Ты жертва жизненных тревог, И нет в тебе сопротивленья, Ты, как оторванный листок Плывёшь без воли по течению
Сэм проследил за тем, как Кристиан повёл куда-то Бенсон. Что-то подсказывало ему, что этому уроду доверять нельзя. Есть такие, на которых ты смотришь и понимаешь: он никогда не будет верным другом, хорошим приятелем, да в принципе человеком, у которого есть хоть какие-то нравственные ценности. В зале начала играть более быстрая музыка, а Бенсон всё не появлялась. Это напрягало. Как бы его сознание не хотело этого отвергать, но он волновался. И потому-то Сэм вместо того, чтобы веселиться, пошёл искать эту ходячую проблему. Он прошёл туда, куда её повёл этот урод. Не так уж далеко они ушли, раз он почти сразу услышал голос Бенсон. Но он не был по обыкновению спокойным. А когда она крикнула: — Помогите! В его голове что-то щёлкнуло. Иначе он не мог объяснить то, с какой скоростью он нашёл их. Сэм просто увидел, как слёзы текут по её лицу, но и этого было достаточно, чтобы гнев такой невероятно сильный и сокрушительный захватил его с головой. Он не знал, что может испытывать настолько сильные чувства. — Ты не слышал, что она сказала, ублюдок? —произнёс он. — А какая тебе разница? — сказал Кристиан. Сэм знал: стоит ему отпустить её, и он разорвёт его на куски. —Отпусти её, я сказал, — сквозь зубы сказал Сэм. И о боже, это совершилось! Этот кретин её выпустил. Перед ним снова мелькнуло заплаканное лицо Анны, и он пулей налетел на Кристиана. Когда тот свалился на пол, первый удар пришёлся в нос: тот неприятно хрустнул, и Сэм почувствовал боль в костяшках. Но и это его не останавливало, им двигал лишь слепой гнев. Он был так зол за то, что он посмел прикоснуться к его Анне. Второй раз он ударил в глаз. И как только он поднял руку, в неё вцепилась она. Её тихий, жалобный голос заполнил всё его тело. — Пожалуйста, Сэм… Это было похоже на тот момент в классе. Но сейчас было огромное исключение. Он не хотел делать ей больно. Сэм вздохнул поглубже, стараясь успокоиться, но напоследок сказал Кристиану: — Если ещё хоть когда-нибудь я увижу тебя, Анна больше тебя не спасёт. Тело вышло из напряжённого состояния, и пока Уокер не передумал, он сделал это. Заключил девушку в свои объятия. Он обнимал её. Впервые за сколько? Впервые за полгода? Больше? Он не знал. Совершенно ничего не знал. Только то, что обнимать её — значило снова найти часть себя. Недостающую. Вырванную с корнем той страшной аварией. Он чувствовал это. Эти давно забытые ощущения, которые Уокер испытывал только с ней. Запах её сладких духов заполнил лёгкие до краёв. Совсем такой, каким он его помнил. Он не хотел разрывать их объятий. Но ведь это нужно. Они должны. Они так много всего должны. Но в эту секунду он плевал на всё это. Сэм взял её за руку и уверенно повёл на балкон, который он заметил ещё когда они танцевали. И единственное, что было в его голове в этот момент, это: «Ей нужно подышать и успокоиться. Да, я всё делаю правильно» Ему хотелось смеяться в голос. Кто-кто, а уж он-то точно не имел ни малейшего права заботиться о ней после всего, что наговорил. Но ему хотелось. И пусть он потом тысячу раз об этом пожалеет. В эту секунду Сэм чувствует, что наконец поступает правильно. Стоять на балконе было определённо освежающе. Бенсон выглядел маленькой фарфоровой куклой на фоне этих массивных балконных ограждений. Анна дрожала от холода, её зубы стучали, и Сэм не нашёл более подходящего варианта, как снять пиджак и накинуть ей на плечи. Она, кажется, удивилась. Нет, она точно в шоке. Это молчание слегка затянулись, и он заговорил первым: — Я думал, тебе не помешает свежий воздух — Он почему-то не был уверен в своих словах. Точнее его тон получился таким. — Спасибо, — сказала Анна. — Спасибо за всё. В его голове крутилась сотня интерпретаций того, как он мог ответить ей. Но парень проронил лишь одно слово: — Ага. — Как ты нашёл меня? — негромко поинтересовалась она, и из её рта вырвалось облачко пара. Он всегда говорил ей правду. Это всегда было первостепенным. Она была честна по отношению к другим и от других требовала того же. Стоило тебе соврать, и ты терял силу, падал в её глазах. И его всегда восхищало это в ней. Потому что правда могла быть больной, опасной, шокирующей. Но Анна всегда говорила её. И потому он просто признался: — Я наблюдал за тобой. За спиной послышались её тихие шаги. — Наблюдал? И давно? Её наивно-удивлённый голос прозвучал слишком громко. Она, кажется, была слишком удивлена. Это забавляло. — Не обольщайся, — ответил Сэм. Разговор затянулся, и Уокер решил уйти. Но он не отрицал того, что был рад вернуться ненадолго в прошлое. В те моменты, когда они, сидя в саду по вечерам, обсуждали всё на свете: начиная с соуса, который больше подходит к картошке фри, и заканчивая обсуждением смысла существования вселенной. И ему хотелось, чтобы она тоже почувствовала хоть чуточку того, что чувствует он. Сэм уверенно сказал: —Пожалуйста, Анна.***
Рождество. Дома пахнет мандаринами, повсюду висят гирлянды. Миссис Уокер суетится на кухне и печёт свой фирменный пирог. Она впервые улыбается. Ходит вся радостная, каждый раз поправляет чёртов венок на двери, который Сэм терпеть не может. Мама плачет, когда вещает носок на камин и говорит: — Помнишь, как Стефани каждый год вешала этот носок? Она никогда не забывала оставить в нём имбирное печенье для Санты. Ей было 18, а она всё верила, что Санта Клаус существует, — миссис Уокер аккуратно вытерла слёзы с лица. — Моя девочка была ещё совсем маленькой. Она не заслужила того, что с ней произошло.