***
Тишину в комнате нарушил громкий заливистый смех. Англия держал в руках свежую газету и громко хлопнул ладонями по столу. Британия сидел напротив него и поднял голову, в удивлении глянул на него. Сегодня он не успел прочесть газету перед приходом, потому понятия не имел, что же такого забавного мог там вычитать его отец. Но в следующую минуту Англия самостоятельно сунул ему в лицо лист бумаги, чтобы тот ознакомился с содержанием. Союз самостоятельно взял газету в руки и посмотрел на строку, которую специально для него подчеркнул Англия. Быстро пробежался глазами, и на его лице появилась еле заметная улыбка, но тут газету вырвали у него из рук. Великобритания совсем не был удивлён тому, что сэр Пруссия с треском проиграл Франции, потому реакция Англии полностью оправдана, он сам посмеялся, если бы мог. — Какая глупость, — страна выдохнул и выровнял чуть смявшуюся газету. — Теперь он обязан согласиться на наше предложение. — Вы не будете отказываться от своих слов? Даже после позора Пруссии? — вздёрнул брови. — Нет, конечно, — вырвал страницу из газеты, на которой красовалась та самая новость. — Да, в последнее время об него вытирают ноги, и даже в период этого сильнейшего унижения страны я готов с ним сотрудничать. Уж лучше иметь такого «инвалида» под боком, чем вообще не иметь союзника. Великобритания его выслушал и кивнул, соглашаясь с ним. Да, он определённо прав. В коалиции остался Россия и Швеция, а может, вскоре присоединиться и Пруссия. Только жаль, что Австрия теперь не с ними, а поддался давлению Франции и заключил с ним мирный договор. Хотя, может, для него так будет лучше. Позже, из-за собственной малой дееспособности, и чтобы лишний раз не эксплуатировать свой народ, Шотландия решил не входить в состав четвертой антифранцузской коалиции. Англия, на удивление, решил не наседать на него и дать ему перерыв. Скорее всего, он принял такое решение, ведь состав и так был довольно неплохой. Если не возьмут умом — возьмут количеством. Тем более Российская Империя с широкого щедрого барского плеча предоставляет армию, хоть и несёт довольно большие потери, но никого, кроме него самого, это волновать не должно. Так изначально считал Англия, думая, что у него всё под контролем. Но возраст и опытность подсказывали ему, что не стоит слепо доверять своим сообщникам. Тем более, ни в одном аспекте он не готов уступать, потому это может повлечь за собой серьёзные проблемы. Скромная коалиция продержалась, увы, недолго. Пруссия с треском проиграл ещё одну войну Франции, тем самым потеряв приличный кусок своих территорий. И каждый раз, как стоило Великобритании его встретить — выглядел он всё уже и хуже обычного. Где же та самая надменная улыбка? Где же громкий пронзительный голос, что так бил ранее по ушам? От всего этого остался лишь понурый хмурый вид, недовольное лицо и, о Боги, нежелание ни с кем разговаривать. Какая жалость! Жаль, что Британия не имеет возможности вручить ему ордер «Разочарование столетия», а как хотелось бы! Но жизнь и так достаточно его наказала, потому, пожалуй, пока хватит с него позора. Вот только… Смотрит странно, недоверчиво, исподлобья. Его взгляд всегда особой доброжелательностью не отличался, но только ранее союз мог разглядеть там нотки коварства, лисьей хитрости. Не просто это так всё, но, похоже, отца Великобритании это не очень волновало, уж слишком часто он созерцает на себе такие взгляды. Всех вокруг раздражает то, что они терпят слишком сильные потери, а Англия с Шотландией восседают на острове, несут минимальные потери, но успевают эксплуатировать и других в своих целях, тем самым возвышаясь всё больше над другими. Пруссия сидел перед англичанином и всё периодически отрывал глаза от стола и направлял свой взор на Англию. Тот не поднимал на него глаза, а лишь занимался проработкой дальнейшего плана и накручивал локон волос на палец. Но тяжёлый взгляд его собеседника ощущал на своей коже более чем хорошо. Несмотря на проигрыш Пруссии, их общей войне с Франции ещё не был положен конец. Француз не стал распаляться только на немца. Поодаль от уже знакомого для Великобритании Кёнигсберга, происходило сражение между французской и русской армиями. И первые превосходили по количеству своих оппонентов. Битва была недолгой, длилась она лишь один день, но за столь короткое время обе стороны успели сильно истощиться. Русские войска потерпели поражение и были вынуждены отступить уже который раз. Российская Империя, глубоко в душе, понимал чувства Пруссии в данной ситуации. Но Империи повезло чуть больше, чем немцу, тот был полит грязью с головы до ног и теперь стал всеобщим посмешищем. Русский тоже потерпел большое количество поражений, но, благо, его статус это пошатнуло минимально и божьей помощью он смог избежать разгрома. А вот состояние вещей его не устраивало совершенно. Англия, за счёт своего сынишки-союза Великобритании, который везде успел отметиться, не даёт возможности колонизировать новые территории. Да если бы проблема была только в колонизации. Российская Империя довольствуется лишь близлежащими территориями. Острова и континенты за океаном волнуют его также, но чуть менее. Это Франция старается угнаться за мнимым лидерством, хотя первое место давно занято тем, кто не собирается подвигаться. Удобно устроился всеми провозглашённый царь-колонизатор. Имеет под рукой марионетку на побегушках, почти что личного раба, да ещё не один разрабатывает план по завоеванию всего мира, но, может, и Шотландия там принимает непосредственное участие. Очень хорошо устроился. Но России не единожды голову посещали странные мысли: разве между Англией и Шотландией не было войн? Правда, давно, в Средневековье, но всё же они были. Так чего это у них теперь есть союз? Внезапно чувства в голову ударили? Возможно, вполне. Пока России нет сил размышлять об этом и нет времени копать под них. Но вот правителя пора уже поставить на место. Бороться за колонии сейчас глупо, неразумно, только время потеряет. Нужно зайти с другой стороны, но как? Ответ не заставил себя долго ждать. Не только он один решил попробовать другую тактику. Франция объявил Великобритании континентальную блокаду с надеждой ударить по экономике, ради развития своей собственной промышленности. Потому ради участия в блокаде Российской Империи и Пруссии пришлось заключить мирный договор с французом, тем самым положив конец четвертой антифранцузской коалиции и заложив фундамент для новой войны.***
Великобритания слушал долгий монолог Англии о том, как для него такой поворот событий был ожидаем. И вообще, он изначально знал, что от них со временем отвернутся. — Я не считаю наши действия в сторону Дании неправильными. — Я понимаю, что Вы так не считаете, но ситуация со Швецией может- — Вызвать войну с Россией? Знаю, всё к этому и идёт, — развёл руками правитель. Создавалось впечатление, будто Англия специально лез на рожон. Будто он не знал, какие отношения сложились у Дании и Российской Империи. Дания изначально хотел вступить в континентальную блокаду вслед за Россией, да не успел. Его опередили, и за два месяца Копенгаген был захвачен англичанами, что не могло не привести в бешенство их бывшего союзника в антифранцузской коалиции. Потом ситуация со Швецией, что тоже не может толком определиться на чьей он стороне. То заключает договор с РИ, тем самым обещая, что британские корабли не смогут войти в порт по причине его закрытия. А чуть позже, в тихую, заключает с Великобританией пару нужных договоров. Мимо ушей русского это не прошло мимо, и, кажется, у него уже зуб заточен на Швецию. Но Англия любитель разбрасываться громкими выражениями, потому не стал ждать, пока Россия первым объявит ему войну. 