For a thousand years

Эта весна с собою Грусть принесла и надолго Прочь от меня уходит, Сердце встревожив мне! Я к весне обращаюсь, Я говорю с весною: «Ну почему опять ты В дальний отправилась путь? Раз уж сама уходишь — Грусть унеси с собою!.. Чаннем Зарини, стихотворение «Бесконечная весна»

      Первым делом мальчик дошёл до верховых страусов, которые нетерпеливо подёргивались в стойле. Он обошел пернатых скакунов, всё так же внимательно рассматривая драгоценные уздечки и сбруи. Гэнки провёл рукой по клюву страуса и прислушался к дыханию животного. Крылья этих громадных птиц были слишком маленькими для полёта, но мощные и крепкие ноги позволяли страусам быстро бегать и даже переносить на себе человека. Эти животные были незаменимы в хозяйстве яли, но для Императорского дома привозили породистых страусов из далёкого Дильмуна. Довольно хмыкнув, он перевел взгляд на Нитти, что уже ждала маленького принца в седле. Погладив своего страуса по бархатным ушам и вдоволь налюбовавшись его блестящими шоколадными глазами, Гэнки наконец забрался на скакуна.       Да, у Гэнки были трудности с владением мечом или стрельбой, но ему поразительно легко далась верховая езда. Принц считал себя отличным наездником: когда они с Нитти седлали страусов наперегонки, он всегда приходил первым (Гэнки просто не мог поверить, что девушка могла ему поддаваться). Но семиреченских пернатых скакунов хвалили не просто так — птица под принцем мчалась настолько быстро, что свистело в ушах и дух захватывало.       Он ехал в свободной манере, временами наклоняя вперед свое долговязое худощавое тело, оперившись на укороченные стремена. Его рука, держащая поводья, сверкала под солнечными лучами. Неугомонными янтарными глазами принц бросал взгляды по сторонам, плотно сжимал тонкие губы, ловил орлиным носом теплый ветер, дующий в лицо, и выглядел в седле почти по-женски грациозно.       Мальчик не хотел брать с собой стражу, но понимал все условности. Гэнки читал, как основатель его династии, первый император Митрас Сульнери, заставлял своих отпрысков ночевать в лесу, пытаясь «закалить» их. Чтобы показать пример, его пращур самостоятельно устраивал вылазки для усмирения лесных хищников и охоты на снежных барсов. Но времена уже были другими… Поэтому двое стражников последовали за ними, держась на достаточном расстоянии, чтобы не беспокоить молодого господина.       На дороге не было ни души, и они отъехали довольно далеко от особняка, что пугало девушку. Гэнки был царевичем, но он также был мальчиком, за которым она поклялась присматривать каждую минуту. Так настойчиво он повёл её в кишащую зверями чащу, почти без охраны. Серьезно, для человека, его положения, всего два стражника - почти отсутствие стражи. Суетливый мальчишка иногда выбегал поздно ночью ради того, чтобы залезть на очередное дерево в саду или же побродить по пещерам, которые находились неподалеку от поместья Сульнери. Нитти готова поклясться: не было ни одного дерева в этой роще, на которое мальчик бы не забрался в годы своего беспечного детства.       Глупость, принц не дурак. Он знает, что, если хоть один волос упадёт с его головы, десятки тысяч солдат выжгут весь лес, а его мать превратится в огнедышащего дракона. Нитти на мгновение прикрыла глаза, чтобы прогнать странные мысли. Просто прогулка, ничего более.       В случае непредвиденных опасностей царевич мог обратиться за помощью к многочисленным охотникам, лесничим и лесорубам, которые проживали поблизости в Золотолесье. Дети мчались по длинной пустой дороге, проходящей между императорскими угодьями. Шум ручья, чьи воды быстро стекали меж дремучего леса, грел слух. Озорное солнце играло с верхушками прекрасных деревьев. Их длинные темные стволы причудливой формы возносились к небесам, переплетаясь между собой. Весь этот лес был наполнен ароматом, который сводил принца с ума.       