Храм предков

Над Храмом Предков нависли тучи. Первая, летняя гроза пришла в Пристань Лотоса с развеселым детским смехом и собачьим лаем, с пестрыми нарядами, драконьими лодками и салютом, который пришлось отменить из-за дождя. Не иначе, сами боги были против шумного празднества. Однако дождь этот был долгожданным. Он смывал с улиц пыль и грязь, освежал. Люди, изнывавшие от жары последние несколько месяцев, радовались дождю ничуть не меньше, чем празднику. Поспешно прятались под палатками юные девы, наряды которых по красоте могли бы посоперничать с императорскими. Более удачливые раскрывали разноцветные зонтики и спешили домой. Цзян Чэн, по традиции тоже надевший праздничное ханьфу, какое-то время стоял под дождем, подставив лицо холодным каплям, пока племянник не дернул его за рукав, напоминая о себе. Кивнув малышу, глава ордена протянул ему свою руку. Цзинь Лин повзрослел, теперь нести его на руках было, по меньшей мере, неприлично, но если бы сам ребенок попросился на руки, Цзян Чэн немедленно выполнил бы его просьбу. Гордый малыш, крепко сжав дядину ладонь, зашагал вперед по лужам. Цзян Чэн шел медленно, степенно, чтобы племянник мог поспевать за ним. Неугомонный ребенок, тем временем, прыгнул в очередную лужу, разбрызгивая вокруг грязную воду. Мало того, что его обувь и золотое, цыплячье, как называл его про себя Цзян Чэн, ханьфу были безнадежно испорчены, противные брызги украсили и одежды главы ордена. Феечка, следуя примеру хозяина, упала в ту же самую лужу, безнадежно испачкав свою густую шерсть. – А-Лин, - заговорил вдруг дядюшка непривычно спокойно, - Не скачи по лужам, это недостойно наследника великого ордена. – Но дядюшка! – поспешно возразил ребенок, - Это же так весело! Глубоко вздохнув, Цзян Чэн сурово нахмурился, сетуя про себя. Ну что за неугомонное дитя ему досталось? И почему это дитя не унаследовало кроткий характер матери? Откинув лишние мысли, глава ордена строго посмотрел на племянника и вопросил неожиданно ласково: – Болеть тебе тоже весело, малыш? Испугавшись таких неожиданных перемен, Цзинь Лин притих, покачал отрицательно головой и пошел за дядей спокойно, изо всех сил стараясь вышагивать также степенно. Получалось смешно и нелепо, но Цзян Чэн почти с нежностью наблюдал, как поднимается вместе с ним по ступеням мокрый и чумазый, но оттого не менее гордый ребенок. Дождь стучал по крыше Храма Предков. Яньли, стоя у порога храма, наблюдала, как возвращаются домой мужчина в перепачканных праздничных одеждах и мальчик, немного похожий на цыпленка, искупавшегося в луже. Эта картина вызывала исключительно приятные и теплые чувства. Проводив пару взглядом до двери, ведущей в главный зал, девушка отошла, присела рядом с отцом и матерью и сообщила едва слышно: – Уже вернулись домой. Вымокшие, но такие счастливые. Фэнмянь, до того шептавший супруге какие-то приятные слова, посмотрел на дочь и кивнул, разрешая продолжить рассказ и даже Цзыюань заулыбалась нежно, радостно. А-Ли, приободренная родительским вниманием, радостно защебетала о том, как подрос ее сын. Матушка кивнула, соглашаясь, и заметила: – Малыш совсем взрослым стал. – Он так на А-Ли похож, - проговорил Цзян Фэнмянь, нежно улыбаясь жене и дочери. Мадам Юй взглянула на дочь и покачала головой. – Из ее черт он перенял разве что привычку голову опускать, стоит кому-то на него голос повысить. – Не спеши делать выводы, душа моя, - возразил мужчина, - Придет время, он вырастет, и вот увидишь, черты нашей дочери сделают его еще прекраснее. – Пусть будет по-твоему, Фэнмянь, - кивнула