Indestructibles

— Дядя Гусман, дядя Гусман, дядя Гусман! Гусман едва успел переступить через порог, как к нему на руки взлетел маленький блондинистый ураган. Неугомонная пятилетняя девчонка, которая, казалось бы, еще вчера неуверенно шагала, разбрасывая лепестки на его свадьбе, теперь бегала с ним наперегонки по выходным и задавала жару своим родителям, периодически исчезая из их поля зрения в людных местах. Гусман покрепче перехватил девчонку и легко ущипнул ее за щечку. — Привет, Паулита, — Она засмеялась в ответ на его обращение, сморщила носик и авторитетно произнесла: — Меня зовут Паула, дядя Гусман. Мне не нравится Паулита. — Верно, — Гусман улыбнулся, — я помню, — Он иногда забывался, говорил «Паулита», а слышал «Полито», и это было так странно. Ведь его друзья вряд ли руководствовались подобной ассоциацией, выбирая имя для дочери. — Прости, — Он спустил малышку на пол и заметил, что она уже была готова ко сну – длинные светлые волосы распущены и аккуратно расчесаны на ночь, на ногах смешные тапочки с заячьими ушами в комплекте с розовой пижамой. Только вот самого сна в ее больших карих глазах не было ни капельки. — Ну и где же твои родители? — Гусман выглянул в коридор. — Папа греет мне молоко, а мама ссорится по FaceTime с дядей Валерио, — бесхитростно сообщила Паула и в тон ему спросила: — А где твоя жена? Словно в ответ на ее вопрос на пороге появилась Лу. Она отряхивала длинное белое пальто и бормотала что-то на английском про чертовых таксистов, которые не умеют парковаться. — Лу, — Гусман перехватил ее сердитый взгляд и кивнул на Паулу, которая с интересом прислушивалась к ее монологу и пыталась выцепить знакомые слова. Лу поняла, что с возмущениями придется повременить, и, опустившись на корточки перед девочкой, протянула: — Hiii, Princess, — После окончания Колумбийского английский в ее речи заметно превалировал. Конечно, она вот уже несколько лет как снова жила в Мадриде, но все равно частенько выражала свои мысли не на испанском, особенно когда ее что-то злило. — Мы с дядей Гусманом привезли тебе столько всего из Швейцарии, пойдем-ка разбирать подарки! — Лу улыбнулась, заметив, как Паула оживилась на слове «подарки». Самуэль как раз вышел из кухни и направлялся к лестнице, чтобы подняться в комнату дочери. Обе руки у него были заняты – в одной он держал чашку с подогретым молоком, а другой успел прихватить пару печенек с шоколадной крошкой. Он редко мог отказать дочке в чем-либо, даже если это были запрещенные на ночь сладости. Ведь Паула всегда мило бормотала «ну пожа-а-алуйста, папочка» и в такие моменты ужасно напоминала ему Карлу. — Ого! Как вы вошли? Малышка, ты что, сама открыла им дверь? — Он перевел взгляд на Паулу, которой было запрещено самостоятельно открывать входную дверь, даже если стоящий на пороге уверял, что они знакомы. — Вау, Самуэль, ты сегодня такой гостеприимный, — вкрадчиво произнесла Лу и стрельнула в его сторону лукавым взглядом. Гусман отвлекся от многочисленных пакетов с подарками и, выпрямившись, потряс в воздухе связкой ключей. — Ты что, забыл? — Они давным-давно обменялись друг с другом запасными комплектами ключей от своих домов. — Мы просто думали, Паула уже спит, не хотели звонить, — Гусман усмехнулся. — Но, видимо, у вас тут пижамная вечеринка не по расписанию. — Да, вечеринка! — радостно подпрыгнула Паула. — Awww, смотрите-ка, party animal, вся в мамочку, — иронично сощурилась Лу, параллельно стягивая с плеч пальто. Самуэль, тем временем, вспомнил азы этикета, оставил чашку с молоком на ближайшей тумбочке, обменялся рукопожатиями с Гусманом и перехватил у Лу пальто, заодно кинув на нее предупреждающий взгляд. Они с Карлой совсем не горели желанием посвящать дочку в подробности их «прошлой» жизни. По крайней мере, в таком возрасте. — Почему? — искренне удивилась Паула. — Мама не любит вечеринки. Гусмана разобрал смех. — Ну, когда-то мы с твоей мамой были чуть менее старыми и скучными, — Самуэль опустился перед дочкой на корточки и усмехнулся, заметив