Балансируя на грани банальности...

Курт собирается в полуосвещённой комнате, стараясь не шуметь чтобы не разбудить жену. Очередная командировка, пусть, всего на неделю, но теперь, когда Диана привыкла к его постоянному присутствию, расслабилась, затеплилась, отпускать его, даже так ненадолго не хотелось абсолютно. Лежа на боку, уютно приобняв подушку, она наблюдает за ним все еще сонным взглядом.В приглушенном свете, проникающим из ванной комнаты, его сосредоточенные движения выглядят плавными, лицо кажется мягче, взгляд… Его взгляд натыкается на нее, и он виновато хмурит брови. Она приподнимается на локте. Несколько непослушных, еще не укрощённых утренней укладкой, прядей падают ей на лицо. — Привет. Он застегивает рубашку на ходу и садится на край кровати, автоматическим движение оглаживает ее бедро. — Привет, — он улыбается, — извини, что разбудил. — Ничего, — она притворно вздыхает и берет его руку в свою. Он понимающе смотрит, подносит ее руку к губам и целует тонкие пальцы. Привычно нежный жест, от которого тепло разливается по ее мышцам. Диана с сомнением снова отмечает внутреннюю перемену, так не похожую на нее, но больше всего на свете ей хочется притянуть его к себе и сказать что-то банальное, типа «тебе обязательно ехать?», «останься», «я буду скучать». — Я буду скучать по тебе, — слова сами собой вырываются из ее рта, и она прикусывает губу в запоздалой попытке остановиться. Она откидывается обратно на подушку, признавая свое поражение. Диана не любит произносить банальные вещи вслух, не любит следовать канонам или ожиданиям. Не хочет жить по шаблону, даже допуская спасительную устойчивость такого выбора. Диане сложно представить, чтобы она так вела себя раньше. Слишком много вредных или предупредительных, смотря с какой стороны посмотреть, ограничений. Осознание важности работы, опасение перейти границы дозволенного, страх показать собственную потребность и уязвимость. Стремление сохранить независимость. Все это сковывало и мешало быть в отношениях. В особо острых ситуациях сигнализировало: беги. И она убегала. Даже от него. Но сейчас все изменилось. И кажется, ей это нравилось. Даже если это делало ее уязвимой. Потребность в его близости действительно была сильной, и иногда неконтролируемой, и это собственническое чувство затягивало ее, и она не могла этому сопротивляться. И самым сильным облегчением было узнавать, что, кажется, он чувствует тоже самое. Курт наклоняется к ней, оставляет тёплый поцелуй на щеке, и сам того не зная подтверждает ее мысли. — Я тоже, — и не удержавшись целует ее в губы медленно и обещающе. Он мятный на вкус, и пахнет своим классическим, если не сказать устаревшим одеколоном, запах, теперь вызывающий в ней легкий трепет и ассоциирующийся только с ним. Искушение становится слишком сильным, чтобы она остановилась, требовательным движением она тянет его к себе, лаская пальцами шею, зарываясь в волосы. Из нежного поцелуй становится поглощающим, туманящим, жадным. Увлекшись, он едва не падает на нее, в последний момент успевая подставить руку. Теперь он почти сверху. Он смотрит на нее и взгляд у него темный, тяжелый. Он обводит контуры ее губ большим пальцем. Она успевает оставить на нем два крошечных поцелуя, прежде чем он тянется к ее губам снова. Их отношения проходят через ту стадию, когда романтики становится меньше, рутины больше, время, проведенное вместе стирает границы, хотят они того или нет. В этом есть свои плюсы и минусы. Стабильность конкурирует со спонтанностью. Все что им остается — это найти баланс. Иногда они находят его, иногда нет. Иногда они срываются, и решают проблему по-старому, иногда садятся и разговаривают. И это становится их жизнью и это делает ее счастливой, потому что Диана не хочет этого ни с кем другим. Но временами она скучает по непредсказуемости их прежней жизни. Хотя и теплый уют, пришедший на смену огненной страсти, она ценит больше всего на свете. Курт не хочет