***
К четвертому курсу Тим решает хотя бы начать настраиваться на вопрос. Может, отрепетировать с Коном, он точно не будет смеяться. Или Бартом — тот и так который год сам репетирует приглашение Хайме на свиданку, но когтевранец пока не видит очевидного. Будут страдать вместе. Тим уже даже думает сделать отсылку к «Сумеркам» — они как раз вместе смотрели всю сагу, когда Джейсон приезжал к нему на неделю летом. Обидно, что тогда было не полнолуние, вот тогда Джейсону некуда было бы деваться. В задумчивости Тим не замечает, как чуть не врезается в обеденный стол. Он даже не сразу понимает, чей, и как он так быстро успел дойти до Большого зала. От неловкого столкновения с мебелью его спасает Джейсон, так вовремя потянувший его на себя за локоть. Тим смотрит на свой термос с кофе в руке так, будто это он во всем виноват, а теплые пальцы Джейсона продолжают держать его за руку. Ну, вампиры вроде как холодные должны быть. Звучит как очко в пользу оборотней. — Ты все-таки решил исполнить свои угрозы совмещать приятное с полезным и спать, пока идешь куда-то? — весело спрашивает Джейсон, таща его за стол львят, где уже уселась вся их компания. Кэсси при виде Тима тут же опасно щурится и накладывает ему в тарелку все, до чего может дотянуться. С тем, до чего не может, ей помогает Арти, и благодаря девочкам у Тима вместо одной тарелки целый шведский стол, которому и Барт позавидовал бы, но для него стол каждого факультета был шведским, так что… — Зато смотрите-ка, все же вылез из библиотеки, — ухмыльнулся Рой. — Мы уж думали, все легенды о пропавших там студентах были правдивы, и теперь ты один из них. — На самом деле, — вмешался Уолли, чавкая, — мы думали, что ты опять на кофеине строчишь письма в Министерство. Даже ставки делали, сколько уже написал. Тим послал друзьям свой лучший лучше-бы-я-читал-а-не-слушал-это взгляд, а потом прислонился к плечу Джейсона, чтобы вяло ковыряться в своем обеде. Он, между прочим, для всего магического сообщества старается этими письмами, потому что у него много идей для улучшения жизни волшебников. А то все это средневековье иногда удручает, ведь есть же технологии. А то камины вместо нормальной системы отопления, соревнования, что могут закончиться смертью, игнорирование физики и химии — ну и кому такая жизнь нужна? Явно не адекватным людям.***
В Выручай-комнате в качестве света были только факелы на стенах, и Тим, продолжая пытаться создать телесный Патронус, уже был готов идти поджигать все на своем пути. Ну какого черта ему дается лигилименция, сложнейшая ментальная магия, а какой-то сверкающий зверек — нет? — У тебя опять желание убивать в глазах, Тимбо. У мира еще есть шанс выжить или уже поздно? Джейсон сидит на диване, одном из немногих предметов мебели в комнате сегодня, и, вообще-то, должен был к трансфигурации готовиться, а не наблюдать за Тимом и его страданиями. Это же вообще не помогает, Тим бы лучше с ним поучился и просто почитал, а не тратил свою злость на что-то бестелесное даже. У него ведь даже искры не вылетают. Тим крутит в руках палочку, неуверенно пожимая плечами: — Все зависит от того, сколько кофе у нас осталось. — Тогда дела плохи. А мармеладные мишки не компенсируют? — Твой комплекс героя даже сейчас не позволяет тебе оставить мир погибать. — Ради тебя пусть горит, мне не жалко. Тим думает, что уж лучше бы клыки вампира вонзились ему в шею, чем эти слова — в сердце. Он слегка улыбается, заглушая внутренние визги, и садится на диван, откладывая палочку в сторону. Джейсон тут же принимает лежачее положение и привычно укладывает голову ему на колени. Барт и Стеф хором их за такое женатиками называют, но Тим знает, что Джейсон просто… тактильный. Все их друзьяшки были тактильными, кто на ком только не полежал уже за все эти годы. Тим гордо мог похвастаться тем, что даже при своей нелюбви к прикосновениям спал абсолютно на всех своих друзьях, но Джейсон все же был его любимой подушкой. Потому что он теплый, а вовсе не из-за того, что Тиму нравится на нем лежать, потому что ему нравится Джейсон, не-а. — Раз уж у тебя такое сильное желание поджигать, можем устроить спарринг вместо Патронуса. Мои щиты всегда к твоим услугам. — Вот ты так говоришь, но не похоже, чтобы ты планировал вставать в ближайшее время, — Тим на автомате принимается пропускать волосы Джейсона сквозь пальцы, стараясь не акцентировать внимание на белой пряди. Вспоминать о ее получении было болезненно. И еще не хочется, чтобы Джейсон думал, что у него кинки. — Подушка из тебя очень даже ничего. — Очень даже ничего — история моей жизни. Даже не первоклассная, — Тим старается звучать не слишком довольным своей выдуманной жалобой, проводя пальцами по нахмуренным бровям Джейсона, который явно был готов взять слова обратно — какая прелесть. — Ты хочешь, чтобы я тебя вниз столкнул? — Ладно-ладно, оставлю отзыв получше. — И чаевые в виде кофе? — Я все еще за мармеладных мишек, они хотя бы разноцветные. А то тебе с твоим черным кофе только дай повод пошутить про свою черную душу, тлен и какие эмо-штучки тебе там нравятся. — Это не я сейчас в рваных джинсах. — Это панки, а не эмо, Тимбо. Тим только мычит в ответ, непереубежденный. Он наконец-то расслабляется и забывает о дурацком Патронусе, наслаждаясь моментом тишины и спокойствия, пропитанным запахом кофе, старины, как это часто бывало в Выручай-комнате, и сосен — потому что от Джейсона постоянно пахло лесом. И тот факт, что для Тима так пахнет амортенция — чистое совпадение. И потому Тим не сразу замечает натянутую тишину, чуть сбившееся дыхание Джейсона, что он может ощущать физически вместе с напряженными вдруг мышцами, и то, что он на него пялится. И Тим какое-то время непонятливо смотрит в ответ, а потом понимает — оу. Вот Тим никогда не считал себя тактильным, но, стоит ему дать волю своим рукам, они словно жили своей жизнью. И именно поэтому он и сам не заметил, как его руки перетекли от волос к лицу Джейсона и теперь плавно самыми кончиками пальцев очерчивали светлые полоски шрамов: несколько по всей левой щеке до самых скул, справа — длинный от виска до подбородка. Еще бы Джейсон из-за такого странного поведения на него не пялился, словно не верил, что Тим правда может что-то такое натворить. Волосы — да, ладно, не первый раз, но очерчивать шрамы на лице казалось чем-то слишком интимным. Чем-то, что ему нельзя делать. Синева в глазах Джейсона кажется какой-то искрящейся с желтыми прожилками, но, может, дело в освещении — факелы были не самым удобным источником света, уж явно хуже электрических ламп. Тим тут же одергивает руку, из-за чего взгляд Джейсона на нем становится еще менее читаемым и более внимательным. — Думаю, нам пора на ужин, а то Дик опять будет жаловаться на то, что мы с тобой игнорируем приемы пищи, — Тим и сам понимает, что его голос звучит блекло, но ничего с собой не может поделать. Джейсон приподнимается, отчего его лицо оказывается слишком близко, и косо ухмыляется: — Пожалуй, нам с тобой двух лекций в неделю более чем хватило. Тим сжимает руки в кулаки, пряча легкую дрожь пальцев.***
Весь следующий месяц Тим посвящает себя зельям, дважды засыпая в Выручай-комнате, пока Рейчел чуть ли не пинками тащит его в их гостиную, напоминая, что за такое и баллы потерять можно. Тим слегка улыбается подруге, а в голове продолжает прокручивать рецепт зелья. Если у него все получится, то у него на руках будет зелье истинного счастья, которое уже больше относилось к алхимии, чем непосредственно к зельеварению, и было на грани невозможного наравне с эликсиром бессмертия. Но Тим еще покажет, что для Патронуса не нужно иметь только какие-то там воспоминания, нет, он выиграет этот бой так, как умеет: логикой и знанием. Не зря же он на Когтевране, в конце-то концов. Ему осталось только собрать папоротник в полнолуние, сделать из него настойку, и через пару дней будет готово. Ну, наверное. Если не получится, Тим просто немного поменяет рецептуру и пропорции и попробует снова. Конечно, все идет не так, как планировалось, с самого начала, потому что на тайном выходе из школы его встречает Рой: — Красные Шапочки нынче совсем распоясались, — слизеринец привычно лохматит его волосы, заставляя Тим слегка нахмуриться. — Ты ведь даже с корзинкой. Прелесть-то какая. — И я надеюсь, что в этой корзинке вместо пирожков скоро окажется сваренное мной варево и диплом о степени магистра зельеварния, — Тим за рукав мантии тянет Роя за собой. Раз уж староста решил поболтать, пусть хотя бы проводит Тима, а то такими темпами Тим пропустит луну, а в книгах, что он нашел, четко говорилось о собирании папоротника именно во время полной луны. — Тимми, детка, ты знаешь, я люблю тебя всем сердцем, но тебе все же не стоит лезть в лес ночью одному. А я сейчас обходом занимаюсь как староста, так что пойти с тобой не могу. — Я даже особо далеко заходить не буду, никаких блужданий в чаще, — видя на себе недоверчивый взгляд, Тим слегка улыбается. — Обещаю. Даже если на меня кто нападет, а времени применить заклинание не будет, вы меня с Джейсоном научили умело избивать людей палочкой, так что этой ночью самым страшным монстром в лесу буду я. Тим слегка сжимает руку Роя, когда тот останавливается, потому что и правда надо дежурить, а то его декан и наказать сможет, и когтевранец спешит в лес. — Я бы не был в этом так уверен, — тихо говорит Рой, думая, стоит ли надеяться на лучшее или все-таки подстраховать Тима — с этой корзинкой и гриффиндорским шарфом вместо своего синего он правда похож на Красную Шапочку, и велика вероятность того, что сказка для него станет явью.***
