***
Шотландия шагал по огромному коридору, чувствуя запах табака и пива; ранее он был бы зачарован данным запахом, который так напоминает о родине, но не сегодня. Сегодня он его раздражал, казалось, что его сейчас вывернет наизнанку, всё происходящее вокруг него было Адом. Будто сам Сатана был виноват в происходящем, а сам сидит на своём троне в преисподней и гогочет над ним. Хотя настоящий Сатана — сам демон во плоти, ирод — шагает сейчас рядом с ним, крепко сжимая его руку, впиваясь в неё своими когтями. Англия. На его лице красовалась широкая улыбка, а глаза горели от предвкушения предстоящего. Они подошли к столу, на котором лежал акт об унии, рядом стояли чернила и перья, а за ним — женщина, которая надела свои самые красивые украшения, самое дорогое платье, что нашла в гардеробе ради такого события. Она начала зачитывать торжественную речь, чтобы потом они принесли друг другу клятвы о вечной любви. «Любви». Шотландец глянул в огромное окно, находящееся довольно высоко, за спиной женщины. Темные тучи затянули собой всё небо, скорее всего, сегодня будет дождь, если не настоящий ливень. Шотландия понимает, что сейчас стоит перед Богом вместе с этим безумцем. Он мысленно зачитывал молитву, надеясь, что этот Ад наконец-то закончится, или что это окажется страшным сном. Но как только он открывал глаза — видел то же самое. Если Бог существует, то почему он не слышит его? Почему он не поможет ему? Какие грехи он совершил, из-за которых оказался здесь? — Согласны ли Вы, высокопочтённый господин Англия, заключить с господином Шотландией акт об унии, чтобы создать прекрасный союз Великобритания? Что за имя он дал их будущему союзу? Оно ужасно. Но никто мнение Шотландии даже не думал спрашивать, как захочет Англия — так и будет. Все смотрят на него, как на Иисуса Христа, даже не догадываясь о том, что кроется за этой лучезарной улыбкой и правильными манерами. — Я, Англия, готов заключить акт об унии с господином Шотландией, — молвил тот. — Согласны ли Вы, господин Шотландия, заключить с высокопочтённым господином Англией акт об унии, чтобы создать прекрасный союз Великобритания? Зачем они спрашивают его мнение? Даже если он ответит «нет», его возьмут насильно и его собственной рукой подпишут этот грёбаный акт. — Я, Шотландия, готов заключить акт об унии с господином Англией… — Да пусть видит Бог, поставьте же свои подписи! Англия взял перо и расписался первым — он продолжал крепко держать уже почти супруга за руку, впиваясь в неё когтями, да так, что до крови. Шотландец медленно потянулся рукой к перу и, взяв его, он уставился на этот акт, не решаясь этого сделать. Шотландия почувствовал на себе пристальный взгляд и, подняв голову, встретился с безумными глазами Англии, чьё лицо озаряла широченная улыбка, что заставило вздрогнуть. Англичанин ближе подвинул к нему документ, будто давая выбор: «Или он делает сам или насильно». Шотландия решил выбрать первое. И как только перо коснулось бумаги, мужчина чиркнул пару раз, оставляя свою роспись — резко он почувствовал дикую боль в запястье, потому откинул перо куда подальше. Англия взял акт и поставил конечную печать, всё не отпуская любимого; он взял акт и поспешил с ним на улицу, к общественности. Всё тело Шотландии пронзила дикая боль, ему хотелось взвыть от того, насколько она была адской — Англия чувствовал то же самое, но чувство эйфории и удовлетворения, заглушали её. Как только он распахнул дверь, все люди замерли, уставившись на них и затаив дыхание. Англичанин вознёс над головой акт. — Возрадуйтесь же нашему союзу! — крикнул он и все начали кричать, хлопать, подбрасывать головные уборы от радости. Шотландия чувствовал себя паршиво, на сердце была тяжесть, теперь он весь: его народ, политика, экономика, буквально всё, что у него есть, принадлежит этому демону, этому монстру. Ноги Англии дрожали от боли, но ему было всё равно. Теперь ничто не разлучит его с любимым Шотландией. Весь оставшийся день прошёл для шотландца, как в тумане: был пир, пляски, алкоголь. Но всё что он помнит — боль. Англия закончил торжество раньше, чем планировал, видя то, как корчится его милый, потому они как можно скорее направились в особняк. Ночь была такой же ужасной. Только под утро боль в телах обоих начинала утихать, а шотландец смог уснуть на пару часов. На утро. Шотландия проснулся, но Англии рядом не было. Он сел на кровати и потёр свои виски: усталость так и не покинула его. Он услышал тихий голос англичанина — скорее всего, на первом этаже — и, встав с кровати, мужчина направился туда. Как и ожидалось, его муж был там. Тот держал в руках небольшой свёрток. — Скотт, иди сюда, посмотри, — Англия позвал его по имени, хотя Шотландия просил его не называть его так. Тот подошёл и как только заглянул в этот свёрток, так сразу ужаснулся — он закрыл рот рукой, чтобы не закричать от страха. Он толкнул англичанина, отодвигая от себя. — Это наш союз?! Да что с ним такое? Почему он так выглядит?! — крикнул он. — Но он так хорош и красив, наш сын Великобритания. Ты разве не знаешь, что союзы рождаются с физическими отклонениями? Шотландия не выдержал этого безумия и убежал обратно в комнату. Он сел на кровать и зарылся руками в свои волосы. Ему кажется, что он сходит с ума. Какой ужас, какой мрак. Что он только что увидел? Это их сын? Нет, он не может назвать это существо своим сыном, а того монстра своим мужем! А ведь он проведёт здесь остаток своей жизни: Англия так просто не отпустит его, но как же он не хочет мириться с этой мыслью. Шотландия уже ненавидит каждый квадратный метр этого дворца, каждый голос, который он тут слышит, и как же он ненавидит этого грёбанного уродца — Великобританию. Как он ненавидит Англию. За что ему эти мучения? На его глаза набрались слезы, и он тихо заплакал. От отчаяния, от безысходности, от абсурдности ситуации.***