Сэм, я хочу просто ущипнуть себя и проснуться в далёком прошлом, где моя девочка жива. Где всё хорошо. — миссис Уокер прижала к груди бархатный носок, и слёзы снова очертили её бледное лицо. — Я тоже хочу, мам, — Сэм подошёл к ней и мягко обнял. — Я так этого хочу. Я люблю Стефани, и я бы всё отдал, лишь за шанс всё исправить. Прости, я не сберёг её, хотя обещал. — Нет-нет-нет, милый, не смей говорить этого! Никто, слышишь меня, никто не виноват в смерти Стефани. Мы не вершим судьбы. Мы лишь смотрим на то, как жизнь делает это за нас. Ты сделал всё, что мог. Ты слышишь меня? — Ты можешь говорить всё, что угодно. Вы все говорите одно и то же. Но каждый раз это ни черта не помогает, — Сэм аккуратно вытер одинокую дорожку слёз на своём лице. — Факт остаётся неизменным — я не смог защитить её. Вегас жалобно заскулил и потёрся о ноги своих хозяев. — Сэм… — Нет, мам, не говори ничего. Счастливого Рождества тебе, — Сэм отошёл от неё и, сняв с вешалки пальто, накинул его на себя. — Ты не останешься со мной? Её тёплые оливковые глаза вмиг наполнились слезами. Он понял, что сбился со счёта, сколько раз он расстроил свою маму. Он понимает: если он сейчас уйдёт, то она останется здесь в гордом одиночестве. Без поддержки. Совершенно одна. Но Сэм не может. Просто не может оставаться. Этот дом приносит больше боли, чем радости. Да и назвать это место домом он больше не осмеливается. С уходом Стефани здесь не осталось ничего, что радовало бы его, как раньше. Она будто забрала с собой всю жизнь, что уютно теплилась в этом доме. Она должна быть жива, чтобы он не чувствовал боли. Чтобы он сумел почувствовать хоть что-нибудь! Сэм запутался и не знает где выход. Он, чёрт возьми, ничего не знает. — Нет, мам, я ухожу. — Ты… — миссис Уокер кивнула головой и поспешно отвернулась к нему спиной. — Ладно, иди. А с кем и куда ты идёшь? — Я буду с Томом. Прости, я люблю тебя. Она ничего не отвела. И лишь когда дверь почти закрылась за его спиной, Сэм услышал тихое и короткое: — От луны и обратно. Так любила отвечать Стефани. Она говорила так всегда. Почему-то типичное «я люблю тебя» совсем ей не нравилось. Ей было больше по душе нечто сказочное, волшебное. Но говорила она так лишь близким ей людям.***
Небольшой дом вместил в себя огромное количество людей — это поражало. Куча ботинок на входе, разбросанные куртки и пустые бутылки из-под алкоголя. На самом деле Сэму никогда не нравилось всё это, он предпочитал оставаться в сторонею, тихо наблюдая за всем и не давая этому развалиться. Прошлое Рождество было их первым со Стефани вне дома. Уж слишком чтила миссис Уокер семейные традиции. И Сэм отчётливо помнит, как Стеф в этом же доме танцевала вместе с Бенсон, помнит как они облили какого-то парня пивом за то, что тот был слишком настырным. Это Рождество точно входило в число лучших. И сейчас, находясь в толпе пьяных и обкуренных подростков, ему нравится чувствовать приятный отклик воспоминаний. Тут он попробовал свою первую сигарету, переспал с какой-то девушкой, имя которой он сейчас и не вспомнит. Ему нравится это чувствовать. Ему нравится чувствовать жизнь. То, как она приятной негой растекается по венам. То, как она заполняет каждую клеточку его уставшего, как морально, так и физически, тела. Резкий толчок и крик его имени выдёргивают Сэма из пучины мыслей, и он возвращается в реальность. Парень открывает глаза, а перед ним стоит Том. Глупая улыбка красуется на лице Уотсона, а его глаза пьяно блестят. — Здорóво, дружище! — его голос звучит настолько звонко, что Сэм отчётливо слышит каждую букву. — Как жизнь? Хотя нет, не говори! — бодро отзывается Том. — Всё, как обычно, дерьмово! — утвердительно кричит он. — Ты почему не дома? — Сэм старается перекричать музыку. — Скажи, дружище, ты моя мать? — серьёзно интересуется Том. — Да пошёл ты, — Уокер проходит мимо друга не оглядываясь и выходит на крыльцо дома и садится на ступеньки ведущие в дом. Музыка слышна за пределами дома, и Уокер не понимает, как он и соседи ещё не оглохли. Среди этой какофонии звуков он слышит, как скрипит дверь, и из дома шатаясь выходит Том, он аккуратно, насколько позволяет ему его нетрезвое состояние, садится рядом и протягивает Сэму бутылку пива. Уокер принимает её и, открыв, отпивает из неё. — И ты серьёзно променял маму на всё это дерьмо? — теперь его голос не выражает ни капли веселья. —Почему ты здесь, Сэм? — Я не знаю… — Нет, ты знаешь. Ты просто боишься смотреть правде в глаза, — Том делает большой глоток из бутылки и, кажется, в ней совсем не безобидное пиво. — Не смей говорить, что причина только в Стефани. — С каких пор ты стал таким душным? — С тех самых пор, — Том снова улыбнулся. — Ты скучаешь по ней. Но не по Стефани. Просто признай и тебе станет легче. — На что ты намекаешь, а? — Ой, вот не надо сейчас «сдавать назад». Я о Бенсон, — Уотсон свёл брови к переносице. — Ты бредишь, Том. Иди поспи, тебе полезно, — Сэм встал на ноги. Спустя всего пару секунд молчания звонкий смех Тома заполнил пространство между ними. — Ты всегда херово врал… — Какого чёрта, Уотсон, — Сэм поднял его на ноги за воротник толстовки. — Чего ты добиваешься? Что хочешь услышать? — Правду, — произнёс Том улыбаясь. — Ты ненавидишь её больше всех, но при этом готов перегрызть глотку любому, кто прикоснётся к ней. И дело не только в этом ублюдке Кристиане, я говорю про всё. Пора учиться признавать свои чувства. Скажи это вслух! Признай Уокер, ты скучаешь по Анне! —крикнул Уотсон. — Да! Да, я скучаю по ней. Мне, чёрт возьми, нужно, чтобы она была рядом. Я хочу этого! А чего ты ждал от меня?! Я люблю её и не имею возможности даже прикоснуться к ней! Я блять ненавижу её и люблю одновременно. И кто же скажет мне, как в этом разобраться? — Сэм резко отпустил Тома и втянул морозный воздух. Молчание, повисшее между ними, так сильно давило, что Сэм собрался уходить. Плевать куда, плевать к кому. Но за его спиной послышался хруст снега, а затем на его плечо опустилась рука. — Ты смог внушить ей, что ненавидишь её. Она верит тебе и возможно даже так же разочарована в тебе, но ты всё ещё нужен ей. Подумай, чего ты хочешь на самом деле. Сэм ничего не ответил. Просто ушёл, оставив чувство боли огромным сгустком висеть в воздухе.***
Это абсолютно чужой дом. Он не знает где находится. Вокруг куча подростков: они лежат на полу небольшими группами. Обрывки ночи кусочками влетают в его голову. Сэм помнит лишь то, что случайным образом оказался в мелком клубе. Как он попал сюда даже не подозревает. Уокер на носочках пробирается к двери, бросает последний взгляд на незнакомцев и вылетает из дома. На улице он достаёт телефон и видит 40 пропущенных от мамы и 20 СМС. — Вот чёрт! — прошипел Сэм.***
— Мама, прости пожалуйста… — Нет, Сэм Уокер, с меня хватит! Я достаточно терпела! Я потеряла одного ребёнка и не могу потерять второго. Всё, ты под домашним арестом, тебе ясно?! В школу из школы и домой. Ни одной вечеринки больше, —прокричала миссис Уокер и её бледное лицо покраснело от злости. — Что? Ты не можешь запереть меня дома, как маленького ребёнка. Мне восемнадцать, мама! — Поверь мне, могу. Начнёшь противится — и я вообще запру тебя дома. Ты знаешь меня я шутить не стану. А не веришь — проверь и узнаешь. —У меня матч на этой неделе, ты не можешь так поступить! — Сэм со злостью втянул накалённый воздух. — А ты можешь так поступать со мной? — миссис Уокер вытерла ладонью слёзы со своего лица. — Я клянусь, я чуть не умерла от страха! Ты сказал, что будешь с Томом, но тот даже понятия не имел где ты. Вегас, всё это время молча наблюдавший за их ссорой, гавкнул с какой-то злостью и недовольно посмотрел на Сэма. — Но мам… — Иди к себе. — Мам! — К себе в комнату, живо! — Блять, — в порыве злости крикнул Сэм. — Три недели домашнего ареста!***
