***
— Я все еще не думаю, что это хорошая идея, — Колин забросил в котел измельченные корни маргаритки. — Это травмоопасно. И может вообще обернуться смертью. Ты уверен, что ты этого хочешь? — Ну, Джейсон вот выжил. — Так это Джейсон, он может пройти сквозь лед и пламя и сказать потом, что это была приятная увеселительная прогулка. Джон усмехнулся, пытаясь выдавить сок из пиявки. Ну какая мерзость, ему после такого точно свинотерапия понадобится. Профессор, проходя мимо их котла, подозрительно прищурился, и Джон постарался сделать самое серьезное выражение лица, которое вообще было возможно. Колин, правда, предательски хихикнул, но, к счастью, декан Слизерина прошел мимо. — Ладно, раз уж ты обзавелся таким гриффиндорским упрямством, я могу тебя только поддержать. И, может, завидовать тебе, ведь, выбери тебя Кубок, даже экзамены сдавать не придется. — Для меня это лучшая мотивация, а то зелья я однозначно завалю. — Ну, если бы ты активнее пиявок давил… — Да давлю я, давлю. Джон чуть не выронил эту свою пиявку, а потом тяжело вздохнул. Освобождение от экзаменов, конечно, замечательно, но все же Джону больше всего хотелось повторить подвиги папы во время его Турнира. Может, зельеварение не было его сильной стороной, зато Джон мог отлично творить самые сложные заклинания. Когда не забывал палочку в комнате, конечно.***
В канун Хэллоуина никто не упоминал страшилки или конфеты, а украшения-тыквы вообще мало кого интересовали — впервые на памяти Джона. Мапс, которая любила наряжаться в этот страшный день, была особенно расстроена, но Олив смогла достать ей новую карточку из шоколадной лягушки, так что ее настроение хоть немного поднялось. Все разговоры были только о долгожданных гостях, что вот-вот ворвутся в Большой зал. Кубок, стоящий возле преподавательского стола, только подогревал разговоры. — Я слышала, в Шармбатоне супер милая форма! — О, и канарейки в хоре вместо жаб! — Интересно, в Дурмстранге вообще есть хор, или они там только темную магию практикуют на досуге? — У них там, как я слышал, Уэйн учится — тот самый Уэйн. Так что конечно они занимаются темной магией. Джона сплетни мало интересовали, он думал лишь о том, выберет ли его Кубок. Так он точно сможет доказать себе, что он правда способен на многое — а не только попадать в неприятности. Да и вообще хотелось испытать свои силы и принести победу любимой школе. От нервов он едва мог прикоснуться к ужину, и шумные разговоры в накаляющейся обстановке никак не помогали. Еще и Колин, единственный, кто мог ему помочь, сидел за столом своего факультета, потому что учителя, тоже взволнованные событием, вдруг взялись за дисциплину со всей строгостью и наказали сидеть за своими столами. Несправедливо. Колтон, который без Колина рядом совсем не сдерживался, с самого утра донимал Джона своими шуточками о смертельных опасностях и о том, что Джон первым делом опозорит их школу, как только ученики из других школ увидят, как плох он в зельеварении. Как будто сам Колтон был лучше. Они вдвоем вообще в этом плане слишком сильно полагались на Колина. А атмосфера и правда была накаленной: учителя на уроках, если кто-то вдруг неправильно выполнял заклинание или поджигал котел, просили не показывать такой плохой результат перед заморскими учениками. В Хогвартсе теперь висел не только знакомый и такой родной герб, но и гербы двух других школ. Домовики же начищали школу до блеска. Тим, увидь он такое, наверняка бы с еще большим упорством писал письма в Министерство. И вот момент настал. Бумажный журавлик приземлился на стол директора, и тот вышел вперед, чтобы объявить о прибытии Шармбатона и Дурмстранга. Все разговоры стихли, а Джон неосознанно вцепился руками в край стола, гадая, насколько сильны ученики других школ. Первыми в Большой зал впорхнули ученики Шармбатона в шелковой форме светло-голубого цвета. Они грациозно прошли между факультетскими столами, приковывая к себе взгляды. С их рукавов срывались голубые бабочки, которые пролетали над головами учеников и осыпались серебристой пыльцой. Красивое заклинание, но Джону больше нравились его трансфигурированные драконы. Шармбатонцы остановились возле стола учителей и приветственно им поклонились. Какая дисциплина. По сравнению с тем, что было в Хогвартсе… Джон просто затолкал эту мысль подальше. Во главе шествия французских студентов была молодая директриса. Она не менее грациозно поздоровалась с директором лично, и, откинув назад темные волосы, улыбнулась ученикам Хогвартса. Послышались какие-то ну очень влюбленные вздохи. Еще Джон не мог не заметить, как директриса почти мимолетно махнула рукой декану Гриффиндора. Возникал логичный вопрос: откуда Дик знает директрису из Франции? Джон гадал, хочет ли он вообще знать ответ. А затем директор объявил о прибытии Дурмстранга, и вот тут ни о каких бабочках не было и речи. За мрачным на вид мужчиной стройной походкой шли ученики Дурмстранга, все как один величавые, хмурые и в шубах поверх кроваво-красной формы. — Так это и есть тот самый Уэйн? — Кубок точно его выберет. — Значит ли это, что он сделает все, чтобы остальные чемпионы не просто проиграли, а погибли? — Очень в его духе. Я имею в виду, его семья… сам знаешь. Джон, обычно равнодушный к сплетням, все же решил поискать взглядом ученика, о котором так много говорили, и долго искать не пришлось. Тот самый Уэйн шел в первом ряду, и от него мраком веяло еще сильнее, чем от его директора скандинавской школы, а тот точно не был образцом света и добра. На других людей дурмстранговец даже не смотрел, не сводя глаз с кубка. Джон вспомнил, что именно писали газеты о семье Уэйна, и, честно говоря, в это было легко поверить, потому что держался этот Уэйн под стать темному принцу — или как там его стали называть. Джон даже не заметил, как засмотрелся так, что у него палочка из рук выпала. В шуме грохочущих шагов и чужих шепотков это было не так и слышно, но вот Уэйн глянул его в сторону, и Джона словно пронзили заклинанием заморозки. Уэйн тут же отвернулся, не задерживая на нем взгляд, а Джон неловко поднял палочку. Несмотря на ледяной взгляд, глаза у него были красивые. Но откуда столько неприязни? После небольшой приветственной речи новые ученики расселись по местам, тоже принимаясь за еду. Шармбатонцы присели к когтевранцам, может, из-за цветовой солидарности. По крайней мере, Мапс оккупировала какого-то ученика, что-то у него спрашивая и откровенно мешая есть. Дурмстранговцы же присели к слизеринцам и общались довольно тихо и спокойно. Джон только заметил, что Уэйн ни с кем не разговаривал. Жалкие ученики из другой школы были ниже его достоинства или что? — Все еще хочешь кидать свое имя в Кубок? — полюбопытствовал Колтон. — Еще бы! — Ну удачи, потому что тот парень из Дурмстранга явно от тебя живого места не оставит. Я тогда сделаю из твоей кровати полку для своих товаров.***
Занятия с другими школами проходили в частичном смешанном формате. На часть занятий гости ходили с учениками Хогвартса, но другую часть они проводили в своем транспорте или в свободных классах, видимо, слушая своих директоров, потому что не все предметы у них совпадали, а для выпуска они были нужны, хотя при желании любой мог, если расписание позволяет, ходить на новый незнакомый предмет. Слухи о том, что дурмстрангцы точно темную магию изучают, только укрепились. Когда Джон, которого поставили в пару к девушке с Дурмстранга во время ЗОТИ, смог лишить ее палочки, его однофакультетники в знак поддержки восторженно загудели. Профессор их осадил и подправил выполнение заклинания ученицы, а Джон, присаживаясь за свою парту к Колину, почувствовал на себе ледяной взгляд. Впрочем, Уэйн тут же отвел глаза, когда Джон взглянул в ответ. — Что это за гляделки? — тихо спросил Колин. — Не знаю. Я ему не нравлюсь. Колтон говорит, это типичная тактика запугивания. — По-моему, ты слишком быстро торопишься с выводами. Мы недавно с ним встретились в библиотеке, и он даже похвалил моего Пирожка, сказав, что он чудесный. Джон вот так не думал, потому что буквально вчера видел, как Уэйн после спарринга во время заклинаний что-то очень презрительно сказал Олив. Сама Сильверлок после этого уверенно заявила, что надеется, что этого выскочку сожрет дракон, и Мапс почему-то нашла это забавным, но ей вообще импонировали хлеб и зрелища. И еще Джон не верил в то, что Уэйн правда мог сказать слово «чудесный». Колин наверняка преувеличивает, чтобы успокоить Джона.***
Все его однофакультетники и друзья шумно его подбадривали, когда Джон приближался к Кубку, чтобы бросить бумажку со своим именем. Колин сжал ладонь Джона, говоря, что тот точно станет чемпионом, а Колтон сказал, чтобы тот не позорился и не кидал в древний артефакт свою жалкую бумажку с кривым почерком. Олив и Мапс только показывали большие пальцы вверх. Джон даже забыл, как дышать, когда опустил в Кубок бумажку. Тот вспыхнул синим пламенем, и на этом все. Колин тут же его обнял: — Ну все, самое сложное позади! Осталось только выполнить все испытания и не умереть! Вратарь из его команды по квиддичу похлопал его по плечу и сказал, что у них есть все шансы второй Турнир подряд доказать, что Гриффиндор — лучший факультет, все-таки победа Джейсона до сих пор напоминала о себе в зале почета со всеми кубками и колдографиями. Несколько других учеников Хогвартса тоже бросили свои имена вслед за Джоном, а какие-то девочки с Шармбатона, что тоже уже прошли через это, мило улыбнулись им и сказали, как весело будет учувствовать в этом вместе. Несколько парней сразу засмущались, тая от красоты заморских учениц, Джон только улыбнулся им в ответ — еще как весело. Однако радостную атмосферу испортил появившийся Уэйн. Как всегда с презрительным взглядом, как всегда с идеально выверенной походкой, грация которой не уступала Шармбатону, но которая говорила о силе ее обладателя. Не задерживаясь, Уэйн опустил свое имя в Кубок, и пламя, как показалось Джону, поднялось выше, чем у других учеников. — Выглядит красиво, — заметил Колин, и в повисшей тишине его слова прозвучали особенно громко, привлекая внимание и самого Уэйна, но Колин только кивнул на Кубок, ничуть не смущенный. — Удачи с этим. Уэйн слегка прищурился, будто хотел сказать что-то резкое, Джон сжал кулаки, готовый при необходимости заступиться за друга, а Колтон мягко потянул Колина на себя, говоря, что «давай ты не будешь лезть к местной страшилке, ладно, солнце». Однако ничего ужасного не случилось, Уэйн просто развернулся и ушел. Другие ученики Дурсмтранга, что кидали свои имена после него, не казались такими опасными, и кто-то со Слизерина вдруг спросил, что не так с этим Уэйном. — Он немного нелюдимый, вот и все, — просто ответила девушка с Дурмстранга, а потом спросила у Мапс, что она там говорила ей в прошлый раз про шоколадных лягушек.***