на себе ее недоверчивый взгляд. — Знаю, малыш, в это очень сложно поверить, но так и было. — Они даже начали общаться после одной вечеринки, — сочла своим долгом поддержать друга Лу. Судя по взгляду, который бросил на нее Самуэль, сказано это было зря. — Я думала, вы все познакомились в школе, — Паула обвела троицу растерянным взглядом. — Все верно, — Самуэль аккуратно поправил закатавшийся рукав пижамы дочери. — Просто мы с твоей мамой… как бы это сказать… в общем, не сразу подружились. Были в разных компаниях, понимаешь? Лу не удержалась и фыркнула. — И почему вы подружились на вечеринке? — с любопытством спросила Паула. — Вы танцевали? Па-а-ап? — требовательно протянула она, поняв, что он не отвечает. Самуэль невольно прокрутил в голове их первую совместную вечеринку — бутылка алкоголя за двести евро, его руки на ее шее, «я просто хочу, чтобы ты меня трахнул». Определенно не та история, которую кто-то впоследствии захочет поведать своим детям вместо сказки на ночь. Что он мог сказать? «Знаешь, детка, мы начали общаться, потому что я думал, что твоя мама убила мою бывшую, и хотел выведать у нее правду любыми способами. В тот вечер она так ничего мне и не рассказала, но мы прекрасно провели время в туалете клуба». Ну да, отличная завязка. — Серьезно, Валерио, давай отложим это до понедельника, вопрос не такой срочный, чтобы… — Карла прижимала телефон плечом к уху, параллельно делая какие-то наброски на планшете. Тоже собиралась зайти в комнату к дочери, чтобы проверить, как Самуэль справился с укладыванием (в душе была уверена, что они вдвоем валяются на кровати и смотрят мультики, и вообще-то была не против к ним присоединиться; тяжелый был денек). Однако картина, открывшаяся ей в прихожей, заставила ее на мгновение замереть на месте и прослушать ответ Валерио, который горячо отстаивал сотрудничество с какими-то новыми медиа и никак не мог заткнуться. — Сюрприз! — Лу засмеялась, увидев замешательство, отразившееся на лице подруги. — Я думала, вы прилетаете только завтра, — Карла наконец улыбнулась, сбросила звонок и подбежала к друзьям, которые все еще стояли на пороге. Наверное, эта парочка была единственной, кого они с Самуэлем были рады видеть 24/7 и совсем не возражали против таких сюрпризов. — Все окей? — Она крепко обняла Лу и, отстранившись, с беспокойством взглянула на Гусмана. — Да, просто кое-кто напутал с датами, — Лу выразительно посмотрела на мужа. Гусман обезоруживающе улыбнулся: — Виновен! — Так почему вы еще в прихожей? И почему некоторые еще не в постели? — Карла перевела взгляд на дочку, которая выглядела так бодро, будто только что проснулась после здорового десятичасового сна. — Милая, тебе уже пора спать, — Она опустилась на корточки перед Паулой и на автомате коснулась ее лба. Холодный, температуры не было. — Я знаю! — беспечно махнула рукой Паула. — Но папа рассказывает про вечеринку, на которой вы начали общаться! Я хочу послушать, пожалуйста, мамочка, ну пожалуйста! Карла удивленно подняла брови и посмотрела на Самуэля, который сидел на корточках совсем рядом. Судя по напряженному выражению его лица, ноги давно затекли, но он старался не подавать вида. Карла невольно улыбнулась; иногда ей не верилось, что все это происходит с ними. В такие моменты всегда вспоминала их выпускной, когда ей казалось — все кончено, хотя жизнь вроде как продолжается. Она улетала в Лондон, у нее были крутые перспективы, сотни открытых дверей (нужно было только выбрать какую-нибудь одну), новые знакомства, да весь чертов мир у ее ног. Только Самуэля не было. Он сидел в своей квартире, ел остывшие макароны и так и не заставил себя отправить ей хотя бы одно предложение. Элементарное «я скучаю» или «привет, как ты?». Да, она сама выбрала такой путь, сама уехала, сама решила, что так будет лучше. Только любить от этого не перестала. — Вечеринка? Рождественская? У Лу? — уточнила Карла. Почему-то в памяти всплыла совсем не их первая совместная вечеринка, а та, где они встретились спустя пять месяцев разлуки.