Пара шла по лесной тропинке, прислушиваясь к голосу леса. Шелест листьев, шорох травы, стрекот кузнечика или крик пролетающей мимо птицы могли многое сказать для принца. — Я слышала, что Ваш дальний предок Великий Юл знал язык животных. Может, Вы тоже умеете выражаться на языке зверей? Они Вас любят, мой господин, — с улыбкой произнесла Нитти. — А ещё он был женат на орлице. А у меня немного другие вкусы.       Казалось, вся природа старалась сохранить таинственность, боясь нарушить сей хрупкий баланс каким-то резким движением, звуком или же цветом.       В самой глубине чащи искрилось маленькое озеро. Лёгкий ветерок бегал по его поверхности, поднимая маленькие гребешки едва заметных волн. От этого дорожка на воде дрожала, нарушая свои и без того размытые границы.       Где-то в глубине леса, ломая сухие ветки своими крупными лапами, пробежал верховой страус. Тихий хруст прозвучал в сгустившейся тишине настолько отчётливо, что Нитти вздрогнула, выронив из рук незаконченный ромашковый венок.       Устремив взгляд на противоположный берег водоёма и заметив удаляющуюся спину животного, девушка облегчённо выдохнула и, тихо пожурив саму себя за излишнюю пугливость, подняла венок с подола кремового платья, и вновь принялась за работу. Неубранные каштановые локоны то и дело падали ей на лицо, отчего дева с каждым разом всё нетерпеливее откидывала их назад.       Вдруг за спиной раздался хруст — слишком отчётливый, чтобы списать его на неаккуратное животное. Очередной раз вздрогнув, молодая служанка положила уже законченный венок рядом с собой на мягкую траву, пропитанную кристальной росой, и поднялась на ноги.       В следующее же мгновение облегчённо вздохнув, Нитти шагнула босыми ногами по влажной траве навстречу принцу, который, тепло и слегка насмешливо улыбаясь, вышел из глубины чащи. — Право, принц Гэнки, Вам надо прекратить так подкрадываться ко мне. Ещё с детства за Вами наблюдалась такая привычка. Ладно уж я, Ваша покорная слуга, но к другим заходить со спины ох как опасно. Особенно к Вашей матери.       Не прерывая шутливого журения, девушка следила светлым взглядом своим за молодым царевичем, возлагая ромашковый венок на черные кудри маленького принца. Могущественные птицы мирно паслись вблизи озера, а закованные в броню стражники так и не спешились со своих страусов.       Довольный Орлёнок присел на мягкую траву и разглядывал свою цветочную «диадему». Теперь это корона Принца Цветков. Он даже позабыл о двух Обсидиановых стражах поблизости и легко поманил служанку взмахом руки.       Поправив цветы, Нитти внимательно вгляделась в янтарные глаза мальчика. Она не могла прикоснуться к члену Императорского дома даже наедине. Конечно, служанке хотелось нежно погладить мальчика по подбородку, но ей не положено трогать принца. — Что Вас тревожит, мой господин? Расскажите мне. Всё подчистую. Вы никогда не могли скрывать подобное, а уж тем более от меня, — ее дожидаясь ответа, гувернантка аккуратно стряхнула пыль с зеленого кафтана принца и поправила его одежду. Юноше его происхождения не подобает ходить в грязных одеждах.       Гэнки был взволнован случайными касаниями и хотел потянуться к служанке. В его возрасте легендарный Винкайя уже охотился на гарпий. А что Гэнки? В его четырнадцать окружающие упорно отказываются признавать в нём юношу. Мальчик изучал девичье личико Нитти — единственной, кто была для него доступна. Маленький принц смотрел на свою подданную без презрения и высокомерия, но уже не по-детски заинтересованно. Ему было все равно на то, кто ее мать, и на то, что девушка никогда не будет ему ровней. Ей уже семнадцать, но она по-прежнему вне брака. Принц рос и не мог допустить и мысли о том, что однажды кто-то женится на Нитиавелле и заберет её из дома Отани. Пустоголовый дворянский сын или старый вельможа — плевать. Гэнки — принц, и ему можно всё. Нитти должна была остаться рядом с ним и принадлежать лишь ему. «Вином разрумянены щеки — горят они ярче помады. Тебе повторяю с досадой: неужели ты остаться не рада?»       