроде самый обычный ребенок, а светился каждый раз, когда Широ на него смотрел, и сверкал этим до боли знакомым щенячьим взглядом. Вел себя тихо и спокойно. Даже слишком. Но было кое-что, что заставило ее покрыться мурашками. У мальчишки был просто пугающий взгляд. Прожигающие насквозь не то карие, не то янтарные глаза, на дне который нет-нет, да мерцали оранжевые льдинки. Ребенок смотрел сквозь падающие на лицо медные пряди, и в его глазах отражалось что-то такое, что заставляло буквально замирать. Будто душу встряхивают, выбрасывая наружу все самые страшные секреты и страхи. Такой взгляд иногда был у Широ. Совершенно не детский. Вот и сейчас ребенок внимательно смотрел на нее, краем глаза бросая взгляды на тетрадь, что лежала у него на коленях. Шура передернула плечом и повернулась к Фуджимото, вопросительно выгнув бровь.  — Так уж получилось, — старик замялся, кинув взгляд на ребенка, и снова тяжело вздохнул. — Через год Тсуна должен поступить в Академию Истинного Креста. За это время он должен научиться хотя бы основам. Я не сумею справиться один, поэтому мне нужна твоя помощь, Шура. Гробовая тишина резко ударила в уши. Было слышно только тиканье часов, которые, будто в насмешку, с каждой секундой стучали все громче и громче.  — Умом тронулся?! — сильный грохот заставил всех (кроме Феля, разумеется) вздрогнуть. Кажется, ребенок за спиной испуганно икнул. Шура резко поднялась на ноги, а рука, которой она ударила по столу начала неприятно саднить. — Ты сейчас, что, серьезно? Фель тебе мозги что ли съел?!  — Шура, послушай…  — Какое, нахрен, послушай?! Да ему же и пяти еще нет, Широ!  — Шура! — Блондинка замолкла, но ярость в глазах не исчезла, а только сильнее мерцала на дне темных зрачков. — Мне тоже это не по душе! Но так будет лучше для него. Тсунаеши, он… — Фуджимото пальцами нажал на зажмуренные веки. — Он Зрячий, Шура. Киригакуре слышится звон. Будто кто-то разбил что-то хрустальное. Она буквально слышит, как мелкие осколки тяжело падают на землю. Девушка переводит взгляд на мальчишку, игнорируя дрожь во всем теле. Зрячий. Господи, Зрячий. И Широ прав, мальчишку нужно обучить. Зрячие, они ведь видят с самого рождения. И ребенок перед ней, мать его, точно видит! Шура понимает это, смотря, как глаза шатена скользят за ее спину, а после возвращаются к ней. Черт побери, он выглядит года на четыре. Даром, что Зрячий или взгляд жуткий! Он все еще ребенок. Он должен бегать туда-сюда, беззаботно хохоча и требуя игрушек или чего-нибудь сладкого. Должен капризничать и с нетерпением ждать того, чтобы с ним поиграли… … но не сидеть перед тремя взрослыми с потерянным взглядом, в котором нет-нет, да плескалось смирение, которое горьким пеплом оседало на языке. Шура знает этот взгляд. Так же хорошо она знает во что он может перерасти. И поэтому… Именно поэтому…  — Это ведь не все, да? Шура тяжело бухнулась на стул, смотря, как Широ рукой подзывает к себе ребенка. Тот без раздумий бросается к старику, вызывая у девушки болезненную усмешку. Это она тоже знает.  — Ты ведь помнишь Шуру, да? Я рассказывал о ней, да и вы один раз встречались. — Ребенок живо кивает, с любопытством смотря на Киригакуре. Мечницу воротит. — Она будет приглядывать за тобой, когда меня рядом не будет.  — И… обучать тоже? — осторожно спросил Савада. Чему именно — он понятия не имел, но что-то внутри шептало, что это важно.  — И обучать тоже. «На меня только что спихнули спиногрыза». Шура с непонятным чувством смотрит на то, как ребенок щекой прижимается к груди Фуджимото, а в руках сжимает потрепанную тетрадь. Не сказать, что злость исчезла, но закатывать истерику сейчас не хотелось. На нее накатила какая-то странная апатия, давя на плечи тяжелым грузом. А ведь она уже собиралась в отпуск…  — Я не прошу нянчиться с ним. — Мечница подняла хмурый взгляд на старика, который смерил ее усталым взглядом. — Я буду заниматься им сам, но я не всегда буду рядом. С моей-то работой, — старик сделал еще один усталый вздох, что заставило Киригакуре начать беспокоиться. — Он… даже будучи Зрячим необычный, Шура…  — Еще какой, — весело хихикнул Фель, заставляя вздрогнуть как Шуру, так и Тсунаеши.  — А ты чего такой довольный?  — Это секрее-е-ет. Мечница, в надежде что-то понять, посмотрела на Паладина, но отметила только то, что тот раздраженно дернул уголком губ. Ясно, значит и ему не рассказал. Просто дал указания, не объяснив ничего. Или же объяснил, но так, что это ничего не дало. Прикосновения теплых пальцев к запястью заставили вздрогнуть от неожиданности. Киригакуре опустила взгляд, столкнувшись с янтарными глазами. Тсунаеши одной рукой прижимал к груди эту чертову тетрадь, а второй сжимал ее запястье. Не сильно, даже бережно и мягко. Медные пряди падали на лицо, только сильнее выделяя глаза мальчишки. Тот немного замялся, но после решился.  — Позаботьтесь обо мне, пожалуйста, Шура-сан. И улыбнулся. Все равно не так, как дети. Ни широкой, белозубой улыбкой и ни застенчивой и робкой. Она даже не может найти правильные слова для этого. Боже, это… чудо даже улыбалось совершенно по-другому! Да, он Зрячий, а эти типы всегда были странными, судя по известным источникам, но все же…  — Ну, мать вашу…