Две полоски

— Блять, — Фрэнк резко тормозит на светофоре. — Джи, ты как? — Не гони так. А то мы точно никуда не попадём… — вяло отзывается Джерард. Айеро оборачивается на мужа, который сидит на заднем сидении, тяжело дышит и испуганно смотрит в окно. Они едут в больницу, Фрэнк созвонился с Лаурой, коротко описал ей ситуацию, и она сказала, что сейчас тоже подъедет туда. Он решил отвезти Джерарда сам, не дожидаясь скорой. Одиннадцать часов вечера. Айеро не хочет думать о плохом, но как тут сохранять спокойствие, когда мертвенно-бледный Джи выбежал из ванной с трясущимися руками в крови, и, глядя безжизненным взглядом на Фрэнка, одними губами шептал, что ему очень страшно. Джерард думает только о том, как бы не испачкать светлый салон их машины кровью. Видимо, его психика блокирует другие мысли, чтобы Джи окончательно не ударился в панику. Его по-прежнему не отпускал страх, он просто оцепенел от ужаса и не мог ни о чём думать. Неужели, это всё? Почему, как так? Ведь беременность проходила нормально… — Фрэнки… — тихо говорит Джерард, всё-таки решаясь произнести вслух то, что его гложет, — ты думаешь, они умрут? — Джи… Джерард, я всё понимаю, я сам на нервах, но прошу тебя, постарайся об этом не думать. Мы скоро будем на месте. Лаура тоже едет в больницу. Всё будет хорошо. — Мне очень страшно… — тихо бормочет Уэй, глотая выступившие слёзы, — так много крови… Джерард изо всех сил терпел, он правда старался не плакать, но сейчас всё-таки не выдержал и поддался эмоциям. Почему именно сейчас, когда он уже свыкся с мыслью о том, что их жизнь перевернулась? Когда он, чёрт возьми, уже полюбил этих детей… Всё было так хорошо… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Значит, плохое предчувствие его не обмануло. Это действительно было не к добру. Фрэнк, покрепче сжимая дрожащими руками руль, пытаясь следить за дорогой, попутно успокаивает Джерарда, продолжая говорить, что всё будет нормально. Всё обойдётся. Правда же? От слёз любимого у Фрэнка разрывается сердце, ему тоже очень страшно и больно, особенно потому, что он никак не может помочь и чувствует свою беспомощность. От него сейчас ничего не зависит. «Главное, чтобы с Джи всё было в порядке… — думает мужчина, останавливаясь на очередном светофоре, — главное, чтобы я успел привезти его в больницу, пока не слишком поздно… Блять, если с Джерардом что-то случится, я себе не прощу! Может, всё-таки надо было дождаться скорую?» Дорога до больницы кажется им вечностью, но когда, Фрэнк, наконец, подъезжает к парковке, он облегчённо выдыхает и видит спешащую к ним Лауру, которая, очевидно, приехала раньше. Он выходит из автомобиля и помогает выйти Джерарду, который взволнованно оглядывается на оставленное им кроваво-красное пятно на светлом сидении. — Чёрт, Фрэнк... — бормочет Уэй, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту и головокружение. Он пытается ухватиться за рубашку мужа, но силы на исходе. — Мне кажется, я сейчас потеряю сознание. — Джи!!! — мужчина успевает подхватить Джерарда, который тут же обмяк в его руках, словно тряпичная кукла. — Лаура, помоги мне! Последнее, что Джерард видит прежде, чем провалиться в темноту, это подбегающая к ним гинеколог, которая взволнованно что-то говорит в телефон.