Сэм лежит на кровати пытаясь заснуть, но мозг, кажется, этого совсем не хочет, пытаясь вспомнить события бурной ночи. И тут, как вспышкой, в его голове мелькает воспоминания… Сэм крутит стакан с виски из стороны в сторону, и алкоголь, будто янтарная река, плещется внутри. В «клубе» душно и грязно. Хотя «клуб»слишком громкое названия для этой дыры на окраине города. Сэм думал, что алкоголь поможет ему не думать о словах Тома. Потому, что он не хотел об этом думать. Не сейчас, не когда-либо. Ему легче забыть. Ему всегда легче забывать всё, что связано с Анной. Она будто чума — от неё нет спасения. Рядом с ним раздаётся противный звук, и на стул садится миловидная девушка. — Привет, — незнакомка отбрасывает короткий локон со своего лица и улыбается Сэму. — Ты тут один? — она чуть подаётся вперёд дабы расслышать его ответ. Сэм наконец поворачивается к ней лицом и его на секунду парализует. Девушка перед ним точная копия Анны. Короткие волосы блондинистого цвета едва достают до плеч, карие глаза под длинными ресницами невинно смотрят на него. — Нет, один, — наконец выдавливает он. Сэм моргает и образ Анны пропадает. — Ты?.. Она кажется принимает это как вопрос и потому отвечает: — Я Лили. А ты? — Лили вновь пододвигается ближе. — Сэм. — Не хочешь меня угостить коктейлем, например? — она улыбается и аккуратно заправляет локон за ухо. Сэм не знает который из образов реальность, а который — пьяный бред. Но если это бред, то он готов не выбираться из него. Лили лёгким движением кладёт руку ему на бедро и улыбается. — Я думаю мы больше никогда не увидимся, поэтому... — она быстрым движением спрыгнула со своего стула и притянула едва знакомого парня к себе. Её тонкие проворные пальчики пристроились на его затылке, и Лили начала пропускать его волосы сквозь пальцы. Сэму совершенно не нравилось это, но стоило ему хоть на секунду открыть глаза, и милый образ Анны, отпечатанный на его его веках, исчезал. И потому он вновь прикрыл глаза и притянул Лили за талию, пытаясь отключить каждую эмоцию кричащую о том, что это совершенно не то, что он хотел почувствовать.***
— Молли Спенсер пропала вчера вечером, — произнёс мистер Фол. Нет, он врёт. Сэм в этом определённо уверен. Она не пропала. Он не верит, не хочет верить. Просто не может. С него хватит боли, смертей, пропаж. С него хватит! И когда Том выходит из кабинета, это приводит его в чувство. Он оборачивается и видит обеспокоенные взгляды одноклассников. И почему-то взглядом он останавливается на Анне. Она обеспокоена и, кажется, в ужасе. Это урод Миллер сидит рядом с ней с таким лицом, будто ничего не произошло. Сэм конечно подозревал, что Теодор ещё тот урод, но чтобы так спокойно относиться к пропаже человека — слишком даже для него…***
В кабинете психолога слишком душно. Или это только кажется. А ещё здесь пахнёт слишком сладко. Грузный мужчина с отвратительными сальными волосами сидит перед ним и записывает каждый его ответ в свой блокнот. — Связывали ли вас личные отношения? — Нет, — уверенно произносит Сэм. Мужчина напротив щёлкает ручкой и делает пометки. — Дружба? — Нет. Мы просто общались как одноклассники. Этот мужик снова щёлкает своей чёртовой ручкой, и это сводит его с ума потому, что в тишине класса этот звук отдаётся колоколом в голове. — Общались ли вы с ней в день её пропажи? Может, она писала Вам? —он снова делает это действие ручкой и тут Сэм попросту не выдерживает: — Может Вы прекратите щёлкать этой грёбаной ручкой потому, что это чертовски действует на нервы, мистер! — А Вы нервничаете? — и снова этот ебаный звук. — Я попрошу Вас не давить, — строго произнесла миссис Кларк. — До этого нет. Но после того, как Вы щёлкнули этой ручкой, наверное, в двухсотый раз, это стало меня напрягать. И да, это меня чертовски нервирует. Я могу идти? — не дождавшись ответа, он встал и вышел. Сэм хлопнул дверью и почувствовал, как тишина коридора тяжким грузом свалилась на него. Он так устал.***
Наверное, если бы не Вегас, он бы ненавидел приходить домой. Потому что дом — ярчайшее напоминание того, что он потерял. Сегодня понедельник, а значит Стефани смотрела бы «Топ модель». Они бы ругались из-за того, чья очередь мыть посуду. Они бы смеялись. А сейчас… остались лишь видения, которые приходят к нему в пьяном угаре. Он совершенно точно выбит из колеи новостью о пропаже Молли. И ему совершенно точно стыдно перед своей матерью. Все две недели каникул они почти не разговаривали - это очень давило на него. Ведь он привык к её постоянному вниманию, заботе, разговорам. А сейчас он удосужился потерять и это. Поэтому парень, направляясь домой, был точно уверен: он попросит прощения и всё будет хорошо. Вегас привычно гавкнул, когда услышал лязг ключей на той стороне. Стоило Сэму перешагнуть порог, как пёс тут же радостно завилял хвостом и прыгнул на своего хозяина. — Привет, малыш, — Сэм погладил его. Вегас гавкнул и почему-то зарычал. Уокер поднял голову и увидел маму, сидящую за столом с мужчиной. Но это был не просто какой-то человек. Это его отец. Но для Сэма этот мужчина - никто. Пустой звук. — Что ты здесь забыл? — парень двинулся в его сторону уверенный в том, что вышвырнет его за дверь. — Почему ты пустила его, мам? — Сэм, милый, — растерянно произнесла миссис Уокер. — он просто захотел повидаться. — Двенадцать лет не хотел, а сейчас захотел?! К кому он пришёл? К тебе? Ко мне? Я лично его не желаю знать! — Как ты разговариваешь с матерею, —наконец подал голос Кристофер. — Что ты здесь забыл? — выдохнул парень. — Я твой отец и… — Кто ты? — перебил его Сэм. — Ты видишь тут моего отца? — Что? — ошарашенно спросил Кристофер. — Я не знаю тебя. Мой отец бросил нас двенадцать лет назад. Ты однажды ушёл из этого дома и не появлялся в нашей жизни, сделай одолжение — повтори это трюк, — Уокер почувствовал, как мама переплела свою маленькую ладошку с его рукой. — Я лишь хотел поговорить и попросить у тебя прощения, — Кристофер поднялся со своего места и попытался коснуться его плеча, но Сэм отскочил в сторону будто ошпаренный. — Поговорить о чём? О