уезжать, так же как она не хочет отпускать его, и возможно именно поэтому разлука пойдет им на пользу. По крайне мере, быстро зародившееся желание заставляет ее об этом думать. Так или иначе, она не отпустит его сегодня просто так. Не успевая додумать эту мысль, она обнаруживает, что уже почти расстегнула все пуговицы на его рубашке и уже тянется к брюкам. Вес его тела мешает, но ей все равно. Она резко вдыхает воздух, его усы щекочут кожу на ее шее. Она на секунду отстраняется, чтобы посмотреть на него. Все-таки возникший немой вопрос о времени снимается сам собой, когда он скользит рукой вниз, вдоль ее ночной рубашки. Он смотрит на нее, внимательно наблюдая за ее лицом, пока ее губы не изгибаются в усмешке. Она не может не дразнить его. — Ну же, Маквей, не начинай, того, чего не можешь закончить, — Диана многозначительно приподнимает брови и усмехается. Он не отвечает. Молча подтягивает нежный шелк верх по ее ногам, целует обнажающиеся участки кожи. Поднимает взгляд и видит в ее взгляде столько желания, что у него перехватывает дыхание. Диана требовательно тянет его к себе, пальцы цепляются за ткань. Он уворачивается, перехватывает ее руки, оставляет поцелуй на запястье. Она издает звук, больше всего похожее на недовольное урчание. — Курт, — она шепчет срывающимся голосом, пока еще держит себя в руках. Но он знает, что грань перейти легко. Он отпускает ее руки, и целует горячую кожу живота, она тут же запускает пальцы ему в волосы. Перебирает пряди в предвкушении. Когда Курт прикасается к ней, влага мгновенно покрывает его пальцы. Она стонет в ответ на его прикосновения. Он двигает пальцами медленно, наблюдает как она двигает бедрами на ему на встречу, а затем начинает извиваться, когда он так же легко прикасается к ней губами. Ее тело гудит о удовольствия, но кажется, она достигла того предела ожидания, который могла себе позволить. Она приподнимается на локтях, слегка разводит ноги в стороны, и он понимает, что больше не может ждать. Он располагается между ее бедер, и она с облегчением закидывает руки ему на плечи, она оглаживает напряжённые мускулы и наконец-то чувствует его член так невыносимо близко. Несмотря на дикое желание, он входит в нее медленно и бережно, сопровождая свои движения звуком ее имени. Она трепещет от его голоса над ее ухом, от вибрации которые создают их тела. Они сосредотачиваются на движения друг друга, растворяются в стонах и резких неконтролируемых прикосновениях. Курт так поглощен ощущением ее тела вокруг него, и своем скольжением в ней, что вначале не замечает, как ее тело начинает дрожать, дыхание замирает, и стон звучит на одной низкой ноте. Он замедляется, и тут оказывается вовлечен в глубокий медленный поцелуй. — Курт, боже мой, — она шепчет с обожанием. Он смахивает пот тыльной стороной ладони, чувствует, как она отводит влажные пряди, и прижимается к нему ближе, теперь просто наслаждаясь его движениями. Она все еще постанывает ему в ухо, и эти звуки приводят его в неизбежной развязке. Он осторожно перемещает вес своего тела на свободную сторону кровати, и она прижимается к его плечу, целует соленую кожу. — Я люблю тебя, — они произносят это синхронно и каждый из них улыбается удовлетворенной счастливой улыбкой. Телефон на тумбочке сигнализирует о прибытии такси, и Курт отписывается водителю о 20-ти минутной задержке. Он не любит суетиться, но черт возьми, оно того стоило. Он чувствует себя безответственным подростком, но это чувство притупляется сексуальным удовлетворением и ему пока все равно. Диана встает с кровати и накидывает халат, подавая ему правильный пример.Он неохотно поднимается и начинает одеваться. Диана не любит быть банальной. Но совершенно банальным образом она провожает своего мужчину стоя на крыльце с чашкой кофе, целует его на прощанье и смотрит, как ее муж уезжает по своим делам. Она делает глоток и думает о том, что с банальностями такого рода она справится довольно легко.