Во время зельеварения Джон ринулся к Колину с желанием утащить его вместе варить супер сложное зелье, но его опередил Колтон. И даже язык показал. Придурок. Джон не думал, что это повод отчаиваться, он еще может сесть с Эвером, ловцом своей команды, они как раз во время приготовления зелья смогут друг другу в очередной раз пожаловаться на то, что квиддич в их последний школьный год отменили, но нет. Профессор, заметив, что Джон без пары, холодно бросил: — Мистер Кент, прекратите метаться как пикси в клетке, примитесь уже за зелье. Здесь есть свободное место. Джон мысленно чертыхнулся, потому что свободное место, конечно, было возле Уэйна. Ну еще бы судьба была к нему милосердна. Сначала Колтон, теперь это. Однако противиться профессору было смерти подобно, поэтому Джон плюхнулся на стул, доставая учебник. — Так… — он прочистил горло, думая, как вообще начинать разговор с тем, кто не в восторге от всего человечества в целом. — Ты шаришь в зельях? Уэйн изогнул бровь, явно поражаясь умственным способностям своего напарника, но вместо ответа просто начал готовить. Джон, смотря, как тот умело нарезал папоротник, успел порадоваться, что хотя бы «тролль» за сегодняшнее зелье ему не грозит. — Что мне пока сделать? Уэйн тяжело вздохнул, будто присутствие Джона доставляло ему почти физическую боль, и пододвинул ему ступку: — Займись скарабеями. Ну конечно, все трупы всегда достаются ему. Однако Джон, не желая ударить в грязь лицом, все же принялся за работу. — Так… — очередная неловкая пауза. — Ты хочешь учувствовать в Турнире? — А готовить молча ты не можешь? — равнодушно спросил Уэйн, даже взгляда на него не подняв, засыпая папоротник в котел и помешивая их варево. — И разве это не очевидно? Сам видел, как я бросал имя. — Ты меня заметил? Уэйн снова изогнул брови, а Джон слегка покраснел, но, в его защиту, он не думал, что Уэйна правда интересует его окружение. Он буквально вчера во время совместного урока полетов, когда парню возле него метла попала в лицо, вызывая кровотечение из носа, просто отвернулся, презрительно морщась. Не похоже на человечность от слова вообще. — Ты очень громкий, как и твое окружение, попробуй не. Они еще некоторое время готовили молча, Уэйн только протягивал ему вещи для нарезания или измельчения, а Джон думал, стоит ли предпринять еще попытку. — Тебе нравятся зелья? Уэйн вдруг усмехнулся, и Джон почему-то вздрогнул — и чуть ступку не выронил. Должно быть, смех у него красивый. Если допустить мысль о том, что он вообще когда-нибудь смеется. Голос, по крайней мере, у него был приятный, хоть и с нотками надменности. — Ты бы еще спросил, какой у меня любимый цвет или любимое животное. Несмотря на яд в голосе, эта реакция была вполне… человечной. Джон, моргнув удивленно, решил идти дальше: — Мне драконы нравятся. Типа, очень-очень нравятся. У меня с ними куча книжек, фигурок, игрушек и прочего, они же такие милахи. Кто-то называет их пугающими, но, если пробраться сквозь их рычание и пламя к самому сердцу, то они просто прелесть! Дурмстранговец чуть удивленно на него глянул, но оставил его слова без ответа и продолжил нарезать имбирь, проверяя температуру зелья. Это было самое молчаливое и неловкое зельеварение на памяти Джона, но он хотя бы получил высший балл.***
Когда пришло время узнать, кто же будет чемпионами, весь Хогвартс буквально гудел. Обычно в середине ноября все взволнованы предстоящим матчем по квиддичу, но на этот раз событие было гораздо масштабнее. За ужином все сидели вразброс, и Джон был рад, что Колин с ним, потому что у него дрожали руки. Если его имя не назовут — что же, он хотя бы попытался. Если назовут, он, возможно, даже встать со своего места не сможет от страха. Дик заверил его, что он у него звездочка, он со всем прекрасно справится, но Джон видел, как Дик сам волновался за него, и это ну вообще не помогало. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал директор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола. Джон не смог сдержать легкой улыбки, потому что, как бы его родители ни пытались скрыть сюрприз, Кон никогда не мог держать от него секреты, так что Джон уже прекрасно знал, какой репортер будет брать у чемпионов интервью. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Директор вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку. Его пламя из синего окрасилось красным, взметнулся столп искр, и чуть погоревший кусочек пергамента плавно полетел по воздуху, и затем директор взял его в руки. Весь зал не дышал, сидел тихо-тихо, выжидая. Колин под столом сжал его ладонь, успокаивая. — Чемпион Шармбатона — Майа Дюкард! Все ученики тут же ожили и захлопали в ладоши, конечно, шармбатонцы аплодировали громче всех. К директору, чтобы пожать ему руку, вышла девушка с короткими темными волосами. Шляпку, что была частью формы ее школы, она явно игнорировала, и походка ее излучала не столько легкость, сколько уверенность в своей победе. Под ликование и одобряющую улыбку своей директрисы она удалилась в маленькую комнатку. Следующий столп искр снова был встречен звенящей тишиной, и очередной кусочек пергамента приземлился в руки директора: — Чемпион Дурмстранга — Дэмиан Уэйн! Джон внимательно провожал взглядом дурмстранговца, что шел к директору так, будто идет на уроке ЗОТИ заклинание демонстрировать, а не получать высшую честь, становясь чемпионом. Какой же он странный. И, значит, его зовут Дэмиан? Джон как-то не удосужился узнать его имя раньше, и теперь чувствовал себя немного неловко. Когда третье имя было у директора, Джон крепче сжал ладонь Колина в своей под недовольным взглядом Колтона, но Джон потом извинится перед другом за то, что так сильно его сжимает. — Чемпион Хогвартса — Джонатан Кент! В этот раз Большой зал шумел еще громче, чем прежде, стол львят вообще зашелся улюлюканьем, криками и старой песенкой, что в поддержку Джона перед первым матчем придумал Барт. Джон, как только Колин и Колтон вытолкнули его из-за стола, на ватных ногах подошел к директору, пожал ему руку и деревянной походкой направился в маленькую комнату. Директор еще что-то говорил другим ученикам, но Джон видел перед собой только своих соперников и свою маму, что поприветствовала его теплой улыбкой. Что было очень приятно, потому что и Дюкард, и Уэйн излучали холод и воинственность. Вскоре директора всех трех школ вошли в комнату. Директор Хогвартса заговорил первым: — Поздравляю вас всех, чемпионы, этот Турнир теперь в ваших руках. — Уверена, вы все прекрасно справитесь и доберетесь до финала в целости и сохранности, — директриса Шармбатона сверкнула улыбкой. Директор Дурмстранга ничего ободряющего не сказал, так и продолжил стоять мрачным изваянием, зато Лоис взяла слово: — А теперь давайте я вас сфотографирую для обложки «Пророка», а потом, если вы не против, возьму интервью. Майа стояла между ним и Дэмианом, и Джон не мог не кидать на них взгляды, гадая, как они сохраняют спокойствие. Наверняка на фото он получится испуганным, но ничего, всяко лучше, чем Джейсон в годы свои молодости, который в тот день решил надеть вместо рубашки футболку с надписью «Я выжил в Хогвартсе». Директор был в бешенстве, но Лоис, которая была репортером и того события, решила все равно напечатать именно это фото. Стеф, кажется, его потом в рамочку поставила.***
— Я просто рад, что ты будешь здесь во время соревнований, а то мне кажется, что я просто помру от ужаса. — Твой папа, кажется, так же думал, причем потом еще во время свадьбы, и когда ты впервые с велосипеда упал, и потом еще, когда разбил мой любимый сервиз, но ничего, живой еще. Они сидели в классе заклинаний, выделенном директором для интервью, и Джон качался на стуле и все еще не верил, что его выбрали. Он надеялся на это, но теперь, когда он правда чемпион… — Только помни, что главная задача Турнира не соревнование, а обмен знаниями и культурой, так что возьми от него все, пообщайся с другими учениками, заведи друзей. Этот Дэмиан, — Лоис заглянула в свои записи и постучала ручкой по блокноту, — кажется, вы уже знакомы? Вы дружите? — Мам, такое ощущение, что ты знаешь о Турнире даже больше, чем я, а ты даже не ходила в Хогвартс, — Джон с любопытством заглянул в блокнот, желая узнать, что там Дэмиан ответил на вопросы — так, чисто ради интереса. — И он же… Уэйн — было точное описание, уж его мама как репортер точно должна все об этом знать, но Джон уже не думал, что это все, что можно было сказать о дурмстранговце. Больше нет. Несмотря на ужасные сплетни, он все же был довольно… учтивым, когда они вместе готовили зелья, а ведь, будь слухи верны, он бы давно уже его проклял. — Что «он же»? — Ледышка он. И вредина. — Может, у него просто никогда не было кого-то, кто мог бы показать ему, что доверять другим — нормально, — Лоис просто пожала плечами. — И давай уже закругляться, а то отбой скоро. Ты у меня, конечно, староста, но все же не хотелось бы, чтобы ты плохо спал, все-таки скоро первое испытание. — И после таких слов я, по-твоему, смогу спать хорошо? — Ты у меня умница, Джон, что тебе какие-то испытания после того, как Уолли пригласил тебя на свой матч в прошлом году? — Твоя правда, — усмехнулся Джон, поднимаясь со стула.***
Джон, заходя после еженедельного дежурства, что ему приходилось посменно выполнять как старосте, зашел к своему декану в надежде поесть сладости и расспросить, как там Джейсон вообще справлялся с давлением. Потому что все ученики Хогвартса, что его поддерживали, делали это ну слишком агрессивно, и Джон просто не выдерживал мысли о том, что он может их подвести. Редкие ученики, что не одобряли кандидатуры Джона в чемпиона, саркастично желали ему не подохнуть и вообще поддерживали Уэйна, а не его. И вот где их патриотизм? Дик, конечно, тут же налил ему чай и протянул всевозможные сладости. — О, Джонни, ну зачем тебе переживать вообще? Если Джей справился со своим пофигистическим подходом к почти всем испытаниям, то ты тем более! А ему было четырнадцать! — Я все еще не понимаю, почему Кубок так делает иногда… И что значит «к почти всем»? — Ну, там была история с русалками, нужно было к ним нырять и доставать из воды… Дик так и не говорил, потому что в его кабинет влетела директриса Шармбатона, и Джон мог только рот удивленно открыть. — Только что видела, как гриффиндорцы на спор с башни на метлу спрыгивали, прям навевает воспоминания… О, Джон, верно? Нервничаешь перед Турниром? Джон заторможено кивнул в ответ, а директриса присела на кресло напротив Дика и тоже взялась за сладости: — Так забавно, что и у тебя свой кабинет. Уверена, мало кто подумал бы, что мы свяжем свою жизнь с преподаванием. — Твой папа тобой явно гордится. — Ага, профессор Логан буквально только что пожаловалась мне на то, что он слишком часто за чаепитиями про меня рассказывает. — Ваш папа?.. — тихо спросил Джон, отодвигая от себя парящую чашку чая. — Профессор Затара. Не знаю, ходишь ли ты к нему на занятия… — Хожу! Я просто не знал, что у него есть дочь. Которая директриса другой школы. И знакома с Ди… Профессором Грейсоном. — Это словосочетание все еще странно звучит, — с улыбкой покачала головой директриса. — Хэй, мы же с тобой вместе ныряли в Черное озеро, чтобы поиграть с кальмаром, так что не только мое звание профессора звучит странно! — Дик драматично приложил руку к сердцу, но директриса только подмигнула ему на это. — Вы учились в Хогвартсе? — Нет, но я была чемпионом Шармбатона на прошлом Турнире. К сожалению, победил тогда все-таки Хогвартс, но для четырнадцатилетнего мальчика ваш гриффиндорец очень умело справлялся со своими испытаниями, я у него только одно выиграла, доставая Дика со дна озера. Джон просто переводил взгляд с одного взрослого на другого, а потом принялся за поедание пироженых. Так много информации, так мало способности все это переварить.***