том, как мама пахала на двух работах, чтобы вытянуть нас? Или о том, как ты сказал шестилетней Стефани, что совсем скоро вернёшься, но так и не пришёл. Ты не знаешь, сколько ночей она проплакала. А игрушечного зайца, которого ты подарил ей перед своим уходом, она хранила до конца своей жизни. А не хочешь ли поговорить о том, где ты был, когда Стефани умирала на больничной койке? Где же ты был, папочка? — Сэм почувствовал невероятный прилив ярости. Он будто дорожка из бензина рядом с открытым огнём — может загореться в любой момент. Потому, что он ненавидит этого человека. Кристофер не принёс им ничего кроме боли. Те шесть лет мимолётной радости были нечем по сравнению с тем, что им пришлось заплатить. Поэтому да, у него были все причины чтобы его ненавидеть. — Извини… — Какие к чёрту извинения?! Убирайся отсюда к чёртовой матери! У тебя есть пять секунд. Иначе, клянусь, я вышвырну тебя! — прокричал Сэм. Эти секунды длились вечность. Он ждал, когда же Кристофер сделает хоть шаг. — Оливия, мы можем поговорить? — как ни в чём не бывало сказал Кристофер. И вот тогда-то вся ярость, что до этого Сэм плотно держал в себе, вырвалась наружу. — Сэм, нет! — крикнула Оливия. Он в два шага преодолел расстояние между ним и Кристофером и, схватив за ворот рубашки отца, потащил к выходу. У порога он притянул его лицо ближе и сказал: — Никогда, слышишь меня, никогда не смей сюда возвращаться. Тут тебе не рады! — Сэм оттолкнул его, и Кристофер чудом удержал равновесие. Парень закрыл дверь и прижался к ней лбом. Аккуратная дорожка слёз очертила его лицо, и он быстрым движением руки стёр её. — Что с тобой произошло? — раздался позади него тихий голос. —Почему ты так с ним? Откуда в тебе столько злости? Сэм повернулся к матери с ошарашенным лицом, пытаясь понять: это ему послышалось или нет? — Что? — у него не хватало слов. — Что ты сказала, мам? Почему я так с ним? Ты смеёшься? Он бросил нас! В самый сложный момент оставил одних! Он трепло и моральный урод! И ты хочешь, чтобы я принял его? — Ты имеешь полное право злиться. Но ты не имел права так выгонять его из дома. Где то воспитание и доброта, что я вкладывала в тебя? — Оливия тихо всхлипнула. — Мам, ты… Я ухожу. Если ты так хочешь, то можешь позвать его обратно и устроить пир! — Сэм схватил своё пальто с вешалки. — Не смей уходить! — Хорошо провести время. — Сэм! Уокер махнул рукой и вышел, хлопнув дверью. Но стоило ему сделать шаг за порог, как миссис Уокер тут же вышла за ним. — Сэм, живо домой! Сэм, чёрт побери, ты не можешь просто уйти! — Но Сэм ничего не слышал за пеленой злости. Он был так обижен. Он ждал поддержки от мамы, тёплых слов, хоть чего-нибудь. Но не упрёков. Он всей душой ненавидит своего отца, а она требует быть терпимее по отношению к нему. Кристофер просто отравил их жизнь. Все, что он оставил после себя, — это боль и куча долгов на имя матери. Ему хочется выпить. Чтобы просто забыться. Чтобы увидеть Стефани. Чтобы перестать чувствовать этот болезненный комок в горле.***
Он идёт вдоль реки, чувствуя как алкоголь действует на тело, одаривая его приятной лёгкостью. Тут слишком холодно, но от выпитого ему кажется, будто это утро тёплое. Снег под ногами хрустит и ему так нравится этот звук. Сэм смотрит на зайца, что жалобно пугается и прячется за деревьями. Он старается аккуратно сесть и у него это, кажется, выходит. Уокер обводит взглядом пространство вокруг себя уверенный в том, что здесь никого нет. Его взгляд видит какое-то пятно, но ему хватает всего пары секунд на осмысление и он понимает — это человек. Мозг обрабатывает информацию и не понимает, какой сумасшедший торчит здесь в такую рань. И когда его взгляд наконец фокусируется, он понимает, что это Анна. Её щёки красные от холода, а взгляд такой удивлённый, что это вызывает лишь улыбку. Сэм смотрит на неё. Долго. В упор. Их глаза встретились. И он почувствовал тепло, несравнимое ни с одним алкоголем. Он смотрит на то, как Анна прижимает колени к груди. По её лицу текут слёзы и, чёрт, ему впервые так сильно хочется лёгким движением смахнуть их. Слова Тома эхом отдаются в его голове: — Признай, Уокер, ты скучаешь по Анне! И он готов признать. Прямо сейчас просто кричать о том, как хочет видеть её рядом. Но Анна снова плачет из-за него, и Сэм понимает: он самый худший из всех её выборов. И если ей действительно будет лучше без него, он готов отказаться от собственного счастья. — С прошедшим Рождеством, Сэм! Уокер думает, стоит ли ему отвечать. И заслужил ли он вообще хоть каплю её внимания после всего, что он сделал. — С прошедшим Рождеством, Анна. Да, он самый худший из её выборов.***
Когда Сэм возвращается домой, Оливия устраивает скандал. Она кричит и плачет, говорит о том как устала, говорит как разочарована в сыне. И затем тихо произносит: — Скажи, почему ты больше мне не доверяешь? Откуда в тебе столько дерзости? Почему ты считаешь правильным оставлять меня и заявляться под утро? — она снова плачет. И снова из-за него. Кажется, будто Сэм не помнит других причин, по которым она вообще лила слёзы. — Мам, я доверяю тебе… — Чушь! — кричит мать. — Это неправда, я больше не знаю своего Сэма. Ты постепенно всё больше и больше отдаляешься от меня. — А может проблема в тебе, а? Ты всё время принимаешь чью-то сторону. Да даже сегодня, когда он заявился в дом. Ты должна была его выгнать. Да вообще не пускать на порог, — Уокер тяжело дышит. — Мне, в отличии от тебя, не чуждо сострадание и… — Так ты хочешь сказать, что я плохой человек? А почему я должен быть хорошим по отношению к человеку который бросил меня? Почему? Он ни разу не поинтересовался как у меня дела! А спустя год он начал слать свои чёртовы деньги. На всех мероприятиях со мной был мистер Бенсон! И лишь ему я благодарен. Так скажи мама, я плохой человек? — Нет, ты не плохой, но сейчас мы говорим не об этом. — Мама! Весь разговор сходится к этому. Сэм чувствует такой невероятный поток ярости, что впервые не знает куда его вылить. — Ты слушаешь, но не слышишь, Сэм. Это бесполезно, иди к себе. — Скажи, а ты сама-то мне доверяешь? Он произнёс это и ушёл. Оливия села на диван и закрыла лицо руками, позволяя потоку слёз выйти наружу. Сэм в своей комнате раскрыл окно нараспашку и лёг на кровать, ощущая как холод помогает отвлечься. Но ветер не может забрать боль…***