18 декабря 1807 года — Англия объявляет войну Российской Империи. Британия вскочил со своего кресла, замер на пару секунд, а затем опёрся руками о стол. Немного постояв в таком положении, он отошёл от предмета мебели и начал ходить по комнате вперёд-назад, словно животное в клетке. Он остановился у окна, но взгляд ни за что не зацепился, мужчина только быстро оглядел пейзаж, и снова вернулся за свой стол. Великобритания взъерошил густые волосы, тем самым взлохматив их окончательно, и откинулся на спинку стула. Последние несколько лет лично для него выдались сложными: столько событий произошло за такой, казалось бы, короткий промежуток времени. Для страны, как и для союза, десять, двадцать и даже тридцать лет — мизерный отрезок времени. Особенно для тех, кто прожил не одно столетие. Но последние несколько лет тянулись для Британии слишком долго. Это впечатление создавалось из-за огромного количества войн, обрушившихся на его голову и в которых он должен проявлять непосредственное участие. За последние несколько лет он провёл огромное количество переговоров с разными странами и практически не вылезал из горы документов. Его мозги закипали от огромного количества полученной информации, а голова трещала от напряжения. Прошлые несколько месяцев он проводил дома у Англии и Шотландии практически днями и ночами. Великобритания так ненавидит оставаться там более одного дня: его одолевают неприятные воспоминания. Но ему везло и ещё ни разу не оставался на ночь во дворце родителей. В основном, он старался ссылаться на то, что до его дома не так далеко, доберётся он туда быстро, а на следующий день будет рано утром уже стоять на пороге их дома. Союз всё ждёт не дождётся, когда этот ужасный период в его жизни, да и не только в его, уже закончится. После объявления войны от Англии, Российская Империя, видимо, решив испытать свои силы и, наверное, из-за обиды, решил объявить войну Швеции, тем самым, участвуя в двух войнах одновременно. Насчёт Швеции он точно может не волноваться, тот никогда не был серьёзным противником. А Англичанин решил поступить по-хитрому и объединиться со скандинавом. Бои в большинстве случаев шли в море, английский и шведский флот сплотился, и бои велись уже совместно, что продолжалось это на протяжении четырёх лет, пока Россия и Англия не начали переговоры.***
Франция уже был достаточно истощён таким количеством войн и у него уже начинался упадок сил. Его армия в разы превосходила армию России, изначально всё шло как по маслу, французы смогли разбить две русские армии. Франция, как только выдвинулся в Москву со своей армией, с надеждой захватить город, не ожидал, что его тепло встретят. Но порт пяти морей был абсолютно пуст, ни души, а весь город горел, пока российская армия была вынуждена сдать Москву. Горело всё: дома, храмы, дворцы, пожар поглотил всё. Франция искал положительные стороны в данной ситуации, всё, что не успел забрать огонь — забирали французские военные. Казалось, что всё идёт по плану, ведь Российская Империя отступил. Ни одного поражения за всю историю войны. Ни одного. А сейчас Франция сидит на холодном снегу, выронив из заледенелых пальцев рук своё оружие. Он глянул вперёд себя, сначала оглядывая мужские ботинки, носок которых был расцарапан. Франция рассмотрел обувь того, кто перед ним стоял и выдохнул. Страна окунул красные от холода руки в снег, чтобы найти точку опоры, и медленно поднялся на ноги. Откинул локоны волос с лица и встретился с тяжёлым взглядом Российской Империей. Его взгляд был таким же холодным, как и зима, внезапно ударившая в конце ноября.***
Великобритания устало оторвал голову от плоскости стола, а затем оглядел свой кабинет и взглянул на часы: семь вечера. Голова снова тяжело сама собой легла на стол, а руки расположились на макушке, и он снова провалился в сон. Всю жизнь союз мучился от проблем со сном, но последние несколько лет упорной ежедневной работы вылились в почти девять часов сна на рабочем столе в кабинете. Следующее его пробуждение было ночью: Британия разлепил глаза, вглядываясь в темноту. Вся комната была погружена во тьму, единственное, что было более-менее освещено — стол, а сквозь плохо задёрнутые шторы окна пробивался лунный свет. Мужчина потёр глаза, затем осмотрел тумбу, стоящую рядом в надежде отыскать там свечу. Ощупав пальцами твёрдую поверхность, ничего не нашёл, неужели он забыл забрать подсвечник сегодня утром со спальни? Неважно. Британия встал из-за стола, выгибаясь в спине и слыша отчётливый хруст позвонков, а затем с облегчением выдохнул. Ноги немного подкосились, но он успел опереться о стену рукой, чтобы не упасть. Британия находился будто в прострации: голова болела и, казалось, что была абсолютно пустой, немного кружилась. Скорее всего, это последствия долгой бессонницы и такого неожиданного долгого сна. Двинувшись дальше по комнате, он случайно ударил ногой по какому-то объекту, что стоял на полу. Великобритания наклонился и ощупал рукой квадратный предмет, который, наверное, оказался холстом. Осознав, что это была картина — его дыхание замерло, и он начал ощупывать холст судорожнее и быстрее, проверяя его на сохранность. Ему повезло, что полотно не порвалось, хоть и удар ногой был довольно сильный, а холст вот-вот рассыплется от старости. Союз взял в руки предмет и понёс его с собой, старался он идти аккуратно, чтобы не ударить случайно картину о стену. Добравшись до спальни, рука Великобритании сразу скользнула по тумбе, что стояла рядом, и кончиками пальцев ощутил холодный металл. Это то, что он искал. Рука скользнула выше, царапнув ногтем восковую свечку. Отложил холст в сторону, предварительно убедившись, что тот не упадёт оттуда, и зажёг свечу. Комната озарилась тусклым светом, и Британия поднёс свечу к картине, чтобы окончательно убедиться в её сохранности. Он трясётся над этой картиной десяток лет, и уже десять лет он не может осмелиться явить её взору Шотландии. Подсвечник отправился стоять на тумбу, а хозяин дома расположился на кровати, в который раз рассматривая холст. Наверное, если бы он обладал талантом — смог бы написать данную картину по памяти, настолько хорошо она отпечаталась в его сознании. Вскоре Британия собирается снова к родителям, а если быть точнее: послезавтра. Только ему нужно подобрать момент, когда Англия не будет им мешать и союз сможет спокойно поговорить с Шотландией по душам. Впервые за столько лет. В дорогу Великобритания завернул холст в тёмную ткань, радовало то, что картина была небольшой и квадратной. Добравшись к дому родителей, он вошёл внутрь, предварительно служанка оповестила его, что Англия подойдёт чуть позже. Прекрасно, у него есть время спрятать картину до встречи с Шотландией. Он скользнул в небольшую комнатку, оглядывая мебель и прикидывая, куда влезет холст. Открыл большой ящик и положил туда картину, вошла она туда немного впритык, но ничего, главное не повредить, когда будет вытаскивать. Пальцами союз тихонько задвинул ящик до упора и как только он обернулся в дверном проёме мелькнула тень. Судя по шагам, это не Англия: тот ходит совершенно по-другому, более скользяще и бодро. Из-за двери показался Шотландия и направлялся он именно к Великобритании — довольно редкое явление. Скотт подошёл к нему и начал говорить очень быстро и сбивчиво, собеседнику только оставалось успевать за потоком слов. — Есть предложение касательно Англии. Говорю быстро и хочу осуществить задуманное как можно скорее, — вглядывается своими изумрудными глазами тому в лицо. Союз сначала опешил и замотал головой. — О чём Вы? Какое предложение? — Англия уже давным-давно одержим, понимаешь? Я уверен, что внутри него сидят бесы, что контролируют его разум, душу и тело. Кто знает какой демон в нём сидит? Может, это сам Сатана! Брови Великобритании поползли вверх, и самое ужасное — он понимал, о чём говорит Шотландия. На слуху была уйма случаев изгнание бесов из людей, казалось бы, невозможно, но во время ритуала экзорцизма с людьми происходили немыслимые вещи. Демон мог обратиться к священнику и у них мог построиться открытый диалог. Известен даже случай, когда демон, захвативший тело девушки, рассказал классификацию демонов по рангам и чинам в Аду. — Подождите, может, мы сможем обойтись и без этого, — замотал головой. — Ты не понимаешь! Ты не живёшь здесь уже сколько лет! Ты наблюдаешь лишь малую часть безумств, что совершает Англия! Я тебе так скажу, — взял его за ворот рубашки и наклонил ближе к себе. — Я своими глазами видел бесов у нас в доме. — Б-бесов?.. — И не один раз я их видел. Они бегают по дому, веселясь и упиваясь моим горем! Может, ты хочешь послушать, что несёт этот одержимый? Ты как раз вовремя зашёл. Я знаю, что он уже идёт сюда. Вот и послушаешь