Письма от семьи, причем от мистера Лютера в том числе, придали Джону больше мотивации, так что он решил отправиться на пробежку вокруг замка, потому что он точно должен быть в форме для Турнира. Мало ли, от кого там придется бегать. Чего Джон точно не ожидал, так это встречи с Уэйном. Он стоял возле Черного озера и кидал маленькие кусочки мяса в воду, где их подхватывало огромное щупальце. Он, что, правда вот так сразу решил идти кормить Гигантского кальмара? Кальмар, конечно, не был опасен для учеников, хотя все первокурсники его боялись, но даже сам Джон стараниями своего любимого старосты в свой первый же год поплавал с местным кракеном. Было весело. Джон подбежал к Дэмиану, выдыхая облачко пара: — Я уже знаю, что твой любимый предмет в Хоге — уход за магическими существами. — Отличная работа, Шерлок, — Дэмиан закатил глаза и протянул Джону несколько кусочков мяса. Рыбы, судя по ужасному запаху. Джон принял и тоже кинул кальмару. — У нас такого предмета нет, только драконология. — У вас там драконы в свободном доступе?! А мне еще не поздно перевестись в другую школу? Уэйн хмыкнул, а потом, когда одно щупальце к нему приблизилось, погладил его. — А все нормальные люди обычно, ну, уточек кормят, — заметил гриффиндорец. — У вас нет уток, только кальмары и гриндилоу. — Ой, попроси Колина тебя с его муртлапом познакомить, тебе понравится. Джон, скормив все кальмару, уставился на свои грязные руки, понимая, что у него и платка с собой нет, на что Дэмиан недовольно цокнул языком и провел палочкой над его ладонями: — Как жаль, что ты не волшебник, и потому не можешь магией очистить себе руки, да, Кент? — Ладно, теперь я вижу, почему ты именно кальмара решил покормить. Уточки от такой вредины, как ты, тут же улетели бы. Дэмиан ткнул его локтем в бок, вызывая смех — ну точно вредина. И совсем не такой страшный, как про него говорят. Может, поладить с ним не так и безнадежно, как Джону казалось.***
Джон поправил всем первокурсникам галстуки взмахом палочки и пожелал удачи на истории — и не заснуть на ней, потому что профессор Бинс уж слишком монотонно читал лекции. Сам же он, свободный от занятий после обеда, решил забрать Колина из его гостиной и направиться на прогулку, пока на улице еще не совсем холодно. Когда он увидел в коридоре на первом этаже стайку шепчущихся учениц, он не придал этому внимания, а потом почти врезался в Дэмиана, который, видимо, и был предметом разговоров. И становилось понятно, почему. Дэмиан осторожно держал на руках Тыковку и ласково гладил ее по рыжему тельцу, отчего та прикрыла глаза, явно наслаждаясь таким вниманием. Джон прикусил губу, чтобы не улыбнуться. — Хорошая у тебя компания. — Она пыталась отобрать яблоки у фестралов. Смелая малышка. Джон немного завис, думая, откуда у них тут фестралы вообще и кто это, но все же протянул руку, чтобы тоже погладить свинку. — Тебя проводить к родителю Тыковки? — Буду благодарен. Это согласие было таким официальным, что Джон снова еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Уэйна вообще тяжело было воспринимать как кого-то страшного и опасного, когда у него в руках такая маленькая Тыковка. Джон вместо дальнейших комментариев повел его в гостиную Пуффендуя. — Та-а-ак… У тебя есть животные? — Кот Альфред, пес Титус, дракон Фобос и корова Веспертилио. — У тебя есть дракон!? — Джон почти подпрыгнул на месте, а Дэмиан лишь смерил его невпечатленным взглядом. Откашлявшись, Джон продолжил уже спокойнее: — У меня только песель Крипто, но он как бы семейный питомец, а не мой личный. Хотя я бы хотел дракона. — Думал, тебе достаточно твоих наколдованных драконов. — Ты видел? Дэмиан пожал плечами: — Наши называют тебя «тот парень с драконами». Джон насмешливо фыркнул и подумал, что ему все-таки стоит отбросить все сплетни, что он слышал о Уэйне: пожиратель смерти, принц тьмы, наследник теней… Теперь он видел, что помимо надменного взгляда в нем была сильная любовь к животным, тяга к знаниям и, честно говоря, общаться с ним было довольно приятно. Весело даже. Все еще вредина и ледышка, да, но не такой уж и пугающий. Даже его саркастический тон уже не казался чем-то оскорбляющим, скорее уж подтрунивающим. — Почту сей титул за честь. — Странные у тебя понятия чести, Кент. Джон удивленно глянул на своего спутника, а потом протянул ему руку: — Мы ведь никогда не представлялись друг другу. Я Джон, — поняв, что Дэмиан вряд ли ответит на рукопожатие со свинкой на руках, Джон резко ее опустил. — Рад знакомству. Уэйн смерил его взглядом, внимательным и цепким: — Дэмиан. Если посмеешь исковеркать имя, нашлю на тебя летучемышиный сглаз. — А мне говорят, что это у меня коммуникационный навык никакущий. — Твое счастье, что у меня в руках свинка, иначе ты бы уже был на полпути в Больничное крыло. И вроде Дэмиан сейчас ему угрожал, но это не звучало правда опасно. Словно в шутку — хоть и сказано было с очень серьезным лицом. — Слушай, а ты не хочешь со мной и Колином сходить в Хогсмид сейчас? Ты ведь ни разу там не был, мы тебе экскурсию проведем. Там очень красиво! Дэмиан, кажется, сильно задумался, а потом кивнул: — Ладно. Только без Зонко, я уже слишком много про него слышал от… шумной такой. С Когтеврана. А, Мапс. Она очень активно общалась с ребятами с других школ и отстаивала мнение о том, что жабы в хоре ничуть не хуже канареек. Джон же, улыбаясь Дэмиану, уже планировал примерный маршрут, который точно закончится сливочным пивом.***
С первым снегом наступило и первое испытание. Целая толпа собралась на поле для квиддича, почетные места на трибунах были отведены для судей из Министерства, профессоров и журналистов. Директор Хогвартса отвел трех чемпионов в палатку и рассказал о том, что их первое испытание — драконы. Джон… Джон только подпрыгнул на месте и от счастья даже Дэмиану в руку вцепился, на что тот укоризненно на него посмотрел, но ничего не сказал. Это испытание должно быть легким, потому что, хоть опыта у Джона и не было, о драконах он знал буквально все. Жребием Джон должен был последним проходить испытание, что было немного печально, потому что так он не мог посмотреть, как остальные его проходят. За Дэмиана он не переживал, раз уж они в своем Дурмстранге живут бок о бок с дракончиками, а Майа тоже не выглядела сильно обеспокоенной, но она вообще не особо эмоции проявляла. Джон все же пожелал ей удачи, за что удостоился странного взгляда. Когда сам Джон вышел на то, что раньше было полем для игры, а теперь походило на каменный карьер, его оглушили крики с трибун. Почти как квиддич, убеждал он себя. Чего тут бояться. Ему даже дракон достался прелестный — зеленый валлийский. Гигантская красавица смотрела на Джона своими яркими глазами с вертикальными зрачками, как у кошки. Дракон скалился и рычал, причем звучал его рев даже мелодично. Джон просто хотел обнять свою зверюгу, но все же понимал, что тогда он останется не то что без Кубка — без жизни. Он точно знал, что валлийские драконы водятся на лугах в горах Уэльса и обычно весьма миролюбивы, предпочитая лакомиться овцами, а не волшебниками, однако его дракон, по всей видимости, был напуган — еще бы, столько шума, незнакомое место, цепь на шее. Джон не знал, какой заповедник вообще согласился отдавать драконов для Турнира, это же ужасно. Единственный способ забрать золотое яйцо для прохождения испытания — успокоить испуганного дракона, так что Джон с радостью подумал, что у него уже и так неплохой опыт с Колючкой. Да и Колтоном, тот тоже то еще чудище. В итоге Джон даже смог погладить гладкую чешую, разве что получил небольшой ожог, из-за чего его все-таки отправили в Больничное крыло. За то, что он так долго возился с драконом и пострадал, его средний балл был 4.0 по пятибалльной системе. Уже неплохо. Лоис сообщила, что у Майи вообще три балла, она не слишком удачно отвлекала дракона, чтобы подобраться к яйцу, а вот Дэмиан справился быстрее всех на высший балл — ну еще бы. А еще мама не слишком была довольна тем, что пришлось брать интервью у собственного сына в Больничном крыле, но ожог был совсем не страшный, завтра рука должна быть как новая. Чуть позже Джона навестили Колин и Дэмиан, и пуффендуец тут же обнял друга: — Наконец-то твои мечты сбылись, и ты потискал дракона! — Ты довольно умело его успокоил, — Дэмиан потянул руку Джона на себя и придирчиво осмотрел ранение. Джон почему-то слегка зарделся, но он вообще не ожидал такого странного жеста заботы от безразличного на первый взгляд Уэйна. — Не зря же он столько лет фангерлил по драконам, — улыбнулся Колин, протягивая Джону принесенные сладости. Шоколадные лягушки уже были без карточек — спасибо Мапс. — Только я не понимаю, кто вообще додумался тащить бедных драконов на Турнир, это же жестоко, — Джон поморщился, а Дэмиан взглянул на него с интересом. — А если бы кто-то из нас додумался драться с драконом? Им же было бы больно! Вы видели мою дракониху? Ей нужны ее спокойные луга, а не такой стресс. — Ты хочешь стать драконологом? Вопрос Дэмиана немного озадачил, потому что Джон и сам не был до конца уверен, но Колин тут же вручил гриффиндорцу его золотое яйцо, что стояло на прикроватном столике. Колин почему-то переглянулся с Дэмианом, а потом виновато улыбнулся: — Тебе не понравится то, что там внутри. Джон внимательно осмотрел яйцо и не нашел что-то, что могло бы его открыть. Зато рельефные рисунки на золотой скорлупе изображали разные по форме и размеру яйца, и Джон без проблем нашел то, что принадлежит валлийскому, и надавил на рисунок — скорлупа тут разломалась пополам. Джон только подумал, что оставит себе это яйцо в качестве сувенира, а потом увидел, что же скрывал его трофей, и захотелось бросить Турнир и улететь вместе с драконами подальше. — Вы шутите. — Ну, это же не прям трагедия, — попытался поддержать его Колин, успокаивающе поглаживая по плечу. Намека прозрачнее нельзя было и придумать: в яйце находилась маленькая корзинка, в которую точно нужно будет что-то собирать, и стеклянная бутыль. Такие склянки они использовали на зельеварении. Ну все, Хогвартс точно не станет чемпионом Турнира второе соревнование подряд, Джон очернит имя своей школы и Джейсона, станет позором семьи, ему придется переехать куда-то, где его не будут знать, может, во Францию, будет врать всем о том, что учился в Шармбатоне, голубой цвет ему точно пойдет… — Ты такая королева драмы, — Дэмиан, присаживаясь к Джону на койку, отодвинул от него проклятые предметы и кинул на колени сладости. — Да, ты ужасен в зельях, но у нас не такой большой ассортимент ингредиентов. Сейчас зима, так что нужно только повторить те растения, что можно найти в это время года. Уход за магическими существами у вас много лет идет, так что ты должен знать, чем владеет какое животное и как его найти. Приготовить само зелье после такого должно быть легко. Джон слегка улыбнулся, понимая, что Дэмиан поддерживает его. Мама точно была права, говоря, что Турнир это не только соревнования, но и дружба. Слушая, как Дэмиан рассказывает о возможных зельях, что им нужно будет приготовить, при этом постоянно случайно касаясь плеча Джона своим, гриффиндорец, чуть краснея, думал, что, может, поездку во Францию стоит отложить.***
