Томик Достоевского

- Я привез чистую одежду. – произносит Хаджиме, входя в палату к Тоору. Ойкаве зашили руку, дали обезболивающих и успокоительных, поставили капельницу и уже утром оформили выписку. Ивайзуми за это время успел заиметь не самый хороший разговор с доктором, выпить несколько стаканчиков кофе из автомата, съездить за одеждой для девушки и сжечь несколько тысяч собственных нервных клеток. - Спасибо. – Тоору поднимает взгляд от пола. – И прости. Она сидит на краю кушетки и теребит пальцами край бинта, которым перевязана ее левая рука от локтя до запястья. - Уточнить не хочешь? – ворчит Хаджиме. - Ты злишься из-за меня… опять. – Ойкава отводит глаза. Ивайзуми обреченно вздыхает. Он бы дал ей по шее, если бы Тоору не выглядела такой замученной и такой несчастной, и в этот раз у него действительно есть на это полное право. Хаджиме знает, что все выскажет девушке, но не станет делать этого в стенах больницы, поэтому заговаривает только после того, как сажает Ойкаву в свою машину. - Я злюсь. – соглашается Хаджиме, заводя мотор. – Потому что врач, оперировавший тебя, спросил, не сама ли ты вскрыла руку. Я сказал, что нет. Но правда в том, что я в этом не уверен. Из-за этого он чувствует себя разбитым и преданным в каком-то роде, потому что Тоору не имеет права так с ним поступать. - Ты видел разбитое зеркало! – возмущается девушка. – Ты знаешь, что я не сама! - Я знаю, что нашел тебя истекающую кровью. И ты ничего не пыталась с этим сделать. – Ивайзуми с трудом сдерживается. Тоору злится, потому что она вообще-то благодарна Хаджиме, но это совершенно ничего не значит – она не позволит ему себя отчитывать. - Это не твое дело. – хмыкает шатенка. Она скрещивает руки под грудью, шипит от боли и демонстративно отворачивается к окну. Ивайзуми бросает на нее беглый взгляд, матерится и останавливает машину на обочине. - Это мое дело! – рявкает он. – Так что прекрати делать вид, что мы друг другу чужие! Ойкава вздрагивает, поворачивается к парню лишь спустя несколько секунд – в ее глазах стоят слезы, а нижняя губа предательски дрожит. - Но мы чужие! – кричит Тоору. – В смысле, я то вывернулась перед тобой наизнанку! А ты даже шага в мою сторону не сделал! Ойкава кричит впервые, потому Хаджиме моментально теряется. Она закусывает губу и снова отворачивается, тихо всхлипывая. Ивайзуми совсем не понимает, что девушка имеет в виду, но почти уверен, что она все напридумывала. - Я даже не понимаю, в чем ты меня упрекаешь. – брюнет вздыхает. – Но сама ты мне довериться не смогла. - А как бы у меня это получилось? – Тоору больше не кричит. – Я ведь тебя совсем не знаю. И ты ясно дал понять, что менять этого не собираешься. Тогда с той закладкой, все стало окончательно ясно. Хаджиме пытается вспомнить, что именно такого она сказал. Он запретил Ойкаве лезть к нему в голову, но это было уже не впервые. Тоору оборачивается и видит на лице парня напряженный мыслительный процесс, после чего невесело усмехается, сквозь утихнувшие слезы. - Ты даже не заметил. – обиженно произносит девушка. – Ива-чан, ты сказал, что я стану последней, с кем ты станешь это обсуждать. А я даже не подозреваю, о чем речь. Ивайзуми уверен, что он сказал не так, но спорить бессмысленно – Тоору его так услышала. - Я не это имел в виду. – парень пытается оправдываться. - Но сказал именно это. – Ойкава устало вздыхает. – Поэтому прошу тебя, хватит меня мучить. Просто отвези домой или хотя бы разблокируй замки на дверях. - Нет. – Хаджиме отрицательно качает головой. – И не смей утверждать, что вывернулась передо мной наизнанку, потому что о том, что тебя беспокоит, ты не сказала ни разу. Тоору хочет возразить, но знает, что это будет не честно. Она действительно рассказала о себе многое, но никогда не упоминала о том, что ее ранило, по крайней мере напрямую – и если честно, она поняла это только теперь. - И что нам с этим делать? – несмело спрашивает Ойкава. Хаджиме слышит достаточно – Тоору больше не пытается от него отмахнуться – потому осознание приходит мгновенно. - Думаю, я знаю. – отвечает