его, — отпустил его. Тот лишь открывал и закрывал рот, а его немые реплики никак не могли обрести голос. Ему никогда бы и в голову такое не пришло, он никогда в жизни не допускал подобной мысли! Но ведь Шотландия говорит, что собственными глазами видел паранормальные явления, если верить его словам. Неужели всё поведение Англии связано с тем, что в него вселился бес? Это же невозможно! Но, а как же случаи, когда люди говорили нечеловеческим голосом и известно много случаев изгнание демона? Британия должен был сделать паузу в своих размышлениях, ведь Шотландия выскочил из комнаты, а в холле послышался голос Англии. Союз хотел бы побыть наедине со своими мыслями, но у него не было на это времени, потому он не стал медлить и поспешил за Шотландией. — Ну и чего ты убежал от меня? Так хорошо беседовали, — англичанин сложил руки на груди и скривился. — Да потому что я не могу вытерпеть тот бред, который ты несёшь! — крикнул он, на что его супруг закатил глаза. — Подождите, о чём вы? — Великобритания решил влезть в беседу, что так несвойственно ему. — Это не мои проблемы, что ты отказываешься видеть Джона! — Англия взмахнул рукавом своего одеяния. — Да кто, мать твою, такой этот Джон?! Англия раздражённо ещё раз закатил глаза и указал рукой в другой угол комнаты. — Перестань валять дурака, ведь вон он стоит! Оба повернули головы в ту сторону, но там никого не оказалось. По спине Британии побежал холодок, но он в надежде глянул на Скотта. — Да нет там никого, — Шотландия устало потёр переносицу и измученно глянул на потолок, видимо, они не первый раз уже обсуждают этого «Джона». — А ты? Ты видишь его? Скажи, что видишь, а тот лишь притворяется! — англичанин обратился к Великобритании. Мужчина ещё раз, на всякий случай, перевёл взгляд в другую часть комнаты, но там было всё так же пусто. Даже если оглядеться по сторонам и подумать, вдруг Англия не туда указал, никого кроме них троих в холле не было. Были пусты даже ближние коридоры. На свой собственный страх и риск, союз снова встретился с вопросительным взглядом отца, и замотал головой. Дождавшись ответа, дрожащая рука правителя опустилась и снова прижалась к телу. Он некоторое время глядел то на Шотландию, то на Британию, а затем повернулся в сторону того угла и обратно. Его взгляд не был рассредоточен теперь, будто он копался внутри своей головы, души, если она у него есть, задавая себе те же самые вопросы, что ранее поставил членам своей семьи. Глаза бегали по полу, пока Англия кусал свои губы, его бросало то в жар, то в холод, но он продолжал упёрто молчать. Затем он поднял голову и проговорил: — Я понял, вы меня держите за дурака! Я для вас как бельмо на глазу! Вы хотите избавиться от меня! — руки дёрнулись от злобы. — Спешу разочаровать вас, я умнее вас двоих вместе взятых, меня так просто не надуришь, и то, что вы отрицаете действительность — лишь попытка мной управлять. Ха! Не получится! Последние слова он сказал на особо повышенных тонах. Не желая дальше продолжать разговор, или просто не имея весомых аргументов в запасе, он развернулся на пятках и побрёл в сторону лестницы. — У вас ничего не получится, я прожил уже не одну сотню лет. Не-е-ет, даже не надейтесь, — неспешно поднимался наверх, повторяя это. Как только он скрылся из поля зрения, Скотт повернулся к сыну с выражением лица а-ля «что и требовалось доказать». Союз отвёл взгляд, видимо, всё ещё сомневаясь в своем выборе. Отец увидел сомнение в его глазах и тут же сократил расстояние между ними, подойдя к нему вплотную. — Может, для тебя это незначительная проблема, но спешу напомнить, что ты здесь не живёшь. И если ты думаешь, что подобные ситуации происходят раз в неделю или раз в месяц — нет, это происходит практически каждый день. Почти каждый день я вынужден выслушивать этот бред! — смотрит ему в глаза. — Будь хоть в чём-то для меня полезным и найди экзорциста. Сделай это как можно быстрее, желательно сегодня. — Подождите, мне всё ещё непонятны некоторые моменты, — можно ли эту реплику принять как за согласие — неизвестно, но Шотландия был готов выслушать его. — Как по-вашему это будет происходить? Ну, приведу я священника и что дальше? Англия даже слушать нас не захочет. Или как Вы это себе представляете? — А кто сказал, что он предварительно его увидит? Дождёмся ночи, и тогда начнём обряд. Британия вздохнул и отступил от него, он хотел что-то сказать напоследок, но решил промолчать и вышел из дома. До вечера ещё много времени, а ему нужно подумать над предложением. Отдалившись от дворца своих родителей на достаточно далёкое расстояние, он решил не идти в город, чтобы не загружать голову и не создавать лишнее давление на мозги. Союз ушёл в небольшой лесок, что находился относительно недалеко от местной церкви. Пошёл он туда, потому что эта местность ему знакома или затем, чтобы церковь своим присутствием помозолила ему глаза для более скорого принятия решения, — он не знает. Великобритания разместился на поваленном дереве, наблюдая за белкой на ветке. Поведение Англии у него всю жизнь вызывало вопросы. А задумываться о том, что такое поведение непозволительно и с этим нужно что-то делать посетило его голову не так давно. Шотландия был прав, в большинстве своём Британии было всё равно что творится в доме его родителей, а когда это касалось непосредственно его — только заставляло шевелиться и развивать эту мысль. Но как только его нога ступала за порог дворца — мысли вылетали из головы. Возможно, это была защитная реакция на всё происходящее, но если игнорировать проблему — это не поможет её решить. Самостоятельно Англия не обратится к лекарю, ведь думает, что с ним всё в порядке, да и отношение к докторам у него резко негативное. Интересно, с чего бы так? Хоть они и родственники, но личность англичанина до сих пор остаётся тайной за семью печатями. Великобритания видел его таким всю свою жизнь, а был ли он таким всегда? Союз тряхнул головой, давая себе понять, что в данном случае он должен в последнюю очередь думать об этом. Стоит попробовать всё-таки, а вдруг это действительно поможет, хоть немного, но успокоит отца. У него есть время до вечера, чтобы выбрать нужного человека, который сможет помочь с изгнанием демона. Хоть союз не очень углублялся в эту тему, но знал, что найти инквизитора довольно сложно, не каждый священник занимается подобным родом деятельности. А судя по тому, что должен увидеть экзорцист — должно остаться в строжайшем секрете, никто не должен знать, что происходит в королевской семье за закрытыми дверями. Потому на плечах Британии лежала ответственность не просто за выбор нужного человека, а скорее это был выбор жертвы, ведь смерть — лучший способ сохранить секрет. На прямую слишком опасно обращаться за помощью, нужно придумать несуществующую причину на случай, если инквизитор откажется. Он отправился в город поговорить с обычными людьми, может, что интересного и важного узнает. Сначала он завёл разговор уже со знакомыми людьми, изначально поговорив о погоде, об их рабочем дне, а потом плавно перенаправляя разговор в русло религии. Обычные люди всегда готовы говорить на тему политики и религии. Великобритании даже не пришлось самостоятельно упоминать ритуалы изгнания бесов, ведь мужчина за прилавком сам начал говорить о недавнем случае экзорцизма и о кончине девушки во время обряда. Союз изобразил удивление на лице, будто никогда ранее не читал в газетах об этом случае. Невзначай он задал вопрос: «Что же за церковь-то такая, что разрешила проводить данные обряды». Мужчина не заметил ничего подозрительного в подобном вопросе, потому удалось с лёгкостью выведать нужную информацию о церкви. Ещё немного поболтав о том, о сём, союз поблагодарил мужчину за разговор и отправился в сторону той самой церкви. Хоть он совершенно не знает, как выглядит нужный ему священник, даже имени его не знает, но на месте разберётся. Входная дверь медленно со скрипом открылась, впуская в слабоосвещённое помещение. Насколько Британии известно, с его не очень богатыми знаниями в вопросе экзорцизма, разрешение на ритуал должен дать главный священник. Найти главного пастыря труда не составила, намного сложнее будет придумать несуществующую историю. — Добрый