Вся их компания собралась в библиотеке. Колин набрал целую гору справочников о сезонных растениях, которые им с Дэмианом пригодятся. Олив и Мапс готовились к грядущим экзаменам, их-то никто от этого не освобождал. Колтон, вообще-то, тоже должен был готовиться, но он по большей части подтрунивал над Джоном по поводу и без, флиртовал с Колином и гладил Колючку. Дэмиан пока задерживался у директора Дурмстрнга, а им с Джоном еще много чего повторить надо было. Ну, Джону надо было, Дэмиан больше пошел за компанию. Наверное. Джон не был уверен, но надо будет хотя бы спасибо сказать за то, что согласился вместе страдать над учебниками. — Думаете, Дэмиан согласится с нами в эти выходные пойти в Хогсмид? — Мапс прислонилась к плечу подруги, начиная рисовать. — Он мне так и не рассказал, кто из животных пел бы у них в хоре, будь у них в школе хор. А мне нужно его мнение. — Пойдет, если Джон попросит, — хитро улыбнулся Колтон. Джон хотел было возмутиться, потому что ничего подобного, у него никаких привилегий, его раз двадцать назвали идиотом, когда они снова вместе на зельях сидели, но тут вмешался Колин. — Мне тоже так кажется. Для соперников вы очень мило ладите. Джон только моргнул удивленно, не понимая ничего, но даже Олив добавила: — У него даже взгляд не такой колючий, когда вы вместе на уроках сидите. Даже когда он бьет тебя учебником. — Ну, — Колтон гаденько ухмыляется, — раз Джонни-бой дракона смог приручить, то и с Уэйном справится. И процесс уже идет, не зря же наш чудесный староста по утрам пораньше встает, чтобы вместе с Уэйном отправиться на пробежку. — Правда? — Колин переводил взгляд с одного гриффиндорца на другого. — Джон, сказал бы сразу, я бы вам в честь такого тонизирующий чай заварил! До того, как Джон мог хоть что-то сказать под смешки своих друзей, в библиотеку наконец-то пришел Дэмиан. Другие ученики, что тоже пришли заниматься, все еще боязливо смотрели ему вслед. Дурмстранговец сел возле Джона, и Колин тут же пододвинул к ним ближе книжки по растениям. Через час добрая часть книжек была изучена, а другая часть приземлилась Джону на голову: — Да как можно путать свойства рябины и ибериса? — Да потому что я даже до сегодняшнего дня не знал, что такое иберис! Я хотя бы выучил свойства снежноягодника и волчьей ягоды! — Это одно и то же, придурок! — Да зачем тогда они по-разному называются? — Ты сейчас удивишься, но у них еще латинские названия есть. — Ну Дэ-э-эм… Колтон тихо проскандировал «драка-драка-драка», пока Колин его не одернул, Дэмиан же раздраженно зашипел, зарисовал какую-то схему в тетрадь и показал Джону: — Давай еще раз, с самого начала… Спустя еще два часа Джон неплохо так знал свойства растений. Кое-что он уже знал благодаря урокам травологии и Колину, все недостающее в его голову вбил Дэмиан, так что у Джона появилась хоть какая-то надежда не завалить испытание. А еще ему нужно было как-то отблагодарить Дэмиана, но он почему-то смущался, особенно под ехидным взглядом Колтона и каким-то умиленным взглядом Мапс, так что Джон сделал то, что умел лучше всего. Недавно, когда у Дурмстранга был совместный урок рун с Гриффиндором, они с Дэмианом обсуждали драконов, и Джон узнал, что один из любимых драконов Уэйна — опаловоглазый антипод. Применив свое излюбленное заклинание по трансфигурации, Драконифорс, которое Джон уже и беззвучно мог легко колдовать, он послал в сторону Дэмиана маленького антипода, который приземлился ему на плечо, словно попугайчик какой. Дэмиан взглянул на него чуть удивленно, но погладил дракончика, на что тот выдохнул пламя, вызывая у Дэмиана легкую улыбку. Джон — пламя не выдыхал, но как-то так себя и чувствовал, потому что какой же Дэмиан красивый вообще. Чувствуя, что становится краснее, чем чешуйки дракончика, Джон вернулся к учебнику под насмешливым взглядом друзей. Дэмиан ситуацию только усугубил, сказав, что хоть в зельях Джон и профан, драконы у него выходят очень реалистично.***
Перед Рождеством Джон принимает волевое решение не ехать к родителям. Да, очень хочется, он сильно скучает, но Кон все равно в другой стране с Лютером, Кара тоже путешествует и не сможет приехать на каникулы, а Джону нужно готовиться к испытанию, повторяя все семь лет зельеварения. Это не так и страшно, потому что Колин тоже остается, так что Джон в любом случае не будет один. Колтон тоже остается по понятным причинам, а вот Олив и Мапс уезжают к семье Мидзогути. В опустевшем Большом зале рядом с ним присаживается Дэмиан, когда Джон вместо похода с друзьями в Хогсмид решил остаться и позубрить: — Ты остаешься на каникулах здесь? — Да, все-таки зелья намного страшнее драконов. А почему ты остался? Вам же разрешили покинуть школу. — Смысла нет, — Дэмиан берет его тетрадь и пролистывает, хмурясь. — И мне, видимо, придется тебе помочь, потому что иначе ты неделю будешь куковать в лесу, готовя зелье. Джон с благодарностью цепляется ему в руку: — Я твой должник! — Ну еще бы, Кент.***
Джон возвращался из совятни, как вдруг увидел Дэмиана и Майю на опушке возле леса. Они гладили абраксанских коней, что переносили по воздуху кареты Шармбатона. Джон не мог пройти мимо. — Так вот, где они пасутся! — Джон протянул руку ближайшему к нему коню, и тот, понюхав, позволил себя погладить. Дэмиан тут же вручил ему морковь. Джон начинал подозревать, что в карманах школьной формы у него не смертельные яды и оружие, как судачат сплетники, а бесконечный запас еды для самых разных животных. Неудивительно, что он так быстро покорил сердца всех свинок Колина. Колтон обычно говорил, что покорил он сердца не только свинок, но Джон предпочитал об этом не думать. — О, тусовка чемпионов, — без каких-либо эмоций произнесла Майа, продолжая гладить лошадь. На ней была теплая куртка черного цвета и радужный шарф — отличное сочетание. Она переминалась с ноги на ногу и явно мерзла, непривыкшая к такой погоде. Джон вот еще даже на пуховик не перешел, а Дэмиан так и носил форму своей школы с очень теплой на вид накидкой. Да и вообще форма была очень даже ничего — Джону от этой мысли снова пришлось смущенно отвести глаза. — Готовы к зельям? — Еще бы. — Ну, я помолюсь всем статуям и призракам в Хоге перед соревнованиям, а еще у меня есть счастливые носки… — Мог бы просто сказать нет, — Майа чуть изогнула брови. Джон показалось забавным то, что он стоит тут с этими ледяными памятниками, которые даже при виде лошадей не улыбаются, и просто болтает. Уолли бы им гордился. Он всегда говорил о том, что неприступные крепости можно покорить лишь многолетней осадой из объятий — и тогда дорога в замок, подобный Диснейлэнду, что бы это ни было, открыта. Джон раньше вообще никогда не задумывался над такими вещами, но теперь ему казалось, что он не прочь пойти с Дэмианом погулять и покормить гриндилоу. Да и Майю хорошо бы узнать поближе, она казалась довольно милой. — И знаете, — продолжил Джон, когда Дэмиан раздал им обоим еще порцию морковки, — все бы ничего, если бы нас освобождали от большего количества занятий. Да, несколько дополнительных выходных непосредственно до соревнования — здорово, но как мне одновременно готовиться не умереть на испытании и учить нумерологию? Дэмиан явно собирался выступить в защиту цифр, но тут Майа активно закивала: — Это точно, меня уже тошнит от истории. От зубрежки вообще, — она ласково провела пальцами по гриве коня. — Хотите полетать верхом? Профессор Затара всегда разрешает мне в свободное время летать. Могу научить вас. Не сложнее, чем на метлах, обещаю. — Это в сто раз лучше, чем учеба, — улыбнулся ей Джон.***
Второе испытание, по мнению Джона, наступило слишком быстро. Оно будет проходить в Запретном лесу, и это было одно из тех испытаний, за которым невозможно будет наблюдать, так что никаких стадионов. Никакой зрелищности, но за всю историю Турнира такое уже бывало не раз. Все друзья заранее пожелали ему удачи, Дик так вообще обнимал так, будто отправляет своего сына в многолетний поход. С собой можно было взять только палочку, корзинку и склянку для зелья. Ну, и еще профессора. Чтобы все было честно (а еще на тот случай, если жизнь ученика будет в смертельной опасности), с каждым чемпионом пойдет профессор из другой школы. Помогать никто не будет, это чисто сопровождение для всеобщего блага. Джон очень надеется, что с ним не пойдет профессор Синестро, потому что он ну очень страшный, но, к счастью, ему достается профессор Затара, которая весело ему подмигивает и говорит о том, что давненько она не ходила по этому лесу. Дэмиану достается Дик, из-за чего у Грейсона тут же активируется его материнский инстинкт, и Майе — декан Когтеврана. Директор немного рассказал о правилах и начислении баллов, а потом вручил пергамент. Джон пробежался глазами по ингредиентам и понял, что придется сильно побегать по лесу: морозный гриб, рябина, волчья ягода, туманный тростник, еловый снег, яд акромантула… Уф. Смотря на инструкцию приготовления, Джон возвращается к жизни, потому что она была не как в учебниках (добавьте столько-то капель сего, столько-то грамм того), а как ему писали Тим и Колин, когда помогали с зельеварением: схематическими рисунками. Так было гораздо проще. Словив на себе внимательный взгляд Дэмиана, Джон слегка улыбнулся и помахал рукой как идиот какой-то, но Дэмиан кивнул в ответ. Директор объявляет о начале соревнования и о том, что время пошло.***
Джон уложился в четыре часа. И ему точно нужен душ, потому что пауки и сражения с ними — ну такое вообще. Зато он удачно трансфигурировал большой валун в котел и неплохо сварил зелье, топя снег для основы. Наверняка на уроке он за такое получил бы «выше ожидаемого», что уже достижение. А еще он услышал кучу шуток и историй про Дика и всю его компанию на жизнь вперед от Затанны. Ему вообще с ней очень повезло, хоть она все это время просто ходила рядом и никак не помогала, ее присутствие и приятный голос морально поддерживали. Правда, Джон справился последним и получил всего три балла, Дэмиан снова был на первом месте, справившись за полтора часа. Наверняка Джон получил бы еще ниже балл, но решающий голос был не у судей, а у сопровождающего, и Затанна была довольна тем, как он собирал ингредиенты, хоть над варкой зелья ему работать и работать. Правда, Джон теперь вообще не знал, что ему делать с этим зельем. Как только все закончилось, Джон планировал принять душ, отправиться на обещанный сеанс свинотерапии от Колина, а потом пойти баиньки, но его подловил Дэмиан и начал тащить в школу. Джон даже опешил, когда он так просто схватил его за запястье и повел подальше от леса: — Твой декан всегда такой ненормальный? Он просто одержим усыновлением. Все время звал меня Дэми. Меня так никогда не оскорбляли. И еще он обнял меня, называя звездочкой, когда я закончил. Ему точно не надо в Мунго? Джон постарался принять сочувствующее выражение лица, но все же рассмеялся: — Он просто заботливый, а ты ему понравился. Но он никогда не шутит про усыновление, так что будь осторожен с этим, — словив на себе недовольный взгляд, Джон улыбнулся. — К чему такая спешка? — Ты четыре часа в лесу пробыл, идиот, заболеть во время Турнира хочешь? И еще тебя твоя мать ждет в Большом зале для интервью. Ты всех заставил ждать. — Ну, я же справился! — Джон даже повеселел, все еще не веря в это, и взял Дэмиана за руку, чтобы тот не за запястье его тащил, а по-человечески. — В тебе я вообще не сомневался, ты тут явно рекорды ставишь. Дэмиан только хмыкнул, продолжая его буксовать, а Джон гадал, почему у него руки такие теплые, он ведь тоже по морозу таскался.***