7 февраля, 2020 год. После похорон Молли Сэм ещё больше опустошён. Любая смерть болезненно напоминает ему о потери Стефани. Любые похороны будто шар весом с Землю давят на его грудную клетку. Том ночует у них. Он так разбит, что Сэм впервые не знает как успокоить человека. Уотсон просто не воспринимает никаких слов. Оливия напрасно пытается достучаться до него. Физически он здесь, но мыслями за много тысяч километров отсюда. Слёзы безостановочно льются по его лицу, а его глаза такие красные от недосыпа и плача, что Оливия всерьёз беспокоится за него. — Том, дорогой, я сделала тебе чай. Выпей, тебе станет легче, — миссис Уокер аккуратно садится рядом с ним. Том оборачивается в его сторону и смотрит с такой тяжестью, что Оливия невольно отводит взгляд. Но спустя пару секунд он тихо отвечает: — Спасибо, миссис Уокер, за заботу. Но я не заслужил её. — Ну что ты, милый, все люди заслуживают, чтобы их поддерживали, —Оливия мягко касается его плеча и притягивает в свои объятия. Том утыкается ей в плечо, и он начинает плакать сильнее. Миссис Уокер терпеливо поглаживает его спину, пока сама не начинает плакать и чувствует как его чёрная водолазка намокает. — Поплачь, тебе станет лучше, — шепчет она. Он отрицательно мотает головой, но ничего не говорит. Они просидели так около двадцати минут, пока Том наконец не согласился выпить чай, в которое миссис Уокер подлила снотворное. Уотсон немного успокаивается и после этого засыпает на пару часов. Миссис Уокер успевает позвонить его матери и сказать ей о том, что их сын у неё. Мама Тома реагирует слишком буйно и говорит, что приедет забрать сына. Но после уговоров Сэма и слова Оливии о том, что он только уснул, она кажется остывает. В эту ночь не спит никто. Каждый видит кошмары и смерть близких. А Сэм, так же преследуемый бессонницей, решает на то, что планировал так долго, но боялся узнать правду. Он узнает, кто убил Стефани.***
10 февраля. Он собирается на похороны к мистеру Бенсону. Маленький мальчик внутри него бьется о стены и кричит, что это невозможно. Сэм потерял последнюю нить, связывающую его с детством. Его названный отец умер. Человека, которого его мать называла братом. Человека, заменившего ему второго родителя — больше нет. Наверное, судьба просто смеётся над ним. Бог, в которого так верит миссис Уокер, не существует. Он больше не верит. Только не после этого сумасшедшего года. Только не после этих потерь. Для него ничего больше не существует. Он потерял веру во всё. Сэм спускается на первый этаж и видит маму, полностью одетую во всё чёрное. Он без слов подходит и заключает в свои объятия. И пусть их отношения такие напряжённые, что они почти не разговаривают, парень чувствует — ей нужна поддержка. Оливия обнимает его ответ и тихо шепчет: — Не может быть. Генри не мог оставить нас… Она отстраняется и смотрит на него своими оливковыми, наполненными слезами, глазами. — Мне жаль… Он так устал это говорить.***
Он смотрит на неё и она, чёрт возьми, такая несчастная. Слёзы всё льются и льются по её лицу. Анна не отрывает глаз от могильной плиты даже когда он аккуратно кладёт цветы. Он говорит слова соболезнования, чувствуя как дыра в его груди разрастается до немыслимых размеров. Оливия тоже кладёт цветы и тихо произносит: — Мне жаль, Анна. Нам всем будет его не хватать, — миссис Уокер кладёт руку ей на плечо. — Я соболезную твоей утрате. Бенсон кивает, шепчет: — Спасибо… Проходит около десяти минут и она произносит: — Прошу вас, оставьте меня одну. Все колеблются. Её дядя что-то говорит ей на ухо. Затем она резко разворачивается, а её взгляд такой уверенный, но полный слёз, что ему невозможно противостоять. Они втроём уходят. Но Сэм отходит на несколько метров и встаёт в незаметном для Анны месте и наблюдает за ней. Смотрит за тем, как она садится у его могилы, поправляет цветы, постоянно вытирает слёзы и смахивает снег с надгробного камня. Она уходит поздним вечером и Сэма вслед за ней. Ему было так страшно оставлять её. Он знает, что порой толкает отчаяние. Он знает, как далеко ты можешь зайти лишь бы не чувствовать боль. И Сэм не понимает, как эта хрупкая девчонка всё ещё держится. Потому что лишь одна мысль о том, что его матери не станет — убийственна. И несмотря на то, что они знают вкус потери, знают каково это чувствовать боль, знают каково это видеть этого человека повсюду они всё не готовы. Не привыкли. Не могут. И следуя за Анной он замирает в тот момент когда она прижимает фотографию к груди и надрывно плачет. Её хрупкое тело оседает будто под огромной ношей, а затем Бенсон устремляет свой взгляд в небо такое необыкновенно чистое для столь ужасного дня. Анна уходит. Он всегда был сторонним наблюдателем. Ему всегда нравилось смотреть на то как она делала какие-то простые вещи. Существуют такие люди наблюдая за которыми тебя захлёстывает чувство восхищения и умиротворения. Как правило это люди в которых ты влюблён. Всё, что они делают кажется невероятным. Сэму всегда нравилось это чувство. Он любил смотреть как Анна читает или пишет эссе. Ему нравилось наблюдать за тем как горят её глаза когда она говорит о прочитанной книге. Ему нравилось всё, что она делала… Сэм смотрит ей вслед ещё несколько минут чувствуя. Впервые понимая. Что боль и горечь от потери Стефани они чувствовали одну и ту же. Что она так же забивалась в углу своей комнаты не желая никого видеть. Она тоже теряла контроль. Бенсон тоже чувствовала боль. И Уокер наконец понимает каким глупцом он был. Как не замечал очевидного. Как не хотел этого признавать. Слепо ища виноватого он сделал её своей мишенью. Направил весь свой гнев на самого близкого человека. Ему так хотелось кого-то обвинить в этом, что его нутро почему-то решило, что она — виновница. Что она — худшее зло. У него не было мотива, не было причин. Лишь слепая жажда мести. Только вот Анна не заслужила мести. Не заслужила отвечать за поступки других. Тот момент когда он смотрел вслед её худощавой фигуре он понял. Он не оставил от неё ничего. Ни следа прежней Анны. Улыбка больше не озаряла её лицо. Огонь в карих глазах померк навсегда. То рвение, силу духа и жажду жизни — он уничтожил. Сэм превратил всё это в пыль. Осознание этого горечью отдалось на языке. Он разрушил то к чему тянулся больше всего. Будто тайфун он снёс всё, что так любил и бережно хранил в своём сердце. Не оставил ничего от прошлой жизни. А она продолжала его любить. Сэм чувствовал это. Где-то на подсознательном уровне. Она будто мотылёк всё тянулась к свету который в конце концов разрушит её. Она всё старалась найти в нём хорошее. А Сэм упорно рушил это в себе. Он думал, что в его