день, — тихо сказал Британия, чтобы не нарушать тишину. Мужчина повернулся к нему и поклонился. — Рад приветствовать Вас здесь, сэр Великобритания. Чем я могу быть Вам полезен? Как себя чувствуют Ваши родители? Все хорошо? — Благодарю за беспокойство, с родителями все хорошо. Я к Вам пришёл на просто так, если Вы позволите, человек, который хочет обратиться за помощью, предпочёл остаться анонимным, — да простит его Господь за столь наглую ложь священнослужителю в лицо. — Так уж получилось, что мы вынуждены обратиться к Вам за помощью в изгнании бесов. — Ваш знакомый человек или причисляется к более высокому классу? — Человек, — снова ложь. — Вы читали последние новости о смерти человека во время изгнания нечистой силы? — Да, мне полностью известны последствия ритуала, мы понимаем все риски, и если исход будет летальным — на репутации церкви это никак не отобразится, я Вам обещаю. Мужчина поджал губы, ничего не ответив на его просьбу. Великобритания не торопил его, а дал ему время подумать. — Я даю разрешение на обряд, но только потому, чтобы помочь человеку, приближенному к королевской семье, — ответил священник. — Ваша благосклонность не будет проигнорирована, если Вы понимаете, к чему я клоню. — Извольте, это лишнее. Вам нужен Вильям, пройдите туда, — он указал на дверь позади себя. — Он Вам и поможет. Великобритания рассыпался в благодарностях и даже поклонился мужчине, на что тот ответил лишь: «храни Вас Господь» и пропустил его в вышеуказанную комнату. Союз сначала постучался и как услышал разрешения по ту сторону двери — медленно вошёл. Эта комната была ещё более тёмной, чем предыдущая, но, на удивление, она оказалась довольно просторной. Он увидел человека, который что-то проговаривал себе под нос, молитву, скорее всего, и ставил свечи. Союз остался стоять около двери, дожидаясь, когда тот закончит говорить, чтобы ни в коем случае не помешать ему. Со спины, да и с такого приличного расстояния, было тяжеловато определить примерно какого он возраста. Но когда мужчина слегка поворачивал голову, Британии показалось, что он не такой уж и пожилой. Как только священник установил последнюю свечу, он выдохнул, прикрыл глаза и сложил руки на животе, практически не двигаясь. Затем он повернулся к гостю. — Добрый день, Вы Вильям? — Всё верно, — коротко ответил он. — Меня направили к Вам, ведь Вы можете помочь с изгнанием бесов, — сделал шаг к нему навстречу, разглядывая его. Его собеседник действительно был ещё относительно молод, на вид ему было чуть больше тридцати. — Да, я могу помочь с этим. Вам известно о возможных последствиях? — Вполне. Только есть одно небольшое «но», — подошёл к нему. — Наш разговор должен остаться строго конфиденциален, ради Вашей же безопасности. — Кто-то из правителей? — не в бровь, а в глаз, на что Британия кивнул. — Вы должны понимать, что я не работаю один. Союз вздёрнул брови и наклонил голову в бок, а в глазах застыл немой вопрос. Увидев неоднозначную реакцию, священник понимающе кивнул и сказал: — Могу поведать, как проходит обряд. — Да, прошу, я очень поверхностно осведомлён в этом, — Великобритания уселся на рядом стоящую лаву, на которую указал мужчина ранее. Сам священник остался стоять на своих двоих. — Поскольку для нашего одержимого я вынужден буду прочитать священные слова, мне нужен человек, который будет документировать то, что происходит во время сеанса. Также обязательно должны присутствовать свидетели. Я так понимаю, это можете быть Вы или кто-либо ещё, это не имеет разницы. Свидетели должны непосредственно зафиксировать то, что случай летального исхода — это дело рук не моих, а именно нечистой силы. — Понимаете, мы должны обойтись только свидетелем со стороны королевской семьи, возможно, в лице меня, но лишняя документация дела нам не к чему. Возможно ли обойтись без этого? Мужчина немного помолчал, но затем кивнул. Им не только не нужна лишняя документация об этом случае, но ещё не нужны лишние свидетели. Британии и так тяжело смотреть на мужчину полного в расцвете сил, хоть и знает, что этот день, возможно, станет последним в жизни священника. — Скажите, одного сеанса нам будет достаточно? — он надеется на положительный ответ, ведь если нет — возникнут проблемы. Не в плену его же держать, а каждый раз приводить нового священника не получится, уж слишком подозрительно. — Обычно хватает одного раза, думаю, сможем справиться за раз, — сдержанно улыбнулся, но затем улыбка быстро сошла с его лица. — Насколько я могу понадеяться на Вашу честность, что этот разговор останется только между нами? — сложил руки на груди. — Готов поклясться, эта тайна уйдёт со мной в могилу, — никогда, наверное, в своей жизни не был так прав. Великобритания кивнул, назвал точный адрес и назначил время, когда священник должен прийти к ним и предупредил, что встретит его лично. Священнослужитель сначала удивился тому, что они планируют проводить ритуал настолько поздно, но лишних вопросов не стал задавать. Распрощавшись, союз покинул церковь и оправился снова во дворец к родителям. Нужно предупредить Шотландию, что сегодня вечером у них будет важный гость. Шёл он туда не спеша, за час сумел добраться. Подходя к дворцу, он заметил в окне на втором этаже Англию, тот закрыл оконные ставни и не заметил Великобританию. Союз не хочет надолго задерживаться здесь, а надеется лишь побыстрее встретить Скотта и до вечера дать себе отдохнуть перед такой сложной предстоящей ночью. Благо, в отличие от англичанина, Шотландия временно спустился на первый этаж, где его сумел перехватить союз. — Надеюсь, ты явился сюда по поводу моего поручения? — не поворачиваясь сказал он. — Именно, я сумел найти и договориться со священником. Сегодня он прибудет сюда, — далее Британия назвал точное время, когда им предстоит ожидать мужчину на пороге своего дома. Шотландия ничего не отвечал, потому Великобритания воспринял это за знак, что он может продолжить беседу дальше, потому начал говорить о точностях и важных аспектах проведения ритуала. Но не успел он рассказать даже половины того, что он чуть ранее узнал, как его перебили. — Это мне не интересно, можешь ступать. Главное приди вечером, — сухо сказал он. Остаток дня Великобритания решил провести на улице, у него не было сил возвращаться домой. Он просидел в лесу некоторое время снова, потом пошёл в ближайшую таверну. Там он ничего не ел и не заказывал, предварительно сунув деньги на входе, чтобы его лишний раз не трогали. Союз глядел в окно и думал о грядущем вечере, а конкретно именно об этом Вильяме. Он так не любит быть тем, кому достаётся самая грязная работа, например, как убийство неугодных. Раз всё пришло к этому остаётся только размышлять как именно он будет это делать. Сделать это нужно довольно быстро, в течение пятнадцати минут, не более. Совершить убийство, наверное, стоит на заднем дворе, уходить куда-то далеко не стоит, а на территорию дворца глубокой ночью никто зайти не должен. Следующий вопрос состоит в том, чем именно он будет совершать убийство. Можно взять ружьё, тогда стрелять придётся либо в упор, либо в спину. Ещё можно сделать всё ещё легче — ударить чем-нибудь тяжёлым по голове. Британия тяжело вздохнул и зарылся пальцами в волосы. Ему так неприятно думать о таких вещах. Вдруг у Вильяма есть жена или дети, или может больная мать, которой нужна помощь, или наоборот, он может оказаться ужасным страшным человеком, что ранее мог загубить чью-то жизнь, а затем ушёл в церковь, чтобы искупить свои грехи. Может, его вообще не Вильям зовут, откуда ему знать? Великобритании хотелось вскочить с места и начать метаться по помещению то ли от сильного волнения, то ли от своей безысходности. Безысходности, которая преследует его всю жизнь. Он потёр переносицу, Британия должен взять себя в руки — этого человека он не знает и до сегодняшнего дня ни разу не слышал о нём. Он никогда не встретит его знакомых на улице, даже если встретит, они не узнают, что убийство было совершенно именно руками союза. Его родным и близким, если такие есть, скажут, что Вильям умер от несчастного случая, и ту же информацию передадут в церковь. Да простит его Господь Бог за такие ужасные мысли, за душу его грешную и прогнившую во лжи и страхе. Ночь