* * *
Карна призывается в Халдею Лансером. И в руках он держит золотое шакти бога Индры, а вместе с ним в его сердце преобладает смирение. Когда-то давно Карна отдал свои доспехи в обмен на шакти и вместе с этой великой жертвой он отдал и свое высокомерие, отрекся от прошлого себя и отдал себя в руки судьбе. Он владеет шакти, все еще помня свою жертву и слова, сказанные ему Всевышним. И в сердце его все так же нет сожалений. Лишь смиренное принятие собственной судьбы и всего того, что ныне она ему предложит. И раз за разом его способности как Слуги в этом классе ясно напоминают ему о его жертве. Вновь и вновь он отдает малую часть оставленных ему доспехов на силу шакти. Но в этот раз он делает это уже это не ради клятвы или славы, а ради спасения Мира и исполнения своего долга. Боль не терзает его сердце. В нем живет покорность судьбе и принятие того, что все идет по воле Всевышнего. И если судьба вновь сводит его с Арджуной, то пусть будет так. Карна примет его и будет покорен воле Мастера. Если Арджуна жаждет сражения, то пусть будет сражение. Если же он сможет обрести в сердце своем то же смирение и успокоит свой ум, то пусть будет так. И Карна будет рядом, чтобы протянуть ему в знак мира руку. И, исполняя долг своего старшего брата, крайне ненавязчиво и, быть может, и не заметно для самого Арджуны, но направит его по верному пути. Даст подсказку к тому, как вновь узреть свет Нараяны в собственном сердце.Смирение Карны
15 апреля 2020 г. в 14:02
Увязшее в земле колесо как грозный символ прошлого. Оно есть символ неумолимой и жестокой судьбы, кармы. Напоминание о том, кем Карна является и от чего он всегда бежал. Колесо есть грозный символ всей его жизни. Без остановки катящееся по неверному пути, гонимое чувствами как злостными порывами ветра. И теперь увязшее в земле, так же как Карна вязнет в грехах, не в силах выбраться из них. Это проклятье за его гордыню и высокомерие, за отказ следовать дхарме. Его принадлежность к касте колесничих, будучи по происхождению кшатрием — лишь посланное испытание Всевышнего. Испытание, которое Карна был не в силах понять и пройти, ступая по неверному пути. Он мог бы стать величайшим из людей, помогая страждущим. Возвысится через праведность, нести в мир свет. Зная обе стороны жизни: простых людей и кшатриев, понимая обоих, он мог бы найти баланс между ними. Сделать так, чтобы везде царил мир, гармония и порядок.
Но Карна этого не понимает. И не видит. Лишь сокрушенно глядит на увязшее в земле колесо и сам он чувствует себя так, словно вязнет вместе с ним в болоте собственных прегрешений. Когда проклятия брахманов сходятся вместе и вершится судьбоносный рок, и четко осознаешь конец жизни, столь многое кажется бессмысленной шелухой. Карна видит лишь те грехи, что лежат на поверхности. Но не видит того, что глубже.
Разум его в огне и смятении. Ему кажется, что и боги, и даже сам Мир к нему не справедливы, раз даже в миг, когда вершится его судьба, они словно указывают на его место. Перед глазами стоит жестокое напоминание того, что он, вопреки всем своим способностям и происхождению, все равно остается сыном колесничего. Обретя столь многое за свою жизнь, сейчас же, он словно стоит в самом начале своего пути. Без знаний, без оружия, сбитый с толку... И подобно колесничему, вызволяет из земли роковое колесо. Это ли хотели показать ему брахманы и боги? Наказать за высокомерие? Показать на его место?
Карна не знает. Боль от обиды и страшной несправедливости вместе со страхом скребутся у него в груди, и от слез перехватывает дыхание. Арджуна напротив него в таком же ужасе сжимает лук до боли в побелевших пальцах. А Карна просит о милости. Просит лишь о том, чтобы умереть подобно кшатрию. Пусть он лишен знаний и стоит сейчас на земле, в голове бьется лишь эта мысль. Он пришел в этот мир кшатрием. Так пусть же будет ему позволено и умереть кшатрием, а не сыном колесничего.