сердце…отныне нет места любви. Всё, что в нём есть лишь: Ненависть. Страх. Боль. Он закрылся в скорлупе, разорвал все связи. Отгородил все свои чувства. Он так боялся, что вновь почувствует боль. Поэтому решил причинять её другим. Сэм причинил ей боль. Желая прикоснуться к ней он разрушил её… *** 5 марта. Сэм часто приходил к дому Анны. Каждый раз стоя за забором он не смел перейти эту черту. Он хотел узнать как она. Что чувствует. Что происходит с ней. Что она делает за этими четырьмя стенами. Жива ли она вообще. Эта мысль страшила его больше всего. Вдруг Бенсон решилась на отчаянный шаг. Вдруг не выдержала всего этого. Он продолжал стоять так так. Он снова не смог найти храбрости. Он не видел её двадцать пять дней. Он ничего не слышал о ней. Он не знал, что происходит *** 10 марта. Все в классе не знали куда она пропала. Многие шептались о том, что она просто совершила самоубийство, но никто не говорит им об этом. Много теорий выстроилось за дни её отсутствия. Однажды миссис Джонс задержала Сэма после урока. —Мистер Уокер, —сказала она—задержитесь пожалуйста. —Конечно, —напряжённо ответил парень. Когда все вышли миссис Джонс мягко спросила: —Сэм, ты не знаешь как там Анна. Я приезжала к ней, но…она не открывала. Лишь твердила, что мне лучше уйти. Кажется, она плакала. И я подумала может она пустит тебя, —она аккуратно коснулась его плеча.—Прошу тебя Сэм, попробуй— —Я…неуверен, —осторожно сказал он.—что она впустит меня. У нас есть некие разногласия. —Лишь попробуй. Через три часа он стоял у порога её дома. Точнее у степень ведущих к входу в дом. Сэму впервые в жизни было страшно постучать. Он боялся, что что-то случилось. Что он не успел. Не смог.Не помог. Дождь лил как из ведра пропитывая его насквозь водой. Сэм почувствовал дрожь в теле, а потом понял, что от холода не чувствует пальцев рук. Уокер выдохнул и уверенно направился к двери. Он занёс кулак над дверью и замер. Снова вдохнул и постучал напоминая себе «это ради неё». Но никто не открыл. Он постучал ещё несколько раз. Ничего. Сэм стучал так несколько минут. —Анна, —крикнул он. Снова ничего. Гробовая тишина в ответ. Он не видел её тридцать дней. Он ничего не слышал о ней. Он не знал, что происходит. *** 24 марта Все эти дни он беспрерывно искал зацепки. Сэм больше не смел ни на, что отвлекаться. Уокер не мог после всех этих событий сидеть сложа руки. Парень знал, что Спенсер и Уотсон что-то знали. Один из них в могиле. Он перерыл весь дневник Бенсон. 31 октября Я вспомнила ещё кое-что. Мои догадки о том, что водитель знал Тома подтвердились. Убийца сказал, что он сбил людей совсем недалеко от дома где проходит его вечеринка. Я проверяла в тот день ближайшая вечеринка была лишь в одном доме. Я иду к правде, Стефани. Это запись не оставила никаких сомнений.Сэм переправил информацию написанную в дневнике. И да, в тот вечер действительно не было ни одной вечеринке.Он созвонился со всеми кого знал с этого вечера. Все как один твердили, что в том доме был лишь два Тома. Одного из них в тот вечер арестовали задолго до этой аварии. Оставался лишь один. Уотсон. И Сэм так жаждал правды. *** Он подъехал к дому Уотсона. Недолго раздумывая Сэм позвонил ему и попросил встретиться в заброшенном парке, что находился в пяти минутах ходьбы от его дома. Том всё ещё был подавлен. Но его состояние стало лучше. Снова шёл дождь. Мелкий не такой сильный как в предыдущие дни. Сэм ждал. Впервые время тянулось так медленно. Он чувствовал как его сердце начинает биться сильнее. В такие моменты организм включает режим «беги и спасайся». Спустя десять минут Уотсон наконец появился. —Привет, —хмуро произнёс Том. —Привет. —Знаешь, мне очень интересно почему ты вытащил меня на улицу когда идёт дождь. Это не могло подождать до завтра? —раздражённо спросил он —Я всё знаю, —сказал Сэм —Я верно должен по классике жанра спросить «что всё?»—со смехом ответил тот. —Я знаю, что это ты помог убийце Стефани скрыться с места происшествия. Лицо Уотсона побелело словно полотно. Он тяжело сглотнул слюну и произнёс: —Я не знаю о чём ты говоришь. Ты слишком заигрался в детектива— —То есть это не Молли угрожала тебе рассказать правду. —Ты пьян? —натянуто спросил Том. Гнев подобно яду невероятно быстро распространился по телу Сэма. Уокер схватил его за воротник куртки и прижал к дереву позади него. —Клянусь, я не оставлю на тебе живого места. Отвечай, кто сбил Стефани и Анну?! —прокричал Сэм. —Я не знаю! Сэм ударил. Первый удар пришёлся в нос. —Кто?! —прорычал Уокер. Том попытался сбросить его руки. Тщетно. —Я не буду повторять одно и тоже! —прокричал Уотсон. Сэм повалил его на землю и нанёс несколько ударов. Из носа Тома хлынула кровь. Дождь медленно смывал её.Уотсон рассмеялся.Громко.Будто сумасшедший. —Правду, —потребовал Сэм.Том снова начал смеяться и стирать кровь болезненно морщась. —Я ничего не скажу тебе, —он сплюнул ему под ноги.—Но у меня есть невероятно занимательная информация о Миллере.Твоя драгоценная Бенсон в дерьме.И поверь, Теодор ни перед чем не остановится.Я могу сказать кто сбил их, но информация о том, что он хочет сделать намного ценнее.Стефани мертва, а вот Анну ещё можно спасти, —Том улыбнулся показывая ряд окровавленных зубов.—Выбор за тобой, —спокойно произнёс он, а затем начал надрывно кашлять. —Блять! —прошипел Сэм—Рассказывай… *** Он не знал как не попал в аварию.При том с какой скоростью он нёсся это было чудом.Сэм вышел из машины и подбежал к дому Миллера.Яростно постучался в дверь.Сначала никто не открыл.И если бы этого не произошло он бы перерыл весь город.В его голове всё ещё отдавался голос Тома: —Он хочет убить её Спустя две минуты дверь наконец открылась, а на пороге стоял Теодор. —Что ты здесь…—начал Тео.Но в следующую секунду Сэм повалил его на пол и занёс свой кулак над его лицом и ударил в скулу.Теодор кажется был полностью парализован шоком потому, что первые секунду он просто смотрел на Уокера.Сэм ударил ещё раз куда-то в глаз и почувствовал как его рука горит от боли.Миллер пришёл в себя и размахнувшись со всей силы ударил в челюсть.От боли перед глазами заплясали белые круги и воспользовавшись замешательством Сэма Теодор перевернул их и теперь он готовился нанести удар. —Какого хера ты творишь?! —задыхаясь спросил Миллер. —Грёбанный ублюдок, я знаю, что ты хочешь сделать с Анной, —сквозь боль произнёс Сэм —Так вот оно, что, —небрежно сказал Тео и ударив его снова встал, и начал подниматься по лестнице.