Паладин и его одержимость

            Итак, что у нас в активе?       Отмщённый Даэлан, вернее, его мать. Её убийцу мы нашли и убили, а его зазубренный топор Красный Тигр закопал во дворе таверны и камень установил. Потом обещал откопать и привезти в племя.       С бандитами разобрались, с оборотнями тоже. Даже нашли того, кто их всех кусал, обращал и обижал, после чего прибили без жалости.       Камушек ещё один нашли. Его хозяйка положила глаз на Рыся, но тот чего-то заартачился, и пришлось Тигру его выручать. Впрочем, тётка не особо огорчилась. Камень всё равно достался нам.       Поколебавшись, сообщили жрице-наёмнице Лину Л'Анераль, что её муж погиб на раскопках города Древних, и похоронная команда вот-вот его привезёт. Она, понятно, погрузилась в тоску, но поблагодарила нас и обещала помочь, если что.       А что в пассиве?       А в пассиве — сон. Не хочу я в очередной раз выслушивать змеиное шипение моего врага. И картинки мерзкие смотреть не хочу.       ...А придётся. Ибо что-то мне подсказывает, что сегодня мне сделают предложение, от которого я не смогу отказаться...       Или смогу, но нельзя...       <<Убери, убери этот щит! Он мешает! Он жжёт!>> — Рада бы, но не буду. Ибо вы, сударь или сударыня, меня бесите. А я хочу принять решение с холодной головой.       Я не лгу. Паладины не лгут. А щит на мне именно паладинский, стандартная святая аура спокойствия.       <<Хорошо, будь по-твоему. Тогда буду краткой. Явись в Башню Совета Чародеев. Там тебя ждут ответы на вопросы. И там ты, наконец, сможешь найти способ утоления мести.>> — произносит мой враг устами повешенного Фенвика. Синего, опухшего Фенвика с искажённым мукой лицом. С-сука...       Если бы не аура, я бы сбросила этот труп с виселицы, сначала перерубив верёвку, потом отрубив ему голову. А заодно и прочие конечности. Потому что сейчас это НЕ Фенвик.       А ведь оно и правда оказалось нечистью, тёмным, злым существом. Подумать только, я могла из чувства мести продаться Злу! Какой позор!       Что ж, если ради сохранения чести я должна была потерять любовь, так тому и быть.       Оно — она! — ещё что-то бормочет, но я не вслушиваясь, потому что это манипуляция, игра на моём несуществующем горе. Потом она замолкает, сон разваливается, и я иду к Аарину, зажав в кулаке морион. Ибо в башню всё равно придётся идти, хочу я этого или нет...       У Аарина я застала обоих парней. Хорошо. — Такое дело, ребята, — сообщила я. — Видите камень? — Я быстро разжала кулак, показала им морион, после чего замотала его в кусок меха и засунула в карман плаща. — Только что обладательница этого минерала подбила меня на предательство.       Аарин заинтересованно поднял брови, в глазах его мелькнула тревога. Парни тоже как-то подались вперёд. — Это она насылала на меня кошмары. И если бы Фенвик действительно был повешен, я бы, скорее всего, сломалась. Прокляла бы Нашера, Невервинтер и всё, что с ними связано. Да, мой лорд способен на несправедливость. Он очень старается быть хорошим правителем, но временами проявляет... трусость. Он боится прослыть дурным правителем, слабым, мягкотелым. Но боится прослыть и тираном тогда, когда действительно надо им быть. Иначе при малейшем подозрении Дестер был бы обезврежен без нашей помощи, а нам не пришлось бы прятать Фенвика у друидов. — Я глубоко вздохнула, сжала кулаки. — Но то, что я совершила бы, было бы ещё худшей несправедливостью. Я возглавила бы поход на Невервинтер, погубила бы множество невинных, которым и так досталось от чумы, и среди них были бы мои друзья, возможно, Рысь, Даэлан, ты, Касавир... Видите, как легко толкнуть нашего брата во тьму? — Но ты всё равно идёшь туда? — спросил Аарин. — Да. И иду одна, иначе это будет выглядеть подозрительно. Мы должны понять, что противостоит нам и чего ждать. — Вы решили стать приманкой, моя леди? — подал голос Рысь. На лице его был написан самый настоящий страх. И боль. — Да. Именно так. Я буду идти одна, а вы — за мной, своим путём. — Но вы можете погибнуть! — выкрикнул полуорк. — Знаю. И это не самое плохое, что может случиться. В конце концов, паладинов учат относиться к смерти философски. Хуже, если мой враг пленит мой разум, и я... — Мне пришлось сжать кулаки снова, сама мысль об этом заставила меня задрожать. — Тогда вы должны меня убить, и как можно быстрее. Не хочу быть в рабстве у... этого. — Этого? Вы же говорили, что это она! — удивился Аарин. — Да, говорила со мной женщина или самка. Но она может быть не одна...       