Тим держит слово и вглубь не заходит. Гарфилд как спец по лесам-полям и прочим радостям из-за своей привычки в виде животного тусоваться на природе прекрасно знал, где лучше всего собирать папоротник. И еще в шутку сказал, что в полнолуние особенно стоит опасаться визжащей хижины, что стояла недалеко от Хогсмида. Тим всегда считал, что бояться ее глупо. Многие ученики боялись этого маленького домика из-за завывания приведений, но у них в Хогвартсе этого добра тоже было достаточно. Хотя, надо сказать, буквально на днях он уделал Миртл в этих самых завываниях, когда ему не хватало ни лунного камня для зелья, ни кофе для нервов. Спасибо Почти Безголовому Нику за то, что он подсказал, где достать камень забесплатно, потому что Тим при возможности старался послать капитализм соплохвостам в причинное место. В полной темноте, когда вдали не было видно привычных радушных огней Хогсмида, и единственным источником света была бледная луна, парочка звезд и Люмос на кончике палочки, хижина и правда казалась немного зловещей. Тим такое любил. Он уже привык к их собственной лесной хижине, которая была оборудована профессором Логан для сына, чтобы тот, если с анимагией дела плохи, мог переживать темные деньки там, а не в Больничном крыле пугать учеников, и этот домик стал для них очередной базой. Однако визжащая хижина была заброшена, и веяло от нее не уютом, а флером хорроров Стивена Кинга. Тим просто выбрасывает это из головы и принимается собирать свой папоротник, кладя листья в корзинку. Корзинка была кривой и развалистой, но Дик так старался, когда ее делал, так что Тим просто не мог взять с собой что-то другое. Да и корзинка для сбора трав была очень эстетичной вещичкой, хоть на тамблер или пинтерест загружай — будь в Хогвартсе вай-фай. Когда Тим слышит завывание, доносящееся прямо из хижины, он сразу понимает, что это не приведения. Так страшно даже Пивз не мог выть, пугая первокурсников на Хэллоуин. Может, туда случайно забралось какое-то животное и поранилось о старые доски. Может, дело было в недо-Тенях, что по словам Гара иногда издевались над животными в лесу. Тим далеко не эксперт в животных, чтобы знать, кто это по одному лишь звуку, но зверушке в любом случае нужно помочь, может, доставить профессору Логан. А себя защитить он сможет, даже магические животные мало что могут противопоставить магии — ну, кроме драконов разве что. Осторожно подойдя к хижине, Тим слышит звуки погрома. Зверушка явно больше порлока. Судя по вою, это может быть волк. Если применить успокаивающее заклятье, все должно получиться, будь там хоть дракон. Тим как можно тише отодвигает заклинанием доску, загораживающую проход. Двери явно давно уже не было в этом домишке. Придумав план на любой случай, Тим плавно заходит в хижину и запускает под потолок световую сферу, чтобы было удобнее оценить обстановку. Тим тут же роняет на пол корзинку. Срань господня. Зверушка не просто крупнее порлока, она крупнее самого Тима раза в два и при желании может переломить его тело одной лапой. Теперь выть от страха явно нужно Тиму, потому что перед ним стоит оборотень, прямо такой, каким его рисуют в книжках: очень пушистая машина для убийств с горящими глазами и острющими клыками. Зверь, сгорбившись, стоит в нескольких шагах от Тима возле разорванного в клочья… что это? это было диваном?.. Теперь, когда Тим отвлек его от разрушений, оборотень неотрывно смотрит именно на него. Вот к этому Тим готов не был. Ему вообще хватит сил, чтобы хотя бы выиграть себе время, запустив оборотня Депульсо в стену? Оборотень, однако, вообще не шевелится и просто смотрит на него, как-то тяжело дыша. Ну, или нормально дыша, просто плечи у него очень страшно вздымаются. Может, будь он на четвереньках, он бы не казался настолько пугающим, но, стоя на задних лапах, он практически нависает над Тимом, хоть и в нескольких шагах от него. Это расстояние не кажется безопасным, потому что оборотень сможет достать его за один прыжок. Тим продолжает так же глупо смотреть в ответ, все еще наставляя на монстра палочку, но ничего так и не происходит. Его даже съесть не пытаются. Тим удивленно моргает и неловко переминается с ноги на ногу, и его беспокойство словно передается волку: он еще сильнее горбится, будто пытается казаться ниже (ага, будучи и так размером чуть ли не с тролля), и… прижимает к голове уши? Морда зверя сделалась какой-то провинившейся, и чудовище даже хвост поджимает, продолжая горбиться. Страх не проходит окончательно, но бояться кого-то с таким загнанным видом кажется неправильным. Тим опускает палочку, потому что направлять ее на оборотня, когда тот выглядит виноватым, кажется чем-то неправильным. Может, у него просто отказали инстинкты самосохранения. Иначе как объяснить тот факт, что он делает шаг навстречу этой махине? Волк все еще не дергается, даже когда Тим медленно к нему приближается с выставленными вперед руками. Нужно все же посмотреть, не ранен ли он, а то совесть Тима себе этого не простит, тем более, завтра зверь уже должен превратиться в ученика, и уж товарища по учебе оставлять возможно раненным было бы совсем низко. Когда Тим оказывается на расстоянии вытянутой руки, зверь шумно выдыхает, а Тим чувствует запах шерсти и сосен — и удивление от того, что такое опасное чудище все еще прижимает уши как провинившейся щенок, а не пытается поужинать когтевранцем. Тим медленно убирает палочку в карман, чтобы не напугать оборотня незнакомым предметом, а то можно и когтями по горлу получить. Оборотень все так же не двигается, цепляя каждое малейшее движение Тима своими до невозможности яркими глазами. Тим читал, что они у оборотней желтые, а у этого — синие. И почему-то это кажется знакомым Тиму, но до того, как Тим успевает привести мысли в порядок, его рука тянется к зверю — тот тут же рыпается в дальнюю часть помещения, туда, куда не дотягивается свет маленькой сферы над ними. Он правда только что его испугался? Оборотень — Тима? Крохотного по сравнению с ним человека? Шестеренки с безумной скоростью крутятся в голове Тима, но, пока его сердце так лихорадочно бьется, он не может рассуждать здраво. Он слышит тихое рычание волка, будто Тим его ранил. Теперь в темноте виден только его силуэт, а Тиму кажется, что он очень близок к разгадке. Сейчас он точно никуда не уйдет. — Я не сделаю тебе больно, — как можно спокойнее говорит Тим, стараясь звучать так, будто у него самого дыхание не заходится в бешеном темпе. Он никогда не был хорош в общении с животными, ласковые интонации вообще не его стезя, но нужно попробовать. Оборотень тихо рычит в ответ — снова не устрашающе, а будто просто просит держаться подальше. — Пожалуйста, — просит Тим. Он привык общаться с Гарфилдом, когда тот в форме животного, будь то такса или тигр, и потому и от оборотня Тим ожидает понимания слов, все-таки под всей этой шерстью должен быть человек. — Мне нужно убедиться, что ты не ранен. Зверь рычит как-то жалобно и зачем-то проводит когтями по стене, желая выместить на ней чувства. Тим и в этом не видит ничего страшного, но, видимо, у него мозг совсем отказал. Тим щурится, пытаясь понять, что же так беспокоит волка: — Выйди на свет. И оборотень слушается: делает несколько нерешительных шагов и снова попадает под свет сферы. Тим внимательнее смотрит на осторожные движения волка, как под темно-серой шерстью перекатываются мышцы, на темно-синие глаза, которые словно пытаются что-то сказать, на несколько тонких шрамов, рассекающих морду. Замри, умри, теперь воскресни. Тим несколько лет пытался разгадать головоломку под названием Джейсон Тодд, крутя ее по-всякому, пробуя разные комбинации, а стоило всего лишь оказаться не в том месте не в то время — ну, или именно тогда и там, где нужно. Так Джейсон и правда оборотень. Только очень странный оборотень — но Джейсон и странно это вообще синонимы. Не то чтобы Тиму это не нравилось, но никакие книги не писали о том, что делать, если оборотень не хочет тебя убить, а ты не знаешь, что тебе делать со своими глупыми чувствами. Может, Тим просто искал книги не в той секции. Может, надо было покупать книги в книжном магазине своего города, где еще на обложке полуголые мужики и девицы, что к ним льнут. — Твое счастье, Джейсон, что я всегда был на стороне Джейкоба, а не Эдварда. Оборотень — Джейсон — рыкнул как-то насмешливо, что ли, и Тим все же протягивает к нему руку, кладя ладонь на мохнатую щеку. Какая у него мягкая шерсть! Джейсон все еще горбится, и все же ему пришлось чуть склониться