Джон так и не понял, что делать с зельем. Оно ничем не пахло, при добавлении в жидкость ничего с ней не делала, пить это Джон точно не собирался. Дурацкие зелья. Мама сказала, что он обязательно разгадает секрет зелья, а еще добавила, как хорошо он ладит с Дэмианом, и пожелала удачи в учебе. По дороге на ужин он увидел Дэмиана и тут же его нагнал: — Хэй, уже понял, как работает зелье? — Конечно. Только не говори, что ты нет, у тебя целые сутки были. — Ну… Тут такое дело… — Ты безнадежен, Кент. Вспомни, где мы используем яд акромантула и настойку шиповника? — В крововосполняющих?.. — Верно, — Дэмиан одарил его довольным взглядом, и Джон почувствовал резкую мотивацию учить зельеварение. — А туманный тростник? — В иллюзорных? — Просто пройдись так по всем ингредиентам и поймешь сам. Они как раз дошли до Большого зала, и Дэмиан уже хотел пойти к остальным дурмстранговцам за Слизеринский стол, но Джон слегка потянул его за накидку: — Не хочешь сесть с нами? Дэмиан смерил его сомнительным взглядом: — Вы шумные. — Но с друзьями-то веселее сидеть! Дэмиан изогнул брови, и Джон понял, что сейчас ни форма Дэмиана, ни его галстук не сравнятся с его красными щеками. Он был уверен, что после совместных тусовок они уже могут называться друзьями — Джону бы правда этого хотелось, но теперь он даже не может пошутить и исправить ситуацию. Дэмиан тяжело вздохнул и, схватив за запястье, потащил в сторону Гриффиндорского стола: — Мы пропустим ужин, пока ты будешь тут краснеть посреди прохода, гриффиндурок. Как только они сели за стол, Мапс даже перестала жонглировать вилками и восторженно спросила: — Дэмиан, а правда, что вы часто в школе вместо палочек пользуетесь посохом, как древние волшебники? Может, их стол и был очень шумным, но, кидая взгляды на Дэмиана, Джон думал, что тот и не очень-то и против.***
Джон все же понимает, что это за зелье такое, хоть далеко и не сразу. Все оказалось гораздо проще, чем казалось. Дэмиан ему дал основные подсказки, дальше, на самом деле, можно было и не гадать. Джон откупоривает крышку склянки, в которой было его зелье, делает у себя на пальце небольшую царапину и капает кровь в бутыль. Над склянкой тут же появляется пар, который складывается в фигуры. В руны, понимает Джон: Лагуз, Альгиз, Вуньо и Ансуз. Вода, огонь, земля и воздух. Так вот, что их ждет на финальном испытании. Его однофакультетники, когда Джон сообщает, что разгадал подсказку, тут же принимаются рисовать плакаты и говорят, что вообще в нем не сомневаются. Джон им за это благодарен. Дик так вообще говорит, что после такого Джона можно называть профессиональным зельеваром, и что ему какие-то стихии, нужно только потренироваться их блокировать, только и всего, а воздух у него вообще родная стихия, не зря же его любимый Джонни так хорош в квиддиче. Олив даже предлагает свои способности в качестве помощи, и Джон соглашается, потому что, если он справится с пламенем Олив, испытание он точно пройдет.***
Так как до последнего испытания времени на подготовку было много, Джон все-таки решил уделить время и учебе в том числе, а не только штудировать учебники по стихийным заклинаниям и писать письма семье и друзьям. А еще Дик ему напомнил, что отдыхать тоже надо. Так что Джон предложил Дэмиану показать гостиную Гриффиндора, потому что она ужасно классная. Что странно — ему даже не отказали. Остальные гриффиндорцы были в легком шоке, когда Джон им Уэйна притащил, но у того на плече сидел наколдованный Джоном дракончик, в этот раз гебридский черный, а еще Джон чуть ли не крутился вокруг него, устраивая настоящую экскурсию, и остальные гриффиндорцы просто смирились: пусть их староста, капитан и чемпион куда угодно своих крашей водит, раз ему так хочется. Вслух, конечно, никто этого не говорит, потому что Уэйн им все еще кажется пугающим. Когда Джон хвастается многочисленными плакатами с командами по квиддичу и плюшевыми дракончиками, что у него в комнате, Дэмиан даже делает комплимент его коллекции, машинально поглаживая дракончика у себя на плече. Мапс, которая почему-то тоже здесь, говорит, что потом и свою гостиную Дэмиану покажет, если тот поделится посохом. Колтон ничего не говорит, только смотрит насмешливо и, когда Дэмиан не смотрит, колдует сердечки в воздухе. Колин, солнце такое, приглашает потискать тех нескольких свинок, что увязались за ним в гостиную. Колючка тоже был здесь, но он разрешает себя гладить только Колину и Колтону, так что Джон и Дэмиан ограничиваются Пирожком, Ричардом и Зефиркой. Возле Колина парит его Патронус, красная панда, и Дэмиан интересуется: — Ты уже умеешь создавать телесный Патронус? — Ага, он у меня милашка, — Колин улыбается, и его панда пробегается по воздуху, нарезая круг возле Дэмиана. — Кто у тебя? — Мне не дается Патронус. Улыбка Колина тут же меркнет, а Джон спешит поддержать Дэмиана: — Мне тоже, только голубые искры из палочки летят, а зверушки никакой так и нет. А я так хочу дракона! У одного моего друга такой Патронус, он жутко красивый, ты бы видел! — С твоей восторженностью тебе бы больше песель подошел, — Дэмиан не улыбается, но его взгляд светлеет, и Джон лыбится за них двоих. — Я и такому был бы рад. Видел бы ты моего Крипто, он такая прелесть! Потом Джон тащит Дэмиана жарить зефир над камином — и снова неожиданно получает согласие. Видимо, тот в очень хорошем настроении, раз дает Джону таскать себя по всему замку — Джон не может отделаться от мысли, что это немного, совсе-е-ем немного похоже на свидание. Когда они выходят из спальни обратно в гостиную, Колтон кричит им вслед, чтобы они сами не растаяли как зефирки. — Он всегда такие странные вещи говорит? — Спасибо, что ты тоже это замечаешь. Сколько зефира хочешь? — Ты когда-нибудь слышал про диабет и кариес, Кент? — Судя по всему, сейчас услышу от тебя. Дэмиан закатывает глаза и недовольно бурчит, пока они устраиваются на диване у камина. Несмотря на бубнеж, он тоже применяет Драконифорс на ближайшей подушке и посылает в сторону Джона перуанского змеезуба, вызывая у Джона улыбку. Остальные гриффиндорцы громко о чем-то шепчутся, но Джон их не слышит, потому что Дэмиан предлагает потом устроить ему экскурсию по кораблю Дурмстранга.***
Джон заводит Дэмиана и Майю в Выручай-комнату, гордо рассказывая о том, какой Хогвартс волшебный и замечательный, как тут много тайных проходов и старинных секретов. Мапс в шутку называет его экскурсоводом года. Тут они отрабатывают боевые заклинания на манекенах, остальные друзья им помогают, и Джон не может не восхищаться мастерством Дэмиана. Сам он, пока остальные слишком заняты, решает попробовать не только полезные стихийные заклинания, но и Патронус воплотить в жизнь, но никакого прогресса: все еще голубые искры, но на этом все. Джон плюхается на диван, который сегодня Выручай-комната сделала каким-то старинным, антикварным даже, и Джон гадает, под чьим влиянием это произошло. Дэмиан вдруг оказывается рядом, садясь совсем близко: — Воспоминание — самая сложная часть. — Не то слово, — Джон морщится и на пробу прислоняется к плечу Дэмиана. Тот, кажется, ничего против не имеет, вот вообще никак не возмущается. — У меня за все время было такое количество учителей, владеющих Патронусом, и все равно у меня не получается. Мой брат мне даже ментальную карту как-то начал рисовать, говоря, что Тим его заставил и… Ну, все равно никак. — У тебя много родственников? Джон чуть запрокидывает голову назад, чтобы поймать взгляд Дэмиана, и улыбается на его интерес к своей жизни: — Родители, тетя, брат, у брата есть другой папа, и он мне вроде как дядя. Еще Дик иногда называет себя моей матерью. О, и один мой староста тоже так себя называет. Так что да, семья большая. У тебя? — Родители. Дедушка. Альфред — опекун отца. Он, пожалуй, мне ближе, чем все остальные. Дэмиан говорит неохотно, и Джон по слухам знает, что там у него все сложно, так что сжимает руку Дэмиана в благодарность за то, что рассказал хоть это. Дэмиан смотрит как-то вопросительно, словно не понимает, с чего вдруг. — А обретенная семья? Типа, друзья и старшие товарищи, которые именуют себя твоими родителями? — Мне не нужны друзья, — видя, как Джон тушуется и убирает руку, Дэмиан хмурится, словно ему сложно такое признать, и сам хватает Джона за руку: — Ладно, не были нужны до этого года. Ты… не противен мне. — О, — Джон усмехается, проводя большим пальцем по костяшкам Дэмиана, не в силах сдержать порыв. Дэмиан и не против, только все еще кажется немного удивленным, словно поведение Джона вызывает у него массу вопросов. — Такими комплиментами меня еще не одаривали. Перед ними вдруг появляется Майа со скрещенными на груди руками: — Вы собираете стать чемпионами в Турнире Трех Волшебников или в соревновании на звание лучшей парочки? — Я могла бы сделать такой кубок из папье-маше! Надо? — Мапс оказывается рядом и кладет локоть на плечо Майи, из-за чего та резко краснеет, и Джон, и сам краснющий, думает, что, возможно, Майа теперь захочет побороться с ним за этот кубок. Когда Джон смотрит на Колина и Колтона, что откровенно смеются над всей этой ситуацией, Джон понимает, что эти двое вообще вне конкуренции. И еще Джон не может понять, кажется ему или нет, но, вроде бы, у Дэмиана слегка покраснели скулы.***
За завтраком Мапс продолжает жонглировать столовыми приборами. Никто не придает этому значению, потому что все уже привыкли, разве что Майа чувствует себя не очень комфортно, сидя рядом. Олив кидает подруге кусочки фруктов, чтобы та и делом любимым занималась, и прием пищи не пропускала. Колин же кормит Пирожка, сидящего на столе, овощами, рассказывая ему, какой он замечательный. Колтон зачем-то рассказывает Дэмиану про свой незаконный бизнес, и Джону это не нравится. — Неужели кто-то правда скупает любовные зелья? — Дэмиан скучающе подпирает подбородок рукой. — Скоро День Святого Валентина, а еще Святочный бал, так что самое время для бизнеса, — глаза Колтона вдруг загораются, и он переводит взгляд на Джона, что все это время недовольно на него пялился, забыв о своей овсянке. — Джонни, а ведь это еще более волнительно, чем весенний бал. И тебе, как одному из чемпионов, будет принадлежать первый танец. Такая ответственность. Мапс охает удивленно и роняет все приборы, Олив заклинанием их поднимает. Майа роняет лицо в ладони, явно не пребывая в восторге от танцев, Дэмиан выглядит все так же невпечатленно, как и всегда, а Джон краснеет и хочет провалиться. Хоть даже в подземелья, где у них зельеварение проходит, лишь бы только сбежать от позора. — О, надо бы записаться в комитет по украшениям, — только и говорит Колин, вообще не переживая о бале. Джон понимает, что завидует, потому что у него уже есть пара (хоть и противная пара, которая сидит и ухмыляется), а вот Джону пару давать нельзя, он хоть и научился к шестому курсу танцевать, но, Мерлин, а можно не давить на чемпионов так сильно? Он лучше еще раз зелье в лесу сварит. — Я тоже пойду, у меня уже столько идей! — Мапс мечтательно кладет голову Олив на плечо. Джона комитет вообще не интересует, ему хватает обязанностей старосты. Может, это его ключ к спасению? Он спрашивает: — Думаете, мне позволят вместо бала патрулировать школу? Вдруг кто-то из учеников будет плохо себя вести. Мало ли. — Тебе это не нужно, — Колин гладит его по плечу, солнечно улыбаясь. — Это плохо отразится на твоей психике. — Пропуск бала? Как? — голос Майи звучит как-то совсем тихо и печально. — Это же бал, на котором будет куча старшекурсников с гормонами, — Колтон пожимает плечами. — Они точно будут плохо себя вести, и наш Джонни не хочет ругать целующиеся парочки в коридорах, верно? — Да, ты прав, — Джон роняет голову на стол. — Психика мне еще нужна. — Это всего лишь бал, — когда Джон снова поднимает голову, Дэмиан только языком цокает. — Ешь уже, а то нам пора идти на урок заклинаний. Джон с траурным вздохом принимается за кашу.***