На молодом лице застыло странное растерянное выражение. Мальчик хотел быть старше своего возраста, чтобы с ним считались. В десять лет, когда он чудом пережил хворь, к нему приставили двух новых слуг из дома Отани. Болеющий мальчишка, которому повезло выжить в раннем детстве, вопреки всем приговорам лекарей должен был стать крепче, чем раньше. Но с первых же дней он по-детски поглядывал на племянницу своего наставника. «Вновь наполняю бокалы — выпить с тобою вместе, и пунцовые вишни срываю в одно мгновение»       Но юноша отводит взгляд в сторону, не находя в себе решимости — для чего? Ведь принцу не положено сомневаться в поступках или бояться сделать новый шаг. Гэнки развернулся лицом к пернатому животному, которое теперь внимательно смотрело на него своими огромными глазами, и грустно усмехнулся. Видимо, плохой из него родился принц. Чтобы избежать неловких мгновений, мальчик сменил тему. — Меня тревожат кошмары, Нитти, — было бы странно просить служанку лечь с ним в одну кровать, чтобы уберечься от дурных сновидений. — Ты же веришь в судьбу? В предназначение?       Гэнки не стал дожидаться ответа. Он лишь смотрел на своё отражение на поверхности озера. — Мне снилась незнакомая девочка с золотистыми глазами, как у меня. Я последовал за ней через пшеничные поля.       Нитти каверзно улыбнулась. Принцу уже начинают сниться девочки? Значит, он и правда взрослеет. Но общий тон повествования всё же потревожил её. — Она спокойно проводила ладонью по колосьям пшеницы, смеялась и плясала под солнечными лучами. Но стоило мне прикоснуться к пшенице, как из моих рук начинала течь кровь. Злаки становились колючими шипами, и всё, до чего я мог дотянуться, причиняло мне боль. Кажется, что я совсем беззащитен перед наступающей бурей. Уже два месяца меня преследует какое-то тёмное предчувствие, что буквально сводит с ума. Оно мерещится мне везде… В этом чистом озере, в этой зеленой чаще, в глазах наших верховых страусов… И в тебе.       Мимолетные мысли, далеко не счастливые, на какое-то время сбили с толку сознание принца, но легкое прикосновение привело его в чувства. Отбросив в сторону мешающиеся локаны, Нитиавелла ласково улыбнулась принцу. Она выждала момент, чтобы случайно не перебить маленького господина, и заговорила: — Мой господин, Вы так упорно стараетесь показаться взрослым и достойным мужчиной, что совсем забываете о прелестях детства. Позвольте быть себе ребёнком, принц Гэнки. Это всего лишь сны. В следующий раз выпейте отвар из ромашек перед тем, как лечь в постель.       Поправив слегка покосившийся венок, Нитти невольно погладила мальчика по макушке. — Да, мой принц, я прекрасно знаю, какие вещи Вас так тревожат. Но я верю в Вас всем сердцем и не сомневаюсь, что Вам уготована великая судьба. Люди будут с трепетом произносить Ваше подлинное имя, и оно навеки сохранится в хрониках. Но это завтра, а сейчас — Вас зовут Гэнки. Ловите момент, чтобы баловать себя сладким, сахарным льдом, медовичкой и беззаботными играми с младшим братом.       Как неглупая девушка, Нитти понимала, как её маленький повелитель противился всему тому, что происходило вблизи Нефритового трона. Он стремился повзрослеть и доказать всему миру, что достоин великой фамилии Сульнери. Когда Гэнки наконец соизволил повернуться к ней лицом, девушка ласково улыбнулась. Нитти не была дурой, она понимала, как нужна мальчику. При всей роскоши и царском лоске Гэнки лишили детских забав. У него не было друзей его возраста, а вместо ребяческих игр его заставляли обучаться управленческим наукам и каллиграфии.       