Союз рос довольно быстро: не по годам, а по месяцам, такие как он, вырастают быстро — за пару месяцев он смог достичь раннего подросткового возраста. Если переводить в человеческие исчисления возраста, ему примерно 11-12 лет. Лицо было у него невероятно красивым, прям неземным, всё бы было хорошо, если не было так грустно. Его тело непропорционально, ноги слишком длинные, да и руки с пальцами у них более длинные, чем у других, иногда он сам путается в своих ногах и руках, потому часто падает и роняет что-то. Англия вёл себя с Великобританией строго, излишне строго, иногда хвалил, всячески поощрял, но и довольно часто бил его за всяческие малейшие ошибки. Шотландия пытался максимально не принимать участия в воспитании союза, в большинстве случаев он просто избегал его, но, если у них завязывался диалог, был холоден с ним, будто они чужие. Но от Англии так просто отделаться он не мог, как ему бы не хотелось. Шотландцу запретили выходить из особняка вообще, если ему прям так невтерпёж — может погулять по саду, но только определённое количество времени и, в основном, с англичанином под ручку. Шотландия терпеть не мог каждый день своего бытия: ночью он засыпал с надеждой, что больше никогда не проснётся, а утром просыпался с мыслью, чтобы этот день закончился как можно быстрее. Однажды они всей «семьёй» сидели за столом и ужинали, взрослые пили из бокалов красное вино, а Великобритания, одетый в красивые одеяния, наколол на вилку мясо и отправил его в рот. Как же всё-таки их повара вкусно готовили, просто божественно, это было достойно мировой кухни, а не обычного ужина на небольшую семью. На его лице промелькнула улыбка от этого — надо будет потом сходить к ним и выразить свою благодарность. Англия посмотрел на него и окликнул. — Великобритания, сколько я должен повторяться? — нахмурил брови. — Но почему? Почему я не могу выражать свои эмоции, как ты? Дурацкое правило, — надул губы. — Ты — союз. Я тебе запрещаю вести себя, как обычная страна или смертный. Иногда ты забываешь об том, что ты не такой, как мы, верно? — А что я такого должен сделать, чтобы быть «таким»? — Родиться страной, — сказал он. — Или хотя бы не рождаться в нашей семье, — подхватил Шотландия. Великобритании не очень хотелось ходить с мордой-кирпичом всё время, потому он слишком часто нарушал это правило, но, видимо, отца Англию это уже раздражало. Да и почему им можно улыбаться и смеяться, а ему нельзя? Он чувствовал эту несправедливость и шёл тому наперекор. Мальчишка глянул на отца Шотландию, тот лишь пил и ничего не ел. Великобритания понимал, что скорее всего сует дело не в своё дело, да и шотландец не очень любил говорить с ним, но его всё равно одолевала доля волнения за него. Ведь он всегда видит его таким грустным. — Отец, почему ты не ешь? — Не твоё дело, — огрызнулся тот. Англия взял шотландца за руку и как только собрался ему что-то сказать, чтобы якобы успокоить, как внезапно его позвала служанка, тот глубоко вздохнул и соизволил пойти к ней. Союз увидел, что англичанин ушёл в другой конец особняка и решил позволить себе чуть больше обычного. — А почему? — доедает еду. — Почему ты не говоришь со мной? — Не хочу, — накатил ещё один бокал, как же этот мальчишка раздражает. Ему действительно так интересно пообщаться с ним? — Но мне ведь интересно! — случайно выпустил из руки вилку, что аж вздрогнул от этого. Англия будет кричать, если увидит это. Великобритания опустился на пол, чтобы достать упавший предмет, поскольку служанок вокруг не было, да и он сам может это сделать. Шотландия направил свой взгляд на мальчишку, то ли из-за выпитого алкоголя, то ли из-за подорванной психики именно сейчас в его голову начали лезть особо мрачные мысли. Сейчас союз находится в очень уязвимом состоянии. Вилка отлетела далековато, потому тот стал на четвереньки, чтобы достать её. Британия случайно задел рукой ботинок отца и сразу же отдёрнул руку — у шотландца аж мурашки побежали по коже от того, как ему противно. Его прям начинало трясти при виде союза: трясти от ненависти и гнева, который он хотел направить на него. Именно по вине этого ирода он оказался здесь, если бы не этот грёбаный акт, он бы жил обычной жизнью. Именно из-за Великобритании он обязан жить с Англией, терпеть сексуальное и психологическое насилие каждый день. И это Англия называет своим особым проявлением любви. Шотландию выворачивает наизнанку от мысли, что он дышит с ними одним воздухом, пользуется одними столовыми приборами, говорит на одном языке. Если бы не союз. Если бы не союз. Если бы не союз. Мужчина потянулся рукой к пустой бутылке из-под вина и взялся за горлышко. Британия как раз вылез из-под стола, оглядывая вилку и как раз стал спиной к нему. О Боги, сами небеса наталкивают