И тут в комнату влетела Шарвин, волоча за собой Гробнара. Правда, он и сам споро перебирал короткими ножками, почти не отставая от нашей шпионки. — Уух! Думала, не застанем, — выдохнула бардесса. — Вот. Слушайте все. Лускан готовит нападение на Невервинтер. Гробби, подтверди! — Да, — солидно кивнул карлик. — Есть два пренеприятнейших типа — Курт и Баром. Они типа капитаны, правят городом в составе семерых мерзавцев. Не удивляйтесь, что я их так ласково называю. У меня есть очень личные причины ненавидеть эту шоблу. Ну так вот. Один из них, либо Курт, либо Баром, может стать одним из полководцев, и это плохо: парни они оба довольно башковитые. А почему один? Так они в состоянии войны, и один из них однозначно грохнет другого. Сам или при помощи наёмников. А если очень постараться, то можно попробовать им помочь убить друг дружку... — Но это не всё, — перехватила Шарвин инициативу у маленького барда. — Есть такой колдун — Маугрим. Он захватил власть и теперь практически правит Советом Тайных... чёрт, я правильно этот кагал назвала? Словом, он теперь в Лускане король магов. И этот тип, я вам скажу, ещё похлеще Курта с Баромом, вместе взятых. Не человек, а ходячий порок. Но сам он не полководец. И это было бы замечательно, но он талдычил на Совете, что приведёт такого полководца, что Невервинтер попросту утонет в крови. Это мне один мелкотравчатый маг поведал, прежде чем свалиться под стол от выпитого. — Но из речи этого мага следует один вывод, — снова заговорил Гробнар. — Сам Маугрим пришёл в Лускан с чьей-то подачи. За его спиной культ Древних, а точнее, конкретная личность, чуть ли не возглавляющая сей богомерзкий культ. Но имя её, увы, нам не удалось выведать...       Мы переглянулись, и я сказала: — И эта личность почти сломала меня. Спасибо тебе, Шарвин, и тебе, Гробнар, тоже. Пока в Лускан больше не суйтесь, это опасно. Награда вас ждёт в <<Оружии>>, назовите моё имя тавернщику, он отдаст. Аарин, отправь письмо Нашеру. Пусть готовится. Если мы даже убьём обоих капитанов, а у Маугрима с его новым полководцем не срастётся, всё равно стоит подготовиться. И... что там с Соломоном? — Он культист, но не на первых ролях, нечто вроде посредника, — ответил Аарин. — И морион в твою стену вделал именно он, но с подачи даже не Маугрима, а какой-то мелкой сошки, прислужника прислужника колдуна. Больше в Порт Ласте культистов нет — если, конечно, мерзавец не врёт...       ... Я входила в Лускан не таясь. Всё явки-пароли я выучила, но вряд ли они пригодились бы мне. Никто ни о чëм меня не спрашивал, только косились недоверчиво. А некоторые — откровенно злобно, но не как на врага — как на нечто более омерзительное.       Предателей не любят, но пользуются. И ручаюсь, Арибет в качестве Чëрного Стража была бы нужна ровно до победы, а после еë устранили бы. Насмерть. Кто предал один раз, предаст и во второй.       Идти в такой атмосфере было тошно.       <<Смотри же, Арибет. Помни. Можно оправдывать свершëнное зло местью, любовью, жаждой справедливости. Но предательство — чем бы оно ни было порождено — не оправдать ничем. Эти взгляды сопровождали бы тебя до твоего конца, скорее всего, очень скорого. Смотри, девочка моя. И не забудь призвать меня на помощь>>.       Тюр. Вовремя. Я уже начала падать духом.       <<Сочувствую, подруга. Но знаешь что? Сотвори щит, как тогда во сне. Никто и не заметит. Только ты его в своей голове сотвори. Иначе они своими взглядами протрут в тебе дырку. Будет больно. >>       Сказав Лане <<спасибо>>, создала в своей голове щит, наподобие ауры спокойствия. И действительно, стало легче. Эти чужие взгляды — не про меня, а про ту, кем я чуть не стала...       