Любовь на спор

      — Сомневаюсь, что они придут, — спокойный голос сзади заставил Рому резко обернуться. Вот и встретились…       — Почему это? — приподнял бровь голубоглазый, осматривая брюнета. Память возвращалась по крупицам, но кое-где этот человек мелькал. Особенно яркое было в его собственной ванной, которое до сих пор заставляло покрыться румянцем.       — Я их главного домой послал, — как ни в чем не бывало сказал Джонни, садясь рядом, — найдет чем заняться.       — Так значит ты из… них? — неуверенно спросил Фильченков, подперев голову рукой и смотря на парня. На секунду Колбай напрягся, что было видно невооруженным взглядом, а затем устало вздохнул.       — У меня были причины отказаться. Если бы не они, то я бы успел исправить свою ошибку, — тихо сказал брюнет, сжал кулаки. Неожиданно поверх его руки легла чужая ладонь, успокаивающе поглаживая по теплой коже.       Рома и сам не мог понять что его толкнуло на такое? Память тела? Просто что-то внутри щелкнуло, будто так он и должен поступить. Хотелось обнять этого странного парня, что явно занимал в его жизни не последнее место и сделать так, чтобы он никогда не злился. Но все же блондин усилием воли отказался от этих странных для него мыслей. Однако руку не убрал, пусть и держа её под чужим удивленным взглядом.       Кулак медленно расслабился и кисть легла ладонью вверх, благодарно сжимая другую руку. Пусть мысленно Джонни и был готов прыгать от радости, даже от такого простого действия. Но вот здравый рассудок только вздыхал, не зная как поступить. Если сейчас он расскажет Роме свою изнанку событий, то быть может тот его простит. Или не поверит, предпочтя собственную память. А может стоит просто начать все с начала, ведь неизвестно вспомнит ли Фильченков произошедшее. Или же вовсе забыть про него, закопав все живое глубоко в душе.       — Расскажи мне о том, что было. Ты же явно не случайный прохожий в моей жизни, — попросил Рома, заглядывая в темные глаза. Два черных омута, но если присмотреться, то можно найти бордовый отблеск. От такой просьбы Джонни попросту не мог отказаться. Не сейчас, когда Фильченков, сам того не понимая, попросту сводил его с ума. Эта поза, голос, запах, глаза… Все это завораживало…       Колбай резко дернулся назад, словно вырываясь из чужого плена и заметил, что половина столовой смотрит на них. Затихла и смотрит, предвкушающе. Она хочет зрелища, им интересно посмотреть на то, как он, по их мнению, должен сейчас грубо отшить бедного парня, что потерял память. Или же напротив выставить ситуацию с выгодной себе стороны и продолжить играться.       — Не здесь, — коротко бросил брюнет, хватая голубоглазого за руку и таща за собой, — слишком много промытых мозгов здесь собралось.       Блондин едва успел захватить свой портфель и начать быстро перебирать ногами. Хватка на запястье была крепкой, но какой-то… Аккуратной что ли? Чуть подтащив к себе руку, он оставил в этом захвате только ладонь, на каких-то рефлексах переплетя пальцы с чужими. Джонатан резко замер, отчего парень попросту влетел ему в спину. Слышно было тяжелое, даже немного хриплое, дыхание. Его руку легонько сжали, а затем дорога продолжилась в молчании.       Дойдя до пустого класса, брюнет завел внутрь парня и прислонился к стене, устало потирая виски. Рома решил его не торопить, время ещё есть. Что же такое он должен рассказать, раз так сомневается? Неужели они были… вместе…       Парень подошел к окну, рассматривая видимую отсюда спортивную площадку. Неуверенно присел на подоконник, положив портфель на колени. Голову неожиданно стрельнуло болью и он словно отключился.

***

      — Снова рисуешь? — мягкий голос заставляет блондина отвлечься от блокнота. Парк, аллея и оставленное в центре пустое место.       — Ну, каждый занимается чем может на уроке физкультуры, — улыбнулся Рома, поворачиваясь к замершему неподалеку Колбаю. Тот только улыбнулся, подойдя ближе и обняв парня.       — И как тебя только не заметили ещё? — проворчал Джонни, ощущая ответные прикосновения.       — Магия, магия, — рассмеялся Фильченков и неожиданно притянул к себе парня за шиворот, требовательно впиваясь в губы. Теплые руки легли на талию, приподнимая толстовку. Крепко прижимая к себе и перехватывая инициативу в поцелуе.