Шотландию на столь грешный поступок. Увы, в его голове не было ни капли сомнения: именно сейчас, в эту минуту, в эту секунду он может выплеснуть всю свою ненависть на союзе. А ведь тому несомненно будет больно, очень больно, и на душе тоже, он мог бы даже убить его, но это невозможно: пока акт действителен, Великобритания бессмертен. Так даже лучше. Шотландия вознёс над мальчишкой бутылку и со всей силы ударил ею тому по голове. Бутылка разбилась, а осколки полетели на пол, звонко ударяясь об него. Великобритания закричал и схватился за голову. По макушке и по шее побежала алая кровь, но он оставался в сознании, с глаз брызнули слезы, и он упал на пол, на осколки. У союзов болевой порог отличается от стран и людей, они более выносливые и живучие, но всё это проходит с возрастом и работой над собой, потому мальчишке было невероятно больно. Шотландец ой как не хотел останавливаться на достигнутом, да хоть на том свете после этого приготовили отдельный котёл, ему было всё равно. Он столько мучений пережил, потому хочет отомстить по полной. Шотландия поднял пару осколков и сжал их в руке уже готовясь нанести любимому сыночку ещё парочку ударов, но в комнату на крик пришёл Англия и другие слуги. — Что ты делаешь?! — крикнул тот. Шотландия повернул голову и выпустил из рук осколки, Британия лежал на полу и громко рыдал до конца не понимая, что сейчас произошло. Неужели отец ударил его? За излишнее любопытство? — Милый, объяснись, — Англия не торопился помогать сыну, ведь в курсе, что регенерация у союзов очень хорошая, потому через некоторое время ему будет легче. И как же его раздражали эти хныканья: он понимает, что ему больно, но, по его мнению, такие как он, не имеют право давать слабину, даже в таком юном возрасте. Он начинал нервничать, когда его не слушают и игнорируют просьбы. Шотландия лишь пожал плечами, он не хотел придумывать себе оправдания или всячески отрицать содеянное. — Сделал, то что сделал, — встал на ноги. Глубокой ночью Великобритания лежал в своей комнате на мягкой кровати с перемотанной головой. Рана заживала довольно быстро благодаря быстрой регенерации. Периодически он начинал плакать. Англия ещё долго кричал на него, за то, что он плакал, а отцу Шотландии даже ничего не сказал. Почему? Почему он не может плакать в собственном доме, показывать свои эмоции родителям? Мальчишка смотрел в стену и прокручивал в голове сегодняшний день, ему было так больно и обидно из-за произошедшего. А ведь всё начиналось так невинно, он погулял с англичанином в саду, а потом познакомился с приятной поварихой Элизой, она была так добра к нему и даже дала съесть вкусное яблоко. А потом отец Шотландия будто с катушек слетел и все те прекрасные моменты, которые мальчишка пережил за весь день были перечёркнуты. Британия сел на кровати, голова начинала кружиться, но ему было намного легче, чем пару часов назад. Он чувствовал сухость во рту и ему хотелось пить, потому решил попробовать самостоятельно дойти до первого этажа. Поковыляв по своей комнате и открыв огромную дверь, он услышал разговоры где-то в конце коридора. Мальчишка повернул голову и никого не увидел, но в третьей двери с конца виднелся приглушенный свет, и скорее всего, это оттуда. Великобритания тихонечко прошёл вдоль коридора и дошёл до нужной двери — она была приоткрыта, потому он смог заглянуть в щёлку, его глаза округлились от ужаса. — Сколько ты ещё будешь действовать мне на нервы? Зачем ты его сегодня ударил? — Англия говорил абсолютно спокойно, пока Шотландия лежал на полу. — Я ненавижу его, как и тебя, демон, изыди. — Почему ты так относишься ко мне? Я же так люблю тебя. — Ты болен, я не желаю любить тирана. И пойми ты уже, не люблю я тебя! — крикнул он, будто хотел, чтобы он его услышал, но Англия был будто глух и слеп. — Врёшь, ты любишь меня, я знаю. Со мной всё в порядке, у меня нет недугов, я чувствую себя прекрасно, — замотал головой — шотландец пытался докричаться до него, что он не прав, чтобы он отпустил его и прекратил издевательства. Англию начинала злить его упёртость. — Нет, хватит лгать мне, мы любим друг друга. По-особенному. — Я буду идти тебе наперекор до конца своей жизни, мразь, — прошипел Шотландия. Англия начал глубоко дышать и сжал руки в кулаки: его любимый не хочет признавать очевидных вещей, раздражает. Он глянул на домашний очаг, пламя приятно потрескивало, да и в комнате было довольно тепло, а рядом с ним лежала кочерга, кончик которой находился в пламени и металл успел нагреться. — Любимый, ты мне не оставляешь выбора, — он достал из очага кочергу. — Неужели ты не понимаешь, что я не хочу этого делать, а ты вынуждаешь меня! Сколько тебе раз ещё повторять? Мы любим друг друга и нашего сына мы тоже любим! Последнее слово он выкрикнул, не скрывая злости и замахнулся на мужа кочергой, тот попытался прикрыться рукой, но это было бессмысленно. Англия начал без разбору бить по разным частям тела, вкладывая в каждый удар силу, которой у него было достаточно. — Я ведь люблю тебя! — закричал он. Великобритания испугался, в его глазах набрались слезы от увиденного. Продолжалась сия сцена недолго, как только Англия бросил кочергу, он пошёл на выход. — Приводи себя в порядок, я жду тебя, — сказал он напоследок и взялся за ручку двери. Мальчишка прижался к стене и