А мои парни шли буквально в ста шагах позади. И с ними — Томми Подвисельник со своим набором отмычек.       Много позже выяснилось, что эти отчаюги сумели уничтожить обоих капитанов: и садиста Курта, и маньяка Барома. Как именно? Да взяли заказ на убийство одного, получили награду и тут же хлопнули второго. Туда им и дорога...       Вот как это выглядело устами стражников, пока я торчала во дворе в ожидании вызова и от скуки грела уши: — Слышь, Джок. Накрылась твоя служба. — А что, капитан Курт выпил яду? — Не дождëшься! Довыделывался наш капитан. Мало ему было шлюх — нормальную девку с улицы похитил. Вот и пришли по его душу лихие ребятушки. — От Барома, поди? — Щас-ка! Барома тоже... того... Чик, и нету! — Тоже довыделывался? — Ещë как! Девки ладно, а он ведь несмышлëнышей похитил у одной курицы. Решил деньги с неë поиметь, а мелкоту укокошил. Ну и ему, стало быть, пришёл кирдык. Авторами кирдыка являются те же, кто и Курта... Вроде — колдун боевой, варвар с топором да воришка маленький.       Мысленно я порадовалась за парней.       И — странное дело. Вот кто мне Рысь? Наëмник. Что мне за дело до наëмника? А вот знаю, что он жив и по-прежнему следом идëт — и на душе светлеет. А о том, что он в любой момент может умереть — я и думать не хочу. Потому что это будет... несправедливо. Пусть это будет называться так. Иначе леди де'Тильмаранд ничем не лучше опереточной красотки, меняющей мужчин, как перчатки...       Привет, Кот. Передай так же привет Котяре и Котёнку.       На сей раз ваша Кошка попала в переплёт. А точнее, в стаю злющих огромных собак. Собаки её пока не трогают, потому что думают, что Кошка тоже собака. А Кошке придётся делать вид, что так и есть. Ходить, нагло задирая хвост и гордо подняв голову, не обращая внимания на чужие странные взгляды.       Как было сказано, вожака этой стаи зовут Миргуам. Волчара, хищник, альфач...И настоящее чудовище. Кошку, конечно, натаскали будь здоров, но при одной мысли, что я встречусь с этим монстром, мне хочется залезть на самое высокое дерево и истошно орать на весь свет <<памагитяааа!!!>>       Ещё есть Гаром. Кто это, что это и сколько их — не ведаю, вероятно, это не собака даже, а вовсе что-то доисторическое. И если оно прибудет с Миргуамом... об этом я не хочу даже думать, хотя — бьюсь об любой заклад! — это и есть мой враг из снов.       Ладно, хватит обо мне. Кошка тут разнюхала прелюбопытные вещи.       С помощью пары кошачьих дразнилок на четвёртом этаже можно создать голема, и он откроет то, что не открывается.       Одрамир Енимод — это тоже вожак, только поменьше, и командует он стаей существ, собаками не являющихся. Случится с ним подраться — высушите медузу, и этот пудель скиснет.       Вообще, башня полна всяких несобак, некоторые из них мёртвые.       Попадутся четыре печки — разрушьте их, и готовьтесь к битве: каждую из них охраняет какой-нибудь большой зверь.       Да, в этом письме должны быть жалобы на жизнь, слёзы, прощание навсегда... а вот хрен им в сумку, как говорит Котяра. Выживу всем назло, не будь я Небесная Кошка. P.S. Береги себя, Котик. Пожалуйста!       Я положила письмо туда, где Рысь его гарантированно найдёт. У нас разработана особая система знаков. Чисто для забавы, в дань увлечению колдуна детективами. Но вот же — пригодилась.       Чувствовала я себя странно. Дамой в беде, которая ждёт рыцаря. О боги, я сама всю жизнь была рыцарем и кого-то защищала. А теперь, случись что, и неизвестно, успеет ли Рысь меня спасти...       <<Если что, ты, вообще-то, девочка>>, — подала голос Лана. — <<Ты и не могла всю жизнь быть надёжей и опорой. Это привилегия мужчин. То, что на тебя столько повесили и чуть виноватой не выставили, говорит о вашем правителе не очень хорошо. Если выкарабкаешься, реши, хочешь ли и дальше служить ему>>.       <<Спасибо, конечно, я и сама иногда об этом думаю. Но что мне сейчас делать? Кругом враги, следят за мной, как за наследницей королевской семьи. И мне страшно. Вдруг не выдержу?>>       <<А просто позвать единственного доступного мужчину? Ну и что, что бог. Он ведь тебя для чего-то спас. Значит, нужна! И отзовётся без всяких ритуалов>>...       