***

      Наиболее подходящее слово к состоянию Ромы было — хреново. По крайней мере он так считал. Его отчего-то мутило, голова кружилась, а на губах все ещё чувствовалось теплое прикосновение. На этот раз никакой особой обстановки или подробностей. Только он, рисунок и этот странный парень, на коленях у которого он сейчас лежит.       Подавать вид, что он пришел в себя, блондин не собирался. Нужно было тщательно все обдумать. Если инициатором того, что происходило в душе был сам Джонни и Фильченков пусть не сопротивлялся, но и инициативу не перехватывал, то тут… Стало ясно одно — против их отношений в прошлом Рома ничего не имел и даже активно был за.       Локоны белых волос ласково перебирали, явно делая это привычно. Тут бы задремать, но резко прозвучавший звонок смешал им все карты. Рома с матами рухнул на пол, Колбай с теми же словами, только по агрессивнее ударился об поднятый на парту стул. В общем на урок они зашли злые и потирая локти с затылками.       Следующий урок был последним, но отступать Фильченков не собирался. Быстро загнав парня в угол и прижав к стене, он снова и снова задавал одни и те же вопросы.       — Кто ты для меня? Что произошло? Почему ты убегаешь?       Но Джонатан упорно убегал, прятался и так далее. В очередной раз догнав его уже в туалете, Рома устало смахнул пот со лба. Он не замечал этого странного взгляда, который снова и снова получал от Колбая.       Но на этот раз все было по другому. Блондин только открыл рот, чтобы задать уже доставшие его вопросы, но тут его резко самого прижали к стенке, затягивая в жадный поцелуй. Ошарашенность так и оставила стоять с приоткрытыми губами. Первая жажда словно говорила, что перед ним крайне скучавший по этому зверь. Но всего пару секунд спустя она исчезла. Прикосновения стали мягкими, ненавязчивыми. Пусть первые пару секунд не на шутку возбуждали, зато от остальных веяло романтикой, спокойствием.       «Ну ты же об этом пожалеешь…» — мысленно вздохнул сам себе Рома и ответил. Прижался покрепче, неуверенно отвечая на поцелуй. Не было отвращения, скорее хотелось, чтобы это не заканчивалось.       Его резко посадили на подоконник и блондин только дополнительно обвил парня ногами за талию. Перешли на шею, начиная её ласково целовать и покусывать и из горла вырвался томный вздох. Все тело реагировала на прикосновения, даже в голове что-то начало мелькать, но тут Джонни очнулся.       Резко отскочил, даже с каким-то страхом посмотрев на юношу и быстро убежал. А Фильченков был в состоянии, близкому к блаженству. Потому мало что заметил кроме прекращения ласк. Пока он приходил в себя, то тоже не особо уделял внимания внешнему миру. Как оказалось, зря.       Беда проникла откуда не ждали. Послышались голоса бандитов, которые заметили лежащего парня. Чужие руки грубо поставили его на колени, приподняв голову наверх.       — Значит мистер Джонатан кинул свою игрушку? Как жаль, как жаль, — наигранно произнес парень. Ещё одна группа в их школе, что была против АХСУКЕР, но при этом унижала всех, до кого могла дотянуться. Впрочем, команду они недолюбливали лишь за борьбу с гомосексуалами и просто, как конкурентов.       Рома со страхом смотрел на обидчиков. Их двое, один держит сзади и крепко, а второй уже начинает снимать штаны. Голубые глаза испуганно расширились, но попытки сопротивляться ничего не дали. Лишь тот, что стоял сзади получил фингал под глазом и сжимать начал сильнее.       Неожиданно зашедшего учителя Фильченков воспринял спасением, но ошибся. Снова ошибся, ведь вскоре на теле появились новые следы и синяки. Этого педофила кто только в чем не обвинял, но блондин слухам не верил. Но вот оно — прямое доказательство происходящего. Он уже сдался. Не отбивается, просто лежит и пустым взглядом смотрит в потолок. Словно какая-то кукла, он ощущает мерзкие прикосновения к коже.