В библиотеке, казалось, даже пыль замерзала, превращаясь в льдинки: так холодно было в Хогвартсе, а ведь весна уже наступила. Птички все еще не возвращаются с юга, снег не тает, а лиственные деревья так и стоят голые. Даже Ива-убийца недовольно зябнет. Джон сначала хочет уйти к себе в гостиную и надеть что-то потеплее, чем свитер для квиддича, но тогда он там сядет у камина и уже не будет читать никакие учебники, так что не вариант. Он пробовал трансфигурировать из листа пергамента плед, но тот вообще не грел, так что не вариант. Холод хотя бы помогает не заснуть, а то учебники штудировать такая скука. Когда Дэмиан присаживается рядом, Джон с завистью смотрит на его форму. Уж она точно должна быть теплой. Почему у них мантии совсем не грели? Может, Тим все это время был прав, воруя многослойную одежду у своих друзей? — Не похоже, чтобы ты продуктивно занимался. — Я стараюсь, Дэм. — Не вижу, — Дэмиан взял его тетрадь по астрономии, поправляя кривовато нарисованные планетки. Джон засматривается, пододвигаясь ближе. — Так ты художник? Дэмиан слегка краснеет, но качает головой, а его голос звучит все так же ровно и чуть холодно: — У меня нет особо ни времени, ни желания на рисунки. — Жаль, у тебя хорошо получается. Даже лучше, чем в учебнике. А у нас в Хоге так много красивых мест для рисования. — У нас тоже. И почему ты все время так патриотично звучишь? — Дэмиан отставляет тетрадь в сторону и смотрит на пергамент гриффиндорца. — Румынский длиннорог? — Ага! Единственное, что я хорошо рисую, это драконы. Если у меня будет такой Патронус, я просто… не знаю, буду настолько счастлив, что создам еще один Патронус. — Мне кажется, ты будешь счастлив, если согреешься. Ты весь дрожишь, — Дэмиан касается его ладони, будто проверяя температуру, и Джон еле сдерживается, чтобы не переплести их пальцы. Ну приехали. А что ему поделать с тем, что Дэмиан такой хороший и заботливый, хоть и делает вид, что он ужасный и кровожадный? Джон, будь он правда по-гриффиндорски храбрый, пригласил бы Дэмиана на бал, но Уэйн явно не в восторге от танцев, а Джон слишком боится разрушить их дружбу своей влюбленностью. — Слышал когда-нибудь про согревающие заклинания? — У меня травма от одного их упоминания. Один мой друг прям ненавидит их и все время жаловался на этот счет, так что не-а, никаких согревающих. — Ты такой чудила, Кент. Дэмиан легким движением снимает с себя черную накидку, что всегда носилась поверх кроваво-красной или менее парадной темной формы, и укрывает ею плечи Джона. Тот даже забывает, как дышать, просто пялится на дурмстранговца с открытым ртом. И как вообще другие ученики могут распускать о нем ужасные сплетни, когда он такой заботливый? — Эм, Дэм, ты же сам… — Наша форма все равно теплее вашей. Мне казалось, ваши свитера должны быть достаточно теплые. — Ну, — Джон, все еще красный-красный, укутывается накидкой, наслаждаясь ее мягкостью, — они, вообще, для квиддича, так что упор больше идет не на согревание, а на стойкость к ветру. — Весьма непрактично. — Зато красиво. Дэмиан окидывает его более внимательным взглядом, словно проверяя, правда красиво ли, и Джон даже вздрагивает от волнения. Ну зачем он так поступает с его сердечком? — Пожалуй. Тебе идет. Охххх. Дэмиан приехал сюда выигрывать Кубок, а в итоге заполучил сердце Джона. Замечательно. — Что ты решил с балом? — Дэмиан даже не смотрит на учебники, как и Джон, и это какая-то игра в гляделки, не иначе. Джон под его взглядом только пуще краснеет, хотя, казалось бы, куда дальше, но ему так хочется провести время на балу с Дэмианом, это же наверняка будет весело. Дэмиан же, все еще не волнуясь о сердце Джона, вдруг слегка скалится в подобии улыбки и тянет к нему руку, чтобы поправить накидку. — Или все-таки будешь портить вечер другим парочкам? — Пока ничего не решил, — шелестит Джон, заталкивая подальше дурацкое «ты мне нравишься, пойдем на танцы, на свидание и в заповедник драконов», потому что так и хочется, когда они так близко сидят на соседних стульях, хотя бы взять Дэмиана за руку. Он же все время такой теплый, а Джон замерз. И ему правда хочется банально подержаться за ручки. Раньше у него таких желаний точно не было. Дэмиан на него как-то странно и долго смотрит, будто пытаясь что-то считать на его лице, а потом его взгляд становится чуть более серьезным: — Будешь моим партнером на балу? Звучит немного слишком формально, но так приятно и желанно, что Джон чуть со стула не падает, Дэмиан успевает его подстраховать в последний момент. — Ты просто катастрофа какая-то, гриффиндурок. — Ну, теперь я твоя катастрофа, — Джон не может сдержать счастливого хихиканья, и взгляд Дэмиана заметно теплеет. Ох, так он тоже волновался? — На самом деле… — Джон прочищает горло и снова хихикает, но на этот раз нервно. — Ты мне нравишься. Дэмиан смотрит на него чуть удивленно и как-то слишком долго молчит, и Джон уже начинает бояться, что не так понял его слова и взгляды, но Дэмиан нежно берет его руки в свои. — Тогда собирай вещи, мы идем летать на фестралах. Джону точно не кажется — это свидание. Дэмиан не говорит «ты мне тоже» или что-то в этом духе, но он демонстрирует свое «нравишься» ему другими способами, как может, так что Джон счастливо игнорирует учебники и домашку. А еще понимает, что вот этот момент вполне может сгодиться для Патронуса.***
Дик приглашает их к себе на чай и чуть ли не с порога спрашивает, когда свадьба. Джон краснеет, чуть ли не падая по пути к креслу, но Дэмиан его поддерживает за локти и говорит, что черта с два Дика куда либо пригласят, такому в люди нельзя вообще. Дик почему-то умиляется и предлагает им горячий шоколад вместо чая, а еще обычный шоколад, взрывной шоколад, тягучий шоколад… Дэмиан начинает бубнить про кариес, но в кабинете появляется профессор Затара, и она тут же начинает расспрашивать чемпионов о том, как проходит подготовка к балу. Все родственники Джона словно сговорились и в письмах постоянно спрашивают, пригласит ли Джон Дэмиана к себе домой. Джон правда приглашает, тот сначала говорит, что ни в какую глушь не поедет, но Джон показывает ему колдографию Крипто, и это работает. Безотказный способ. Дэмиан даже в какой-то момент рисует ему в тетради по трансфигурации Крипто, видимо, все же принимая свою любовь к рисованию, а Дик при проверке тетради говорит, что с радостью начислил бы Дурмстрангу за такое баллы, да нельзя. Джон в ответ рисует Дэмиану дракончиков, хоть у него не так хорошо получается, как у самого Дэмиана, но он все равно кажется довольным. Колтона и раньше было не заткнуть, но теперь это вышло на новый уровень. Он мог уже целую книгу написать о подколах на тему новых отношений его любимого соседушки. Дэмиан почему-то находит это забавным. Майа закатывает глаза и говорит, что, если карма существует, Кубок достанется ей, потому что они вдвоем уже выиграли. Колтон тихо добавляет что-то о мусоре для одного и сокровище для другого, но Колин его просит быть помягче. Мапс все же грозится им сделать кубок лучшей парочки из папье-маше, а Олив тактично напоминает о том, что им все еще нужно тренироваться перед последним испытанием, если они все хотят выжить.***
Святочный бал Джона пугает до чертиков, несмотря на факультет храбрых и отважных, у него сейчас храбрости низзл наплакал. Он ведь на танце чемпионов не только себя опозорит, но и Дэмиана. — Джон, расслабься, это всего лишь танец, — директор вот-вот объявит этот злополучный танец, и Дэмиан просто поправляет лацканы его пиджака, будто это обычный будний день, а не такой важный момент. — Это будет позорище, Дэм. Я упаду. Мы упадем — я тебя уроню. Все будут смеяться. — Во-первых, я не дам тебе упасть. Забудь про дурацкую гравитацию. Во-вторых, если кто-то и будет смеяться, это будет последний звук, что они издадут в своей жизни. Джон смотрит на Дэмиана удивленно и берет его руки, все еще лежащие на своем пиджаке, в свои: — Это должно звучать угрожающе, да? Тогда почему я нахожу это привлекательным? — Я же говорил: ты чудила. Но вкус у тебя хороший, поэтому ты сегодня со мной, — Дэмиан говорит с ним как-то особенно мягко, успокаивая, и Джон в благодарность целует его в щеку — совсем быстро, чтобы никто из профессоров не заметил. Ему это нужно было физически, а если кто и увидел — ну, они чемпионы, им можно. Дэмиан почему-то довольно скалится в ответ: — Веди себя прилично, нам сейчас танцы открывать. Оттанцуем свое и пойдем в коридор, как те парочки, которым ты недавно хотел портить вечер. Темой бала стало звездное небо, и украшения, как и костюмы многих учеников, были преимущественно в синих цветах, и Джон думает, что зря, потому что в такой холодной цветовой гамме его красное лицо слишком сильно выделяется. — И зачем ты мне сейчас это говоришь? Я теперь вообще не хочу танцевать, хочу сразу в коридор. Дэмиан фыркает в ответ, и Джон буквально тонет в своем «нравишься». Джона за нетерпение нельзя винить, Дэмиан и так безбожно красив, а темно-синий пиджак делает его глаза особенно яркими, особенно когда в их синеве отражаются разноцветные световые сферы, и Джон, вообще-то, по-собственически не хочет, чтобы на его парня все пялились, ему хочется уйти целоваться в каких-нибудь темных углах, и потом болтать о квиддиче, драконах и других животных, а потом снова целоваться. Директор объявляет начало бала, играет торжественная музыка. Первыми идут в центр зала Майа и Мапс. Дэмиан буксует Джона вслед за ними, кладет руку ему на плечо (право вести Джон себе все-таки отвоевал, потому что он, вообще-то, выше на целый дюйм), вторую вкладывает в его ладонь — и они начинают двигаться в такт музыки. В принципе, не так и сложно, только немного смущающе, потому что абсолютно весь зал на них смотрит, но Джон старается не думать о других людях. Его ладонь, вообще-то, на талии Дэмиана, и во время очередного поворота он притягивает его к себе еще ближе. Вскоре танцевать выходят и другие парочки. Несмотря на свои ранние слова и желание поскорее уйти, они еще часа два развлекаются на балу, танцуют, пьют пунш и болтают с друзьями, а еще делают ставки на то, какие парочки этим вечером расстанутся. Музыка в какой-то момент с классики сменяется роком, все начинают прыгать в такт музыке, учителя уже просто сквозь пальцы смотрят на происходящее, а Джон видит только то, как Дэмиан ослабляет галстук из-за духоты — и уже тогда Джон тянет его в коридор, чтобы поцеловать. Дэмиан мстительно кусается, когда Джон проводит рукой по его шее к затылку, запуская пальцы в волосы, и в следующий момент Джон уже прижат к стене, которая приятно остужает пыл. Дэмиан ругается на каком-то иностранном языке, когда они пытаются отдышаться, а потом снова его целует, притягивая ближе за рубашку — пиджак Джон снял еще в Большом зале, и теперь ему это кажется очень предусмотрительным поступком. Дэмиан был невероятно красивым, горячим и на вкус как клубничный пунш, и Джон просто старался сохранить в памяти каждую мелочь. Пожалуй, прав был Уолли, когда говорил, что неприступные крепости долго осаждать, но, как только пересечешь ров, тебя ждет прекраснейший замок. Джон не был хорош в метафорах, но с Дэмианом ему правда было по-сказочному хорошо и правильно.***