Эта мысль разрывает сознание, оно горит в огне, и душа мечется в агонии от бури чувств, терзающих сердце. Разум в смятении, ворох мыслей бьется в голове стаей напуганных птиц в самую страшную бурю, и яростные порывы ветра сбивают их с пути. Карна пытается вспомнить хоть слово мантры, и его сбивчивый шепот срывается с обветренных губ. Обрывки знакомых священных слов, что никак не могут соединиться в спасительную мантру. Карна уже и не думает использовать против Арджуны Брахмастру. Он пытается призвать хотя бы самое простое небесное оружие, но вихрь мыслей в голове уводит его с пути, туманит разум, и Карна не помнит ничего. Он словно стоит в эпицентре бури, в то время, как в реальности тяжелая тишина опускается над Курукшетрой.
Мир окрашивается яркими солнечными всполохами, все звуки боя стихают и время замирает в ожидании. Клонящееся к закату солнце резко окрашивает небо алым, словно в самом небесном царстве тоже льется кровь. И Карне кажется, что это и есть его смертный час. Но Кришна стоит пред ним в солнечных лучах и образ Его сияет, пусть взгляд холоден и тяжел. Величие Его божественного духа давит к земле и заставляет склонить в поклоне голову, и горькие слезы градом падают на землю у ног Всевышнего.
— Почему... Почему меня оставили мои знания? Почему я не могу ничего противопоставить этой несправедливости... Вы озвучивали мои грехи и ваши слова справедливы, и все же...
Карна смотрит на Всевышнего с ужасом и в то же время с почтением. От волнения сердце стучит у него едва ли не в горле, и глаза жжет от слез горечи. Но в то же время, под пронизывающим взглядом Господа, из глубины разбитой души пробуждается странное, ранее не испытываемое чувства священного трепета.
— Твои знания... — качает головой Кришна. — На что же ты хотел направить свои знания, Радхея? Ради желания принести пользу обществу и помощи страждущим? Или из-за эгоистичного желания превосходства над всеми и мести тем, кто унижал тебя?
Подобный вопрос для Карны подобен грому среди ясного неба. Гулкий голос Всевышнего проходит по нервам резко и беспощадно, вызывая дрожь во всем теле, и Карна забывает, как дышать.
— Для того, чтобы обрести знания нужны лишь стремление к высшей цели жизни и преданность. Но когда человек считает знания лишь средством достижения своих целей, то он не сможет успокоиться свой ум и направить свои знания на благо. Пытаясь доказать свое превосходство, раз за разом соперничая с Арджуной, ты бы не смог стать лучшим и достичь умиротворения. Достигнуть совершенства может лишь тот, кто, имея знания, понимает их истинную ценность. Тот, кто направляет их на благо других, ставит целью своей жизни развитие и ничего никому не пытается доказать. Ты же стремился к обретению знаний лишь с целью показать другим, что ты превосходишь всех. Но не предавшись Всевышнему — невозможно успокоить свой ум! Ты сражался с Арджуной даже в своих мыслях! Даже тогда, когда его не было рядом! Ты не видел перед собой ничего иного! У тебя был неправильный мотив обретения знаний. Именно поэтому тебе суждено было все забыть.
В сознании яркими огнями вспыхивает болезненное прошлое. Воспоминания прошивают измученный и разбитый разум болью. Вот он, совсем еще юный Васушена стоит пред гуру Дроной с просьбой взять его в ученики, а тот стоит подле Арджуны и Ашваттхамы и хмурит седые. кустистые брови. Гуру говорит, что обучает лишь кшатриев. Говорит, что у него уже есть ученик, что станет лучшим в Мире лучником. И зависть, и гнев от несправедливости терзают Карне сердце, и зубы скрипят от ярости и желания доказать свое превосходство.
«Я докажу вам, сколь сильно вы ошибались, великий гуру Дрона! Когда я сокрушу вашего лучшего ученика, вы поймете о том, что вашим мечтам не суждено было сбыться! Вы поймете, что совершили великую ошибку, идя на поводу у традиций, не давая шанса людям из других каст проявить себя!»