опустилась на город неожиданно и резко для Британии. Скорее всего, он уж слишком был погружён в свои переживания, что даже не заметил этого. Он медленно встал из-за стола и отправился на выход. Шёл он не очень охотно, еле передвигая ноги. Глянул на часы, время у него ещё есть, потому может позволить себе не торопиться. Великобритания вышел за город, направляясь в сторону особняка. Несмотря на то, что было темно, он шёл, не глядя перед собой, а лишь себе под ноги, иногда буцая ногой маленькие камешки. Казалось, идёт он примерно уже час, затем снова посмотрел на время, а прошло лишь только двадцать минут, к превеликому сожалению. Он даже не заметил, что время течёт настолько медленно. Служанка отворила входную дверь, пропуская союза внутрь. Он кивнул в знак благодарности и спросил, не знает ли она, где находятся его родители, та ответила, чтобы он прошёл на второй этаж. Споткнувшись о первую ступеньку, Великобритания, параллельно держась на перила, чтобы снова не упасть, поднялся наверх. Коридор был тёмным, но он разглядел силуэт мужчины у стены. — Ну что? — шёпотом, еле слышно проговорил Шотландия. — Должен быть здесь через… — снова достал часы и взглянул на время: — Двенадцать минут, если быть точным. — Скорее бы. Дверь в спальню я оставлю открытой, — указал на дверь рядом с которой стоит. — А он уже уснул? — Да, сегодня он вымотался, потому, наверное, если стрелять за окном начнут — не проснётся, — сложил руки на груди и тихонько вернулся в комнату. — Я жду. Почему-то только сейчас Британия начал очень сильно волноваться. Только теперь не из-за убийства священника, а и проведение ритуала начало его сильно беспокоить. Он пытался себя успокоить тем, что, возможно, отца действительно одолевают нечистые силы, и после обряда Англия будет чувствовать себя хоть чуточку лучше. Они не узнают, пока не проверят. Он вышел на улицу и встретил Вильяма, который направлялся к нему. — Добрый вечер, надеюсь, я не опоздал, — Вильям подошёл к нему и поклонился. — Вы пришли даже раньше, чем нужно, чудесно, пройдёмте, — повёл его поскорее внутрь, тот хотел задать пару вопросов на предмет того, куда они так торопятся, но решил не делать этого. — Что мне нужно делать? Есть поручения? — Насколько он агрессивен? — Иногда бывает слишком агрессивен. — Тогда, возможно, Вам придётся его держать, — выдохнул, поднимаясь по лестнице. Тот покивал, уже готовясь к худшему. Он аккуратно взялся за ручку двери спальни и тихонько повернул её, открывая дверь. Британия первым заглянул в комнату, предварительно проверив, что Англия спит и только тогда пропустил внутрь Вильяма. Священник вошёл внутрь, его взгляд сразу зацепился за открытое окно, и он попросил закрыть его до начала обряда. Только потом он заметил сидящего в кресле Шотландию — священник подскочил на месте и поклонился. Но его внимание быстро отвлёк Англия, который спал в кровати. — Лучше держать его за руки, — сказал Вильям. — Я не буду этого делать, — Шотландия посмотрел на сына, тот и ожидал такой ситуации, потому заранее подготовил себя морально и кивнул. Только ему трудновато будет держать две руки. Он окинул взглядом Англию, который, на удивление, спал, и примерно прикинул, как будет удобнее взять его руки. — Можем начинать, — прошептал Вильям, и достал распятие. Великобритания выдохнул, подошёл к кровати, дрожащей рукой сначала взялся за первое запястье Англии, а затем потянулся ко второму, обвивая свои пальцы вокруг него. Англия приоткрыл глаза, но ничего не успел спросить, как его развернули поперёк постели, возвели руки над его головой и прижали руки к кровати. Правитель начал дёргаться и вырываться. — Вы что делаете? Великобритания, отпусти меня сейчас же! — крикнул он и уставился на священника, а затем перевёл взгляд на распятие в его руке. — Вы что? Вы совсем уже? Сеанс экзорцизма? Я ни в чём подобном не нуждаюсь! Со мной всё в порядке! Отпустите меня, я приказываю! Он практически кричал это, дёргал головой, а затем пытаться укусить Британию за руку. Его мало кто слушал, а лишь сильнее прижали к кровати, Великобритания старался сильнее сдавливать ему запястья, но при этом случайно не сломать их. Вильям не стал задерживаться, потому сначала приложил крест ко лбу Англии, вдавив его, что-то бормоча. Глаза страны налились кровью от такого жеста, он закричал и попытался толкнуть ногой священника. Тот успел отойти в сторону, стараясь не отвлекаться от молитвы. Вильям продолжал держать распятие над телом Англии, затем начал громко обращаться к Господу за помощью в борьбе с нечистой силой. Англичанин закричал, практически вереща, продолжая размахивать ногами, отгоняя от себя мужчину. Шотландия, наблюдая за этим всем, решил всё-таки вмешаться, потому скользнул ближе к Вильяму, схватив Англию за ноги, тоже прижав их к кровати. Страна начал ещё больше нервничать, трястись и биться в конвульсиях, просил, чтобы его наконец отпустили и оставили в покое. Никто его не слушал, только держали ещё крепче, чтобы не вырвался. Но страна не мог бесконечно вырываться, потому он начал слабеть, а запястья уже покраснели от боли, там потом наверняка останутся синяки. — …Повелевает тебе величие Христа, вечного Бога слова воплощённого… — продолжал проговаривать молитву Вильям, не обращая на истерику обречённого. — Со мной всё хорошо, во мне нет бесов, отпустите меня, иначе я убью вас всех к чертям собачим! — огрызнулся Англия. У страны начало всё плыть перед глазами, собственные крики смешивались с голосом Вильяма, крики незнакомых ему людей в голове становились всё громче. Он начал сильнее биться в конвульсиях и кричать, теперь он начал говорить совсем нечленораздельные вещи. По телу пробежала дрожь, будто его ударили током, глаза закатывались, оголяя белки. Со рта потекла пена по подбородку, стекая по шее, капая на белые простыни. Волосы смялись под спиной, а некоторые локоны прилипли к вспотевшему лбу. Он дёргался, орал не своим голосом, что Великобритания никогда ранее не слышал в своей жизни, он даже не представлял, что Англия может кричать настолько громко и не по-человечески душераздирающе. Тот кашлянул, давясь своими собственными слюнями, часть жидкости попала в носоглотку, проникая в нос, практически забивая его. Он внезапно начал задыхаться, кашляя, пытаясь выхаркнуть липкую жидкость, скопившуюся в горле. Британия испугался, действительно испугался, казалось, впервые так сильно в своей жизни, видя, как задыхается его собственный отец. Возможно, в моменты сильного гнева он мечтал и грезил об этом, но как только столкнулся с серьёзной проблемой лицом к лицу —испугался до дрожи в коленях. Союз перехватил одной рукой его запястья, а вторую руку положил под затылок Англии, поднимая её над кроватью. Страна закашлялся сильнее, выплёвывая изо рта пену и слюни, те попадали на ночную сорочку, впитываясь в неё. Он уже перестал вырываться, а только трясся в судорогах. Руки и тело дрожали, грудь вздымалась высоко вверх, он извивался словно уж, в надежде, чтобы эта невыносимая мука кончилась. Англия вырвал одну руку из хватки Британии, но из-за затуманенного рассудка, без способности рассуждать и думать, он сильно ухватился за предплечье сына, царапая ногтями верхний слой кожи. Вокруг кровати кружились в танце незнакомые ему люди, чьи лица он никак не мог разглядеть, некоторые указывали на него пальцем, что-то обсуждая и хихикая. Вильям снова приложил крест к горячему лбу правителя, из сумки священник достал бутылку со священной водой, пару раз окропив «одержимого». Холодные капли, что разбились о лоб англичанина, не вырвали его из тюрьмы собственного разума. Он выгнулся в спине до громкого отчётливого хруста, упираясь ногами в кровать, и замер в этой позе на пару секунд. Все замерли вместе с ним, ожидая дальнейших действий, тот камнем упал на кровать, прекратив двигаться. Тело обмякло, рука, что сжимала предплечье Великобритании, расслабились, разжалась и упала на край кровати. Убедившись, что он не встанет, Шотландия и Британия отпустили его, а последний отошёл ближе к стене, оглядывая картину перед его глазами. Вильям сглотнул и вытер рукавом пот со лба, пряча бутылку и распятие. — Всё. Нужно дождаться утра, когда он очнётся, — тяжело дыша, проговорил он. — Если