Гувернантка ловила на себе взгляды принца и ласково потакала им. И сейчас она старалась как можно лучше разглядеть блестящий взор Орлёнка. Ох, каким же пронзительным станет его взгляд уже через пару лет! — Ты умнее, чем кажешься, Нитти. Ты всегда с такой точностью улавливаешь мои мысли. Но моя фамилия — Сульнери, а значит, я рожден с обязательствами. Все люди вокруг меня только и кружат и говорят о моем будущем, но видят во мне лишь глупенького мальчика, — временами Гэнки не любил, когда гувернантка отвлекала его от глубинных замыслов. Но мальчик всегда ценил её присутствие и неблагодарный труд её дяди. — Мой господин. Позвольте мне рассказать о себе? — она продолжила лишь после молчаливого кивка со стороны Гэнки. — У дома Отани раньше были земли вблизи высокогорья Кафа, Вы и сами знаете. Мой дядя Джем взял меня под свою опеку, когда мои родители погибли во время набегов арай. Горцы арай-кин убили моих родителей и братьев, когда я была совсем маленькой. — Ты не рассказывала мне этого, Нитти. Почему? — Гэнки был встревожен. Ему впервые готовы доверить личный секрет. Словно между ними не было пропасти в происхождении. Секреты делают всех равными. — Зачем мне было тревожить думы юного господина рассказами о смерти? В первые дни я боялась каждого шороха и не отходила от дяди ни на шаг. Он требовал, чтобы я не проявляла слабости, не вела себя как жертва. Как же нам повезло, когда герой войны с варварами, Джем Отани, стал наставником для Вас. В день, когда меня представили к Вашему двору, я снова заулыбалась. Вы были добры ко мне тогда, добры и сейчас, — Нитти вовремя остановилась. Она не хотела пускать слёзы на глазах у повелителя. — Я знаю, что дай Джем бывает строгим и даже пугающим, но не сомневайтесь. Он верит в Вас и Ваше светлое предназначение для всех нас. И если даже мой мрачный дядя, который прошел через огонь и воду, смотрит на принца Гэнки с надеждой, чего говорить про остальных? — Ваше Высочество, Ваша госпожа-мать требует, чтобы Вы немедленно явились к ней во дворец! — к мальчику воззвал один из гвардейцев, который следовал за высокородным юношей ещё с дворца. Разумеется, госпожа Амена никогда не оставит своего птенчика без присмотра. — Что ж, давай отправляться, — Орлёнок кивнул головой и вернулся к скакуну. В следующий раз у него хватит смелости зайти дальше. Он из дома Сульнери, и его положение обязывало всегда делать первый шаг.       Остаток пути они провели в молчании, не обмолвившись ни единым словцом. Когда свита принца прискакала обратно в поместье Сеймур, небо уже окрасилось в сизый и лиловый. Опасения Гэнки были верны: госпожа Амена с раздраженным выражением лица встречала их у входа. Страус, беспрестанно фыркая и тряся головой, позволил наезднику быстро спуститься. Животное явно почувствовало гнев, исходящий от матери, и спешило вернуться обратно в стойло. — Несносный мальчишка! От тебя несет, как от крестьянского сына! Быстро вымойся и надень подобающую одежду, — мать была единственной, кому позволялось поднимать голос на Гэнки, что всегда будоражило мальчика. — Видят боги, когда-нибудь мои дети доведут меня до белого каления, — раздосадованная Амена схватила мальчика за руку и повела за собой. Уже подоспевшая Нитти разумно отступила, не желая обращать на себя гнев госпожи-матери. — С тобой я потолкую позже, Нитти, — в этот раз служанке не получится избежать очередного разбора полётов.       После полученного приговора принц вынужден был подчиниться и готовиться к предстоящему балу. Ему предстояла встреча со своими родственниками. Какая же семья без внутренних разборок?.. Да только это правящая семья. В свои четырнадцать Гэнки прекрасно знал обычаи своей династии. Его дед Эукар V не оставил в живых ни одного из своих братьев. Младшие ветви орлиной династии воспринимались как угроза. Хроники Сульнери были пронизаны братоубийством и кровожадной борьбой отцов и детей. Гэнки боялся встречи с Императором. Его предки в ближайших поколениях всегда расправлялись с любыми претендентами на трон из-за хищных порядков, господствовавших в доме Сульнери.