к Тиму, чтобы тому было удобнее. Хвост, замечает Тим, начинает биться из стороны в сторону, ну точно как у щеночка какого. — Утром тебе все же придется ответить на все мои вопросы, и в твоем арсенале уже не будет этих щенячьих глазок, что смогли бы тебя спасти от экзекуции. Джейсон не выглядит расстроенным, но Тим пока не уверен, что может легко определять эмоции на волчьей морде, он и с человеческими не ахти как справляется. Однако оборотень, нежно беря его ладони в свои — господи, какие же они огромные, ведет его к тому, что осталось от дивана, и, видимо, приглашает присесть. Тим и садится, потому что от пережитых эмоций ноги уже плоховато держат. Джейсон не садится, а ложится на диван, кладя голову ему на колени. Почти как человек, только в форме оборотня он гораздо теплее, а еще едва помещается на нем, все-таки в плечах он неплохо так прибавил. Тим тут же принимается гладить мягкую шерсть, и Джейсон расслабленно щурится, глядя на него как-то особенно нежно, и Тим надеется, что хваленый волчий слух не станет цеплять его ускоренное сердцебиение. — Я не думаю, что мне стоит оставлять тебя одного. Для моего же спокойствия, — Тим почесывает волка за ушами, получая в ответ довольный рык, что заставляет его улыбаться позабавленно. — Ты не против? Конечно, Джейсон отвечает не словами, просто утягивает за собой, меняя их положение на диване, и теперь Тим практически прижат на этом маленьком стареньком диванчике к Джейсону. Это, конечно, мягко и тепло, но Тим такого не ожидал и тихо давится воздухом. Джейсон настороженно замирает, прислушиваясь к нему, и вопросительно склоняет голову набок. Тиму приходится пояснять. — Я знаю, что ты мне не причинишь вреда, но я все-таки еще минут десять назад думал, что мне стоило не слушать Барта и заранее писать завещание. Мое работающее на кофеине сердечко не справляется так быстро. Оборотень понимающе рычит и чуть отстраняется от Тима. Становится холодно — и вообще какого глизня, он же не это имел в виду. Тим цепляется за лапу (странно, что все эти каменные мускулы оборотень использует для обнимашек, а не для убийств), и Джейсон понятливо его приобнимает, чтобы Тим все-таки не замерз ночью в хижине. Заботливый, даже когда волк. Тим сам скоро от отчаяния будет по-волчьи выть — ну почему Джейсон такой замечательный. — Спокойной ночи, Джей, — бурчит Тим, думая, что он, как Скарлетт О’Хара, подумает обо всем завтра.***
Тим просыпается и вместо запаха шерсти и леса чувствует пустоту — и плед, лежащий на нем сверху. Его корзинка с жалкими несколькими листочками папоротника, что он успел собрать, аккуратно стоит возле дивана, а Джейсон достает из погреба сладости. Ох, завтрак правда лишним не будет. И потом мозг Тима крутит как на пленке события ночи. Тим краснеет и выжидающе смотрит на Джейсона уже в человеческом обличии, одетого в простые джинсы и футболку. Тот садится на диван рядом и дает ему шоколадную лягушку. — Извиняюсь, Тимбо, кофе нет, но, может, сахар приведет твои прекрасные мозги в порядок после очередной бессонницы. Тим изгибает брови, потому что лесть его мозгам тут не поможет, Тим и так знает, что у него там заросли похлеще Запретного леса, но все же берет шоколад и принимается за завтрак. Не один он тут провел ночь не так, как изначально планировал, и ему не следует давить на Джейсона, требуя ответов. Потому что теперь становится понятно, к чему такая скрытность. Тим не давит и дает время подобрать слова. Когда с импровизированным завтраком покончено, Джейсон тяжело вздыхает и уставшим жестом проводит рукой по волосам — Тим неосознанно прослеживает глазами движение и, пододвинувшись поближе, прислоняется к плечу Джейсона. Снова становится тепло и правильно. — Так вот почему ты все время такой горячий, — поняв, как двусмысленно звучит, Тим насмешливо фыркает, слегка краснея. — В смысле, секрет нашего термодинамического равновесия именно в том, что раз в месяц ты становишься прелестным пушистиком. — Прелестным пушистиком, — вымученно повторяет Джейсон, и Тим хмурится ему в плечо, понимая, что того гложут какие-то переживания. — Все нормальные люди говорят монстр, а не пушистик. Тим невольно закусывает губу, понимая, с чем все это время жил Джейсон. Насколько он знает, его мать погибла при атаке, возможно, именно атаке оборотней, что объяснило бы происхождение ликантропии у гриффиндорца, потому что Джейсон все-таки чистокровный. С ним постоянно что-то случается, одно только проклятье чего стоит, и статус чудовища Хогвартса не просто так принадлежит именно Джейсону. Всех оборотней из-за расовых предрассудков считали монстрами, и называться так точно никому не хотелось бы. У Джейсона также было довольно много шрамов, которые лично ему не нравятся, но которые Тим находит привлекательными — в Джейсоне вообще все было привлекательным, от этих шрамов до полуулыбок и глубокого голоса, которым он читал Тиму — их литературные посиделки с чтением вслух вообще были лучшим досугом. — Где я, а где нормальность. Я бы иначе не тусовался с такими неповторимыми индивидуальностями, как Уолли, — Тим проводит рукой по костяшкам на руке Джейсона, когда тот переплетает их пальцы, словно в благодарность за понимание. — И ты не монстр, Джейсон. Ты же меня вообще не тронул. — И не трону — ни при каких обстоятельствах. Звучит как клятва, и Тим не знает, что ему с этим делать, поэтому просто продолжает рассматривать их переплетенные пальцы: — Так знает только Рой? — Верно. Тоже случайно узнал и теперь старается помогать, чем может. Обычно эта помощь сводится к всевозможным шуткам про волков. — Раз уж я теперь тоже член клуба, могу я получить эксклюзивный сборник лучших шуток? — Не при мне, а то у меня от них аж клыки чешутся. Клыки чешутся — вообще последнее, что Тим ожидал услышать в своей жизни. Звучит сюрреалистично. А еще Тим теперь на эти самые клыки взглянуть хочет — когтевранцы по природе своей любопытны. — Тимбо, мне жаль, что ты увидел меня таким. Этого не должно было произойти, — тон беседы становится тяжелее, и Тим чуть отодвигается, чтобы посмотреть Джейсону в глаза. — Ты вообще последний, кому бы я хотел показаться в таком виде. Тим понимает, что чаще всего принятие для оборотней в их мире — несбыточная мечта. Разве люди могут не бояться опасных монстров? Разве кто-нибудь когда-нибудь сможет принять чудовище? — Но я же не попал под горячую лапу, — Тим сам фыркает на свою шутку. — Все же хорошо. Тим не может сказать: ты и таким мне нравишься, для меня ты никогда не будешь чудовищем, и просто говорит «хорошо». Джейсон снова тяжело вздыхает и берет лицо Тима в ладони, так аккуратно и бережно, словно Тим в любой момент рассыпаться может — или выбежать из хижины, крича об опасном монстре: — Знаю, и я очень тебе благодарен. Ты даже не представляешь. Тим только приоткрывает рот, не зная, что тут сказать можно, а потом накрывает руки Джейсона своими, раз уж слова бессильны, на что глаза Джейсона на короткий момент сверкают желтым отчего-то. Тим вот тоже бессилен против такого взгляда Джейсона, словно перед ним не сонный и лохматый ботаник, а нечто поистине волшебное.***
Сборник шуток, Тим, может, и не получает, зато вот Рой, получив зеленый свет, плюхается рядом с Тимом в библиотеке: — У меня идея: давай я подарю тебе расческу? Оборотней наверняка расчесывать надо, они же тоже линяют. Мне он не дастся, а вот ты вполне можешь заняться грумингом. Может, вообще соорудишь ему модную стрижку с бантиками, собакам же и не такое делают, а чем Пташка хуже? В библиотеке кроме них троих поблизости никого нет, и Джейсон тихо рычит. Тим старается сдержать свой восторг и удивление от того, какой целый новый мир перед ним открылся. — Нет, правда, можно и кондей купить хороший, Стеф наверняка может что-то посоветовать. А то за шерстью нужно же ухаживать! — Зачем тебе Стеф, когда у тебя самого шевелюра ого-го? — Джейсон громко захлопывает учебник и принимается за другой. Тим ждет, когда он закончит двигаться, чтобы снова на него прилечь. Кофе уже не спасал. — Ох, Пташка, твои комплименты всегда на высоте! Но куда мне до Тима, — Рой в качестве демонстрации взлохмачивает волосы Тима, и тот сонно и очень злобно на него смотрит. — Да, спящая красавица? — Вот сам и будешь грумингом заниматься, — бурчит Тим. — Ага, чтобы меня без рук оставили? Не у всех же есть твои привилегии, детка. — Нет? — Тим чуть задирает голову, смотря на Джейсона, и тот, послав Харперу убийственный взгляд, обращает свой взор на Тима, тут же смягчаясь. Оххх. У Тима руки снова чешутся дотянуться до шрамов — и, может, до клыков. — Нет. — И почему? — А все расспросы Красной Шапочки не слишком хорошо закончились, — напоминает Рой, подпирая щеку рукой. В библиотеку он явно не заниматься приходит. Тим закатывает глаза и возвращается к своему учебнику по заклинаниям.***
