— Саш, я дома! — крикнул Ронжин, кидая портфель под стул и разуваясь. Тишина длилась пару мгновений, давая ему снять обувь, а затем его крепко обняли. Нахождение в кольце теплых родных рук прибавило ему настроения, как ничто другое. Но осадок от того разговора с Джонни остался, продолжая терзать парня. Даже нетерпеливый поцелуй не смог их развеять, пусть и напомнил, что уже около недели им не удавалось побыть вместе. Школа, работа, домашнее задание и потеря сознания при соприкасании с подушкой…
— Что такое, Слав? Уроки ещё не закончились, да и ты на себя посмотри. Лица на тебе нет! — отстранился Киселёв, с беспокойством глядя на парня. Такое лицо бывало в самые глубокие проблемы, от которых Аиду хотелось уже на стенку лезть.
— Давай сначала поедим? — мягко предложил Слава, — я уже чувствую эти ароматы с кухни.
— Опять отвлекаешь меня от главного, — потрепал любимого по волосам Саша, разрушая приглаженную прическу. Тот только глаза закатил. Каждый раз приходя к себе в квартиру он все ещё не мог поверить, что его вот так мягко встречают, что его любовь действительно реальна и отвечает ему взаимностью. Так что в какой-то мере видео ФлекДжикея даже помогло этому, рассеяв сомнения, что все это лишь повторяющийся сон.
Стоило Ронжину пройти на кухню, как разговор действительно пришлось отложить. У парня, последний раз останавливавшегося перекусить вчера днем, едва ли не слюнка потекла. В общем ещё около часа было посвящено святому — поеданию вкусностей, чудом сотворяемых Сашей ежедневно. А затем нагнала сонливость, но у Киселёва память хорошая. Потому он быстро растормошил прикемарившего парня, сел на диван рядом и приподнял одну бровь, мол, рассказывай. Я жду.
И Слава рассказал. Про видео и фотографию, что теперь стали рычагом давления, почему и что окна нужно плотнее закрывать. Русоволосый слушал. Кивал в нужные моменты, морщился когда нужно, а потом задумался.
— Рому не стоит все же трогать. А вот то, что Джонни шантаж устроил это уже плохо. Уподобляться злу тоже нельзя, — проговорил он.
— Ты же понимаешь, что под видом зла имеешь меня? — нахмурился Аид, получив в ответ ослепляющую улыбку доброты, заставившую его просто растаять.
— Конечно, ты же мой миленький, красивенький и зубастенький монстрик, — протараторил Киселёв, усевшись к парню на колени и чмокнув в уголок губы. Тот только улыбнулся.
— Все думаю, мыслю, а понять не могу. Вот за что ты у меня такой появился, — прошептал Ронжин, ласково поглаживая кареглазого по щеке, — всю жизнь только и делаю, что ломаю чужие. Твою ведь тоже, ведь… — в носу защипало, предвещая скорые слезы, отчего Аид замолк. Теплая ладонь ласково зарылась ему в волосы, массируя кожу головы. Саша пересел на диван, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Слава, хватит. Я повторяю тебе уже в миллионный раз. Я счастлив жить так. С тобой, здесь. И я тебя искренне люблю со всеми твоими недостатками и прегрешениями. Понимаешь? Я счастлив от того, что ты нашел время заскочить домой поздороваться со мной. Что тебе нравятся все мои блюда, без исключения. Я знаю, что в душе ты другой, более добрый. Просто боишься показать это окружающим, опасаясь, что тебя отвергнут, — тонкие пальчики стирали стекающие по щекам слезы. Ронжин тихо рыдал и сам не мог сказать отчего. Уткнулся в плечо любимому и просто хотел сидеть так вечно. Обнимая его теплую фигуру, ощущая запах зеленого чая, что оборачивает его вокруг, будто магический щит, что способен выдержать любые удары этого мира.
— В радости и в беде,
Рядом только с тобой.
Берегу тебя я —
Ангел хранитель твой…
Песня вспомнилась может и не к месту, но Слава не удержался от того, чтобы тихо пропеть эти строки. На мгновение рука в его волосах замерла, а затем сверху донесся тихий смех.
— Ангелам нельзя любить,
Таков небесный закон,
Но ты помнишь, что я
Слышу каждый вздох и стон.
Киселёв пропел несколько строк выше тех, что уже сказал Слава. Забавная песня. Кто знает сколько в ней правды и сколько лжи. Ронжин уже начинал засыпать, пусть даже и в такой, неудобной позе. Просто чувствовал тепло, идущее от парня, и неосознанно тянулся к нему. Хелд не стал будить его. Улегся на диван, выровняв уже спящего, чтобы лежал полностью, а не падал половиной тела, и прикрыл глаза. Завтра все решат.
***
— Саш, Саш, я опаздываю! — вскричал поздно ночью Ронжин, заставив кареглазого подскочить на диване и ещё пару секунд тупо пялиться в потолок, пока мозг не проснется. Слава мелькал по всей комнате, поспешно собираясь на работу.
— Снова ночная смена? — с жалостью проговорил Саша, вставая и потягиваясь. А он-то надеялся, что хотя бы сегодня любимый проведет с ним чуть побольше времени.
— Да, прости, срочный вызов, — остановился рядом Ронжин, обнимая парня и чмокая в нос, — извини, завтра точно будет выходной.
Пусть и с огромным сожалением внутри, но Саша улыбнулся, отпуская любимого на работу. Отдал заготовленный на всякий случай в судочках ужин и поцеловал на прощание. От поцелуя этого Ронжину резко захотелось послать начальство до завтрашнего утра и остаться дома. Но он не мог и с сожалением отстранился, уходя за дверь. Долг зовет, молвит, что семья подождет.
***
— Так что мне делать с Колбаем? — спросил Слава, отчаянно зевая. Школе все равно, что он не выспался, да и вообще не спал. Она зовет на уроки и фиг их пропустишь.
— Может пора уже открыться? — неуверенно предположил Саша, — знаю, это может оказаться очень плохой идеей, но ведь в случае чего мы можем и из города уехать. А Рому все же не трогай, пусть сами разбираются. И с амнезией пусть решают, негоже все за них делать.
— Хорошо, значит пока просто не будем его трогать, а потом посмотрим. Вряд-ли Джонни удалит эти доказательства моей ориентации, так что скорее всего будет давить ещё. Тогда уже и откажусь, — решил Аид.
— Ну вот, можешь ведь, когда захочешь, — ласково улыбнулся Саша, — ладно, до школы ещё два часа, тебе стоит поспать.
Вместе они поспят на выходные. А сейчас Ронжину нужны силы. Потому он даже сопротивляться не стал, позволяя довести себя до кровати и вырубился ещё в сантиметре от подушки.