Адреналин до сих пор разливался в крови Сэм и потому тот вскочил вслед за ним. Он поднялся по лестнице и увидел перед собой две двери. За обеими не было ни звука. Сэм наугад дёрнул ручку одной, но там было пусто. Он подошёл ко второй и когда вошёл ничего не увидел, но потом послышался шум. Уокер резко обернулся и увидел Теодора. С пистолетом. Всё его нутро похолодело от страха. —Знаешь, я подумал пора Анне присоединиться к нам, —он вытащил телефон и начала набирать сообщение отвлекаясь лишь на доли секунды. —Мне безумно интересно откуда ты узнал обо всём этом? —кажется вся эта ситуация забавляла его. Лёгкая полуулыбка красовалась на его лице и он весь выглядел невероятно довольным. —Какая разница?! — Глаза Миллера недовольно сверкнули. —Значит это Том, —подитожил Тео. —Его братец уже сегодня будет в тюрьме. Кстати, если ты не в курсе это его брат сбил твой ненаглядную сестрёнку.А я помог замять это дело. Так прелестно иметь влиятельного отца— Сэм дёрнулся в порыве ярости. Брат Тома был тем кто отнял у него самого близкого человека. Он убил её. А Миллер замял это… Ублюдок не дал восторжествовать справедливости. —Ты не в том положении чтобы злиться, —он наиграно цокнул языком. Теодор чувствовал себя королём ситуации. Всё, что он планировал шло как по маслу. Он был игроком в шахматы, а все вокруг — пешками. Расходный материал. Он прикрыл убийцу, проехал тысячи километров, сменил школу, бросил отца и втёрся Бенсон в доверие. И всё лишь для достижения цели. Подобраться к ней. Заставить думать будто он друг. А затем безжалостно расправиться с ней. Кровавая вендетта. Всё, что имело для него значение. Никаких моральных принципов. Никаких устоев. Он убил Молли. Он сделал это лишь потому, что она поставила под угрозу его план. Он готов был на всё лишь бы уничтожить Анну. —Он хочет убить её Всё ещё слышался в голове голос Тома. Послышался стук в дверь и Сэма опоясал истинный ужас. Она пришла. Он убьёт её. Ничто не остановит его. Сэм собственными руками подписал ей смертный приговор. Он сам ускорил этот процесс. Ему стоило просто рассказать ей всё. Спрятать. Увезти. —Ты своими глазами увидишь как она умрёт, —тихо сказал Теодор. Анна что-то крикнула, но казалось будто кровь заложила ему уши. Она приоткрыла дверь. Взгляд Анны устремился на него и он начал вертеть головой. Он так хотел крикнуть. Сэм уже собирался. Но Анна вошла. Пришла на верную смерть… —Ну привет, милая! — весело произнёс Теодор. —Не ожидала? Хоть шагу в сторону и твой дружок словит пулю, —он гадко улыбнулся. —Что…что происходит? —шокировано произнесла Анна —Никогда я не был так рад тебя видеть, —пропел Тео Сэм дёрнулся к ней и потянул за руку к себе, пряча её за собой. Теодор подскочил к двери. —Брось свой телефон, —потребовал Теодор. Бенсон кинула его и он подхватил его. Анна прижалась к Уокеру и заикаясь спросила: —С-с-эм, что происходит? Что он делает? — —Молчи, —шикнул на неё Сэм. —Тебе интересно, что происходит Анна? — Она ничего не ответила лишь кивнула. —Это то, что я называю возмездием. Ты не представляешь как долго я этого ждал. Как долго искал тебя милая, —глаза Миллер блеснули диким желанием. —Зачем? —спросила она слегка отстраняясь от Сэма. —Ха! Ты никогда не задумывалась с кем твой мерзкий папаша изменял твоей матери? А я отвечу! Это была моя мать! —теперь он был разъярен —Но ты…ты никогда этого не говорил, —её глаза налились слезами. И Сэму хотелось встряхнуть её и крикнуть, что сейчас она не должна испытывать этого чертового чувства вины. Будто она несёт ответственность за все поступки тех с кем она так или иначе связана. —Ты идиотка! —крикнул Миллер. —Я бы никогда тебе этого не сказал! Я искал тебя несколько лет. И ты думаешь я бы выложил тебе всю информацию просто так. Глупая, наивная девочка которая повелась на мою доброту. Ты же была так одинока и отвратительна для общества, что вцепилась в моё внимание будто я — последний человек на земле, —он состроил наигранное выражение грусти. —Урод, —Сэм дёрнулся вперёд с желанием вцепиться ему в глотку. Но Анна удержала его, а Теодор опасно поднял пистолет. —И…что же ты хочешь от меня? —она недоуменно уставилась на него. —Я не виновата в этом. Твоя мать жива и всё… —Моя мать мертва! И всё из-за твоего блядского отца! Она не выдержала самоубийства твоей матери и ушла вслед за ней. Я остался один на один с человеком который умер вместе с моей матерью. Ему было плевать на меня. С самого начала моей целью была ты. Я хотел чтобы Генри мучился. Но он сдох. И мне было жаль лишь потому, что это сделал не я. Но мне плевать я доведу дело до конца. Моя мать будет отомщена… —Тео, не надо. Ты не убийца. Прошу тебя, —умоляюще произнесла Анна —Я уже убийца. Я убил Молли. Я прикрыл брата Тома который сбил вас. Я сделал всё чтобы достать тебя— Сэм почувствовал холод по всему телу. Его руки уже в крови. Анна рядом с ним всхлипнула и Сэм обернулся увидев на её лице слёзы. Он убьёт их. —Прощай, Бенсон… Сэм оттолкнул её, она упала и раздался выстрел. Острая боль пронзила его в районе сердца. Анна подорвалась к нему. Сэм упал чувствуя как намокает от крови его толстовка. Анна плакала. —Господи…что ты натворил. Что ты сделал! —кричала она Теодору. Но его и след простыл. Анна судорожно сняла футболку и скомкав её приложила к месту ранения. —Сэм, милый, потерпи. Я сейчас, —она выбежала из комнаты. Уокер чувствовал такую невероятную боль. Мир перед его глазами поплыл. Жжение было таким сильным, что казалось будто место ранения поджигают как раз когда боль на доли секунды притуплялась. Это была пульсация такая невероятно сильная. Он судорожно вдыхал воздух, но тот будто не поддавался с трудом втягивая в лёгкие. Когда боль в очередной раз ударил в районе выстрела он зажмурил глаза и надеялся, что Анна очень скоро вернётся… *** Анна со скоростью пули спустилась по лестнице и попыталась открыть входную дверь. Та не поддалась. Паника охватила её. Она отчаянно начала искать выход. Бенсон увидела окно, но оно находилось так высоко, что даже оттуда она понимала: ей не дотянуться. Но заметив стул она подбежала к нему и потянула к окну. С огромным трудом она смогла открыть его и просто начала кричать: —Помогите! Помогите! Тут раненый человек! Прошу, помогите! — Спустя минуты её криков на дорогу кто-то вышел и крикнул в ответ: —Что произошло? —Эй, прошу вас вызовите скорую! Тут раненый человек! —Хорошо, сейчас Услышав ответ Анна побежала обратно к Сэму. Войдя в комнату она видела как он истекает кровью. Саундтрек: Hold On Acoustic. —Ты как? —она опустилась на колени—Сейчас, сейчас приедет скорая. Держись милый, держись, —Анна зажала ему рану сильнее. Её футболка почти полностью промокла кровью. —Холодно…—прошептал Сэм. —Очень холодно, —он тяжело сглотнул. —Я…прости, прости, —сказала она чувствуя как по её лицу текут слёзы.