Перед глазами так же стоит образ Бхагавана Парашурамы. И взгляд его наполнен скорбью и сочувствием. Качая седою головой, он скорбит о проклятье, которым наградил своего любимого ученика. Господь Парашурама знал все. Как аватаре Вишну ему было ведомо об истинном происхождении Карны, но проклятье свое он дарует за то, что тот посмел его обмануть и знания получил нечестным путем. Любое действие должно иметь свои последствия. Он знал, к чему все идет, как понимал и то, что раз Карна прибегает к такому обману в отчаянном порыве получить знания, чтобы возвыситься над другими, то он и дальше будет сходить с пути дхармы. Его путь уже не приведет его к высшему благу. И сердце учителя разрывалось от горя и сострадания, а у Карны уходила из-под ног земля. Снова один. Снова брошенный, оставленный всеми. Лишившийся любимого учителя и не только его мудрых слов, но и поддержки.
И раз за разом полученные знания были использованы не с целью помощи окружающим, а с целью возвыситься. С целью сокрушить соперников и доказать всему миру, что даже сын колесничего может стать более велик, чем кшатрий. И ради этой цели он стал служителей адхармы, стал лишь орудием свершения греха.
— Разве мог я прийти с Арджуной к миру и компромиссу? Разве возможно было не состязаться с ним? — сокрушенно спрашивает Карна и голос его столь безжизненный и сиплый, что он удивляется, а его ли это слова. — В этом обществе нет у людей равных возможностей. Люди не уважали меня, смеялись, унижали, называя сыном колесничего. Бог дарит каждому способности. Каждый в праве применять их. Но почему общество лишает кого-то его законных прав?!
— Конечно это не справедливо, — серьезно кивает Кришна. — Любая дискриминация людей является преступлением.
— Мое сердце всегда протестовало против этих запретов, так в чем же тогда моя вина?!
— Пусть тебе довелось испытать множество страданий, но если бы ты применял свои способности на благо общества, то сам обрел бы большое благо. Если бы такой человек взял бы под свою защиту всех бесправных и униженных людей, сколько счастья бы ты принес людям? Но пережив боль унижения, ты не стал защищать их! Ты посвятил свою жизнь Дурьодхане, человеку, что всегда шел против дхармы! К чему привело тебя такое служение? Принимая участие в его злодеяниях, ты совершил столь великое множество грехов! И сейчас, забыв о своей дхарме, ты потерял все своих знания и веру в себя! Ты готовишься принять смерть от руки своего младшего брата.
Слова Всевышнего громыхают в небесах и сотрясают землю. От слов его бросает в дрожь, и привычный мир рушится для Карны с каждым словом Господа. Но стоя на руинах привычных взглядов и устоев, с сорванной с глаз пеленой, сын Сурьи ощущает себя освобожденным от чего-то невероятно тяжкого. Того, что всю жизнь тянуло его вниз, уводило с истинного пути. И ужас от собственных деяний захватывает разум вместе с раскаянием и чувством вины. Затаив дыхание, он обращает свои мысли вглубь себя, совершенно не понимая, почему же он творил столь ужасные вещи. Почему же он в упор не видел истины? Такова была его судьба? Было ли все предрешено заранее?
— Вы правы, Васудева. Когда вы пришли ко мне с предложением сражаться за Пандавов, я не мог принять этого. Это было низкое предательство, что не было бы дхармой. Я посвятил ему всю жизнь, считал верным другом. И кем бы я был, если бы отвернулся в самый важный момент жизни от него? От единственного человека, кто принял меня? Я никак не мог придать друга и забыть его милость.
— Какую милость? — чуть улыбается в ответ Кришна, — Он назвал тебя своим другом, но разве он давал хоть какие-то права людям из низших каст? Разве он заботился о них? Нет, Радхея. Он стал твоим другом только ради своей выгоды. Твое соперничество с Арджуной стало причиной дружбы. Если бы ты смог забыть о мести и служил бы своему народу, то корысть Дурьодханы по отношению к тебе стала бы очевидной. Если бы в его сердце была бы хоть капля сострадания к тебе, то с его помощью ты смог бы помогать всем страждущим в Мире. Тебе бы удалось освободить его от всех форм греха! Но истина тебе была не ведома. Притворная благосклонность, которую он проявлял, не имела никакой ценности. Так узнай же истину! Тот, кто живет ради блага всех людей, тоже получает благо. Но тот, кто живет лишь ради своего блага, приносит вред не только себе, но и всему обществу. Если бы ты следовал этой истине и отказался бы помогать Дурьодхане, то и битвы бы этой не было!
