Поцелованная тьмой

Адель проснулась, ещё до того, как первые лучи солнц коснулись горизонта. Открыв глаза, она неподвижно лежала, не о чём особо не думая. Равнодушный взгляд холодно ощупывал предметы чужбинной спальни. В дальнем углу под окном, свернувшись в мягком кресле, спал Маркус. Переворачиваясь на другой бок, подальше от змея, плечо девушки резануло неприятной тяжестью. Взглянув на саднящее место, княжна поняла, что до сих пор оставалась в вечернем платье, лямка которого хищно впилась в кожу. Наконец, собрав себя разбитую, она встала, переоделась и вышла в коридор, не зная даже куда приведут её ноги. На пути не встретилось ни одной живой души, к слову, и не живой тоже. Стены замка источали глубокую дремоту. Желание уединиться нарастало. Даже то, что она проснулась одна, в своей комнате, ни о чём не говорило. Адель не проверяла, спал ли Джонатан у себя или уже встал, или почему он не спал с ней. Хотя тут она не могла ответить даже самой себе, откуда появилась эта мысль. Под хороводом странных размышлений её вынесло на свежий утренний воздух. От парадной лестницы шла мощёная камнем тропинка, ведущая за пределы поместья по другую сторону от конюшен к парникам. За большой теплицей стояло высокое сооружение из стекла и белых металлических стоек. И почему она до сих пор сюда не ходила? Двери оранжереи приветливо открылись перед княжной, на встречу вышел Бейлиа. - Доброго утра, моя госпожа, - молодой человек низко поклонился. Помявшись, Адель спросила: - Бейлиа, доброго утра, ты здесь один? - Да, госпожа, я увлажнял сад перед восходом. - Если ты уже закончил и уходил, я могу остаться здесь одна? – девушка смущённо указала за спину камердинера. - Несомненно, как Ваше высочество соизволит, я уже закончил с поливом, - он снова поклонился ей и направился к замку, - Я сейчас же принесу вам утренний чай и удалюсь. - Бейлиа? – парень оглянулся, - Пожалуйста, не говори никому, что я здесь. - Конечно, моя госпожа. - Спасибо, - она признательно улыбнулась ему в след. Оранжерея была огромной, полная зелени и цветов из мира людей. Бесспорно, это сделал для неё Джонатан, в этом девушка даже не сомневалась. Её собственный маленький уголок знакомого и родного. Дворецкий бесшумно появился из-за спины, развеивая её мысли благодарности брату. Слуга поставил глубокую чашку чая на журнальный столик и тарелку со свежими ягодами ежевики и клубники. - Бейлиа? Откуда здесь эти растения? - Их приказал вырастить для вас князь, госпожа. - Так этот сад здесь давно? - Уже прочти как два года, - «Два года?! Ты очень хороший стратег, Джонатан». - А кто ухаживает за ним кроме тебя? - Никто, Ваше высочество, мне в радость заниматься этим оазисом, - на лице парня пролегла умиротворённая улыбка. - Ты скучаешь по земному миру, верно? - В прошлой жизни я был садовником, княжна. Цветы были моей страстью, это отрада столько веков спустя заниматься тем, что так любил. - Спасибо, Бейлиа, больше не смею задерживать тебя, - она так его понимала, хотя и не прошли века, всего лишь недели. Взяв кружку и горсть ягод, Адель направилась по серпантину тропинок. Они вились ручейками между клумб и альпинариев. Кусты пышной зелени украшали бутоны снежного жасмина. По аркам над тропинками вились плетистые розы и клематисы. От довольно высоких деревьев падала приятная тень. Здесь был такой чистый воздух, что не надышаться. С улыбкой подбирая ноги, она уселась на скамейку возле зарослей папоротника и цветника с кустовыми хризантемами. Нежный рассвет проступал сквозь листву, серебря её слёзы. Терпкий аромат цветов уносил в приятные воспоминания о конце лета в Нью-Йорке, где она часами сидела на мягкой траве под старым красным клёном и рисовала безмятежных жителей, неспешно прогуливающихся по дорожкам. Это было её любимое место на всём Манхеттене. Вашингтон Сквер являлся единственным парком во всём городе, в котором встретить туриста было дико. К вечеру на небольшой площади у фонтана, собирались уличные музыканты и влюблённые студенческие парочки. Там вообще были в основном студенты, такие же, как и она. Впервые, Адель оказалась по-настоящему одна, в месте, так похожем на её дом, который скорее всего ей никогда больше не суждено будет увидеть. «Кем она стала? Кто она теперь? Нефилим или уже демоническое отродье с которым так усердно боролась? Умерла в Аду, чтобы спасти миллиарды жизней, которые никогда не скажут ей спасибо. Так для чего тогда всё это? Нет, она отдала жизнь, чтобы спасти родных и близких. Но теперь, им придётся жить с этим грузом вины и отвращения к ней. То, что она сделала, недопустимо. Но, главное, они будут живы. Джонатан дал слово отпустить их после венчания. Он обещал. Почему он не остался с ней этой ночью? Вчера его сильные руки подхватили её слабеющее тело и, хоть она и не видела его лица, но точно знала, он улыбался. Это странное, смешанное чувство, кидающее её из крайности в крайность, как долго ещё оно будет толкать на безрассудные поступки?». В глубоких раздумьях девушка потеряла счёт времени. Оказалось, у неё накопилось столько вопросов к самой себе, что и десятка кружек чая будет мало. «Когда Аматис с помрачёнными