—Это должна была быть я. —Прости меня, —внезапно прохрипел он—Прости меня за всё. Мне так жаль, —Сэм болезненно поморщился. —Дурак, это я должна извиняться, —она аккуратно приподняла его голову и положила себе на колени. Анна провела свободной рукой по его щеке и стёрла слезу. Огонь беспомощности разогрелся в её груди. Она видела как жизнь вытекает из него и ничего не могла сделать. Видеть как он слабеет было так больно. Всё, что она чувствовала до этого меркло по сравнению с этой жгучей болью. —Сэм, не смей засыпать! —она легонько шлёпнула его щеке. —Мне очень больно, Анна. —Знаю милый, потерпи, пожалуйста, —прошептала Бенсон и провела ладонью по его лицу —Прости меня, —снова сказал он.—Мне так жаль, я всё испортил. Прости, я тебя очень сильно люблю, —он с трудом дышал. —Не надо. Сейчас приедет помощь. Всё будет хорошо, —сквозь слёзы твёрдо произнесла она. —Обещаешь? —с тяжёлой улыбкой произнёс он —Обещаю, —Анна мягко улыбнулась. —Я тоже тебя люблю—она аккуратно поцеловала его. —Всё будет хорошо. Сэм улыбнулся, а затем начал кашлять. —Я думаю всё закончится сейчас.Но я хочу чтобы ты дала мне слово. Ты будешь двигаться дальше. Чтобы не случилось, —он снова закашлял. —Обещай. —Обещаю —Ты такая красивая… Он блаженно прикрыл глаза будто отдаваясь в лапы смерти с удовольствием. Будто смерть была для него спасением. Будто смерть была утешением. Будто он умер давным давно, а сейчас просто умерло его тело. Спасение. Что есть спасение? Что вообще значит спастись? Спасла ли его смерть? Да. Определённо да. Только такие, как он не попадают в рай. Значит спасение не пришло. Но он был готов. —Сэм! —она ударила его по лицу. —Сэм! Сэм! Сэм, проснись! —слёзы начали катится по её лицу всё больше и больше. Анна протянула руку к его бледному лицу и тихо-тихо прошептала: —Сэм. Открой глаза. Сэм, ты не можешь меня оставить. Сэм, милый, открой глаза, —её слеза упала ему на щеку. —Сэм, что я буду делать без тебя. Милый, прошу ответь мне. Нет, нет, нет… Сэм. ААААААА— отчаянный крик заполнил тишину комнаты и в этот момент в небе прогремел гром. Полиция со скорой помощью ворвалась в помещение. Она слышала, что они что-то передают по рации, но всё это было так неважно. Анна погладила его лицо и снова прошептала: —Вставай, Сэм. Вставай, милый. Нам нужно идти. Сэм, дорогой. Не оставляй меня. Сэм, только не умирай… Я не справлюсь без тебя, милый. Только не умирай. Я без тебя не смогу… Кто-то подхватил её вынес из дома и занёс в карету скорой помощи. Холодный воздух ощутимо ударил по её оголённой кожи, но даже этого не хватило чтобы перевести её в чувство. Доктор что-то спрашивал её, но перед глазами стоял лишь окровавленный образ Сэма. Она взглянула на свои руки и увидев кровь начала плакать сильнее. Анна приложила ладонь ко рту чтобы хоть как-то сдержать рыдания, но почувствовала резкий, металлический запах крови. —У неё шок, —быстро произнёс доктор. Она вцепилась ему в руку и протараторила: —Что с ним? Он сильно ранен? — —Мисс, это не то о чём вам сейчас лучше думать. Ваш организм испытывает невероятный стресс. Их привезли в одну больницу. Анне что-то вкололи и только после этого дали посторожить у операционной. Шло ли когда-нибудь время так медленно? Мучительная боль в голове даже не отвлекала её. Она старалась думать о хорошем. Он выберется. Анна ведь обещала ему, что всё будет хорошо. Она сидела в коридоре умирая от ожидание. В больницу уже успел приехать Оливия. Её глаза были полны слёз, а руки тряслись. —Что с ним? —задыхаясь спросила она. —Анна, что с ним? —миссис Уокер села рядом с ней и смотрела на неё безумными глазами. —Он…у него пулевое ранение. Оливия уткнулась лицом в ладони и заплакала. —Как так, —тихо произнесла она. —Господи, я не вынесу если с ним что-то случится. —С ним всё будет хорошо, —Анна коснулась её плеча. Оливия ничего не ответила. Минуты тянулись медленно. Но спустя какое-то время врач наконец вышел из операционной. —Как он? —спросила Анна. —Он потерял слишком много крови. Мне жаль. Примите мои соболезнования, —спокойно произнёс доктор. —Нет, —произнесла Оливия и сползла по стене хватаясь за сердце. —Что? —недоуменно произнесла Анна. Она не хотела верить. Не могла. Он — всё, что у неё было. А теперь его нет. Он погиб. Из-за неё. Как она будет жить с этим? Как сможет дышать отобранным у него воздухом? Как сможет похоронить его? Анна медленно направилась ко входу в операционную. Врач заметил это и остановил её. —Куда вы мисс? —удивлённо спросил он. —Я не знаю…я хочу видеть его. Я хочу помочь ему, —произнесла Анна чувствуя как поток слёз катится по её лицу. —Вам нельзя туда, —мужчина нахмурил брови. Анна дёрнулась вперёд пытаясь забежать, но он поймал её. —Я хочу увидеть его! Пустите меня! Я помогу ему! Верните мне Сэма! —кричала она. —Вы ничем не сможете ему помочь. Он мёртв— Почему в этой больнице так душно? Господи, ей нечем дышать. Почему воздух не поступает в лёгкие? —Нет же! Нет! Убивающая пустота заполнила всю её грудную клетку. Она не сберегла его. Не смогла помочь. Он кинулся под пулю ради неё, а она даже не смогла оказать ему первой помощи. Ничтожная. Ни на, что не способная. Вот, что она думала о себе. Она кажется кричала всё это время потому, что врач попросил её успокоиться. Но она не могла. Она ведь она обещала, что всё будет хорошо. Она дала слово… Люди вокруг они…не замечали этого. Анна не понимала почему вся её жизнь остановилась, но люди вокруг будто этого не видели. Ей хочется выйти посреди огромного города и кричать: Я устала. Почему никто не видит этого? Я здесь! Я живая и я чувствую! Мне так страшно! Почему? Почему вы не видите этого? Ответе же! И кажется она кричит, но никто не слышит. Анна всё пытается вырывается из рук врача, но не получается. Вдруг дверь операционной открывается и на каталке вывозят его тело. —Не может быть, —в бреду шепчет она и тянется к нему, но её по прежнему держат. Миссис Уокер так же пытается подойти, но стоит ей лишь коснуться его лица как её тут же легонько отталкивают. —Сынок! —кричит Оливия и тут же падает на пол. К ней подбегает медсестра. Анна видит как плывёт мир перед глазами и понимает. Она потеряла всё, что у неё было.