парень. Он заводит двигатель и, игнорируя дорожную разметку, под непонимающий взгляд девушки, разворачивает машину к выезду из центра. Когда они приезжают на место, Ойкава тихо сопит на пассажирском сидении. Хаджиме бросает на нее взгляд и искренне не хочет думать о том, сколько Тоору нормально не спала, но не думать не получается, потому парень устало вздыхает. Ивайзуми выходит из машины и открывает дверь со стороны девушки, легонько тряся ее за плечо. Ойкава нехотя раскрывает глаза и несколько секунд пытается сфокусировать взгляд, после все-таки хватается за протянутую руку и выходит из авто. Тоору и Хаджиме стоят на тротуаре перед высоким домом с большими окнами. Девушка оглядывается и видит вокруг тихую улицу, с похожими домами и живыми изгородями между ними. Ойкава всю жизнь прожила в центре мегаполиса, потому даже представить не могла, что пригород ей понравиться, а именно это было ее первым впечатлением. - Чей это дом? – с опаской спрашивает шатенка. Потому что если Хаджиме привез ее знакомиться с родственниками в таком виде, она его прибьет, ну или хотя бы попытается. - Мой. – просто отвечает парень. Тоору смотрит на него с удивлением, но больше непониманием. Ивайзуми это замечает, он знает, объяснить придется, а еще знает, что лучше сказать прямо сейчас, пока девушка не попыталась вновь от него отгородиться. - Никогда бы не подумала, что ты из зажиточных, Ива-чан. – усмехается Ойкава. - Ничего подобного. – хмыкает Хаджиме. – Мой отец был архитектором и построил этот дом сам… вроде как наследство… Он замолкает и смотрит себе под ноги. Тоору все понимает, но говорить что-либо не собирается, потому что знает, что нет слов, способных унять боль такой потери. Она просто берет Ивайзуми за руку, переплетая его пальцы со своими. - Отец погиб, когда мне было шестнадцать. – продолжает говорить парень. – Знаешь, он был по-настоящему классным. Меня тогда сильно подкосило… - Хаджиме сглатывает и наконец поднимает взгляд на Ойкаву. – Я говорю об этом сейчас и больше говорить не стану, по крайней мере до тех пор, пока однажды утром не проснусь и не пойму, что готов. - Хорошо. – девушка кивает. Тоору это не совсем нравится, но она думает, что может это принять, подождать может тоже, хотя это не так важно – Хаджиме уже сделал самое важное. - И пообещай, что не будешь молчать. – просит парень, смотря в упор на шатенку. – Я вижу, когда тебя что-то беспокоит, но я не узнаю что, если ты не скажешь. Не молчи, даже если тебе кажется, что это не важно, и что ты можешь справиться сама. Тебе больше не нужно тянуть все в одиночку. Ойкава утыкается переносицей Хаджиме в ключицу и плачет. Все что Ивайзуми может, это крепко обнять девушку – он все еще не понимает, что у нее в голове, но сейчас ее слезы не кажутся чем-то плохим. - Спасибо, Ива-чан. – чуть осипшим голосом произносит Тоору, когда ей наконец удается унять слезы. На самом деле, это Хаджиме благодарен зато, что Ойкава дала им еще один шанс. И он надеется, что теперь у него все получиться сделать правильно. - Пойдем, покажу тебе дом. – зовет брюнет. - Можно? – удивляется Тоору. Она слишком сильно привыкла к тому, что Ивайзуми от нее отгораживается, потому реакция автоматическая и закономерная. Парень это понимает, потому старается не раздражаться лишний раз – Тоору привыкнет, он тоже. - Я думал, ты захочешь посмотреть дом, где мы будем жить. – усмехается Хаджиме. На мгновение глаза Ойкавы становятся еще шире от удивления, после чего начинают светиться от счастья, а губы растягиваются в по-детски восторженной улыбке. - Ива-чан хочет жить со мной? – певуче произносит девушка. – А может, Ива-чан хочет на мне жениться? Тоору кривляется, но Хаджиме вдруг понимает, что его это больше не раздражает. - Может. – соглашается он. - А что именно? – Ойкава не унимается. - Кто знает? – Ивайзуми улыбается и пожимает плечами. Он идет к дому и тянет Тоору за собой. - Не честно, Ива-чан! – девушка разыгрывает обиду. Но несмотря на собственные слова, она идет за Хаджиме, совсем не сопротивляясь, а счастливая улыбка не сходит с ее лица.