Джон находит Дэмиана в теплице возле стайки свинок — кто бы сомневался. Джон тут же вешается ему на шею: — Дэм! Идем в Выручай-комнату, я тебе сейчас такое покажу! Дэмиан как-то инстинктивно прижимает его к себе за талию и легко целует, и Джон уже думает, что они и задержаться могут, но Дэмиан все же тянет его в Выручай-комнату. — Что-то настолько волнительное? Ты буквально светишься. — Ты сам все поймешь! Джон практически тянет его за руку за собой, потому что ему уже не терпится. В комнате они одни, и она больше похожа на гостиную в родном доме Джона, чем на привычный зал для тренировок, но Джону нравится. А еще тут все равно достаточно места, чтобы показать. Джон чуть ли не на месте подпрыгивает от переполняющей его радости, а потом взмахивает волшебной палочкой: — Экспекто Патронум! Теперь это не просто искры, а сине-серебряный телесный Патронус, что занимает собой почти всю комнату и, сидя почти как песик, размахивает могучими крыльями. Опаловоглазый антипод. Дракон. Дэмиан коротко пораженно вздыхает, заставляя Джона только шире улыбнуться. Его Патронус склоняется, словно прося Дэмиана себя погладить, и Дэмиан все еще выглядит слишком впечатленным. Джону, конечно, приятно, но ему бы хотелось, чтобы его парень хоть что-то сказал. — Ты смог подобрать нужное воспоминание? — Честно говоря, — Джон переплетает их пальцы, второй рукой все еще держа палочку, чтобы комнату освещал серебристый Патронус, — это целиком и полностью твоя заслуга, потому что думал я о тебе. Дэмиан смотрит на него завороженно, будто Джон — самое волшебное, что он когда-либо видел, и этот взгляд заставляет Джона краснеть — ну а как же. Дэмиан тянется к нему за поцелуем, а Патронус Джона извергает синеватое пламя над ними.***
На третье испытание, кажется, собрался весь мир, не иначе, потому что профессорам пришлось колдовать дополнительные места на трибунах. Сама арена, что они построили, намного больше поля для квиддича и имеет продолговатую форму, напоминая о полосе препятствий, и Джону страшно представить, что же им предстоит. Стихии — да, но в каком виде? Вся семья Джона слетается в Хогвартс, даже Лютер. Кара, правда, уж слишком активно зазывает Дэмиана к ним на лето или навсегда, но Дэмиан все еще не против, и Джон сильнее сжимает его ладонь в своей. Директор говорит, им нужно пройти пять препятствий — что довольно странно, потому что стихий в подсказке было четыре. По итогу им нужно пройти все стихии, выжить, на скорость найти выход (откуда — Джон не знает), и в конце все решают баллы за все три испытания, хотя это последнее — главное, и оно может сильно повлиять на финал. Джон понимает, что по очкам они с Майей равны, но шанс обогнать Дэмиана все еще есть. Как заверил директор, при опасности они могут послать в небо столп искр, чтобы их вытащили. С трибун открывался неплохой вид на происходящее, так что все будут в курсе того, что у них происходит, но искры будут расценены как белый флаг. Они втроем оказываются на арене, под взглядом сотней людей. У всех палочки наготове, и первая стихия приветствует их зыбучими песками и отборными растениями-убийцами. Джон без труда узнает почти все благодаря урокам профессора и Колину, так что может справиться с этой частью испытания без труда и без особого вреда для растений. Зыбучие пески — более сложная часть, но он просто старается их морозить. Майа и Дэмиан тоже весьма успешно справляются, разве что у Майи возникли небольшие проблемы с дьявольскими силками. Джон не хочет хвастаться, но он пока выбивается вперед — и по окончанию Турнира точно заобнимает Колина, не зря он постоянно таскал его по теплицам. Как только земля перестает утягивать в себя, Джон наивно радуется — слишком рано. Часть арены вдруг словно погружается в воду: эта вода заполняет лишь где-то четверть огромного стадиона, она поднимается вверх, кажется, на много километров, но не заходит за рамки, словно вода в стакане. Очень мощное заклинание. Единственный выход — выплыть за пределы воды, она заканчивалась так же резко, как начиналась. Но вот доплыть явно было сложно, потому что они были на дне импровизированного озера, и дышать было нечем. Джон окружает себя воздухом, создавая нечто вроде пузыря под водой, но его не хватит надолго, нужно думать быстрее, а то кислородное голодание и вода в легких точно не помогут ему выиграть. Он был уверен, что ему нужно будет сражаться с водой, а не выживать в ней. Он видит, как Майа превращается в выдру — почему он не знал, что она анимаг, это же так круто. Дэмиан трансфигурирует себе жабры — это болезненно, но довольно эффективно, а еще это очень продвинутая магия, потому что с собственным телом шутки плохи. Еще Дэмиан окружает себя ураганом и вырывается вперед, опережая их подругу-выдру. Джон видит, как вода начинает закручиваться, создавая на пути чемпионов все новые препятствия, а еще у них появилась компания в виде гридилоу — отлично, Дэмиан как раз хотел их покормить. Джон почему-то вспоминает слова Дика о том, что воздух — его стихия, и решается схитрить, потому что его знания о водных заклинаниях весьма ограничены. Он создает мощную струю воды, что выталкивает его вверх, воздух в его пузыре почти заканчивается, все-таки профессора создали ну очень глубокую водную зону, но Джон все же вылетает из-под толщи воды и, заморозив часть воды, чтобы создать себе нечто вроде доски для серфинга, рассекает водную гладь на пути к победе. Не зря Тим его два года назад заставил смотреть фильм-мюзикл про серфинг. Они с Дэмианом почти одновременно покидают водную зону, Джон лишь теряет немного времени, опуская себя вниз на льдине. Дэмиан к этому времени уже и высушить себя успел и уже бежит к следующему испытанию. Джон видит приближение Майи и спешит за дурмстранговцем. Это точно полоса препятствия и гонка в одном флаконе. Все еще не хуже, чем зелье. Перед ними вырастает огненная стена, которая по высоте не уступает водной зоне, но тут поверху точно не пройдешь из-за горячего воздуха. Все трое применяют воздушные заклинания, но пламя слишком сильное, даже Олив такое не смогла бы создать. — Я думаю, — Джон перестает пытаться протиснуться сквозь огонь, — нам нужно объединить усилия и создать нечто вроде воздушной стены. Втроем у нас должно получиться. — Разве это не против правил? — Майа отходит подальше от пламени, чтобы подышать свежим воздухом. Ужасно жарко и душно, если они не поспешат, можно и в обморок грохнуться. Ну, и схлопотать кислородное голодание. Снова. — Без разницы, — Дэмиан тоже перестает махать палочкой возле огня и приближается к остальным чемпионом. — Давайте так и сделаем, но нужно следить за тем, чтобы не разрывать круг и держаться как можно ближе. Майа вытягивает свободную руку, и они с Дэмианом делают так же, держась друг за друга, пока создают вокруг себя стену из воздушных потоков. Они на пробу делают несколько шагов внутрь огня — пока получается. — Ускоримся, — предлагает Майа. Она идет чуть впереди, и теперь прибавляет шаг. Когда и огненная стихия оказывается позади, они видят перед собой три метлы, а впереди — несколько десятков торнадо разных размеров. Джон, однако, не сильно переживает, потому что не сомневается в себе, когда на метле. Дэмиан, кажется, тоже, а вот Майа откровенно ругается, пользуясь тем, что преподаватели ее не слышат, и потом все же тоже седлает метлу. Облетать ураганы невозможно, так что в какой-то момент Джон попадает в один такой. Метлу откровенно заносит, но Джон просто применяет заклинание утяжеления и выбирается из смерча, по большей части, навыками квиддича. Он не видит, как справляются остальные, потому что его слишком крутит, так что видеть становится тяжелее. Хорошо, что он привык к постоянным петлям и виражам, так что его вестибулярный аппарат справляется с таким испытаниям, тошнит совсем немного. Когда он приземляется, оставляя торнадо позади, Джон видит перед собой зеркальный лабиринт. Выглядит жутко. Он не знает, где остальные: еще в ураганах или уже в лабиринте, но ныряет в лабиринт через вход с его именем на нем. Какое-то время ничего не происходит, Джон просто петляет, иногда заходя в тупики. Он несколько раз применяет поисковое компас-заклинание, чтобы убедиться, что он идет к выходу, а не наоборот, но на этом все. Иногда проходы достаточно широкие, чтобы там мог дракон поместиться, иногда Джону приходится идти бочком. А потом перед ним появляется стайка соплохвостов, и Джон тяжело вздыхает: а вот и первые враги. Соплохвосты очень стойкие к большинству боевых заклинаний, но Джон просто превращает их в уток, потому что именно такая у них слабость, как говорила на уроках профессор Логан, и бежит дальше. Он все еще иногда заходит не в те повороты и пару раз чуть не врезается в стекло — дурацкие зеркала. Следующим его врагом становятся пикси. Их слишком много, они тянут за одежду так сильно, что, кажется, сейчас порвут его форму чемпиона или вообще утянут его вверх. Одна из этих тварей схватила его палочку — вот за это он точно баллы потеряет. К счастью, Джон уже имел дело с этими раздражающими зверюшками, так что просто пользуется беспалочковой магией, чтобы притянуть Акцио свою палочку. Получается кривовато, все-таки Джон такое раньше не практиковал, но если метла летит ему в руку, то почему палочка не может? Через два заклинания обездвиживания он понимает, что некоторые пикси все равно избегают воздействия его магии, и тогда колдует Патронус. При виде дракона, хоть и ненастоящего, эти мелкие зверьки разлетаются, и Джон спешит дальше. А потом — Джон даже не сразу понимает, что это боггарт. Они с Колином столкнулись с боггартами, будучи еще на первом курсе. Тогда боггарт принял вид нунду, потому что Джон незадолго до поездки в Хогвартс прочел с книжной полки брата страшилку про это животное, но их спасли старшекурсники. Сейчас все было еще хуже. Перед ним лежал Дэмиан, только мертвый, пачкающий траву своей кровью. Если бы Джон не обратил внимание на то, что для каждого чемпиона свой вход в лабиринт, он бы правда мог поверить. На долю секунды его мозг правда не понимал, что это всего лишь его страх. Риддикулус почему-то не помог, и теперь на земле лежал мертвый Кон. Так, надо собраться, иначе он тут сильно задержится, но ему правда было страшно видеть подобное. Еще один взмах палочки — боггарт стал маленьким драконом, и Джон, выдохнув, помчался дальше. В этот раз его встретила запертая дверь. Замочная скважина была, а вот ключ — нет. Трансфигурация ключа с подобным рельефом из камня не помогла, заклинания открытия дверей — тоже. Вот это было уже сложнее, чем боевые заклинания. А потом Джон взглянул в отражение в зеркале — там в дверь уже был вставлен ключ. Интересное заклинание — Джон пытается дотянуться до ключа в зеркале, но он просто водит по стеклу рукой. Тогда он решает попробовать иначе и крутит несуществующий ключ в существующем замке, что-то щелкает, дверь открывается, Джон снова мчится вперед. Какое-то время никаких препятствий нет, и Джон думает, что он свернул куда-то не туда, а потом он замечает. В одном из зеркал герб его школы не отражен, как должно отражаться изображение в зеркале. В другом зеркале, чуть дальше по этому проходу, его глаза зеленые, а не синие. Еще