надеялся, что его не заметят, тот распахнул дверь и пошёл в сторону спальни, совершенно не заметив сына. Слава Богу, а то мальчишка даже представить не мог, чтобы его тогда ждало. Союз заглянул в комнату, сразу забежал внутрь и он подошёл к Шотландии. — Отец, пожалуйста, я хочу помочь тебе, — положил руку на его плечо, а слезы катились сами по себе, капая на пол и на одежду отца. Тот повернул голову и толкнул его, отползая в сторону, на плече красовался свежий кровоточащий ожог, на предплечьях тоже были видны небольшие ожоги. — Уйди от меня! Уйди! Изыди! Христом Богом тебе заклинаю, не трогай меня, ты — создание Ада, как и он! Я ненавижу тебя! Исчезни из моей жизни! Умри! Ненавижу! Ненавижу! Не трогайте меня, хоть один день моей никчёмной жизни! — начал плакать и срываться на крик. Мальчишка убежал обратно в свою комнату и, оказавшись там, он сполз на пол, закрывая рот руками, чтобы его рыдания не были услышаны. Он никогда не забудет эту сцену, будто клеймом она отпечаталась в его памяти. Великобритания дрожал, не понимая своим детским умом, что происходит в их семье. Этой ночью он не смог уснуть, прокручивая в голове каждую фразу родителей. На утро к нему постучались, а потом в комнату зашёл Англия — Британия поднял голову и вздрогнул, потому что понимает, зачем он пришёл сюда. Вчера мальчишка слишком много себе позволил, был излишне разговорчив с прислугой, много улыбался, а потом даже разрыдался. Он превысил лимит терпения его отца, потому его ждало наказание. — По глазам вижу, что ты понял, зачем я здесь. Делаешь успехи, — в его правой руке была розги — Британия вжался в стену и закрыл лицо руками, начиная дрожать он страха. Мужчина взял его за плечи и опрокинул на спину. — Я понимаю, тебе было больно, но на тебе всё быстро заживает, ты даже в лекарствах не нуждаешься! Потому хныкать ты не имеешь никакого права! — оголил его спину. — Если хоть одна слеза упадёт с твоих очей — я прибавлю ещё пять ударов. Он размахнулся и ударил по спине, оставляя красный след, тот закричал и на его глаза набрались слезы, предательски по щеке потекла одна, потому следующий удар был намного сильнее. Для мальчишки это длилось будто целую вечность, боль не утихала, а усиливалась с каждой минутой, спина будто горела, на ней даже выступили маленькие капельки крови. Когда англичанин ушёл, Великобритания ещё долго лежал в своей постели, стараясь почти не двигаться. Только утро, а он уже так эмоционально истощён. Когда они сидели за столом, Великобритания не проронил ни слова, ни одна мышца на его лице не дрогнула даже от безумно вкусной еды. После вчерашнего не особо хотелось радоваться и веселиться. — Любимый, ешь, пожалуйста, — сказал Англия и глянул на Шотландию. В голове мальчишки происходил диссонанс. Почему Англия говорит, что безумно любит, но так жестоко обходится? Неужели такой должна быть любовь? Это нормально? — Любимый? Ты же помнишь, что я безумно люблю тебя? На этих словах Шотландия разрыдался. — И тебя я люблю, Великобритания. Просто я вас люблю особой любовью, не такой, как у всех. Никто вас так не полюбит, как я, — он широко улыбнулся и взял Шотландию за руку. Великобритания слушал это, глядел и ничего не понимал. Ему самому хотелось разрыдаться, он слышал хныканья, слезы шотландца и улыбку англичанина. — И да, Великобритания, ты делаешь успехи, видимо, наказание подействовало. Я хочу видеть такое лицо постоянно. Это правильно, знай, — погладил и его по руке, тот вытаращился на него, но ему пришлось кивнуть.***
Прошло несколько месяцев, Великобритания вымахал будь здоров, он был довольно высоким и мускулистым, непропорциональность была уже не так заметна, её компенсировал высокий рост, неотразимая красота лица. С каждым днём ему становилось всё тяжелее, лоб болел от того, как он часто хмурил брови, он ходил вечно с кислым лицом и уже не видел в своей жизни много поводов для радости. А чему тут радоваться? Тому, что один из твоих родителей имеет проблемы с головой и плохо относиться к своему мужу, не выпуская того из четырёх стен и из-под собственного контроля? Или тому, что второй родитель ненавидит свою жизнь, его самого и страдает каждый день? Ранее Британия не замечал этих проблем в своей семье, но теперь абсолютно не мог закрыть на них свои глаза. Англия учил Великобританию стрельбе, как ездить на лошадях, парень быстро всему учился и схватывал всё на лету. Он прицелился в дерево и выстрелил точно в мишень. — Хм, неплохо, я рад этому. Ты сможешь отомстить нашим врагам. — Можно поинтересоваться? — Британия перезаряжает ружьё. — Конечно. — Что за враги? — Французы, — он проговорил сквозь зубы. — Ненавижу их: всегда суют нос не в своё дело и мешаются под ногами. Знай, французы — отродье. — Почему? Из-за войн? — вздёрнул бровь. — Да и не только. Такие, как они, не достойны жизни, наш народ намного благородней, чем они. Великобритания решил промолчать и прицелился снова в мишень, что-то спрашивать или спорить с ним — бесполезно. Вечером, ещё немного потренировавшись, он слез с лошади и направился в сторону особняка. Когда он зашёл внутрь и прислушался к звукам — тишина, похоже, родители уже спят. Ну и слава Богу, он может отдохнуть. Союз начал подниматься по лестнице и столкнулся со служанкой — она выронила из рук сложенные вещи, и они попадали на