Запихнув в сумку несколько книжек, кое-какую еду и пакетики с растворимым кофе, Тим удовлетворенно кивает. Может, стоило и ему свою одежду перетащить в шкаф в визжащей хижине, но, честно говоря, шкаф в его комнате и так наполовину состоял из чужой одежды. Даже сейчас он был в свитере Дика — и не собирался ничего никому возвращать, все теплые слои одежды должны принадлежать ему. К счастью, в визжащей хижине и без десяти свитеров должно быть тепло. Джейсон косится на сумку с сомнением: — Будь на ней еще более мощное заклинание незримого расширения, ты бы и кофеварку с собой взял. — Не будь смешным, там даже ее подключить некуда. — Я удивлен тому, что ты все еще не изобрел магическую версию кофеварки, которая целыми днями поставляла бы тебе твой эликсир жизни. — Если мне дать так много энергии, это плохо закончится. — Значит, мать-природушка наделила тебя сонливостью только для того, чтобы спасти человечество от твоих глобальных реформ. Как предусмотрительно. — Говоришь так, будто не помог бы мне устроить переворот в Министерстве. На этот раз с сомнением Джейсон смотрит уже на него: — Ты уверен, что хочешь вместо нормальной комнаты провести ночь в хижине? Это все-таки не ночевка со всеми удобствами. — Ты в форме оборотня очень даже удобный. И раз уж Рой не может тебе составить компанию, это сделаю я. Рой, правда, все равно как бы незаметно подкинул мне в сумку расческу, думая, что я не вижу. Джейсон слегка скалится: — Я бы на его месте по полнолуниям спал с открытыми глазами. Тим усмехается и тащит Джейсона к выходу: хижина ждет. По дороге они видят Стеф и Касс, и Тим просто надеется, что их уверенная походка по направлению к лесу не кажется подозрительной, но Стеф, судя по взгляду, явно больше заинтересована в том, что они за руки держатся — так просто удобнее. Касс вообще показывает большие пальцы вверх. Не кричать же им, что это не свиданка, а просто дружеская поддержка в тяжелые времена. Тиму такими темпами и самого себя убедить в этом будет сложно.***
Джейсон в форме оборотня снова устроил голову у него на коленях, позволяя Тиму делать с ним все, что тот захочет. Тим, конечно, не мог не нажать ему на нос — буп. Джейсон просто тихо рыкнул и прикрыл глаза, притягивая Тима лапами еще ближе к себе. Тискай сколько вздумается — такое раздолье. Для человека, у которого были проблемы со сном и никакого режима (что там совы и жаворонки, когда Тим — археоптерикс), Тим теперь может прекрасно высыпаться в хижине. Несмотря на то, что Джейсон о себе думает как о монстре каком-то, даже по полнолуниям в волчьей форме он все еще был собой (более или менее, на все подозрительные звуки снаружи он забавно шевелит ушами и притягивает Тима к себе так, будто его вот-вот украдут), и большую часть времени Тим просто пользуется тем, что ему сказать ничего не могут в ответ, и жалуется то на дурацкую Шотландскую погоду, то на непонятные письма Брюса, то просто чтобы пожаловаться. Иногда они читают. Или, может, Джейсон и не читает, просто впечатывает в себя Тима, служа ему подушкой, параллельно щекотно проводя мордой по шее и макушке. Тим не был уверен, вдруг он в форме оборотня не может читать. Но большую часть времени они просто валяются на диване, что все еще кажется ужасно тесным, и спят, и Тиму нравится проваливаться в глубокий долгий сон без кошмаров.***
— Неужели даже мы как твоя семья не делаем тебя достаточно счастливыми? — драма звенит в голосе Дика, когда он прижимает к себе Тима, и тот только вздыхает, побежденный. Пусть тогда не жалуется, если Тим снова заснет, лежа на нем. Барт, однако, со всем энтузиазмом тянет Тима на себя и трясет за плечи — прощай, сон: — Хочешь, я тебе даже песню спою? И едой поделюсь? — А у тебя еще есть? — как бы между прочим интересуется Уолли, что ловит ртом зефирки, которые ему кидает Артемида. Они все пришли в Выручай-комнату тренироваться, вообще-то, но спустя пару боевых заклинаний все закончилось гонкой Патронусов, в которой Джейсон со своим драконом победил, конечно же, в честь чего Уолли вручил ему, практически от сердца оторвав, сахарные перья из Сладкого королевства, в котором они вчера чуть ли не весь ассортимент скупили. Эти перья Джейсон, правда, отдал Тиму, сказав, что ему нужнее, пусть хоть помешает им свой черный-черный кофе. — Это просто зелье, не начинайте, — Тим на всякий случай прячется за Джейсоном, чтобы никто больше его никуда не тянул и не тряс. Под насмешливым взглядом Роя он делает вид, что тут просто стоять удобнее, фэн-шуй и все дела, но что-то ему подсказывает, что в сборнике Роя были бы не одни только шутки про оборотней. — Не факт, что у меня получится его создать, но это все равно кажется чем-то более простым, чем создавать Патронус без зелья. — Очень когтевранская логика, — фыркает Кэсси, перехватывая у Уолли зефир и кидая его в Хайме, чтобы тот перестал зубрить трансфигурацию и вместе с остальными маялся дурью, а то что это вообще такое. Кара тут же подключается, всегда готовая кинуть в кого угодно что угодно, и Рейчел явно размышляет, стоит ли вмешаться — все-таки в отличие от всех остальных здесь присутствующих она ответственная староста, что не даст своих однофакультетников в обиду. Тим только руками разводит. Он бы показал на свою когтевранскую форму, доказывая, но на нем синего вообще ничего нет: гриффиндорский свитер для квиддича, слизеринский шарф, кардиган сверху — желтый и с Псидаком на нем, подарок Барта. — Может, нам надо просто исправить это недоразумение! — с энтузиазмом восклицает Уолли. — Создадим еще больше отличных воспоминаний для нашего Тимми! Прямо сейчас пойдем в Хогсмид, купим сливочного пива, потом покидаем снежки, построим замок из снега, выпьем горячий шоколад… — Я только от одних твоих слов наполняюсь счастьем, — в сердцах произносит Дик, на что Уолли ему подмигивает. Тим бы все-таки лучше алхимией позанимался, а то на улице никакие пуховики не помогают от мороза. Джейсон, спасая его от страшной участи, тянет на диван, усаживается вместе с ним, и Тим наконец-то может к нему прислониться, давая глазам отдохнуть от этого стремного мира, чувствуя, как Джейсон машинально начинает поглаживать его по плечу, из-за чего его только сильнее клонит в сон. Остатки разговора, кто там против кого снежки кидать будет, сколько зефирок нужно добавлять в какао, Тим уже не слышит, засыпая. Если он им понадобится, они его разбудят на свой страх и риск.***
Профессор Бинс монотонно читает лекцию о восстании волшебников в пятнадцатом веке, и Тим знает, что тема интересная, захватывающая даже, но под такой размеренный голос слушать вообще не получается. Все ученики заняты своими делами, вообще не обращая внимания на то, что у них урок истории. Хайме и Барт играют в морской бой в тетради, Стеф заплетает Касс косички, Кэсси и Кон шепотом обсуждают следующий матч по квиддичу, а Арти явно собралась идти по его душу. — Когда вы с Джейсоном встречаться начали вообще? — Артемида скучающе листает его конспект по истории, словно ищет там что-то интересное. Стефани чуть ли не попрыгивает на месте: — А это очень хороший вопрос. Если ты нам не сказал, то знай, что я обижусь на тебя до конца своих дней. Мы ведь все так долго этого ждали! — В честь этого и вечеринку можно замутить, — тут же подключается Барт. Тим переводит недовольный взгляд на Арти, все-таки именно она начала этот разговор, но подруга лишь плечами пожимает: — Мы с Уолли встречаемся, и даже мы не так часто держимся за руки. И даже Дик не так часто со всеми обнимается, как ты с Джейсоном. — Я сплю на нем, это другое. — Тимбро, — проникновенно говорит Барт, хватая почему-то Хайме за руку и прикладывая их сцепленные руки к своему сердцу, — нам ты можешь обо всем рассказать. Профессор Бинс вообще не замечает этого ажиотажа на задних рядах, другие ученики слишком крепко спят, чтобы что-то услышать, и только Тэд на них косится. Тим посылает ему умоляющий взгляд, прося спасти, но тот отворачивается. Предатель. — Да с чего вы взяли вообще? Стеф как будто вечность ждала этого вопроса. Она умиленно улыбается Касс, как бы говоря, какой у них друг дурашка, и начинает загибать пальцы: — Тебе он нравится целую вечность, ты ему нравишься целую вечность — не смей отрицать, а то кину в тебя учебником. Как Арти уже сказала, вы постоянно контактируете, а ты тот еще любитель врать о том, что ты не кинестетик и о, фу, прикосновения, будто кто-то тебе еще верит. А еще Хайме сказал, что ты иногда не ночуешь в своей комнате. Тим тут же переводит взгляд на Хайме: — Прости, эрмано, но это же правда. И мы поддерживаем ваши отношения на все сто, если что. — Даже на все сто двадцать, если речь на вашей свадьбе читать буду я, — вставляет Барт. — И если вы все же не встречаетесь, — Касс заламывает пальцы и смотрит чуть обеспокоенно, волнуясь за них обоих, — мы все равно поддержим тебя в любых обстоятельствах. Тим трет переносицу, понимая, что и возразить-то нечем. Вот вообще. Разве что словам про свадьбу, но это Барт, он и не такие вещи иногда говорит. Правда была в том, что после того, как Тим выяснил секрет Джейсона, они действительно стали еще больше времени проводить вместе — а они и до этого очень часто тусовались только вдвоем. Только теперь к их обычным занятиям в библиотеке и прогулкам до Хогсмида добавились постоянные держания за руки. И да, объятия. Раньше Джейсон как будто сдерживался, но теперь постоянно старался держать Тима возле себя так, чтобы было можно его касаться. Про ночевки в визжащей хижине и говорить не стоило: в форме оборотня Джейсон вообще ни на шаг от него не мог отойти, и это было… лестно? Нет, не так. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и Тим был уверен, что дело не столько в нем самом. Джейсону наверняка просто стало легче от того, что кто-то мог составлять ему компанию в тяжелые лунные времена, вот и все. — Ладно, — Кон начинает качаться на стуле. — Отношения отношениями, но что вы думаете о весеннем бале в этом году? Тим благодарен ему за перевод темы, пусть лучше обсуждают сплетни о чужих отношениях и платья, чем несуществующий роман Тима. Тим сжимает руку другу под столом в благодарность, и гриффиндорец ему улыбается в ответ.***