один такой неправильный зеркальный Джон вдруг ухмыляется, и тогда они все начинают выходить из зеркал. Джон слегка паникует: что это за магия такая и чем именно они опасны? Его отражение, вышедшее из зеркала, толкает его в уже пустое зеркало, рука Джона проходит сквозь. Так они ходят сделать отражением его самого? Кто придумал это испытание? Джон теперь точно не будет смотреться в зеркало, никогда. Когда он связывает одного из клонов, путы появляются и на нем самом, и Джон быстро аннулирует действие заклинания. Видимо, волшебство тут не поможет. И еще его клоны, похоже, не могут колдовать сами — хоть что-то. Его все еще пытаются толкнуть в зеркало, и шесть против одного — нечестно. Джон смотрит, все ли зеркала в проходах такие, вдруг неправильных отражений станет еще больше, но остальные зеркала вообще пустые. Джон, пытаясь выкроить себе время, бежит, но его клоны бегут за ним. Такое он даже в кошмарах не видел. Джон резко тормозит и изловчается так, чтобы толкнуть одного двойника в зеркало, но это не работает, для них теперь это простое стекло, а вот для Джона — опасная ловушка. Двое других клонов хватают его за руки и снова пытаются затащить в зеркало, у них даже почти получается, но Джон успевает заморозить зеркало, и тогда его уже не могут туда вытолкнуть. Джон уже радуется тому, что придумал решение, но лед тает на зеркале, и оно вдруг как-то странно мерцает. Оно почему-то кажется Джону голодным. Его клоны из-за своих мелких, но в то же время важных отличий тоже кажутся жаждущими — его смерти, видимо. Джону нужно еще больше времени на раздумья, он снова бежит, но колдует лед под ногами за собой, чтобы усложнить путь отражениям. Когда он думает, что неплохо уже отбился, из зеркал перед ним появляется еще двое: с гетерохромией глаз и с двумя правыми руками. Те, что сзади, нагоняют, и Джон оказывается зажат своими клонами. Из другой части лабиринта слышится крик Майи, и все клоны поворачивают головы в ту сторону, откуда доносился звук, как и сам Джон, а потом они снова смотрят на свою жертву. Джон прикидывает в голове кучу вариантов, вплоть до драки на кулаках. Ничего не подходит. Он загнан в тупик. Единственный вариант — рискнуть. И Джон сам прыгает в зеркало. Отсюда мир кажется другим, он словно разбит на множество осколков и вывернут наизнанку. На полу Джон видит башни Хогвартса, что раньше виднелись вдали, сверху — кто-то из его клонов. Они, оставшись снаружи, так и замерли, будто не зная, как существовать без оригинала. Джон старается бежать туда, где должен быть выход. Зеркала расположены по всему лабиринту, так что до конца он точно дойдет. Иногда приходится прыгать между осколками, что связаны между собой как кусочки ткани на лоскутном покрывале. Джону хочется верить, что он идет в нужном направлении. В какой-то момент вместо отражения наружного мира (зеркала-зеркала-зеркала) появляется новый пейзаж. Из-за искажения Джон точно не может сказать, что там такое, но это точно выход из лабиринта. Осталось только найти выход из зеркала. Прыжки и хождения по осколкам реальности не помогают, Джон все еще заперт в этом экспрессионистическом кошмаре. Он пробует колдовать, но магия тут просто не работает, даже Люмос, вместо заклинаний с кончика палочки сыпятся искры, словно магии Джона недостаточно, и поверхность зеркала из-за этого недовольно дрожит. Может, его заклинания сразу перемещаются во внешний мир? Джон пробует создать световые сферы и смотрит под разными углами, есть ли изменения за зеркалом, но нет, оно только еще недовольнее дрожит и как будто плавится, сильнее искажая фрагменты реальности перед глазами Джона. Вот к такому его точно Хогвартс не готовил. Он пытается стучать по поверхностям здешнего мира, но стекло оказывается прочным. Самое забавное, что он даже эти пресловутые искры не может послать, чтобы его спасли. Может, прыгать в зеркало не было такой хорошей идеей. Паника накатывает на него противным липким чувством, сжимая горло и оседая капельками пота на спине. А из зеркала вообще можно вернуться? Его точно достанут? А потом Джон понимает, что это ему нужно достать — нет, даже не так, вывести из себя зеркало. Ему явно не нравится магия, а у Джона не хватает сил на такое заклинание, которое смогло бы его разбесить. Единственный выход — никакого заклинания, только магия в чистом виде. Тогда Джон забывает про свой Патронус и счастье вообще, старается как можно сильнее разозлиться, в основном думая об организаторах Турнира, потому что это настоящий кошмар, а не испытания. В какой-то момент это срабатывает, потому что у Джона случается магический выброс. Зеркалу это правда не нравится, осколки изображений перед Джоном заходятся волнами, а потом застывают, больше не в силах противиться магии — и стекло бьется. Зеркальная реальность вокруг Джона разбивается на сотни осколков, добрая часть которых впивается в Джона. Его выкидывает наружу. Он пытается отдышаться и не думать о боли. Силы на заклинания больше нет, зато все зеркала в проходе разбиты, а его клонов нет поблизости. Джон вынимает особо крупный осколок из ноги и выходит из лабиринта. К нему подбегают какие-то люди, что-то спрашивают, но Джон, кажется, вырубается.***
Когда Джон открывает глаза, он понимает, что снова попал в Больничное крыло. Возле его койки сидит его семья, а неподалеку несколько представителей Министерства и директор что-то обсуждают с мистером Лютером. Кажется, он их отчитывает. Мама тут же бросается его обнимать: — Черта с два я позволю тебе участвовать в чем-то подобном еще раз. — Они сказали, ты сам на это подписался! — возмутилась Кара, тоже обнимая Джона. Семья наперебой ругает Министерство и хвалит смелость и смекалку Джона, а потом Джон все же чувствует в себе силы задавать вопросы и спрашивает, как остальные. Кон сжимает его руку: — Майа еще не проснулась. Дэмиан… вроде здоров, но он вообще ни с кем не разговаривает. Церемонию награждения, сам понимаешь, пришлось отложить. Однако ты занял второе место. Твой Дэмиан — первое. Джону уже все равно на Кубок и победу, он просто рад, что с его друзьями все хотя бы относительно хорошо. Никто не остался в зеркале. Пожалуй, его мама была права, когда сказала, что Турнир это не только соревнование, для Джона после всего это уже правда не так важно.***
Когда наступает церемония награждения, настроение у публики, мягко говоря, не праздничное, только работники Министерства нахваливают чемпионов, говорят, раньше ученики умирали в Турнирах, а они втроем такие молодцы, отделались небольшими травмами. Джон вот больше волнуется за психологические, потому что, когда Майа очнулась, она, как и Джон, первым делом попросила убрать от нее подальше зеркало. Зато Джон наконец-то видит Дэмиана. Он не знает, как тот прошел вообще, Кон только сказал, что никто вообще ничего не понял, но в какой-то момент все зеркала в его проходе в лабиринте стали черными. Когда и Дэмиан замечает его, то тут же подходит и притягивает к себе, чтобы обнять. — Ты как? — интересуется Джон в его плечо, не в силах оторваться. Министр магии продолжает что-то вещать, но они пока за кулисами, им можно. — Как только я захвачу власть, я первым делом отменю Турнир. Сделаю просто программу обмена учениками. — Звучит заманчиво. Дэмиан чуть отстраняется и придирчиво его осматривает, останавливая взгляд там, где, как Джон помнит, были самые большие осколки. Дэмиан правда это запомнил? Он его видел? Джон успокаивающе проводит ладонью по его щеке, говоря, что с ним все хорошо, и Дэмиан прикрывает глаза. Джон не сдерживается и целует его в щеку. — А ты как? Мне сказали, ты вообще ни с кем не разговаривал. — Мне нужно было побыть одному и написать пару писем. — А твои родители?.. — Не пришли, но это было ожидаемо, — Дэмиан утыкается ему в плечо. — Я просто рад, что ты в порядке. Когда я узнал, что ты оказался заперт в зеркале, я был готов лично уничтожить Министерство. — Ребят, — Майа тихо привлекает их внимание, и она не менее бледная, чем они двое. — Наш выход сейчас. Министр зовет их по очереди, от третьего места к первому. Им аплодируют, раздают награды, а Джон просто держит Дэмиана за руку и ждет момента, чтобы побыть наедине и обо всем поговорить. Или обо всем помолчать, для них это будет даже комфортнее.***
Через пару дней Джон думает: ладно. Психологической травмой больше, психологической травмой меньше. Ну, будет шарахаться какое-то время от зеркал и с паранойей смотреть на свою одежду, проверяя, ничего ли не отражено. Зато экзамены не нужно сдавать. Остальные ученики, что уже сдали все экзамены, теперь с нетерпением ждут результатов и говорят о будущих планах. И, конечно, обсуждают Турнир, но после последнего испытания о нем вообще никто не затыкается. Сами чемпионы предпочитают просто наслаждаться последними деньками в Хогвартсе, устраивая сеансы свинотерапии, организуя пикники у Черного озера и летая на крылатых лошадях. Джону немного грустно от того, что он не принес школе Кубок, но теперь он понимает, что зато хотя бы не принес родителям свое мертвое тело. Потому что во время Турнира Джейсона ученик из Дурмстранга погиб. Им троим очень даже повезло.***
Когда корабль Дурмстранга готовится унести своих пассажиров на дно, а лошади Шармбатона в нетерпении бьют копытами, чтобы взлететь, Джон откровенно задерживает Дэмиана. У них уже было масштабное прощание в школьном дворике, все со всеми обнимались и обменивались адресами для сов, но Джону нужно больше. Они прячутся в одном из мрачных коридоров, и Джон старается не думать о том, что они расстаются непонятно на какой срок. Дэмиан уже пообещал приехать к нему в гости, а еще они договорились посетить заповедник драконов в Новой Зеландии. И вообще Дэмиан так в него вцеплялся, что Джон был уверен, что они увидятся очень скоро. После очередного поцелуя Джон крепко обнимает Дэмиана, утыкаясь ему куда-то в висок. Он ничего не говорит, но Дэмиан и так понимает. — Не думай, что избавишься от меня. Ты теперь мой, так что я вскоре приду за тобой, чтобы заявить свои права на тебя. Просто потерпи пару дней. — Я тоже буду скучать, Дэм. И кто вообще говорит «заявить права на тебя»? — Я говорю, — Дэмиан снова целует его, на этот раз сильнее прижимая к стене. Целомудренные поцелуи? Нет, не слышали. Когда иностранные ученики, успевшие стать такими родными за год, исчезают из поля видимости, Джон только грустно вздыхает, понимая, что он завтра тоже уезжает, и это его последний день в Хогвартсе. Колин его приобнимает за плечи: — Нам еще не поздно закатить последнюю вечеринку. Может, мы и не устроим концерт, как наши любимые старосты, но нужно же уходить с музыкой. Колтон только хмыкает довольно: — А ты уверен, что Джонни сможет веселиться без своего Уэйна? Кому он будет драконов создавать из подручных средств? — Да ла-а-адно, — Мапс закидывает руку Колтону на плечо. — Это же не просто вечеринка, а почти как мальчишник перед свадьбой — Фу, не говори такие вещи, я тогда точно ничего праздновать не буду, пусть Кент сам своей свадьбой занимается. Олив тихонечко напевает свадебный марш, а Джон успевает только подумать, что вряд ли получит одобрение родителей Дэмиана, а потом спохватывается: какая еще свадьба? Краснея от собственных мыслей, Джон думает только о том, что в этом Турнире он выиграл кое-что более важное, чем Кубок; и соревнование трех школ — не последнее приключение, что ждет их с Дэмианом.