пол. — Ой, извините, пожалуйста, — проговорила она, извиняясь. — Ничего, будьте аккуратнее, — он наклонился, чтобы помочь подобрать упавшие вещи. — Не стоит! — сказала девушка, но тот промолчал и продолжил помогать, та же немного покраснела. Вдруг он увидел на её предплечье огромный синяк. Великобритания перехватил её руку и засучил рукав платья — девушка попыталась отдёрнуть, но не получилось. — Откуда это? — посмотрел ей в глаза. — Я упала, — отвела взгляд, тот же вздёрнул бровь и переспросил ещё раз. — Ну… — Англия? — в ответ Великобритания получил неуверенный кивок — он так и знал. — Ясно. Что же ты сделала? Не припоминаю, чтобы мой отец бил прислуг. Они оба подняли вещи и пошли в сторону прачечной, сначала миледи молчала, но потом разговорилась. — Господин Шотландия излишне глядел на меня, и господин Англия разозлился, — глубоко вздохнула. — Но он мне даже не интересен, да и насколько я поняла — это взаимно. Великобритания даже не удивился, ведь у англичанина часто случаются истерики, если на Шотландию кто-либо посмотрит. Он сразу воспринимает это, как за вызов или как за измену. Как только они зашли в маленькую комнатку, союз положил вещи в корзину и глянул на девушку. — Извините, — прошептал он. — Ох, вашей вины здесь нет, — она улыбнулась и даже немного смутилась. — Проблема не в этом, иногда мой отец не ведает, что он делает, потому от своего имени извиняюсь за него. Девушка отвела взгляд — он взял её руку, поднёс к своим губам и поцеловал, затем отпустил и развернулся к ней спиной, собираясь уйти в свою комнату. — К слову, меня зовут- — Я помню, Мэри, — посмотрел на неё краем глаза и не прощаясь ушёл наверх, к себе. На следующее утро Великобритания гулял по саду и дышал свежим воздухом, там он встретил Мэри; девушка лишь на секунду глянула на него и сразу убежала, чему союз удивился. Обычно она так не вела себя, когда видела его. Он оглядел своё тело и одежду, вроде бы всё, как всегда. Ладно, он спишет это на занятость девушки. Великобритания тренировался каждый день, Англия лелеял мечту, что сможет вырастить из него настоящего воина, того, кто сможет прославить английский и шотландский род и наконец прикончить надоедливых французов. Потому Британия каждый день упражнялся до полного изнеможения. Если союз делает хоть малейшую ошибку или оплошность — бил, чтоб неповадно было. Под вечер парень валился с ног, он упал на холодную землю, на что Англия хмыкнул. — На сегодня хватит. Чтобы завтра, к моему приходу, ты был здесь, — развернулся и сел в ландо. — Добирайся своим ходом — это твоё наказание на сегодня. — За что? — прошептал. — За твоё несерьёзное лицо: я видел, как у тебя сегодня промелькнула улыбка. Мне не нравится, какое разочарование, — карета тронулась. Великобритания смог подняться на ноги где-то через пол часа. Господь, они даже лошади ему не оставили, придётся идти пешком. Он поднялся и поплёлся в нужном направлении, через полтора часа он добрел только до рынка, а ещё далеко. К нему подъезжали мужчины на лошадях и предлагали помощь, но он отказывался, не останавливаясь. Где-то через час союз отворил главные двери особняка и вошёл внутрь. Сразу же он отправился в ванную, в 18 веке состоятельные люди наконец могли позволить себе ванну и тёплую воду. Вот только… Великобритания залез туда в одежде, что считалось нормальным. Наконец-то он мог расслабиться и отдохнуть — вдруг он резко открыл глаза. Он не взял сухую одежду. И что теперь делать? Через некоторое время он встал из ванны, теперь его задача незаметно проскользнуть в свою комнату через весь особняк. Союз вышел из ванной и быстрым шагом пошёл к лестнице, поднялся по ней и таким же темпом пошёл в комнату. Внезапно он увидел Мэри — девушка тоже заметила его и застыла. — Извините! — вскрикнула она и пробежала мимо, оставляя Великобританию в недоумении. Он покачал головой и потёр переносицу, этого он больше всего не хотел, неудобная ситуация, но он особо не смутился в отличие от девушки. Через время он переоделся и выглядел более-менее презентабельно — сойдёт. Казалось бы, уже такой поздний час, пора бы на боковую, но он чувствовал некую вину перед особой, ему стоило извиниться за свой поступок, это случилось по его невнимательности всё-таки. Британия спустился вниз, направляясь в другое крыло здания: она должна быть там, он помнит, где находится её комната. Как только оказался перед дверью, он смело постучался — никакого волнения, Британия чувствовал себя уверенно и решительно, не первый раз общается со слабым полом и умеет себя вести. Дверь приоткрылась и выглянула Мэри, на лице отобразилось удивление. — Что-то не так? Вы так смотрите на меня в последнее время, я вроде не изменился? — он начал снова осматривать себя, пытаясь найти что-то, что могло её так удивить, как услышал тихонький смешок. Великобритания посмотрел на неё, вздёрнув брови. — Я чего-то не понимаю. И это был даже не вопрос, а утверждение, что вызвало у девушки улыбку. — Извините, всё хорошо, просто не ожидала, что Вы придёте. — Я здесь, чтобы извиниться. Простите ли Вы меня? — склонился. — Конечно. — В знак моего раскаяния, я приглашаю Вас прогуляться в саду, позади особняка, — протянул ей руку — она засмущалась, но взяла его за руку, тем самым принимая предложение. Через время они разговорились и говорили друг с