Джейсон не собирался больше никому рассказывать свой секрет, но разве что-то хоть когда-то шло именно так, как хотелось бы? — Тебе необязательно собирать со мной папоротник, мог бы в хижине остаться. Джейсон тихо рычит в ответ, идя к нему так близко, что Тим даже через куртку ощущает его тепло. И Тим еле удерживается от того, чтобы сказать о следах лап на снегу — милота-то какая. — Мне кажется, в этот раз мой рецепт близок к успеху. Профессор Зильбермир, услышав про мои эксперименты, даже разрешил взять кое-что из своей кладовой, можешь себе представить? Тим даже не замечает нору перед собой, и Джейсон просто как пушинку его приподнимает и переносит через нее — и хорошо, а то это похоже на жилище красных карликов, они те еще свирепые монстры, даже несмотря на свой крохотный размер. Джейсону нравится иногда говорить, что Тим такой же маленький и злой. — Спасибо, — Тим придерживается за лапу, чтобы дальше путь был безопаснее. Ему, может, и Люмос не так нужен, потому что глаза Джейсона неплохо так освещают путь. Ну, или краснота щек Тима будет гореть маяком в лесу, потому что эти самые яркие глаза смотрят с такой бережностью, что Тим не выдерживает просто. — Нам осталось найти еще немного папоротника, и можем возвращаться в хижину. Дурацкая зима. Джейсон рычит согласно, и Тим только слегка улыбается, понимая, что ему пора забыть про свою цветовую схему странности Джейсона и создать таблицу всех оттенков его рычаний. Улыбка тут же сходит с лица Тима, когда он видит вдалеке между деревьями два огонька. Судя по цвету, это точно был Люмос. Тим инстинктивно Ноксом тушит свой, чтобы их не заметили. Он прислушивается, а Джейсон как-то весь нахохливается, опасно обнажая клыки. — Тимми! — слышится крик Дика. Гиппогриф его подери. — Где ты? Ладно, может, стоило догадаться, что когда-нибудь кто-то из его друзей подумает, что папоротник одному ночью собирать опасно, и пойдет его искать, чтобы утащить обратно в замок. И Тим даже не мог сказать, что с Джейсоном точно безопасно — вон он какой огромный и клыкастый, но прямо сейчас Тим уже не так уверен в безопасности. В ярости Тим его еще никогда не видел. Огоньки приближаются к ним, и Джейсон — ну почему все должно быть именно так — кидается в их сторону с низким рычанием. И это не привычное рычание, как когда Джейсон пытается хоть какую-то реакцию на его слова дать, оно звучит агрессивно и даже как-то пугающе. Тим никогда не боялся Джейсона, даже когда еще плохо его знал и только по слухам мог догадываться, что тот из себя представляет, но прямо сейчас он боится того, что тот в форме оборотня может сделать. Тим бежит за ним, проклиная все сугробы и кочки, на адреналине и инстинктах он даже не падает ни разу. Осталось несколько метров, все же Тим бегает не так быстро, как чертов оборотень, но он слышит звук когтей по дереву, то, как Дик произносит Депульсо, и крик Уолли. Плохо-плохо-плохо. Тим ни разу не видел агрессивного оборотня. Он знал, что Джейсон никогда не причинит ему вред, но у Тима сердце заходится в бешеном ритме, когда он видит Дика, колдующего щит, и Уолли, который едва уклонился от атаки — на дереве возле него остались страшнейшие царапины — и теперь готовится сам атаковать. А еще Тим видит рычащего волка, чьи глаза теперь светятся желтым. Джейсон явно собирается прыгать на Дика, и Тим даже подумать не успевает, просто встает между ними, выставляя вперед руки. — Джейсон, назад! Он не уверен, что оборотень в таком состоянии подчинится. У него и опыта-то нет, а Джейсон как-то упомянул, что в полнолуние от него самого остается не так много, и инстинкты зверя берут вверх — что лично Тим до этого момента не видел, потому что при нем оборотень всегда вел себя спокойно. Удивительно, но Джейсон правда слушается и слегка склоняется к земле. Глаза все еще горят желтым, но он прижимает уши к голове и глядит как-то виновато. — В смысле Джейсон, — Уолли осторожно убирает палочку и неверяще смотрит на Тима. Когтевранец его не винит, сам не сразу сообразил. — Давай ты тоже для безопасности немного подальше отойдешь, — Дик собирается потянуть его на себя, но Джейсон снова рычит, и Дик замирает. — Теперь вижу, что Джейсон, такой же собственник, — пытается разрядить атмосферу Уолли шуткой, в которой больше правды, чем веселости. Тим вместо того, чтобы отходить, наоборот приближается к Джейсону и тянет к нему ладонь, что немного дрожит. Желтый цвет глаз сменяется синим, и волк послушно наклоняется, позволяя дотронуться. Тим осторожно гладит его по щеке и берет морду в свои ладони, чтобы он смотрел только на него, а не рычал угрожающе их друзьям: — Мы с тобой сейчас пойдем обратно в хижину, хорошо? Оставим их в покое. — Ты уверен? — спрашивает Дик со звенящим беспокойством в голосе. — Полностью. Оставим этот разговор на потом, ладно? Просто уходите, я буду в порядке. Уолли и Дик все-таки уходят, а Тим, вздыхая, идет вместе с Джейсоном по направлению к хижине, не выпуская его лапу. Или, скорее, это Джейсон его не выпускает, постоянно придерживая. Оказавшись внутри, Джейсон тут же заваливает его на диван, нависая сверху и утыкаясь мордой в плечо. И дышит так тяжело, будто марафон пробежал, а его единственный источник кислорода — когтевранец под ним. Джейсон как-то ревниво рычит и сильнее вжимается в него, потираясь мордой о шею, куда только может дотянуться. Папоротник и его алхимия подождут до следующего полнолуния. Тим расслабленно выдыхает и обнимает оборотня за шею, притягивая ближе и успокаивая их обоих.***
— О, — только говорит Уолли, когда Джейсон заканчивает рассказывать. — Так Барт все это время был прав, когда во время комментирования матча хвалил твою звериную мощь. — И животные инстинкты, — самодовольно добавляет Барт. — Я вас всех ненавижу и могу больно кусить, передавая бешенство, потому что прививок у меня нет, — резюмирует Джейсон со стоическим спокойствием. Тим и не думал, что кто-то из их друзей будет бояться Джейсона — ну оборотень и оборотень, делов-то. Так что Рой, когда все шуточки были пошучены, а все волчьи каламбуры рассказаны, просто выталкивает всю шумную компанию из Выручай-комнаты, говоря, что свой законный кусь они как-нибудь потом получат, им пора разносить школу, а не на месте топтаться, и только подмигивает Джейсону на прощание. Тот дружелюбно даже скалится в ответ, и Тим хихикает. — Так ты никому не хотел рассказывать не потому, что они могут испугаться, а чтобы шуточек не слышать? — Еще бы, мне мои нервы гораздо дороже, — Джейсон снова чисто на инстинктах притягивает его к себе, не чтобы обнять даже, просто притянуть ближе, держа за руку. — Я больше удивлен тому, что ты просто загородил собой Дика, когда я совсем потерял контроль. — Мне кажется, я потерял в Хогвартсе не только лучшие годы своей жизни, но и чувство самосохранения. — Ты еще начни про любовь к жизни, веру в лучшее… — Надежду в человечество… — Не знай я тебя лучше, подумал бы, что ты вампир. Ты даже шипишь, находясь на солнце. — Не аргумент, я так просто выражаю недовольство. Я и на балу так буду шипеть, пугая всех остальных. Такой уж образ. Джейсон сжимает его ладонь чуть крепче, и Тим думает, что уж лучше бы он и вторую его руку держал, потому что так и хочется прикоснуться к шрамам на лице Джейсона. Вообще к Джейсону. Он еще, как назло, все время находится на расстоянии вытянутой руки. — Ты бы хотел пойти со мной на бал? Тим думает, что это рационально: у их курсов бал в этом году вместе, и идти с друзьями лучше, чем непонятно с кем. А то, что у него сердечко заходится, Тим старается не замечать. Бьется — и ладно, значит, точно не вампир. — Конечно. Будем шипеть на всех вместе. Джейсон смотрит на него как-то особенно внимательно, чуть изгибая бровь, и Тим в ответ склоняет голову набок в немом вопросе. — Тимбо, я имею в виду не просто пойти на бал как друзья. Как… — Джейсон обрывается и тихо рычит от досады, и Тим проверяет свою мысленную таблицу всех рыков Джейсона: он что, смущен? — Как пара. Потому что ты мне нравишься, и, помимо шипения на других учеников, что очень весело, мне бы все-таки хотелось еще потанцевать с тобой. Тим, кажется, даже рот открывает от удивления. Понимает, что вот на такой случай у него ни схем, ни таблиц, вообще ничего нет. Глаза Джейсона становятся чуть ярче, почти как в его волчьей форме, и Тим гадает, значит ли это, что он волнуется. — Да! — Тим цепляется ему в руку. Когтей у него нет, зато есть отчаяние — и сильная влюбленность, так что хватка получается крепкой. Джейсон расслабленно смеется, притягивая его еще ближе, в этот раз все-таки для объятия, и Тим думает, что, как только все расскажет Стеф, визжать они будут вместе.***
