Томик Достоевского

Ивайзуми уходит в работу с головой почти на два месяца. Единственное, что может отвлечь его от чертежей – Ойкава. Иногда она приносит Хаджиме кофе, черный и без сахара, именно так как он любит, откуда психолог об этом знает, парень не спрашивает. Иногда он видит, как Тоору разговаривает с кем-то из сотрудников и непременно смеется – смех у нее приятный. Иногда Хаджиме натыкается на Ойкаву в комнате отдыха, где она облюбовала угол дивана и ютилась там с книжкой в руках – читает девушка в очках и смешно морщит нос, когда те норовят сползти с переносицы. Ойкава Тоору просто существует в пределах видимости Ивайзуми и отвлекает только этим, он искренне ее за это ненавидит. - Ива-чан! – недовольно восклицает психолог и тут же зевает. На календаре воскресенье, на часах почти полночь, но Хаджиме все еще горбится над чертежами, пусть и вздрагивает, когда его окликают – он думал, что остался в офисе один. - Ива-чан? – хмурится брюнет, разглядывая явно заспанную девушку. - Прости. – без капли сожаления произносит она. – Это непроизвольно. Просто Ивайзуми-сан слишком длинно и слишком… сердито. - Ты разве должна быть сегодня на работе? – парень игнорирует ее замечания по поводу своего имени. Он хочет спровадить Ойкаву и побыстрее, потому что она отвлекает, а еще потому что она очень милая даже с помятыми локонами, и Хаджиме это бесит. - Я работаю до тех пор, пока работает хоть один сотрудник. – совершенно серьезно произносит девушка. – И у меня такое чувство, что скоро мы с тобой будем здесь жить. Ивайзуми хочет дать ей подзатыльник, хотя и сам не понимает почему. - Я не грудной ребенок. – ворчит он. - Я знаю. – Тоору скрещивает свои тонкие руки под грудью. – И помощь психолога тебе совсем не нужна, поэтому не смотри на меня волком. - Я вовсе… - Хаджиме осекается. Ойкава только кивает, словно подтверждая свои слова. - Не относись ко мне предвзято, только потому что я психолог. – она не может до конца скрыть обиду в голосе. – Я правда хочу помочь. Ивайзуми видит ее обиду и думает, что вообще-то Тоору не заслуживает такого отношения, но знает, что по-другому не сможет. Он думает, что лучше прогнать ее сразу, чем заставить отдаляться постепенно. А приблизилась она уже достаточно тесно, и сделала это ненавязчиво и вроде совсем незаметно. - Если ты не разбираешься в электросетях, то помочь мне бессильна. – хмыкает брюнет. - Я специализируюсь на дружеских советах. – не сдается Ойкава. - Мы не друзья. Так что уволь. – отрезает Хаджиме. - Грубо, Ива-чан! – возмущается шатенка. – Я вообще-то за тебя болею, переживаю, а ты… ты просто хам! «Хуже клеща» думает Ивайзуми, потому что Тоору может пить кровь ведрами. А самое поганое, что парень не уверен, что он против этого. Хаджиме вновь склоняется над чертежами и проклинает себя за подобные мысли и то, что он совершенно не может сосредоточится на работе, пока Ойкава стоит в паре метров от него и смотрит своим изучающим взглядом. - Тебе на самом деле стоит передохнуть, Ива-чан. – вздыхает Тоору. - Назови меня «Ива-чан» еще раз, и я ударю тебя по голове. – предупреждает Хаджиме. - Ты не станешь меня бить. – усмехается девушка. – К тому же это вроде делает нас ближе. И если хочешь, можешь придумать прозвище мне. - Дуракава. – даже не подумав, выдает брюнет. - Только не коверкай мою фамилию! – вспыхивает Ойкава. Ивайзуми отрывает взгляд от чертежей и смотрит на девушку. У нее на щеках легкий румянец, а в глазах странная смесь недовольства и детской радости. Хаджиме думает, что когда Тоору не притворяется, она еще красивее. - Но тебе же нравится. – усмехается брюнет. - Совсем не нравится! – обиженно восклицает девушка, а ее щеки тем временем становятся краснее. – Такое никому не понравится! Ивайзуми лишь силится понять, что у нее на уме. На улицу Тоору и Хаджиме выходят вдвоем и некоторое время просто стоят рядом и молчат. Ойкава озирается по сторонам и едва заметно дергает плечами, она боится темноты и недолюбливает пустынные улицы, но говорить об этом конечно не станет. Ивайзуми провожает взглядом одинокую машину, проехавшую мимо и бросает взгляд на шатенку. Вообще-то она достаточно