другом уже не так скованно. Девушка уже не стеснялась и хихикала, она оказалась довольно милой и неглупой. Говорили об обыденных вещах, она расспрашивала его об охоте, поскольку ни разу не была там, он делился с ней интересными рассказами. Внезапно Мэри споткнулась об камешек, но Британия удержал её за руку, на что та лишь звонко рассмеялась. Великобритания вглядывался в её лицо и легонько улыбнулся. Они разговаривали каждую ночь в его комнате, парень начал замечать эти странные взгляды в свою сторону, да и как-то она начала по-особенному на него смотреть. Или ему так кажется? Разговоры были приятными и очень хорошо расслабляли после тяжёлого рабочего дня и ее, и его. Однажды они так же гуляли по саду глубокой ночью, именно в это время суток их никто не может увидеть вместе. Парень заметил, как Мэри волнуется и отвечает неохотно. — Мэри, Вы плохо себя чувствуете? Может, я Вас проведу в вашу комнату? — Мне просто кажется, что я забыла своё зеркальце у Вас в комнате. Мы можем вернуться? — на что он кивнул и как можно быстрее повёл её туда. Как только они оказались в комнате, девушка взяла своё зеркальце на тумбочке и глянула на него, но сразу отвела взгляд, краснея. Миг, и они уже целуются; Британии приходится наклоняться, чтобы хрупкая девушка могла дотянуться до его губ и обхватить его шею руками. И вот уже её платья валяется на полу, а он стягивает с неё ажурные чулки. Великобритания испытывал смешанные чувства, но думать трезво совершенно не мог: кровь прилила совершенно в другое место. Первым разом это было не только для Британии, но ещё и для Мэри. Девственницы при дворе ценились, но Великобритания не мог и подумать, что Мэри окажется одной из них. Девушка старалась быть как можно тише, потому что, если родители парня узнают об этом — будет очень плохо. На утро. Мэри лежала рядом, крепко обнимая его и сопя на ухо. В последнее время союз мучается от бессонницы, потому время на раздумья у него было предостаточно. Британия всё думал о произошедшем, ведь по всей видимости, девушка в нём души не чаяла, влюбилась, дурочка. Да и в кого? В него? А вот он: он не чувствовал абсолютно ничего, на душе абсолютная пустота. Был поцелуй, да не абы какой, первая близость прошла хорошо, но вот не ёкнуло нигде. Британия пытался проанализировать, ведь Мэри не глупая для своего возраста, может поддержать разговор, Бог красотой не обделил, да и личность приятная. Да о такой девушке мечтает любой мужчина в их время, но вот он не чувствует этой «влюблённости». Какой вообще должна быть эта «влюблённость»? А любовь? Вроде бы читал литературу, где главному герою нравилась девушка, говорилось, сердце стучит быстрее, чувствуешь окрылённость, причин для радости становиться больше, да и вообще чувствуешь привязанность. А вот ему ни жарко, ни холодно, ничего из этого. Ни серенады, ни стихи не хочется посвящать, всё как обычно. Это нормально, что он не привязался к ней? А вдруг у каждого это чувствуется по-разному? Как узнать ему это? У Мэри спрашивать совсем глупо, да и у родителей это будет сродни смертному приговору самому себе. Британия начал чувствовать некую вину, возможно, ему не стоило заходить так далеко и давать лишних надежд. С ним что-то не так? Дни летели один за другим, как бы союз не мог себя заставить полюбить — не мог. А вот девушка была влюблена по уши, и это было видно, даже чувствовалось. Она будто расцвела, больше стала ухаживать за собой, прихорашиваясь для него, мило смеялась и краснела. А он ничего выдавить не мог. Но как собеседник она была ему интересна, безумно интересна и любознательна, видимо, юный возраст даёт о себе знать. — А почему у Вас волосы, брови и ресницы седые? Вы же так молоды, — расспрашивала она у него, если бы он сам знал. — Наверное, это одно из моих… — пытался подобрать правильное слово. — Особенностей! Как и Ваш рост! — Можно и так, — еле заметно улыбнулся ей. Англию одолевала паранойя: он следил за Шотландией буквально 24/7, ему казалось, что девушки, женщины, что работают у них прислугами проявляют интерес к его мужу. Он начинал злиться, если шотландец говорил с противоположным полом слишком продолжительное время или если они как-то прикасались к нему. Англичанин беспокоился о том, что за Шотландией следят, потому начал загружать прислуг работой, обязанностями и отчитывал их постоянно. — Да хватит уже! Уйди отсюда! — орал на какую-то женщину прачку, которая принесла шотландцу чистую одежду и спальное белье. — Англия, успокойся, она не сделала ничего запретного! Не трогай её! — Шотландия пытался успокоить англичанина. — Впрягаешься за неё — значит, что что-то было! И так почти каждый день, Великобритания волновался по поводу этого, ведь действительно, шотландец ничего не делал, а Англия срывался на всех буквально ни за что. Шотландия контактировал с девушками по минимуму, чтобы лишний раз не нервировать его и не подвергать их жизнь опасности. Британия предупредил Мэри, чтобы она была аккуратней и не появляться на глазах Англии. Они начали встречаться реже, только один-два раза в неделю. Парень видел, как девушка скучает по нему, но ситуация вынуждала. Вечером союз постучался в комнату родителей: он хотел увидеться с Англией и обсудить их тренировки, но никто ему не открыл, он прислонился ухом к двери и услышал тихое