Стефани заверила его, что костюм на нем сидит превосходно, Джейсона сразит наповал. Тим просто доверился подруге — она в таком явно лучше разбирается, у них-то с Касс вообще неземные наряды были, из-за чего обе не могли оторвать глаз друг от друга. — До сих пор поверить не могу, что ты просто решил жить своей мечтой, воплощая в реальность «Красавицу и Чудовище». Вы теперь обязаны петь дуэт, Тимбро. Тим не может не улыбнуться на такие слова. Правда, Тим не был так уверен в строчке «где ж это все таилось в нем до этих пор», потому что Тим вот явно не подозревал о том, что в нем с началом их отношений откроется так много тактильных желаний. Не зря же Рой постоянно шутил о том, что они теперь как попугаи-неразлучники вообще все время вместе были, и Тим постоянно прикасался к Джейсону. Это уже была клиника, но в Мунго, как ни странно, Тим не хотел записаться, ему слишком хорошо было кочевать в хижине по полнолуниям. Про папоротники свои он вообще и думать забыл. Кон согласно угукает, поправляя Барту рубашку. Гриффиндорец пригласил Кэсси, и они даже какое-то пари насчет пунша заключили, Тим точно не был уверен, а вот Барт чудом добился руки и даже почти сердца Хайме, так что особенно нервничал. Им втроем уже скоро встречаться с остальной компанией надо, но пока можно расслабиться и выпить литр-другой кофейка. — Там еще в программе песен банкет был, но с твоим аппетитом передо мной будут плясать только пустые тарелки. — Ой, ну какой ты пессимист, лучше думай, когда вам вдвоем лучше пойти птичек кормить с рук. — Их руки все время друг другом заняты, какие там птички, — Кон поправляет Барту волосы, на что тот благодарно ему улыбается, а у Тима буквально челюсть падает. До бала буквально полчаса, он тут сидит, пьет кофеек из термоса, потому что ему всю ночь плясать, а его друзья вот такое о нем говорят. Какой ужас (хоть и правда). — Если такие вещи даже Кон говорит, пора задуматься, Тимбро. — Уверен, когда мы встретимся со Стеф, она тебе и про поцелуй истинной любви напомнит, — добавляет гриффиндорец. Тим только глаза закатывает, улыбаясь. Это, конечно, был его любимый диснеевский мультик, но его друзья не могли и из этого не сделать клоунаду. — Кстати, — Барт в последний раз смотрит в зеркало перед выходом, — а вся эта ситуация случайно не делает тебя фурри? Тим давится кофе, предсмертно булькая. «Возможно, фурри» — так и напишут на его надгробии.***
Они с Тэдом лишь слегка поссорились. Правда, не из-за мюзикла или разных любимых пейрингов в серии книг, а потому что Тэд-то в отличие от Тима в лес не на свиданки ходит, и Гар не так давно нашел там мертвых птиц и грызунов — домашних, не лесных. — Поверь, убивать животных — последнее, что мне нужно, — Тэд останавливает его в коридоре, их разговор переходит на повышенные тона, и теперь слизеринец уже не собирается провожать Тима до его гостиной, он хватает Тима за руку. И Тим даже вырваться не пытается, потому что испытывает жалость к нему. Если бы у самого Тима не было выбора, он бы тоже постоянно ходил взвинченный. — Я знаю, но тебе нужно быть осторожнее. Тэд еще резче дергает его на себя, заставляя стоять почти вплотную, и злобно шепчет, так, чтобы проходящие мимо ученики, что шарахались от их маленького шоу, ничего не услышали: — Мне нужно только следовать приказам, я не могу просто не пойти с остальными. Хватка становится болезненной, и Тим морщится. Он даже сказать ничего не успевает, в глазах Тэда появляется нерешительность, когда он смотрит Тиму куда-то за спину, а потом отпускает его и делает шаг назад. Тим сразу понимает, почему, потому что Джейсон тянет его на себя. Тиму не очень нравится чувствовать себя эстафетной палочкой, переходящей из рук в руки, но Джейсон в отличие от Тэда мягко его к себе прижимает в каком-то уж слишком собственническом жесте, перехватывая поперек живота, но Тим слышит стук сердца Джейсона, и это не может не успокаивать. — Надеюсь, ты знаешь, с чем имеешь дело, — напоследок холодно бросает Тэд, скрываясь в одном из мрачных коридоров замка. Тим проводит пальцами по руке Джейсона, заверяя, что с ним все в порядке. Джейсон не говорит, что Тоун опасен, плохое влияние и бла-бла-бла, просто целует Тима в висок и говорит, что матч по квиддичу уже скоро начнется — ах, как волнительно, Тим дождаться не может. За сарказм Тим, впрочем, получает еще один поцелуй, и он говорит, что с такой платой за свои комментарии он может и пойти на матч, даже Барта подвинет с места комментатора матча. — Представляю, как это будет звучать, — хмыкает Джейсон, по пути завязывая на нем свой шарф, будто не боится, что Тим себе и этот заберет — при нем вообще теплой одеждой нельзя раскидываться. — «Какой-то придурок, что решил рисковать своей жизнью ради глупого спорта, кидает мяч другому такому же отбитому. Они так и не врезаются в трибуны на повороте, потому что бога нет, ведь иначе бы он завершил эту кару небесную. О, опять мячи летят по полю туда-сюда, невероятное зрелище, на которое мы уже два часа своей жизни потратили. Снитч как-то никто не ловит, а могли бы уже закончить тут и пойти пить горячие напитки». — Брось, я бы на втором часу квиддича давным-давно спал, а не комментировал постоянное мельтешение мячей в воздухе, — Тим тактично забыл про перчатки, что лежали в кармане его мантии, и позволил Джейсону по дороге на поле отогревать свои руки. Да здравствует физика и термодинамическое равновесие — еще одна причина изучать физику в Хогвартсе. — И спасибо Барту, ведь его комментарии — единственное, что держит меня в тонусе во время матча. — Я думал, ты держишься на своей ненависти к глупым видам спорта. — Ха-ха, Джей. Не только к спорту, еще к системе образования. — Ну как я мог забыть. — А кто там сегодня играет вообще? — Как мило, что ты решил спросить, Тимбо, твоя заинтересованность игрой греет мне душу. Как раз и разгадаем с тобой эту загадку по пути на трибуны, Шерлок.***
Ситуация с Диком и Уолли заставила задуматься о возможных исходах ночных гулянок при луне, так что Тим все же решает попробовать приготовить волчье противоядие, хоть рецепт и выглядит жутко сложным. И как хорошо, что в их маленьком лесном домике есть котел как раз для таких случаев. — А ты вот прям не боишься, что я сварю зелье не так и напою тебя ядом? — Уверен, у меня за все годы уже иммунитет выработался. — Я так о песнопениях Барта думал, но нет, это все еще травмоопасно для моей психики. Передай, пожалуйста, аконит. Джейсон так и делает, и Тим не может сдержать улыбки. Они до этого особо не готовили зелья вместе, и было в этом что-то умиротворяющее. Зелье должно обеспечить ясность ума в полнолуние, и таким образом Джейсон точно не ранит друзей. Которые уж очень хотят тоже составить компанию Джейсону во время полнолуния, Харпер до сих пор не оставил свою затею с расческой. По словам Роя, зелье такое опасное и сложное, что даже на черном рынке не продается — он искал. А ингредиенты такие редкие, что зелья получится всего на пару порций, но даже это лучше, чем совсем ничего. Тим только все еще не понимает, как Джейсон и без волчьего противоядия на него так ни разу не набросился.***
Все кусочки паззла встают на место на пятом курсе. Не сразу, конечно, но Тим уже готов самолично писать учебник по оборотням, потому что остальные просто никчемные. Сначала они снова пытаются хранить секрет. Тим сидит в библиотеке, объясняя Колину азы зельеварения, Дик сидит рядом и пытается учить историю. Пока пуффендуец прорешивает тесты, составленные Тимом, сам когтевранец устраивает опрос Дику, проверяя, как тот все запоминает, потому что экзамены подкрались совсем незаметно — как и последний год Грейсона в Хогвартсе. Дэмиан, войдя в библиотеку, ставит перед Тимом кружку с кофе и присаживается рядом с Колином: — От тебя пахнет собачьей шерстью и лесом. У меня вопросы. Колин тут же забывает про зельеварение: — В Хогвартсе есть песель? А погладить можно? — Это как раз один из моих вопросов, — спокойно продолжает Дэмиан. Дик неловко переводит тему, но Дэмиан продолжает сверлить Тима внимательным взглядом. Ну весь в отца, ужас-то какой, Брюс все время на него тут пялился, когда когтевранец шутил свои депрессивные шутки. А они ведь были смешными, Лексу вот зашло.***