высокая, даже сегодня без своих привычных каблуков она выше плеча парню. И все же Тоору кажется еще более хрупкой и беззащитной, чем обычно. - Тебя проводить? – спрашивает Хаджиме. - Не хочу тебя обременять. – усмехается Ойкава. Усмешка выходит нервной. Ивайзуми это прекрасно видит, но не находит смысла говорить об этом вслух. Тоору лицемерка, он понял это еще в их первую встречу. Парень пожимает плечами вроде «Как знаешь» и собирается уйти. Ойкава это видит и практически моментально хватает Хаджиме за запястье своими тонкими ладонями – руки у нее ледяные, у парня горячие. - Прости, Ива-чан. – мямлит она и с трудом расцепляет свои пальцы. Ивайзуми смотрит на нее через свое плечо и устало вздыхает, после оборачивает и щелкает Ойкаву в лоб. Она потирает место ушиба и непонимающе смотрит на парня. - Я тебе говорил, что ударю, если назовешь Ива-чаном, Дуракава. – напоминает брюнет. – Идем. - Мой личный рыцарь. – почти поет Тоору. - И прекрати кривляться, иначе я действительно тебя брошу. – отрезает Хаджиме. Ойкава замолкает. Она бросает на брюнета короткие взгляды и ловит себя на мысли, что Ивайзуми не такой уж злобный, каким пытается казаться, а еще он очень надежный, и девушке это нравится. Хаджиме думает, что Тоору слишком легкомысленная для своих лет, а еще она вредная и врет походя, но это никак не влияет на то, что ее хочется защищать. - Расскажи что-нибудь. – тихо просит Ойкава. - Я не стану. – хмыкает брюнет. – И вообще запрещаю тебе меня анализировать. - Но это моя работа. – протестует девушка. - Ты говорила, что мы друзья. – Ивайзуми не собирается уступать. Хаджиме не такой уж и замкнутый. Он неплохо ладит со сметчиком Киндаити, и успел подружиться с неразлучным дуэтом Макки и Матсуна до того, что они могут отпускать дурацкие шуточки в адрес друг друга. Но главное, что все это произошло в коротких перерывах, когда Ивайзуми позволял себе оторваться от работы. Тоору раздражает тот факт, что ее одну он держит на расстоянии. Она прекрасно понимает, это из-за ее профессии, но отбросить неприятное чувство не может. - Друзья разговаривают. – Ойкава тоже не сдается. - У тебя страх тишины? – ворчит Хаджиме. – Если так, можешь болтать без умолку, я все равно половину твоих слов пропускаю мимо ушей. «Ну и ладно» думает Тоору. В конце концов, если она действительно будет болтать, Ивайзуми все равно придется отвечать. - Знаешь, Ива-чан, мне нравятся звезды. – завороженно говорит Ойкава и поднимает голову к небу. – Жаль, что в городе их совсем не видно. Хаджиме тоже нравятся звезды. Он вырос в пригороде, и из окна его дома в безоблачный вечер всегда было можно увидеть Большую Медведицу. - Почему они тебе нравятся? – спрашивает брюнет. - Разве тебя не приводит в восторг мысль, что где-то там в бескрайнем космосе на далекой планете кто-то сейчас в этот самый момент тоже смотрит в небо и думает о том же, что и я. – глаза у Тоору блестят, отражая свет фонаря. Хаджиме думает, что она чудила, а еще о том, что будь они сейчас под звездным небом, глаза Ойкавы горели бы в тысячу раз ярче. - Веришь в инопланетян? – усмехается парень. Усмешка совсем не злая, но Тоору всего секунду хочет обидеться, чуть больше она хочет спросить: «А во что веришь ты, Ива-чан?», но успевает себя одернуть – он не станет отвечать. - В детстве мечтала, чтобы они меня забрали. – шатенка улыбается. Хаджиме видит фальшь невооруженным глазом и удивляется, как ей удается провести остальных. Ойкава не врет, она правда мечтала, чтобы ее похитили и отвезли на далекую звезду, тогда бы она могла не слышать постоянных родительских ссор, а потом и вовсе видеть, как дверь за ее матерью закрылась в последний раз. Тоору боится не темноты, она боится, что ее бросят в темноте одну. - А теперь? – спрашивает Ивайзуми. - Не знаю. – слишком серьезно отвечает Ойкава и вдруг снова улыбается. – Во всяком случае, у меня теперь есть собственный рыцарь - Ива-чан. Он не даст меня похитить. Девушка смотрит на Хаджиме выжидающе. Ему кажется, что Тоору ждет подтверждения своих слов, потому он складывает руки рупором и громко кричит вверх: - Вызываю разумную инопланетную жизнь! Заберите эту чудилу!