бормотание. Британия отворил дверь и заглянул — англичанин сидел на кровати и что-то тихо говорил. — Отец? Что-то случилось? — подошёл к нему и присел напротив, тот смотрел куда-то в пустоту и говорил неразборчивые вещи. Да какие демоны его одолевают, что он так себя ведёт? — Великобритания! — он резко крикнул и схватил того за запястья — парень аж вздрогнул от неожиданности. — Сын мой, ты видел сегодня Грэйс? — Она плохо себя чувствует, потому, скорее всего, она у себя в комнате. — Да? Откуда ты знаешь? — заглянул к нему в глаза. — Я вчера с ней виделся, она выглядела неважно, — прошептал — Англия рыкнул и оттолкнул его. — Уйди с глаз моих, — зарылся пальцами в свои волосы. Великобритании пришлось как можно быстрее капитулировать, иначе не поздоровится. Через день они все обедали за огромным столом, вроде бы, как всегда, они каждый вечер собираются. К ним подошла молодая девушка, держащая на подносе вино, разлитое по бокалам, её руки немного дрожали, похоже, она неважно себя чувствовала. Британия взял у неё пару бокалов, чтобы помочь, но это не слишком помогло. На подносе остался один бокал, из-за дрожи в руке, бокал не удержал равновесия и упал, все его содержимое пролилось на Шотландию. Британия и шотландец уставились на неё, она стала лихорадочно извиняться перед ним. Тот говорил, что всё хорошо, что всё в порядке и она может быть свободна. Великобритания посмотрел на Англию, того трясло от злости, его руки сжали скатерть стола, а глаза бегали по дому. — Отец, всё хорошо, она сейчас уйдёт от сюда, не волнуйся, — сказал союз, пытаясь успокоить его. Англичанин нащупал среди столовых приборов ножик, он совершенно не слышал сына, его взгляд был устремлён на эту девушку. Она коснулась плеча шотландца, чтобы вытереть капли вина на его одежде — англичанин взял нож в руку. Шотландия увидел это и оттолкнул от себя девушку, но это было слишком поздно: Англия ухватил её за волосы и замахнулся. — Отец, стой! — крикнул Британия, хватая его за запястье. Нож вонзился девушке прямо в грудь, она закричала, кровь брызнула мужчине в лицо, мёртвое тело упало на пол, но он не собирался на этом останавливаться, потому отправился на кухню. Шотландец побежал за ним, чтобы попытаться остановить это безумие. Великобритания вскочил из-за стола и убежал в другое крыло — он должен найти Мэри, пока с ней что-то не случилось. С кухни послышались громкие крики, его сердце забилось быстрее из-за страха. — Мэри! — крикнул он, пытаясь найти её. Он заглянул в её комнату, но там Мэри не оказалось, осмотрел каждый угол — нигде не было девушки. Мэри сидела в маленькой комнате и складывала ткани; она услышала крики и голос Британии. Стоило ей выйти, как он подбежал к ней и схватил за руку, крепко сжав и побежал с ней на второй этаж. — Господин Великобритания, что случилось? Почему я слышу крики о помощи? Куда мы бежим? — крепче сжала его руку. — Тебе нужно бежать, как можно быстрее, иначе убьют, — сказал он и дёрнул ручку первой комнаты — закрыто, он пытался найти открытую комнату. — Последняя! Она открыта! — сказала она. Великобритания побежал с ней туда — у них есть считанные минуты, чтобы он мог помочь ей спастись — как они забежали туда, он захлопнул дверь и начал оглядывать комнату, думая, что можно сделать. Напуганная девушка вжалась в стену, слыша дико раздирающие крики на первом этаже. — Попробуй тут найти одежду! — он сорвал шторы и начал их перевязывать между собой. Мэри распахнула шкаф и начала рыться в нем, найдя мужские штаны и помятую рубашку, показала ему. Британия связал шторы и перекинул их часть через окно и выглянул — край был где-то в трёх метрах от земли, но не было больше ничего, что он мог ещё привязать. Он глянул на Мэри, та испуганными глазами смотрела на него, держа в руках чужие вещи; он дёрнул её за руку, и они присели на пол. Парень начал развязывать ленты на спине её платья. — Раздевайся, — откинул ленты в сторону и взялся за подол. — Что? Зачем? — Раздевайся быстрее, если жить хочешь! — прикрикнул на неё — она начала стягивать с себя платье, когда платье оказалось на полу она, прикрыв одной рукой грудь и другие интимные части тела, глянула на него. — Надевай мужское. Умоляю, быстрее! Девушка начала натягивать эту одежду, как можно скорее; как она была готова, Британия взял её за запястья, оставляя на нем красный след. — Лезь в окно! За деревом яблони, в заборе есть небольшая дыра, через неё и убежишь! Мэри вырвалась из его хватки и стала на носочки, обнимая его за шею и начала горько плакать. — Я не хочу Вас бросать, прошу, я лучше умру. Я так люблю Вас! — Мэри, перестань говорить глупости! Лезь в окно! — он понимал её чувства, как ей больно, что она привязалась к нему очень сильно за такое короткое время, но выбора у них не было. У неё нет будущего с ним, он её не любит, там, на воле, она сможет найти лучшего мужчину и прожить с ним в счастье до конца своих дней, а не в этом безумии. — Господин Великобритания, давайте убежим вместе! — Я не могу! Я союз Англии и Шотландии, я привязан к ним! А ты можешь спасти свою жизнь! — Но как Вы тут будете? — начала целовать его губы, не желая отпускать — он взял её за плечи и посмотрел в её глаза полные слез. — Со мной всё будет хорошо, я обещаю тебе. И прошу, никому не говори о происходящем здесь, иначе это обязательно