Тюр-Справедливец, не прошу о вмешательстве — прошу о поддержке. Дай мне сил преодолеть страх и выстоять против зла!       Тюр поддержал. Как всегда — молча, лёгким прикосновением невидимой длани.       И я смогла спокойно поесть чужую еду из чужой миски... простите, сходить на кухню за порцией обычного, немагического рагу и употребить его...       ...за полчаса до того, как по всем этажам прокатилось: — Повелитель вернулся!       Через сутки я предстала перед Маугримом.       В целом, ничего страшного он из себя не представлял. Никаких рогов, копыт, и даже завалящего хвоста не было. Человек человеком.       Однако меня морозило изнутри — от страха и отвращения. Хотелось взяться за меч и...       А вот тут вышла бы закавыка. Этот монстр прибил бы меня магией. Этой магии было в нём, как в драконе. Притом это была самая омерзительная некромантия, нет, даже хуже... то, что убивает саму душу.       И потому я стояла перед ним и притворялась убитой горем, хотя внутри кипела от злости. Впрочем, нет. Не притворялась. Я действительно оплакивала свою любовь. Они хотели убить Фенвика, а следом и мою душу, а вместо этого убили моё чувство. Первое и светлое. Эта мразь запустила свои лапы в святое.       Злилась я, кстати, на то же самое. И ещё на свою наивность. Как я могла подумать, что мне позволят увидеть главную виновницу всех бед? Всё, что я знаю, так это то, что Мораг — старая ящерица. И больше ничего. Но именно она, а не эта мразь, является главным кукловодом! Это я нутром чую. А своей чуйке я привыкла... — Посмотри мне в глаза, посвящённая, — разорвал мои думы голос. Глухой и одновременно сильный, как из-под земли, и какие-то обертона заставили мою душу содрогаться от новой волны омерзения.       Нечего делать — я посмотрела и...       ...и поняла, что это была ловушка. Я попалась. Этот маг сильнее меня. Намного. Он давит мою волю, как тисками, в чёрных дырах его зрачков нет ничего, кроме смертой тоски, пустоты, ужаса. Я погиба...       <<Едет доктор на бутылке, Маугриму по затылку. Мугрим думал, что война, сделал пушку из стекла. Зарядил в неё котлету. Трах-бабах, и пушки нету!>>*       Маугрим моргнул. Очевидно, картинка, выуженная из моего мозга, ошеломила его. Ненадолго, но мне хватило времени чуть-чуть отдышаться, прежде чем он возобновил давление.       <<Арибет! Надолго меня не хватит. Возьми себя в руки и позови Тюра! Всё равно конспирация к чертям... Внимание, внимание, говорит Лускания. Сегодня под мостом поймали Маугрима с хвостом! Он вчера напился, пошёл и утопился, занырнул под мост — там и вырос хвост>>...       Лана пыталась спасти меня, как тогда, во сне, насланном через морион. Но ей было несравнимо трудней, она собирала всё подряд, и результатом было несколько секунд на передышку.       <<Обезьяна Чи-чи-чи воровала кирпичи. Стала камни воровать — улетела под кровать. Под кроватью Маугрим, кирпичом ему дадим! Ой, он меня обнаружил! На столе стоит арбуз, на арбузе муха! Муха злится на арбуз, что не лезет в брюхо! Аай, мама!>>       <<Тюр-справедливец, помоги нам!>> — мысленно заорала я. Наверное, от моего <<вопля>> в голове у Маугрима что-то лопнуло — он шатнулся и замотал головой. Потерял контроль...       И меня накрыло пологом спокойствия. В него стучалось что-то злое и тяжёлое, но этот светлый купол держал. Что сила какого-то некроманта перед мощью Тюра... — Ты обманула меня! — вскричал он. И я обнаружила, что мы не одни, нас окружает приличная такая стайка разномастных чудовищ. — Ты враг! Убейте её!       Я едва успела выхватить мечи и приготовилась дорого продать жизнь, но тут...       ...по толпе страшилищ ударило сразу два заклинания.       Откуда в зале взялись мои парни — не знаю, но успели они в последний момент.       К моему удивлению, Рысь, который раньше не выстреливал больше одного заклинания зараз, ударил по толпе с правой руки молнией, а с левой — огнëм. Притом оба заклятия были исключительно мощными. Половина тварей, те, что послабее, попадала на пол либо обугленными тушками, либо полуобожжëнными телами. Эти тела поползли в разные стороны, а самые невезучие остались лежать.