***

Джерард приоткрывает глаза и видит кучу людей в белых халатах, которые столпились недалеко от него и Лауру, которая стоит рядом. Он бросает взгляд на свои руки и видит два катетера, из которых тянутся трубки капельницы. — Фрэнк! — испуганно зовёт Джерард, приподнимаясь на жёсткой кушетке, пытаясь найти глазами мужа. — Тшш, малыш, я тут, не дёргайся! — к Джи тут же подбегает Айеро и укладывает его назад, — слава богу, ты пришёл в себя... — Что со мной...что с детьми?! Почему...почему я их не чувствую? Они живы? Фрэнк растерянно посмотрел на Лауру, но она мягко улыбнулась ему и перевела взгляд на Джерарда. — У тебя отслойка плаценты, Джерард. На таком сроке это опасное состояние, поэтому мы будем проводить экстренное кесарево. Нужно твоё согласие на операцию и использование эпидуральной анестезии. Гинеколог приняла из рук своей помощницы документы с ручкой и протянула их Уэю. — Нет, — твёрдо произнёс Джерард, — я не буду подписывать. — Что? Почему? — опешила Лаура, переглянувшись с Фрэнком, на котором уже лица не было, — у тебя тяжёлое состояние, которое требует неотложной операции, ты потерял много крови, и после родов нужно будет делать переливание... — Джи, не глупи! Ты чего упрямишься? Здесь угроза твоей жизни! — начал выходить из себя Фрэнк, — подписывай! — А как же дети...мне кажется, ещё рано рожать... тридцать пять недель всего. — Твои опасения напрасны, — врач, в отличие от друга старалась говорить спокойно, но подрагивающий голос выдавал её волнение, — сейчас дети полностью сформированы, их органы функционируют нормально и лёгкие готовы сделать первый вдох. Но от того, что мы тянем с операцией, их шансы на выживание гораздо меньше. Ты сам делаешь хуже... — Джерард, подписывай! — крикнул Фрэнк, вырывая бумаги из рук Лауры, — чем дольше ты тянешь, тем хуже и тебе и им. Уэй быстро поставил свою подпись и зажмурился, вновь чувствуя сильное давление в затылке и тошноту. Лаура взяла документы и кивнула своим помощникам, которые тут же засуетились вокруг Джерарда. — Всё будет хорошо, малыш, я с тобой... — пробормотал Фрэнк, хватая Джерарда за руку и прижимая её к себе. — Ты...ты не уйдёшь? Пожалуйста, не уходи... Фрэнки... — откидываясь на подушку и чувствуя слабость, произнёс Джи, еле ворочая языком. — Я буду с тобой. Лаура, можно? — Да, только надень халат, маску и перчатки. Стефани, проводи Фрэнка, чтобы он переоделся. — Я сейчас приду, Джи, — произнёс мужчина, аккуратно отпуская пальцы Джерарда, которыми он вцепился в его руку.

***

— Первая девочка, — говорит Лаура, аккуратно придерживая кричащего ребёнка и передавая её акушерке. — Девочка... Ева... — произносит Джи, чувствуя, как по щекам текут слёзы и поднимает взгляд на стоящего рядом Фрэнка, который взволнованно улыбается, тоже ощущая влагу на глазах, — Покажите мне её! Дайте мне... Ева...моя малышка. С ней всё хорошо?! Джерард находится в сознании, но он чувствует себя, как в тумане. Наверное, слишком много обезболивающего... Он пытается сфокусировать взгляд на врачах, которые держат его ребёнка и переговариваются между собой, но ничего не получается. Ладно, ведь главное, что Фрэнк рядом. Он крепко держит его руку и успокаивающе шепчет, что всё будет хорошо. — Ты молодец, Джерард, потерпи ещё чуть-чуть... — подбадривает Лаура, наконец, доставая второго ребёнка, — вот и мальчик. Но он не кричит. — Что с ним?! Почему он молчит? Фрэнк? — Джи попытался подскочить, но муж его удержал, — что с нашим сыном? Он ведь тоже врач и всё понимает. — Фрэнки, пожалуйста, не молчи... Они же его спасут, да? Айеро по-прежнему молчал, лишь посильнее сжимая ладонь Джерарда. Эти секунды показались им целой жизнью, но вот, наконец, они услышали слабый писк ребёнка, которому прочистили лёгкие. «Живой...слава богу, живой!» — пронеслось в мыслях Джи. У него просто не было сил что-либо сказать. Он услышал облегчённый вздох Фрэнка и ощутил, как холодные пальцы вытирают с его лица слёзы, а затем услышал тихий шёпот: «Всё позади, малыш. Всё в порядке.»