Карна крепче сжимает кулаки до боли в побелевших и израненных пальцах, до крови закусывает губу и в мыслях своих дает бой самому себе. Ворох противоречий терзает сердце и чувства мешают поверить сказанным словам, но разум возвещает о том, что в этом и есть истина. И сам Карна чувствовал это, знал в глубине собственной души. Но всегда отказывался это принять. Ведь больше всего на свете он боялся потерять доверие своего друга и вновь остаться в одиночестве. Боялся потерять все то, что приобрел. Ради своих низменных, неправедных целей, сошел с пути дхармы и оправдывал любое злодеяние своего друга. И чувство горечи жжет ему сердце и от желания повернуть время вспять, и сделать все иначе. Но сделать ничего уже нельзя.
Карна понимает, что это конец. Слова Кришны несут освобождение. Это приговор и итог его жизни. И Всевышний тот, кто видит ее всю. Карна чувствует себя пред ним столь крошечным и незначительным, чувствует, что его видят насквозь со всеми его помыслами и грехами. И сознание терзает столь великое множество вопросов и сожалений, что он теряется в этом ворохе противоречий и не понимает, а был ли вообще в его жизни смысл.
– Вы правы, — соглашается Карна и опускает голову. — Каждое ваше слово — неоспоримая истина, которая не была мне ранее доступна. Я осознаю, что грех этой битвы лежит на мне и на моем бездействии.
Его голос преисполнен сожалением, но сейчас как никогда прежде он видит полную картину мира. Впервые так четко и ясно, что даже не понимает, как раньше он не замечал столь простой истинны.
Карна стоит пред чистым светом Всевышнего, благостного и спасительного, очищающего от всех грехов, и сердце подле него преисполняется чистой и светлой любви к Нему и всему миру. Будто это чувство всегда теплилось в его груди, а сейчас тянется к Господу и наполняет сердце смирением, горящий же в огне разум покоем. Карна смотрит на Него с преданностью во взгляде сквозь пелену слез и складывает дрожащие, израненные руки в молитвенном жесте. И Кришна улыбается ему покровительственно и мягко, и голос успокаивает, даже несмотря на страшные слова. Но Карна знает, теперь уже знает, что в этом есть истинное благо и спасение.
— Пришло время, Радхея. Забыть о всех своих страданиях, отречься от ложной дхармы и греха и принять свою смерть. Ради вашего блага и ради блага общества.
Карна склоняет голову в поклоне. В сердце его нет более горечи и страха, путь его ныне чист и ясен. И принять смерть подле Всевышнего с чистыми мыслями о нем — значит получить освобождение от грехов. У Карны нет более сожалений и горечи. Познав себя, смерть видится ему лишь освобождением. И заслуженным итогом его бесцельной, как оказалось, жизни.
– Я принимаю вашу волю, Васудева. И я готов принять смерть.
Мир снова приходит в движение, а Карна стоит со сложенными в молитвенном жесте руками и смиренно глядит Арджуне в глаза. И сердце сына Сурьи сжимается от горечи и сожаления о судьбе младшего брата. Ему придется всю свою жизнь нести груз этой ноши, бороться с демонами собственной души. В сердце его будет жить горечь вины, а сам он будет сокрушаться о том, что происходит сейчас.
Карне жаль его. В этот решающий миг он преисполнен любви к своему младшему брату, что натягивает тетиву своего смертоносного лука с целью оборвать его жизнь. И мысли Карны обращены к тому, какой же будет жизнь Арджуны после этого рокового выстрела. Сам он обрел смирение и освободился от горечи, но всегда праведный Арджуна ныне же окунется во мрак. Для чего же вы даете своим самым преданными последователям такие испытания, о Нараяна? В чем же божественное проведение?
Карна дарит своему брату улыбку. Глядит ему в глаза и в этот последний миг пытается донести до него свою готовность принять судьбу и свои чувства. Думая, что, быть может, Арджуне легче будет принять судьбу и выполнить свой долг. Но он не видит. Арджуна ослеплен горем и поглощен борьбой с самим собой. И он так и не поймет никогда, что же означает эта смиренная улыбка сокрушенного им великого грешника, что был ему старшим братом.