*

Так странно было возвращаться домой на каникулы. Обычно она проводила Рождество где угодно, только не в Мадриде – каталась на лыжах в Куршавеле, грелась на Карибах, путешествовала по очередной европейской стране. А теперь переступала порог особняка, где уже ждали родители, только ни радости, ни ощущения дома у нее здесь больше не было. Единственное, почему Карла действительно хотела вернуться — ее друзья. Надя и Лу прилетели еще вчера, и последняя уже планировала рождественскую вечеринку с громким названием «reunion», параллельно высылая Карле наброски того, как все будет выглядеть. Она листала многочисленные фотографии подруги, которые автоматически сохранялись в ее галерее, и впервые за долгое время чувствовала себя… нужной? Нет, в Лондоне было классно. Карле нравилось учиться, тем более, что общих предметов было не так много, а творческие проекты, связанные с ее основной специальностью — модой — хоть и отнимали много времени, но были реально интересными, и она наконец ощущала себя в своей тарелке. Только по-настоящему близких друзей пока не образовалось, и где-то в глубине души она понимала, что уже и не образуется. Наверное, потому, что в Мадриде ее ждали те, с кем она трижды рука об руку прошла через ад, а таких людей судьба не подкидывает при каждом удобном случае. Гусман тоже был на месте, уже выложил пару селфи с Надей в свои инста-сторис, где оба выглядели нереально счастливыми. Карла полистала его профиль, дошла до фотографии с Самуэлем — сделана две недели назад, они в кожанках, где-то на природе, и на фото наложен такой фильтр, будто это кадр из «Твин Пикс» или просто какая-то олдскульная картинка. Карла коснулась экрана один раз, чтобы перейти на аккаунт Самуэля. Они не отписались друг от друга, продолжали лайкать фотографии и привычно просматривали все сторис. Словно были хорошими друзьями когда-то, но время раскидало их, и они надеялись, что однажды снова встретятся, поболтают о своей новой жизни пару часов, а потом опять разойдутся — на год, пять, а может и все двадцать лет. — Он придет сегодня, знаешь, — Лу перегнулась через плечо подруги и заметила, что за фотографию та рассматривает. Они встретились буквально через час после того, как Карла прибыла в Мадрид. Ей не хотелось оставаться дома, и она ускользнула, только закинув вещи в свою старую комнату и переодевшись, потому что в Мадриде очевидно было гораздо теплее. — Кто? — Карла вздрогнула, на автомате блокируя телефон. Лу усмехнулась. — Самуэль, конечно. Или тебя вдруг заинтересовал Гусман? Карла задумчиво побарабанила ногтями по экрану своего телефона и призналась: — Мы не общались с тех пор, как я уехала. Почти пять месяцев прошло. Лу пожала плечами, отходя в сторону и придирчиво окидывая взглядом оформление зала. Как всегда, хотела, чтобы все было идеально, хотя судя по количеству приглашенных, вечеринка была максимально домашней. — Разве ты не этого хотела? Карла отвела взгляд в сторону. Нет, она хотела подойти к нему на выпускном, сказать «прости, что делала тебе больно, я просто пыталась защитить тебя от своего отца», а потом добавить «но он нам больше не помешает. мы можем свалить. прямо сейчас, вдвоем, только ты и я». И она знала, что он согласится, и они сбегут, и сделают друг друга счастливыми. — Ты с ним не общалась? — Карла как обычно предпочла ответить вопросом на вопрос. Подняла взгляд на Лу, и та покачала головой. — Почти нет. Может, пару раз комментировала его фотки. Но я общалась с Гусманом, — добавила она, — помогала ему выбрать подарок для Нади, а он рассказывал, что теперь происходит в Лас-Энсинас… в общем, если тебе вдруг интересно, Самуэль ни с кем не мутит. Учится, подрабатывает и еще стажируется в какой-то адвокатской конторе. Ну так, на добровольно-бесплатной основе, чисто для практики. — М-м-м, — протянула Карла задумчиво, — мне не интересно, но спасибо. Лу наклонилась к подруге, которая сидела в кресле и снова листала что-то в своем телефоне. — Карла, серьезно, не беси меня. И тридцати минут не прошло, а ты снова включила свой passive-aggressive mode. Все потому, что я начала говорить о Самуэле, да? Да, да, черт возьми, да. Карлу накрывала легкая паника, когда она думала о том, как они встретятся. Что если он уже давно остыл к ней и поэтому не написал ни одного сообщения? С одной стороны, ей казалось, так будет легче. Пусть она до конца жизни будет влюблена безответно — наверняка когда-нибудь это чувство отойдет на второй, третий, может двадцать седьмой план, а пока она будет пытаться выживать с ним. Зато Самуэль не будет зависеть от нее, не пойдет на любое сумасшествие, лишь бы она была рядом. Но с другой… с другой, ей будто пережимали легкие внутри, когда она думала об этом. Представляла, как они подойдут друг к другу, перекинутся ничего незначащими фразами и разойдутся. Самуэль, наверное, будет болтать с Надей и Гусманом. А может (что хуже) с Ребеккой. И они не проведут вместе эти каникулы, потому что зачем ворошить прошлое. Не встретятся на следующих. Он не прилетит к ней в Лондон. Вместо этого у него будут новые отношения. Может, он даже женится сразу после окончания универа. Карла почему-то хорошо представляла Самуэля в эпицентре семейной жизни. Просто без нее. — Да, — ей с трудом удалось отключить свое пассивно-агрессивное состояние (или, по крайней мере, не направлять его в сторону Лу, которая этого точно не заслужила). — Я, правда, не знаю, что мне делать. Лу вздохнула и крепко обняла подругу. Она не сказала ей о главном – о том, как Гусман жаловался, что Самуэль будто выключился из этой жизни после выпускного. Потерял интерес или что-то вроде того. Поэтому они с Гусманом договорились ему немного помочь. Ему и Карле. «Если эти идиоты не сойдутся на этот раз, клянусь, я врежу им обоим», — говорила Лу на том конце, и Гусман смеялся, слушая ее монологи уже второй час; и ему впервые не хотелось, чтобы разговор заканчивался.