дойдёт до Англии, и тебя могут убить. Там, на воле, тебе будет лучше, чем здесь, мы ещё обязательно встретимся, я обещаю тебе. Мэри пришлось его послушать: выбора у неё не было. Она перекинула ногу через окно — Великобритания крепко держал её за запястье, чтобы она не упала. Всё её тело трясло от страха, хоть это и второй этаж, но из-за того, что дом огромный, он находился довольно высоко. Свободной рукой она ухватилась за шторы и держалась, обвив вокруг них свои ноги. — Сползай вниз, — сказал он ей. — Я боюсь! — не отпускала его руку, она глянула вниз и увидела труп, весь залитый кровью, и её окутал дикий страх. Мэри никогда не видела мёртвых тел, потому начала плакать ещё больше, всё крепче сжимая руку парня. — Мэри, глянь на меня! — пытался привлечь её внимание — девушка подняла голову. — Не смотри туда — смотри на меня, всё будет хорошо. Он пытался успокоить её, как вдруг услышал грохот в коридоре. Он боялся отпустить её, ведь люди такие хрупкие, если она упадёт — разобьётся насмерть, словно фарфоровая кукла. Девушка сползала ниже, вытягивая руку полностью и держась за него. — Отпускай, всё будет хорошо, — начал разжимать пальцы — ей пришлось его отпустить. Оказавшись на кончике штор, она спрыгнула, падая на землю, раздирая колени и руки в кровь; Мэри бросила последний взгляд, полный слез на любимого, а затем побежала в сторону забора, как можно быстрее. Великобритания проследил за ней, как она пролезла в дыру и оказалась на воле, затем он достал маленький карманный ножик. Англия помнит каждую прислугу в их доме: он заметит отсутствие Мэри. Он взял кусочек ткани в рот, сжал её зубами и вознёс нож над своей ладонью. Великобритания вонзил нож в руку, протыкая её насквозь, а затем медленно вынул окровавленный нож; на глазах появились слезы, но он попытался подавить свои эмоции и не издать ни звука. Он взял платье Мэри и начал пачкать его кровью в определённых местах, он пытался выдавить из себя больше крови, чтобы правдоподобней измазать платье, но слышал уже беготню за дверью, отец, видимо, был где-то рядом. Британия вытащил изо рта кусок ткани и обмотал руку, которую сводило от боли, но сейчас главное, что Мэри в безопасности: ему удалось её спасти. Хоть кого-то в этом проклятом доме спасся. Парень вскочил на ноги и открыл дверь — пол был в крови, англичанин, судя по звукам, был в соседней комнате. Думай, думай, Британия, что делать дальше. Он проскользнул вместе с вещами, пробегая мимо мёртвых тел. Какой ужас, никто ни в чем не виноват, их убили просто так, а ведь он каждого знал по имени, говорил с каждым, у каждого были свои мечты и надежды, но теперь их бездыханные тела раскиданы по всему особняку. Британия нигде не видел Шотландии, сейчас не до этого, он начал оглядываться и увидел печь. То, что надо. Подойдя, он оторвал маленький кусочек от платья и спрятал в карман, затем затолкал платье в печь и закрыл её, оставляя один маленький клочок выглядывать, чтобы создать видимость того, что девушка там, далее он бросил рядом её туфли. Англия буквально через пару минут спустился с лестницы, выглядел он конечно безумно, был весь в крови и в правой руке держал нож. — Где? Где эта проститутка Мэри? — говорил он. — Отец, я расправился с ней, — с каменным лицом показал ему нож. — Где она? — Британия больше всего на свете не хотел слышать этот вопрос: он надеется, что его план сработает. — В печи, — промолвил он. — Потому что её место в Аду. Англия глянул туда — печь действительно горела и была плотно закрыта, англичанина устроил этот ответ, и он отвернулся. Безумие наконец закончилось. Вечером Англия своими собственными руками уберёт трупы, а позже скинет их в какую-нибудь реку, а особняк будет драить Британия, больше уже некому. Ночью Великобритания отмывал пол, пока родители были в своей комнате. Он надеялся, что с Мэри всё хорошо, что она нашла ночлег и чувствует себя в безопасности. Хоть он не питал к ней любви, но чувствовал огромную ответственность за всё, что он с ней сделал, да и вообще за то, что она попала в эту ситуацию. Вдруг он услышал шаги и повернул голову, это был… Шотландия? Сказать, что он был никакой — ничего не сказать, сам по себе он выглядел очень измученно, разумеется, после сегодняшнего. Но зачем он пришёл к нему? — Ты правда убил ту девушку? — неожиданный вопрос, на который Британия не хотел отвечать. — Да, — не поворачивается к нему. Повисло молчание, союз отжал тряпку и снова кинул её на пол. — Ты такой же, как и он. У меня была малейшая надежда на тебя, но ты такой же. Британия, как бы он не жаждал этого, не может ему открыться: не сейчас, не в этот час, ни в эту минуту, ни в эту секунду, он понимает его чувства, ведь они в одной лодке, а бежать некуда. Он не винит Шотландию, он просто рад, что остатки здравого смысла ещё при нем. Любой уже бы сошёл с ума. Ему больно слышать эти слова, ему больно смотреть на Англию, который даже не понимает того, что он болен, а всячески отрицает это. Возможно, однажды, он сможет обнять Шотландию и сказать, как сильно уважает и ценит, и услышать в ответ тёплые слова, которые с рождения никогда не слышал в свой адрес, разве что от Мэри. Великобритания надеется, что Англия излечиться от этого страшного недуга, и они заживут обычной жизнью. Хотя откуда ему знать, что такое «обычная жизнь»?