ритуал удался — бес не будет вмешиваться в его чистую душу, пытаясь склонить к греху, направляя его на сатанинский путь. Если демон окажется слишком сильным — придётся совершить ещё один ритуал. — Благодарю… — это звучало скорее, как «не могу поверить, что этот кошмар закончился». Шотландия уставился на своего супруга, чьё тело валялось на простынях, а напряжение ни в его теле, ни в душе никуда не делось. Он глянул на свои покрасневшие ладони, которые недавно крепко сжимали лодыжки Англии. Вильям глянул на него, ещё раз повторил, что ритуал окончился и может ли он теперь быть свободным с позволением Его Величества. Страна перевёл взгляд на него и кивнул, сказав, что тот может быть свободен. Вильям поклонился, поблагодарил его, сам не зная за что, и отправился на выход. Великобритания подскочил на месте и вызвался проводить священника, на что тот любезно согласился. Как только эти двое покинули комнату, Скотт ещё немного посмотрел на Англию, но желания задерживаться в комнате у него не было. Оставив страну лежать в том же положении, что и во время изгнания беса, он быстро покинул комнату. Вильям задержался в проёме входной двери, повернув голову на голос союза. Британия попросил его подождать некоторое время, ссылаясь на то, что есть ещё один нюанс, который им необходимо обсудить — это касается непосредственно ритуала и будущего их сотрудничества. Священник понимающе кивнул, на что Британия предложил ему подождать его на заднем дворе и объяснил, как туда пройти. Когда мужчина вышел из дворца, союз кинулся искать пистолет, нож, да хоть вилку, что-нибудь относительно небольшое, что можно спрятать в кармане или в рукаве. Выдвинул пару ящиков: он знает, что Англия хранит оружие в доме, и спрятано оно в разных частях дома, наверняка и здесь что-то должно быть. Открыв шкафчик его взгляд зацепился за загадочный предмет, что был тщательно замотан в тонкую ткань. Пальцы пробежались по вещице, на ощупь Великобритания смог определить, что это именно пистолет. Он развернул ткань, взял оружие в руки и положил его в карман и захлопнул шкафчик. Он поднял голову и увидел своё отражение в стекле окна, недолго разглядывал себя, как бы уговаривая себя на ужасный поступок. Чем дольше он думает, тем труднее ему будет совершить убийство, потому нужно выкинуть все мысли из головы и прекратить думать. Рано или поздно Вильям бы умер, если не от руки союза, то возможно от руки другого смертного. Или своей собственной смертью… Нет, хватит, хватит думать, иначе он точно не сможет этого сделать. Пройдя по каменной кладке и повернув направо, Великобритания увидел Вильяма. Мужчина сидел на лавке, задумчиво рассматривая камешки на земле, но как только он услышал шаги — поднял голову. — Надеюсь, я не заставил Вас долго ждать, — проговорил Британия и подошёл к нему ближе. — Совсем нет, что Вы, — Вильям встал со скамьи. — Или, может, Вы здесь хотели обсудить волнующий Вас вопрос? — Нет-нет, я буду рад, если мы пройдёмся. Они отправились вдоль по узкой дорожке, вёл его Великобритания, а мужчина покорно шёл за ним. — Так о чём Вы со мной хотели поговорить? — поднял голову и глянул на союза. Британия осознал для себя, что совершенно не придумал тему, на которую они будут беседовать. А есть ли смысл? Затянулось долгое молчание, что немного насторожило Вильяма, но он сослался на то, что его собеседник слишком потрясён ритуалом. — Вы, наверное, удивлены ритуалу? — Да, если честно, я ожидал, что он пройдёт эмоционально тяжело для нас всех, но это оказалось намного хуже, чем я это представлял себе в голове. Очень трудно собрать мысли в полноценное предложение, извините. — Ничего, всё хорошо, я понимаю Ваши чувства, я уже не первый раз созерцаю подобные эмоции людей, после настолько тяжёлого сеанса. — А как давно Вы этим занимаетесь? — он сам не знал зачем он разговаривает с ним, зачем он оттягивает момент убийства. Он не знает. Не знает. — Да, уже пару лет так точно. Изначально было тяжело, но я делаю это, потому что хочу помочь человеку, который одержим, это исходит от чистого сердца. Если бы я был грешен, наглым лжецом, ритуалы не были эффективными, да и Всевышний давно бы меня наказал за мои лицемерные поступки. Великобритания вздохнул, теперь ему стало невмоготу терпеть это. Он немного сбавил шаг, Вильям уж слишком увлёкся своим рассказом, потому продолжил идти дальше в том же темпе. Союз, медленно запустил руку в карман, обхватив пальцами рукоять пистолета. Он на всякий случай предварительно оглянулся, ни наблюдает ли за ними кто-либо. — Потому ритуал должен быть полезным, а если будет наоборот… — священник заметил, что собеседник отстал от него, потому повернулся, чтобы снова встретиться с ним взглядом, но вместо этого он увидел направленное дуло пистолета на него. Чтобы обезопасить себя, Вильям поднял руки, показывая, что он не будет оказывать сопротивления. Великобритания рассматривал его, медленно переместив палец на курок, он выдохнул. — Я вынужден это сделать, — холодно сказал союз, уже предвкушая истерику, слезы, мольбу о пощаде и давление на жалость, чтобы его не убивали, а отпустили. Великобритания ожидал, что мужчина сейчас начнёт падать ему в ноги, обещать, что никогда ничего не расскажет. Но ничего подобного не было. Вильям стоял, подняв руки вверх, и молчал. Союз даже немного опешил от такой реакции и рука с пистолетом немного дрогнула. — Чего Вы молчите? — Да потому что это было вполне ожидаемо, — выдохнул и медленно опустил руки, на что тот вздёрнул брови, удивившись реакции. — Ожидаемо? — Когда я шёл сюда, у меня промелькнула мысль, что это может закончится не наилучшим образом для меня. Но тогда я быстро откинул эти мысли, ведь не хотел думать о Вас плохо. — Поймите, я не хочу этого делать, это необходимо. Если бы был способ этого избежать — я обязательно этим бы воспользовался, — сказал это довольно тихо. — Я понимаю это… Он сказал это очень хоть и более чем печально, но его выражение лица и лёгкие нотки надежды в голосе говорили об обратном. Вильям был отречён, но по глазам было видно, что он смирился со своей судьбой, и даже не было и мысли, чтобы сбежать куда подальше. А что будет с того, если он попытается сбежать? Пуля с лёгкостью догонит его и придётся прокатиться лицом по земле, ловя ртом последние глотки воздуха. Это было бессмысленно, смерть неизбежна. Ему очень бы хотелось, чтобы правитель сжалился над ним и отпустил, но этого вряд ли случится. Великобритания не мог не заметить такую более чем спокойную реакцию, когда находишься буквально на волоске от смерти. Это отчаяние? Или нечто другое? Почему-то союзу не хотелось пока с ним прощаться. Интересно, это из-за того, что ему жалко Вильяма? Или из-за того, что после грешного поступка его будет мучить совесть? — А у Вас есть родные, которые могут побеспокоиться о Вашей пропаже? — дуло пистолета немного опустилось, направляясь в землю. Священник посмотрел в сторону, в темноту, рассматривая листочки деревьев, что шуршали на ветру. Его не торопили с ответом, торопиться уж точно ему теперь некуда, потому он может немного подумать перед своим ответом. — Нет. Матушка умерла от чахотки много лет назад, а отца я и не видывал. Есть старшая сестра, но она давно живёт в Шотландии, и мы почти не общаемся, лишь парой писем за несколько месяцев, да и всё, — перевёл взгляд снова на него, на секунду посмотрел на пистолет, а затем снова поднял взгляд. — Пошёл я в священники от чистой души, ведь хотел помогать людям, если Вам вдруг интересно и это. Мужчина улыбнулся, будто зная, что Британия мог задать и этот вопрос следующим, потому решил опередить его. — Почему Вы так спокойны? Неужели Вам не страшно? Мужчина обречённо вздохнул, сперва отвёл взгляд в сторону, глядя в темноту, высматривая дома, что были далеко-далеко, но фонари обозначали их присутствие на местности. — Нет, — спокойно ответил. — Понимаете, мне уже нечего бояться, моя судьба предрешена. Вопрос в том, сможете ли Вы жить с мыслью об убийстве? Великобритания вздрогнул, сам не понял почему, хотя, наверняка это было от страха. — Я… — он пытался подобрать нужные слова, но не знал, что можно сказать в данной ситуации. Невозможно себя оправдать. Ему нет оправдания. — Не бойтесь, Бог любит