В гареме султана Мамору Великого.

Наконец, повозка остановилась. –Вылезайте! — крикнул им Рубеус — Да поживее! Ами, Макото и Усаги послушно вышли и осмотрелись. Они находились посреди огромного парка, в котором чего только не росло: пальмы, кипарисы, сосны, гранатовые и апельсиновые деревья... да разве всё перечислишь! –Следуйте за мной! — приказал рыжеволосый девушкам — И не задавайте лишних вопросов! Всё объясню, когда войдём! Напуганные до смерти девушки не могли и слова произнести от страха, и, не произнося ни слова следовали за Рубеусом. –А, Рубеус-ага — сказал один из стражников, когда вся компания подошла к большим дверям с железными запорами — уже привёл? Так быстро? –Я ничего не откладываю в долгий ящик, Джафер-ага — отозвался Рубеус. –Так это — новые наложницы? Не слишком-то они красивые: одна бледная да мелкая, и волосы какие-то короткие, да и другая... что это у неё на голове за шары такие? –Это причёска! — возмутилась Усаги. –Третья-то, пожалуй, ничего... глаза словно изумруды... — медленно проговорил Джафер-ага. –Их было пятеро, да самых лучших украли лесные разбойники! — прервал речи стражника Рубеус — Оставили мне чёрте-что, на башке шишка! Так, отворяй уже ворота, не до болтовни мне! Надо поскорее новых девушек с правилами ознакомить и спальные места выдать — время-то уже позднее! Наконец, стражник распахнул двери, и девушки очутились в длинном коридоре, который освещался настенными лампами. Рубеус велел девушкам стоять и учтиво поклонился величавой даме в тёмно-синем платье с короткими светлыми волосами. За ней шествовали три другие женщины — в полосатых серо-сиреневых платьях. –Харука-хатун, я привёл новых наложниц, как было велено. Вы ведь сейчас осмотрите их, я прав? –Именно, Рубеус-ага. Ты же пока ступай — распорядись, чтобы приготовили хамам и принеси им новые платья. Когда же Рубеус-ага, которого все три девушки успели про себя тихо возненавидеть ушёл, Харука и другие две служанки принялись осматривать новоприбывших наложниц с головы до пят, а потом — в обратном направлении, трогали везде, где можно и нельзя, что очень не понравилось Усаги, которая ударила одну из служанок по руке: –Да прекратите уже наконец! Зачем вы это делаете! –А ну тихо! — рассердилась Харука, и дала девушке сильную оплеуху — Так положено! Пока вы здесь, будете делать всё, что я скажу, иначе получите десять ударов плетьми! Ясно или нет? –Да хоть бы сотню, мне всё равно! — заплакала Усаги. –Тише-тише, не надо плакать, Усаги, успокойся — погладила блондинку по голове Ами — Не надо так, а то хуже будет... –Твоя подруга правильные вещи говорит — довольно произнесла Харука-хатун. Усаги поднялась с пола, тихо всхлипывая. Господи, куда она попала? За что с ней так? Наконец, осмотр закончился, и явился Рубеус, оповестивший о том, что хамам готов, и Ами, Усаги и Макото направились туда, чтобы помыться. После мытья их снова осмотрели, потом выдали новую одежду (которая показалась им всем довольно смешной, но они промолчали — не хотели сердить Харуку-хатун), и выслушали то, что сказал им Рубеус: –Итак, вы находитесь во дворце султана Террианской империи — Мамору Первого. Через несколько дней наш повелитель вернётся из похода. Тогда вы сумеете увидеть его, и, быть может, кто-нибудь из вас понравится ему. Если будете приветливы, послушны и учтивы, то это место для вас станет раем на земле. Если же нет — дворец обратиться для вас преисподней. Вы ведь поняли? –Да, ага — ответили в один голос все три девушки. Кратко пояснив также, что запрещается и разрешается, Рубеус отправил новоиспечённых наложниц в общую для всех комнату. Там сидело много других девушек, не менее красивых, и все готовились ко сну. –Вы новенькие, да? Откуда? — поинтересовалась симпатичная девушка с кудрявыми тёмными волосами и светло-серыми, прозрачными, как речная вода, глазами. –Мы из Токио. Хотели вот приехать отдохнуть, а попали вот сюда... и что с нами будет — не знаю... — вздохнула Ами. –А вы давно тут? Вы когда-нибудь видели этого... султана? Какой он? — затараторила Усаги, которая немного пришла в себя. –Я тут всего год — ответила кудрявая — меня зовут Мелек. Мои родители умерли, и из родни у меня остался только дядя по матери, который не любил маму и меня, потому что мама вышла замуж против воли семьи. Дядя был рад избавиться от меня любым способом, и когда ему предложили продать меня в гарем к молодому султану — он был только рад. –Так какой он, султан? — вновь спросила Усаги. –Брюнет. Волосы чёрные, как ночь, а глаза синие-синие как ясное небо — сказала другая девушка — с русыми волосами и золотисто-карими глазами — но всё равно стоит быть осторожней: Берилл-султан страшно ревнива. –Кто такая Берилл-султан? — вопросила молчавшая до сих пор Ами. –Наложница повелителя,у неё есть сын от него — шехзаде, которому сейчас четыре года. Но долго ей в госпожах не ходить: шехзаде сильно болен туберкулёзом, говорят он не сегодня-завтра скончается, и тогда Берилл отошлют с глаз долой. –Тише, Наргиз, нельзя так говорить... — зашептала Мелек — вдруг кто услышит. –Ну и трусиха же ты, Мелек, честное слово! — фыркнула Наргиз — А я смерть своей госпожи ей не прощу! –Что? — не поняла Мако — Какой ещё госпожи? –Сецуны. Она тоже была фавориткой султана, даже была беременна от него, но Берилл избила её, да так сильно, что и она, и ребёнок отдали богу душу. И главное — её даже не наказали! А меня снова сослали вниз! — Наргиз даже кулаком ударила по постели. –Странно у вас как-то... вот например Рубеус-ага говорит, что мужчинам сюда нельзя заходить, а сам заходит — произнесла Ами. –Так он же не мужчина! — прыснула Наргиз-хатун. –А кто? — округлила глаза Усаги. –Всё те, что входят сюда из «мужчин» — служители гарема. Ну... — и Наргиз сделала характерный жест двумя пальцами — они евнухи. Понимаете? С виду — мужчины, на самом деле — нет. Все присутствующие в комнате расхохотались, громче всех — Усаги. Она, разумеется, ничего не поняла, но само слово «евнух» показалось ей невероятно смешным. –Я всё слышал! — показалась в дверях голова Рубеуса — Чуть что — хи-хи, да ха-ха! А ну-ка живо спать, все спать! Завтра утром вас не добудишься! Наконец, все обитательницы общей комнаты заснули крепким сном. Завтра начиналась их новая жизнь.