увела пленников, я была в отчаянии и бешенстве. Почему не вонзила Геспер в грудь брата? Почему не сделала то, что должна была? Потому что не смогла. Потому что в глазах Джонатана был целый мир, который принадлежал лишь нам двоим. Внутри ведь всегда что-то подсказывало, что моя жизнь не должна пройти вот так…, как у примитивных. Что для меня уготована совершенно другая судьба, отличающаяся даже от жизни нефилимов. Да и не смогла бы я незаметно вытащить меч и пронзить его грудь, он всегда был быстрее и сильнее любого из нас. Я не под чарами. Я принадлежу себе. Так почему же я больше не ощущаю всепоглощающую скорбь по утраченной жизни? Это не смирение, но и не боль потери. Почему даже Ад постепенно становится мне понятным? Почему Джонатан стал для меня столь… важным? Ещё до Восхождения, как бы я не упиралась и ненавидела его, к нему тянула непреодолимая сила, совершенно непонятная, которая легко трансформировала ненависть в… симпатию, Адель, просто симпатию, не глупи». - Я не помешала тебе, дитя? Из бесконечных вопросов и рассуждений девушку вырвал звонкий голос. Жидкое золото мерцало во всём естестве императрицы Ада. Немного испугавшись прерванного одиночества, Адель замешкалась с ответом. - Извини меня, ты вероятно здесь спряталась ото всех, предаваясь воспоминаниям, а я помешала. Я пойду. - Нет, стойте, госпожа, - Адель подскочила и, сделав книксен, пробормотала, - Простите. Я действительно придавалась воспоминаниям и размышлениям, но вы не помешали мне. Расплываясь в улыбке, богиня сверкнула клыками, но угрозой это не было, лишь её милой пикантной особенностью. - Тогда, может быть кофе? – женщина завела руку за спину и мгновением позже протянула стаканчик латте, с логотипом «Джава Джонс», любимой кофейни девушки. Ошеломлённая, она во все глаза таращилась на протянутую к ней руку. - Как Вы…? - Если хочешь, я научу тебя, - озорно подмигнув, златовласка скользнула на скамейку. Забыв про здешний чай, девушка глубоко вдыхала аромат кофе, не веря своему счастью, это утро принесло ей уже второе маленькое чудо. Отпив глоток, она блаженно промычала, наслаждаясь ореховым послевкусием. - С ореховым сиропом, - улыбаясь, добавила императрица. - Вы волшебница! - Только никому не рассказывай, - обе весело захохотали. - Чудесные цветы, их называют «златоцветными», от того, что их прародители были полностью жёлтыми. Хризантема - символ высокого положения, раньше лишь монархи имели право носить их изображение на одежде. - Ваше величество, вы знакомы с историей моего мира? - Прошу, не надо чинов, зови меня Касиа, ну или Касикандриэра, если выговоришь, - мило хихикнув, она продолжила, - Я побывала во многих мирах, Адель, твой не исключение. В нём было своё очарование и свои горести. Хотя, я не была на Земле уже добрую тысячу лет. «По вам так сразу и не скажешь», - подумалось девушке. - Ты вчера устроила впечатляющий пир, такое Ад точно никогда не забудет. - Честное слово, я понятия не имею, что на меня нашло, точнее виню фейскую еду и... - Ох, милая, она всего лишь ускорила процесс. Вчера, ты впервые ощутила свои силы, на довольно высоком уровне, скажу я тебе, - Касиа одобрительно закивала, - Это не фокусы с исцелением животных или выращиванием цветка из семени. Тебя тянуло к суккубам, потому что они - слуги Эдома. Ты отобрала жизненную суть и преобразовала её в тайны своей души, не отрицай этого, потому что сама ещё не осознаёшь происходящее до конца. То, что ты вчера испытала, зовётся эфир. - …Я помню, когда Вас впервые увидела, Вы представились «Дочерью Богов Эфира». Но мне не до конца понятно, что представляет собой этот… эфир. - Это чистейшая жизненная энергия, то, из чего сотканы пространства между мирами, то, куда уходят души, то, из чего рождаются Боги. - Так Вы не демон…? - Верно, - козьи глазки заблестели, - Я долго путешествовала и изучала другие измерения, а потом, встретила Люцифера, - на идеальном лице промелькнула незначительная тень, - Он не всегда был таким. Я знала его ещё до падения. Может грех его и гордыня, но в поступках всегда присутствовала какая-то высшая цель, хоть и не всегда понятная мне. Совершенно оробев, девушка не могла представить, сколько же должно быть тысячелетий этой юной красавице, сидящей рядом с ней. Это столь же пугало, сколько и вызывало любопытство. - О чем ты размышляла, когда я тебя потревожила? – императрица старалась общаться с Адель на равных. Уведя взгляд вдаль, княжна тяжело вздыхала. - Я вспоминала свою прежнюю жизнь, то, что потеряла и, что получила взамен. - И к чему же ты пришла в своих размышлениях? - Лишь к тому, что как бы я ни хотела ненавидеть брата, непонятная сила нас притягивает друг к другу. И осознание того, что весь этот выбор только мой. Касикандриэра как-то странно посмотрела на девушку, со смесью понимания и вины. Заметив это, Адель спросила: - Вы ведь не просто так сюда пришли, верно? Вы меня искали, для чего? - Мне нужно было побыть наедине с Утренней звездой, - в этих словах таилось куда больше, чем лежало на поверхности, взгляд императрицы стал глубоким и серьёзным, - Я расскажу тебе легенду, а ты, решай сама, стоит ли в неё поверить.