мадам Юй, - Увидим еще, что из сорванца вырастет. Но ты только взгляни, как А-Чэн старается, будто не племянника воспитывает, а собственного сына. Слышишь, Фэнмянь! Твой сын помнит о своей семье. Цзян Фэнмянь благосклонно улыбнулся супруге и кивнул. – А-Чэн заботлив, - почти шепотом добавила Яньли, - Он так старается вырастить из Лин-Лина хорошего наследника и заклинателя. Мадам Юй только фыркнула и взмахнула рукавом своего ханьфу, прежде чем обвинительно вопросить: – И кто виноват, что он вынужден этим заниматься? Ты! Ты сама и Вей Ин! Порой Мадам Юй забывала, что давала самой себе обещание – не винить дочь в ранней смерти, однако сейчас она чувствовала себя в своем праве. Обида за внука разъедала её сердце. Ах, если бы духи могли вмешиваться в естественный порядок вещей. Мрачные мысли женщины прервал собачий лай. Удивленно оглядевшись по сторонам, женщина встала и направилась к двери, посмотреть – кому в голову пришло нарушить покой мёртвых. Цзинь Лин, уже умытый и переодетый в чистое ханьфу, забыв о предостережениях дядюшки, выскочил на улицу и весело побежал по лужам. Он давно не был в ордене матери, давно не посещал Храм Предков, но смутные, едва ли не младенческие воспоминания о нем были прекрасны. Храм казался ему неприступной крепостью, способной защитить от любых бедствий. Первой по каменным ступеням Храма поднялась Феечка, оставив после себя следы лап. Остановившись у двери, она гордо тявкнула и забила хвостом, глядя на хозяина. Лин-Лин весело рассмеялся и побежал следом. За племянником, сломя голову, бежал обеспокоенный Цзян Чэн. – Цзинь Лин, у тебя ноги лишние? – кричал он вслед ребенку, действительно думая о том, как бы это бестолковое дитя не переломало себе ноги на скользких ступеньках Храма. Сейчас глава ордена Юньмен Цзян готов был согласиться, что даже самые абсурдные правила Гусу Лань, запрещающие, например, бегать, полезны и необходимы каждому ордену. Лин-Лин, по своему трактующий слова дядюшки, замер испуганно на предпоследней ступеньке. Он виновато склонил голову, и этот жест, вдруг, сделал ребенка особенно похожим на Яньли. Мадам Юй, наблюдавшая эту сцену, обернулась на дочь и вздохнула. Ей бы ласково улыбнуться такому неожиданному сходству, да только Цзыюань так и не научилась по настоящему радоваться таким незначительным мелочам. Цзинь Лин, дождавшись А-Чэна, сдавленно прошептал: – Прости, дядя Цзян. Глава ордена, сурово поджимающий губы, вечно хмурый, замер, обеспокоенно вскинул брови и потрепал племянника по голове. – Хватит стоять под дождем, пойдем в Храм, нас там заждались. Цзян Чэн подал племяннику руку и ободряюще улыбнулся. Крепко ухватившись за ладонь дяди, Лин-Лин продолжил свой путь. Под своды Храма Предков племянник и дядя вошли степенно, как император входит в тронный зал. И только Фея, совсем щенок, вбежала, бестолково тявкая и поскальзываясь на каменных плитах пола. Духи, обитавшие в храме предков, посмеивались, наблюдая за собакой Цзинь Лина. В будущем она обещала стать сильной и верной защитницей для мальчика, а пока больше напоминала пушистый комок шерсти, по недоразумению названный псом-оборотнем. Лин-Лин, смущенный неугомонностью питомца, недовольно шикнул и поспешно поклонился табличкам с именами. Цзян Чэн мягко улыбнулся и, чтобы племянник не увидел этого, тоже поклонился. Духи, пусть и невидимые, неспособные сказать ни слова, почтительно поклонились в ответ. Эта встреча, одна из немногих, не отдавала горечью скорби и обитатели Храма Предков испытывали необъяснимое счастье от этого.