Джейсон обнаруживается на ступенях в башню львят, и Тим насмешливо фыркает: на его коленях сидит Огурчик, и Джейсон гладит свинку так осторожно, будто та сейчас рассыплется. — Вот и ты обзавелся ребенком. Дик говорил, что матерями так и становятся, — Тим садится рядом, прислоняясь к плечу Джейсона, и тоже гладит Огурчика. — Еще бы у такого многодетного родителя не было желания поделиться своей мудростью, — Джейсон утыкается ему носом в макушку, целуя, и Тим и сам сейчас растает, прямо как Огурчик. На ступеньках появляется Рой, судя по довольной улыбке, только с тренировки: — О, ваши отношения уже на такой стадии? Ребенка себе заводите? — Ты просто завидуешь, что никакая свинка не выбрала тебя, — замечает Джейсон. Они вдвоем начинают шутливо о чем-то спорить, и Тим только думает, на какой же все-таки стадии их отношения. Только похоже, что он единственный в сомнениях, потому что Стеф обещала ему подарить на свадьбу витражи с интересным и близким самому Тиму сюжету. Тим вот вспоминает все бульварные романы про оборотней в маггловских магазинах и понимает, что витражи будут выглядеть как обложки к этим книженциям, только вместо девицы в белом платье льнуть к горячему оборотню будет Тим.***
Все секреты перестают быть таковыми снова в лесу. Тим читает книжку в визжащей хижине, прислонившись к груди Джейсона. Умиротворению приходит конец, когда Тим в окошке видит магические огоньки среди деревьев — ровно три. Они вдруг заходятся в лихорадочном танце, а Тим понимает, что за троица пробралась в лес. И, вспоминая, что кто-то говорил о том, как боггарты пробрались в лес, Тим сразу вскакивает. Джейсон тянется за ним, рыча недовольно, и Тим прижимает его лапу к своей груди. — Останься здесь, я скоро вернусь. Джейсон явно не согласен и следует за ним. Тим против, потому что волчье противоядие у них закончилось, но на это нет времени, нужно помочь чересчур любопытным первокурсникам. — Только не нападай на них, хорошо? Ты можешь все время держать меня за руку? Тим тащит Джейсона за лапу за собой, светя Люмосом под ноги, у него-то нет ночного зрения, но волк просто поднимает его на руки и мчится на звуки сражения. — Предупреждай о таком! — Тим чуть палочку не роняет, цепляясь в Джейсона. Ладно, думает он, первокурсники уже столкнулись со своим страхом в виде боггарта, с оборотнем они точно справятся. Главное, чтобы сам Тим справился с Джейсоном, не позволяя ему зайтись берсерком. Они успевают вовремя. Джейсон тормозит прямо перед боггартом, Тим применяет окклюменцию, останавливая боггарта от превращения, и легким движением палочки просто уничтожает его. Остальные, видимо, уже были побеждены ребятами. Очень даже неплохо, Тим сам и на третьем курсе испытывал жуткие проблемы с этими призраками, а троица смогла на первом справиться. — Это оборотень? — Джон инстинктивно делает шаг назад и загораживает собой друзей. — Это Джейсон? — Дэмиан пихает Джона и пытается найти на земле палочки, которые, видимо, они выронили. Почему-то он не выглядит удивленным. К счастью, никто из них не приближается, но глаза Джейсона все равно желтые, а клыки поблескивают в свете луны, и Тим, ласково проводя рукой ему по загривку, куда может дотянуться, говорит мальчикам: — Идите в замок, все разговоры потом. Как показывает дальнейшее очередное объяснение (нападение оборотней, когда Джейсону было семь, смерть матери, передача проклятья, теперь вот тусовки в визжащей хижине), все трое первокурсников хорошо воспринимают новости. Колин говорит, что Джейсон выглядит в волчьей форме очаровательно, Джон смотрит на него с каким-то немым восторгом, а Дэмиан злобно цедит слова о том, что нужно было раньше сказать, а не утаивать, они бы не стали к нему хуже относиться. Джейсон же говорит, что ему уже проще носить бейджик с надписью «оборотень», потому что такими темпами вся школа будет знать.***
И вот тогда уже случается «БУМ!», который разделяет жизнь Тима на до и после, потому что, вообще-то, он не догадывался даже. И не был готов к этому эмоционально. Дэмиан ругает Джона за то, что тот не может запомнить расположение звезд в каком-то созвездии для теста по астрономии, Рой больше умиляется со «своих любимых детишек», чем готовится к ЖАБА, а Тим объясняет Колину зелье, что первый курс должен будет готовить на следующем занятии. — Да нормально я рисую звезды! — В каком месте, Кент? Ты даже планеты ровно рисовать не умеешь! — Не это же главное! — Так ты потом сам свои рисунки не поймешь, у тебя даже орбиты косые! — Еще пару лет назад ты так же переругивался из-за планет с Конни, — растроганно говорит Тиму Рой, незаметно для Дэмиана начиная рисовать в его тетради по астрономии сердечки. — Семейная криворукость, видимо, — просто говорит Дэмиан. Тим видит жалобный взгляд Джона и вмешиваться не собирается, планетки у Кентов правда кривые, это проклятье даже Кары коснулось, и Тим только отходит, чтобы взять больше книг по свойству растений для них с Колином. Когда он ставит приличную стопку литературы на стол, Колин опечаленно вздыхает, и Джон в качестве поддержки берет его за руку. — Не отвлекайся, Кент, а то такую же стопку тебе принесу. — По чему, по рисованию? — Вообще по всем предметам. Пиши уже свой кривой конспект. — А ты уверен, что ты к уроку готовишь Колина, а не к ЖАБА вместе со мной? — Рой с сомнением глядит на корешки книг. — Чем больше, тем лучше. — Я бы не был так уверен, — Колин отчаянно утыкается лицом в плечо Харпера, явно не веря, что Тим может запихнуть в его голову все эти знания. А он еще как может. Джейсон влетает в библиотеку, треплет первашей по волосам и притягивает все еще стоящего над столом Тима к себе за талию, устраивая подбородок у него на плече и соединяя руки в замок на уровне его живота. Тим решает, что зельеварение подождет. — Джонни, отбрось все страдания, — весело говорит Джейсон. — Я только что с тренировки, у нашего факультета все шансы на победу. Глаза Джона тут же загораются: — Да?! И как прошла тренировка? Как Кон? Как Кара? А ты мне одолжишь свою метлу покататься? — Только после того, как ты домашку сделаешь, — Дэмиан с намеком пододвигает к Джону учебник, и тот все же занимается, причем с неплохим таким настроем. Бывает же квиддич полезен иногда. Дэмиан же переводит взгляд на Джейсона. — Ты сюда только ради этих пустых обещаний пришел? Рой скалится довольно, радуясь тому, что Дэмиан так верит в победу Слизерина, а Джейсон усмехается: — Почти. Коннер задерживается, отрабатывая финты с Кэсси, но он очень переживал, что Дэми убьет учебниками его братишку, так что я пришел ради спасения. — Миссия выполнена, я присмотрю за детским садом, можешь идти, тебя Дикки наверняка ждет, — Рой только еще шире улыбается на злобный взгляд Дэмиана. Джейсон правда уходит, только напоследок проводит носом по шее Тима, целуя куда-то в изгиб, и снова ерошит волосы первокурсникам. — Даже в библиотеке никакого покоя, — бурчит Дэмиан. Смотря на Тима, он щурит глаза. — Он тебя вообще пометил. Ты бы хоть попробовал на нем всякие там «фу» и «нельзя». Тим сначала думает, что это все шутка, Дэмиану слишком нравится Джейсон, чтобы тот решил посоветовать Тиму стать дрессировщиком. Но вот другая часть слов звучит как-то совсем странно. — Не думаю, что оборотни вообще метят людей. Так ведь всякие коты делают. — Так они же не просто каких-то людей метят, у него наверняка инстинкты воют из-за того, что ты его пара, — Дэмиан скучающе принимается проверять, что там Джон понаписал в тетради. — Давай без сокращений, ты же потом не поймешь, что имел в виду, пиши слова целиком, придурок. — Что я его кто. Дэмиан снова поднимает голову. Тут уж и Колин с Джоном с любопытством на него смотрят. Слышится тяжелый вздох Роя. И как кто-то перо уронил через несколько столов от них. — Ты не знал? — Дэмиан звучит искренне непонимающе. — В книгах такого не пишут. Я бы иначе знал. — Видимо, в Хогвартсе и книги ужасные. В моих учебниках в поместье точно было сказано, что у оборотней есть пара — одна на всю жизнь. Как родственные души и прочая сентиментальная ерунда, — видя шок на лице когтевранца, Дэмиан немного смягчает тон. — Я был уверен, что ты знал, он же не ведет себя агрессивно по полнолуниям только с тобой. Тим переводит взгляд на Роя, проверяя, знал ли он, и слизеринец чуть ли не по стулу вниз съезжает, избегая яростного взгляда в свою сторону. — Харпер. — Ну не мог же я так просто выдать друга! Я бы тоже боялся кому-нибудь о таком сказать, сам подумай, детка, он же зависит от тебя, в общем-то, пожизненно. Не может же он просто так повесить на тебя такую огромную ответственность. Тим все же решает, что займется этим потом, потому что ему нужно помогать с зельями Колину, который на него так сочувственно смотрит, а Джейсон и Дик сейчас в Выручай-комнате отрабатывают заклинания для экзамена, им тоже мешать не стоит. Но теперь Тим решительно планирует получить все ответы.***