всех. — У меня нет выбора, — замотал головой. — Лжёте. Выбор есть всегда, — наклонил голову, но решил умолкнуть, чтобы не давить на него, союзу и так сейчас нелегко, а дальше будет ещё сложнее. — Скажите, пожалуйста, раз Господь существует, раз Господь любит нас всех, тогда почему случаются жестокие убийства, насилие? Почему Всесильный не может помочь нам избавиться от мучений? — его голос дрожал, Вильям сначала немного помолчал раздумывая. — А для того, чтобы судить их, сэр Великобритания, — молвил он, а выдержав небольшую паузу, добавил: — Все мы предстанем перед судом, где будет определяться наша дальнейшая судьба. Поймите, там судить будут не только о наших поступках, а и наших помышлениях, и словах, сказанными здесь. Познайте всю сущность Божью, и, возможно, когда мы предстанем перед нашим Спасителем, в покаянии, Он спасёт Вас или, в обратном случае, отправит в озеро огненное. — Вы держите зло на меня? — Нет. Великобритания, услышьте меня, уже не важно, держу ли я на Вас обиду или нет, хотя, это далеко не так, я хочу уйти на тот свет с чистыми помыслами, оставив всю свою грешную сущность здесь. А вот будете ли Вы держать зло на самого себя — вопрос, — мягко улыбнулся и закрыл глаза, давая понять, что он готов. Онемевшими пальцами Великобритания сильнее сжал рукоять пистолета, прицелившись тому в грудь. Указательный палец неуверенно, медленно, нажимает на курок, пока осознание всё ещё отказывается принимать реальность. Пуля попадает точно в грудь священника. От резкой и жгучей боли в грудной клетки он распахивает глаза, ноги подкашиваются, и мужчина падает на спину. Британия уставился на тело и выпустил пистолет из рук. Но у него ведь не было выбора. Он не мог поступить по-другому. Действительно ли? Входная дверь двора родителей закрылась с громким хлопком. Союз оглядел свои руки, которые были в крови, дотащить тело до ближайшей реки было трудновато, но он справился, только, к сожалению, испачкался. Он двинулся на кухню, где ему на глаза попался таз с водой. Великобритании было плевать, что раньше находилось в этой воде, насколько она была грязная и чьи руки до этого там побывали — он хотел смыть кровь. Руки судорожно барахтались в холодной воде, он пытался оттереть красные разводы, что впитались в кожу и просочились между морщинами. Великобритания схватил рядом лежащую тряпку, что, на удивление, оказалась чистой и начал усердно тереть ею руки. Руки заледенели, пальцы онемели и не могли сгибаться, чтобы удерживать тряпку. Союз посмотрел на свои ладони, на которых еле виднелись остатки крови. От увиденного он сцепил зубы, впился ногтями в грязную тряпку и ударил ею со всей силы по столу. Брызги разлетелись в разные стороны, попадая на стол, стены и даже волосы союза. Следующим, что сделал Великобритания — ударил руками таз. Вода расплескалась, и часть её попала на стол, а затем и на пол. Союз отшвырнул кусок ткани в сторону и оперся руками о мокрый стол, с края которого стекала вода. Он не знал, что ему сейчас хотелось больше всего: кричать, убежать, исчезнуть? Рука легла на рот, затыкая его, он издал лишь тихий писк, вместо громкого вопля. Вторую руку он сжал в кулак и ударил по столу и раз, и второй, и третий. Бил до того момента, пока кулак не начал звенеть от боли. Великобритания выпрямился, пытаясь совладать со своими эмоциями, и уставился в стену, на которой остались мокрые узоры. Он был опустошён. Внезапно ненависть, злоба, гнев, непонимания покинули его, оставляя за собой лишь пустоту. Ему неизвестно, сколько он пробыл в таком положении, но брызги на стене уже успели высохнуть, оставив лишь небольшие пятна после себя. Мужчина, рассмотрев каждое, медленно развернулся и побрёл на выход из комнаты. Оказавшись в коридоре, он заметил, что в обеденной комнате кто-то есть. На автомате он направился именно туда. За столом сидел Шотландия, его голова была опущена на плоскость стола, а в поднятой руке он держал бокал с алкоголем. Англия ранее упоминал, что у мужа есть проблема с алкогольными напитками, потому выдавал ему их только по расписанию. Но, видимо, Скотт сегодня решил не придерживаться семейного правила, потому что бутылка была почти опустошена. Великобритания прошёл в комнату и присел на свободный стул, недалеко от отца, тот поднял голову и оглядел его. Сидели они в молчании. Британия смотрел в сторону, пряча руки под столом, пока родитель, не желая смотреть на своё чадо, допивал жгучий напиток. — Он всегда был таким? — тихо спросил Британия. Не стоило уточнять, про кого он спрашивает, Шотландии и без этого было понятно. Страна поставил бокал на стол, продолжая некоторое время молчать. — Нет, — односложно ответил он и снова умолк. Великобритания и ожидал такого ответа, он никогда не получал от отца развёрнутых ответов на свои вопросы, будто Шотландия таким образом показывал своё отвращение к нему. Шотландия посмотрел на Британию, ожидая удивления на такой ответ, но не заметил никаких эмоций на лице сына. Страна вылил в бокал остатки алкоголя и хотел поставить бутылку обратно на стол, но та выскользнула из руки и упала на пол, но не разбилась. Он сделал глоток и сложил руки перед собой. Возможно, это алкоголь так повлиял на него и развязал язык, то ли реакция Великобритании, точнее отсутствие реакции. — Нет, он не всегда был таким, — продолжил Скотт. Британия вздрогнул, не ожидав услышать его голос, в котором слышались другие нотки, совершенно другая интонация. Более спокойная что ли. Показывая свою заинтересованность Великобритания повернул голову. — Он был… Обычным, не таким, как сейчас. Знакомый мне тогда Англия, и настолько далёкий для меня сейчас стал этот образ. — А каким он был? — прошептал, будто боясь спугнуть Скотта. — Спокойным, иногда даже слишком, иногда излишне правильным и заносчивым до скрежета зубов. «Нет, Скотт, по этикету ты должен сидеть так, а не так». Мерзость. Но всё же, я ценил в нём его сдержанность, хоть когда мы были наедине он был… Другим. Показывал мне того себя, которого никому не приходилось видеть ранее. — Вы разве были настолько близки? — Да, мы живём на одном континенте, потому общались друг с другом, хоть у нас были совершенно разные характеры. Но я знал, что Англия был влюблён в меня, но взаимностью на его чувства я не мог ему ответить, увы. Я знаю, что ему было обидно и больно, хоть он не показал этого мне тогда, но я был в этом уверен. Но я был влюблён в другого и не питал к Англии такого высокого чувства, как «любовь». — Вам нравился Средневековая Франция, — на что получил кивок в ответ. — Меня и Англию только ленивый не хотел свести. Нас обоих с детства готовили к тому, что мы обязаны быть вместе. Но только вот, что говорили конкретно ему — я не знаю, он никогда не говорил со мной на эту тему. Никогда. И я никогда теперь об этом не узнаю. После моего отказа, мы продолжали общаться, но я знал, что мои слова подкосили его, но его чувства не угасали, только он не говорил об этом, но я видел и чувствовал это. Но, со временем, мы отдалились друг от друга, я жил абсолютно другим и проблемы у меня были касающиеся лишь меня и Средневековой Франции. Потому я совсем не знаю, о чём думал Англия, что его сделало таким, чем он жил. Но он изменился, и именно он разрушил всю мою жизнь и превратил её в Ад. Он допил алкоголь, с грохотом поставил чашку и посмотрел в потолок, запрокидывая голову. Великобритания будто током прошибло. Он только сейчас вспомнил, что припрятал картину в одной из комнат. Картину, которую так хотел отдать ему столько лет. — Подождите секунду, — он встал из-за стола и пошёл в сторону нужной комнаты. Через время он вернулся и протянул отцу завёрнутое в ткань полотно. Страна вздёрнул рыжие брови и недоверчиво глянул на союза, но всё же взял предмет. Дрожащими от выпитого алкоголя руками он принялся освобождать картину, а затем уронил ткань на пол, разглядывая полотно. Британия смотрел на него, ожидая увидеть хоть какую-то эмоцию кроме гнева, безразличия и тревожности. Но Скотт лишь хмыкнул. — Откуда это у тебя? — Неважно. Я подумал, что лучше, чтобы она оказалась у Вас в руках, — он снова сел на стол, не отрывая взгляда от отца ни на секунду, боясь что-то пропустить. И снова молчание. Шотландия в тишине разглядывал