Дик уже должен был уйти, потому что дежурство старост никто не отменял, и Тим, стоя перед дверью в Выручай-комнату, думает, как спросить такое вообще. Рой был прав, Джейсон наверняка просто не знал, как сообщить такую новость Тиму, все-таки у людей такого понятия как пара не было. И Тим, с одной стороны, слишком счастлив, чувствуя себя особенным — особенным именно для Джейсона — и при этом в ужасе, потому что он ну такая себе кандидатура на пару на всю жизнь. И еще нужно придумать, как выведать все у Джейсона, чтобы он точно рассказал в этот раз вообще все, вдруг Тим еще что об оборотнях не знает. Книгу из поместья он, правда, все же одолжит у Дэмиана, лишним не будет. Тим толкает дверь. Джейсон отрабатывает заклинания на манекене. Увидев, кто вошел, Джейсон тут же отбрасывает манекен в сторону, и его взгляд теплеет. Так, это единственный шанс Тима, потом ему просто смелости не хватит спросить, пара ли они, так что это хорошая возможность применить стратегию, что когда-то в шутку придумала Стеф. Сейчас или никогда. — Спарринг, чтение или жалобы на Министерство? Джейсон утягивает его на диван, явно собираясь просто валяться и болтать о всякой ерунде, а не спаррингом заниматься, но Тим, господи боже, решается. Он проводит рукой по щеке Джейсона, а потом запечатлеет поцелуй на одном из шрамов, потому что, ну, это явно слабость для них обоих. — Милый, скажи-ка мне, пожалуйста, если тебя не затруднит, что вообще за нахрен такое значит пара оборотня, о которой я только что от Дэмиана узнал. Тим немного срывается, но у него правда руки дрожат, потому что его сердечко к такому готово не было. Джейсон меняется в лице, его глаза желтеют, и Тим только думает — о. Красиво. Весь его айкью иногда просто испаряется по вине Джейсона. — Тебе не понравится, Тимбо, — Джейсон хмурится, все еще сверкая желтизной глаз, и чуть ли не на колени Тима к себе усаживает, будто ему будет легче от такой близости. Тим вот не знает, становится ли ему легче. С одной стороны, Джейсон — буквально синоним комфорта и безопасности, с другой — они сейчас целоваться начнут, а не говорить о волчьих делах. А надо бы. — Это мы посмотрим. Только давай всю правду, я предпочитаю пить горький кофе залпом, а не по глоточку. Джейсон от насмешливой интонации Тима немного расслабляется, утыкаясь Тиму в плечо, и недолго так сидит, собираясь с мыслями, а потом отстраняется, чтобы заглянуть в глаза. У него они снова синие, но все еще сверкающие и слегка отливающие желтизной. — У оборотней правда есть понятие пары. Как родственная душа, предназначенная судьбой, самый близкий человек. Пару легко найти по запаху — и по ощущениям тоже. Это как наконец-то вернуться домой и быть на своем месте. — И как это влияет на… на нас? Помимо того, что в полнолуние мне безопасно с тобой находиться. — В основном: мне не хочется тебя отпускать. Вообще. Особенно в то время, когда я в форме оборотня, тогда буквально все мои инстинкты говорят притянуть тебя ближе и не выпускать из лап, потому что ты мой. Как ты мог заметить, на человеческую форму это тоже влияет. — Ну, я и не против, если ты сам вдруг не заметил. — Еще как заметил, — Джейсон все же тянется с поцелуем, который приходится в самый уголок губ. Тим напоминает себе, что сначала разговоры, все остальное — потом, но, Мерлиновы панталоны, как же это сложно. Тим в нетерпении ерзает, и хватка Джейсона на нем становится крепче, словно фиксирует. — Я не хотел тебе говорить, потому что это довольно… много. Чересчур много. Тим согласно угукает, пытаясь занять руки галстуком Джейсона, думая. — И что мы будем с этим делать, когда оба закончим Хогвартс, и варианта сбегать в визжащую хижину больше не будет? Этот вопрос по-настоящему волнует, потому что мир за пределами школы все-таки другой, они не смогут просто сбегать в лес, а потом идти по своим занятиям, и то, что они встречаются, ну. Тим, конечно, его пара, но это же не значит, что Джейсон захочет тут же совершить брачный ритуал и съехаться. Тим вообще лишний раз о будущем старался не думать, потому что кто знает, что там с Тенями будет. — Как вариант — квартира в тихом районе с электричеством, к которому можно хоть несколько кофемашин подключить. — Умеешь же ты соблазнять. Ладно, теперь с парой точно все решили, и Тим наконец-то тянется к Джейсону за полноценным поцелуем, чувствуя, как хватка на его талии усиливается. Глаза, впрочем, снова сверкают желтым, в этот раз горя жадностью. Тим не без удовольствия находит языком клыки Джейсона, что сильно выделяются, на что тот утробно рычит.***
На шестом курсе добрая часть вещей Тима оказывается в визжащей хижине. Он так и не понял, где его одежда, где чужая, но он все равно большую часть времени ворует свитера и футболки Джейсона, так что какая разница. Огромный и очень пушистый оборотень прижимает его к себе ближе во сне, и Тим расслабленно водит рукой по его шерсти, думая, как судьбу так угораздило вообще, что такого хорошего Тим сделал в своей прошлой жизни, чтобы теперь получить Джейсона. Джейсон довольно скалится на поглаживания, и Тим, глупо и счастливо хихикая, снова нажимает на черный нос — Джейсон им же и трется о щеку Тима. Тим гадает, получится ли теперь у него создать телесный Патронус, но боится проверять, и потом только прикрывает глаза, отдаваясь сну и запаху лесных сосен.***
Когда на седьмом курсе Дэмиан советует ему выбрать самые постыдные воспоминания для Патронуса, Тим морщится. Ну почему все всегда должно упираться в его позор. Однако, оказавшись в Выручай-комнате в компании однокурсников, Тим все же наполняет свое сознание самыми стремными воспоминаниями из всех возможных, из-за чего и скулы краснеют. — Экспекто Патронум! Он несмело открывает глаза, боясь увидеть очередное разочарование, но нет. Перед ним летает серебристо-голубой волк. Огромный такой. Оборотнеподобный даже. Стеф заходится в лихорадочном смехе, Барт отрывается от бесстыдного флирта с Хайме и поднимает за такое дело чашку с соком, принимаясь читать тост. Кон просто кладет руку ему на плечо: — Наши Патронусы уже могут основать стаю. — Куда уж очевиднее, — хихикает Кэсси. — Раз Джейсон собрался на себя повесть бейджик с надписью «оборотень», ты на себя можешь нацепить такой же с надписью «пара оборотня», — присоединяется Касс. — Я на Рождество подарю вам парные футболки с такими надписями, — сквозь слезы от смеха произносит Стефани. Тим своих друзей ненавидит и любит всем сердцем, но если хоть кто из них проговорится Рою… он-то за такое всю жизнь его дразнить будет. — Вы напялите эту футболку только на мой хладный труп. — Вызов принят, — откликается Артемида, и Кэсси зачем-то дает ей пять. На что он подписался вообще.***
После выпуска из Хогвартса для Тима открывается еще одна истина: Джейсон правда его любит. Какие там градации и схемы, это уже никуда не годилось. Джейсон был как старинная шкатулка, которую Тим многие годы пытался взломать, словно перед ним была головоломка, слишком сложная даже для него. Но ключ от шкатулки был у него с самого начала, и нужно было только повернуть его в замке. Это открытие настигает его утром в их квартире, когда Джейсон протягивает ему свежеприготовленный кофе и спрашивает, как там его книга про оборотней — самая правдивая, информативная и толерантная из всех, и Рой лично обещал бомбардировать Министерство, если ее вдруг не станут публиковать. Тим укрыт пледом с Люмьером и миссис Потс, что ему подарил Уолли, напевая при этом песню про удавшиеся угощение во всех подробностях — в тот день их холодильник был опустошен буквально в мгновение ока, видимо, песнопения о еде раззадорили и так нехилый аппетит Уэста. На Тиме футболка от Стеф с надписью «пара оборотня», что на несколько размеров больше, как он любит, и Джейсон, присаживаясь рядом с последним выпуском «Пророка» в руках говорит, что там ему Дэми про Хог написал в своем последнем письме, а Огурчик вместе с Роберто в своем загоне громко хрустит морковкой. Тихо шумит телевизор, что фоном рассказывает о новом альбоме Тейлор Свифт, пока с него смахивает пыль заколдованная метелка, а на столике рядом стоит маленькая горгулья как воспоминание о былых временах, и витраж от Стеф в рамочке — рисунок правда сомнительный и тянет на какой-то высокорейтинговый фурри-роман, но внизу на латыни надпись «Vincit qui se vincit» как в «Красавице и Чудовище», и Тим готов только ради этого оставить в их доме этот ужас. Их квартира вообще была сочетанием несочетаемого в плане вкуса, от гиковского стафа вроде фигурок с Соником до кресел в стиле барокко. Но раз это не барокко, к чему ремонт? Тим видел Джейсоново «люблю» во всем, что он до этого делал, и теперь Тим понимает, как же долго он не мог перейти от стадии «нравится» вот в это, даже несмотря на то, что буквально был парой оборотня; несмотря на их совместное проживание и планы помочь Дэмиану разделаться с Тенями и захватить Министерство. Тим даже кофе отставляет на столик, чтобы практически оседлать Джейсона — его глаза в ответ предсказуемо загораются желтым, и Тим слышит тихое довольное рычание, когда горячие руки ложатся ему на талию, где им самое место. Тим не уверен, что физически может сказать «люблю», но он не думает, что это правда нужно делать именно так. Все-таки должны же быть преимущества того, что сама судьба сделала его парой Джейсона. Поэтому он проводит носом по его шее и с намеком толкается в чужие бедра. — Чисто для своей книжки спрашиваю: как там походит брачный период у оборотней? Джейсон рыкает в ответ и тянется к его губам: — Раз для книжки, то конечно же я тебе покажу во всех подробностях.