полотно, но рассматривал он его обрывисто, не фокусируя взгляд ни на чём. Да, он помнит её. Его раздумья прервал голос: — Скажите, была бы у Вас возможность снова увидеть Средневековую Франция и навсегда распрощаться с Англией Вы были бы счастливы? Шотландия встал из-за стола, держа в руках картину, и придвинул свечу, что стояла неподалёку ближе к себе и ещё раз хмыкнул. — Когда ты сообщил, что Средневековой Франции больше нет в живых, ты, наверное, помнишь этот день, тогда я ничего не почувствовал. Ни грусти, ни скорби по тому, кого я когда-то так сильно и горячо любил. Он писал мне не раз, я находил для себя эти письма настолько сопливыми и омерзительно приторными, что так раздражало и бесило меня, а раньше я любил такое отношение к себе. Он поднес картину к свече. — Англия убил во мне множество чувств. Англия убил во мне способность любить. Даже если Англия бы умер, хоть прямо сейчас и я бы освободился от оков — я бы никогда никого не полюбил. Я ненавижу это чувство и не желаю его больше испытывать, да и не могу. Огонь охватил полотно, прожигая посередине дыру. Великобритания смотрел на пылающую картину в руках отца, прокручивая заново и заново слова Шотландии: «Англия убил способность любить», «ничего не почувствовал». Скотт кинул догорающую картину на стол и отправился к небольшим ящичкам, нахождение которых в обеденной ранее удивляло Британию, но позже перестало волновать. Страна выдвинул один из них, порылся там и достал оттуда пистолет Англии. — Он любит хранить оружие в доме. Оно есть везде, — он проверил наличие патронов. — Я знаю. Ещё я знаю, что он не разрешает к нему прикасаться, — выпрямился Великобритания, хоть ранее сам нарушил эту договорённость. — Именно, но если он узнает, для каких целей я его буду использовать — не станет злиться, — взял оружие удобнее в руку и навёл его на Великобританию. Тот глянул на дуло пистолета и мысленно улыбнулся. Забавно, час назад он выстрелил в невинного человека, а теперь будут стрелять в него самого. Если это и есть Божья кара — он готов её принять. — Вы не убьёте- — Я знаю, но никто не запрещает мне выстрелить в тебя. Ничего, на тебе всё заживёт, — рука немного дрожала, пока он прицеливался. — Ты одна из причин моего нахождения здесь. Англия загорелся идеей создать союз, потому я нахожусь здесь. Ты, тварь безмозглая, можешь представить те мучения, что я испытываю, находясь здесь? Нет, ты не можешь, скотина ты такая. Именно из-за тебя я здесь. Ты виноват в этом. Шотландия нажал на курок, и пуля попала Великобритании прямо в лоб и прошла насквозь, Шотландия даже сам удивился своей меткости в таком-то пьяном состоянии. Британия грохнулся на пол, заливая пол кровью. Скотт кинул оружие обратно и отправился наверх.***
Голова болела невыносимо, именно из-за нестерпимой боли во лбу союз разлепил глаза и уставился в высокий потолок. Он лежал в луже собственной крови, одежда пропиталась жидкостью, а белоснежные волосы приобрели красный оттенок. Британия поднялся на ноги и увидел в стене след от пули, моргнув пару раз, он бездумно побрел на кухню, и вернулся уже с тряпкой. Швырнул на пол, уперся в неё ногой и вытер кровяные разводы, затем также на автопилоте понёс её обратно, отжал и положил на место. Не вытирая руки, мужчина поплёлся на выход из дома. Шёл он домой пешком, смотря только себе под ноги, не оборачиваясь и не оглядываясь. На лице остались засохшие подтеки крови, но Великобритания даже не думал о том, чтобы вытереть их. Открыл входную дверь своего дома, неспешно побрел к лестнице, совершенно не боясь, что в таком разбитом состоянии его может кто-то увидеть. Ему было плевать. Дверь спальни противно скрипнула и так же со скрипом захлопнулась. Союз уставился в стену, но он будто смотрел куда-то сквозь неё, а мыслями находился не в этом измерении точно. Послышался тяжелый, долгий выдох, грудь Британии опустилась, а он сел на пол, не имея сил добраться до кровати. Союз зарылся руками в слипшиеся от грязи и крови волосы, глаза широко распахнулись от ужаса. Осознание ситуации свалилось на его плечи снова, только теперь намного большим и тяжелым грузом, чем ранее. Руки, запястья, да и вообще всё тело будто сковали оковы, тяжесть которых он ранее не хотел замечать и сквозь боль двигался дальше. А сейчас его окутали цепи крепче, и у него иссякли последние силы двигаться и существовать. Да как он, скотина такая, может радоваться, улыбаться, чувствовать легкость, когда в семье творится кошмар наяву. Ему стало стыдно за своё поведение. Родитель страдает и проклинает каждый день своего существования на белом свете, в то время как сын позволяет себе закрыть глаза и сделать вид, будто проблемы не существует. Или она существует, но где-то там далеко, за пределами его дома, за пределами высокого забора и толстых бетонных стен дворца. Далеко и не с ним. Теперь Великобритания больше никогда не сможет её игнорировать как раньше, он не сможет, он не имеет права. Счастливые будни закончились, хотя, казалось, с момента его рождение их никогда и не было, но нет, они были, только теперь это в прошлом. Союз закрыл рот рукой, снова сдерживая и подавляя разбушевавшиеся эмоции. Утро наступит через несколько часов. Он снова должен будет вернуться туда, чтобы проверить состояние Англии. Господи, как он не хочет туда возвращаться. Всевышний, пощади душу грешную раба своего. По щекам потекли крупные горячие слезы. Британия всхлипывал, глубоко вдыхая воздух, пытаясь успокоить себя, но слезы лились сами собой, сколько бы он не вытирал их, они бежали, стекали по подбородку и капали вниз. Никогда в жизни он так не плакал, как сейчас. Последний раз он позволял себе такое в глубоком детстве, но тогда со всей силы получил скипетром Англии по голове. Он никогда не забудет ту боль, не только физическую, хотя тогда как ему показалось, он услышал, как хрустнула черепная коробка, но и моральную. Сейчас он плачет практически навзрыд, хлопая ресницами и ощущая на губах солёный привкус. Британия посмотрел в потолок, издав тихий писк, но сразу же закрыл рот рукой, чтобы не разбудить никого. Узнал бы Англия о его слезах — не пощадил бы. Никто бы не пощадил. Он прокручивал сегодняшний день в голове снова и снова. Неужели все события произошли с ним лишь за один день, не за неделю, не за месяц? Последние слова Вильяма перед смертью въелись в его память, а Британия не переставал себя винить за его убийство. Священник ведь был не виноват, он лишь пришёл выполнять положенную работу и, наверное, подумать не мог, что ночью его жизнь оборвётся. Великобританию одолевало жгучее желание что-нибудь ударить, оглядев комнату, он не мог найти предметов мебели, которые он мог бы разрушить. Вместо того, чтобы портить дорогую мебель, он бы с удовольствием ударил бы себя. Рука сжалась в кулак до хруста костей, а ногти впивались в ладонь, союз поднял голову и снова посмотрел в стену, а затем на часы. У него осталось три часа до утра. Лишь три часа, сто восемьдесят минут, чтобы взять себя в руки, привести себя в порядок и снова отправится в обитель зла. Он ударил кулаком по полу, не в состоянии что-либо сделать, на дрожащих ногах поднялся и направился к зеркалу. Развернул его к себе, и прежде чем взглянуть на себя, он протёр его рукавом. Взглянув на себя, он немного отпрянул от зеркала, продолжая рассматривать себя. Впервые видит себя таким… Таким жалким? В глазах всё ещё стояли слезы, лицо было красным и уже успело опухнуть. Вдоль лба, практически до самых щёк остались подтеки его засохшей крови. Волосы взъерошены, растрепаны, и некоторые пряди ссохлись от крови, грязи, некоторые не были такими белоснежными, а стали бледно красными. Он пригляделся и пощупал пальцем место на лбу, куда попала ранее пуля: кожа стала чуть грубее, неужели там останется шрам? Великобритания выпрямился, мучительно выдохнул, чувствовал, как на него снова накрывает новая волна истерики. Это так неправильно. Мужчина развернул зеркало, чтобы не видеть себя и услышал, как что-то упало на пол. Он повернулся на звук и уставился на пистолет, который оказался на полу, оружие, которым он сегодня совершил убийство. Он должен выкинуть его, к чёрту, к чёрту. Британия замотал головой, готовя себя к предстоящей встрече.