**       Как у моего колдуна такое вышло — не знаю, да он и сам не понял. Главное, что это спасло мне жизнь и отвлекло от меня Маугрима.       Потом кто-то из уцелевших метнул в парня кинжал. И я увидела повторение сцены в Невервинтерском лесу. Рысь с кривой улыбкой падал на пол, а в груди его торчал нож. Только воскресить его было некому...       За спиной Маугрима мелькнула крошечная тень, а сам он скособочился и зашипел. Томми, догадалась я, пырнул ножом гада.       Сбоку на уцелевших тварей с медвежьим рëвом набежал Даэлан, круша топором всех подряд, не взирая на рога, копыта и доспехи.       А затем меня обуяла белая ярость пополам с горем, и я кинулась в редеющую толпу, вращая клинками, как мельница. — Леди Арибет... — А? — Маугрим того... убëг... — Ну и... с ним, потом поймаем. — Ле-эди!.. — Пять лет уже леди. Иди сюда... — Не-а, я зельем обойдусь. Ты тоже проглоти пузырëк. Рыся надо спасать. — Он живой?! — Живой. Правда, эта жизнь на ниточке болтается...       Не дослушав Даэлана, я кинулась к Рысю.       Под ним образовалась кровавая лужица, его красивая мантия пропиталась красным, но нож в груди подрагивал — он попал рядом с сердцем, а не в него, и теперь резонировал в такт с ним. — Рысик, миленький, только не умирай! — взвыла я, бухнулась на колени рядом с ним...       Не помню, как я вынула из него нож, как орала заклинания, выла молитву, притом обращëнную не только к Тюру, но и к Ильматеру, и почему-то к Иисусу — этому богу молилась Лана. Она тоже пребывала в истерике и даже ревела.       И вдруг Рысь открыл свои дивные золотые глаза. Пошевелился. Ткнул пальцем в привязанный к поясу кошель.       Я понятливо кивнула. Вытащила камень телепорта. Позвала Даэлана, Томми. Схватила полуорка за руку, полурослика под мышку (а Рысь взял меня за щиколотку)...       И перенесла нас всех в Храм Тюра. — Жив твой колдун, — сказал мне Аарин. — Не зря ты себя до донышка выжала, помимо заëмных собственные силы в него влила. Отвела костлявую. Через сутки Неурик его на ноги поставит, будет бегать, как новенький. Но всë же ответь, леди Арибет: ты получила то, что хотела?       Поколебавшись, я мотнула головой: — Мораг я так и не застала. Да и вряд ли бы она вообще сунулась в башню. Насколько я поняла, эта тварь предпочитает кукловодить издалека. Людей презирает, даже союзников. И Маугрим, если победит, тоже в расход пойдëт. — Но всë же? — вопросительно изогнул бровь шпион. — Старая ящерица, — произнесла я. — Это вся информация. Но ассоциируется это у меня не с лизардами. Те народ недобрый, но простой, и даже дикий... — А с чем же?       Поколебавшись, я рассказала ему о нашем походе на раскопки города Древних. Минотавров, живые доспехи, всякое зверьë Аарин пропустил мимо ушей. Но когда я добралась до колдунов <<Творцов>>, насторожился. — Творцы лабиринта? Ящеры? Похожие и непохожие на наших лизардов? И это всë у нас под боком? Арибет, ну я всë понимаю, ты застоялась в невервинтерском стойле, дорвалась до приключений. Но пойми, ты слишком важна для нас всех! Твоя потеря — будь то предательство или смерть — стала бы для Невервинтера тяжëлым ударом!       Я молча выслушиваю нотацию. Он прав. Вот только и я права. Не моë это — править. Не моë — дворцовые интриги и политика. Тошно мне при дворе Нашера — хоть правой рукой, хоть левой, хоть обеими ногами. А моë — что? Сражаться со злом? Звучит банально, но это так. — Так ты говоришь, они ящеры? А не к этому ли народу принадлежит госпожа Мораг? — внезапно спросил шпион.       После секундной паузы я кивнула: — Похоже, что да. Раз они смогли построить такой комплекс, то в их силах и интриги плести, причëм такие, что пойди всë иначе, я бы с размаху влетела в ловушку. Интересно, эта Мораг действует одна или с компанией? — Вопрос, как я понял, риторический, — печально усмехнулся Аарин. — Мы даже не знаем, где она прячется и как выглядит. Зато ты на своей шкуре испытала силу еë человеческого приспешника, Маугрима. Против нас действительно задействованы мощные силы. Почему только именно против Невервинтера и какая у него связь с этими Древними? — Вряд ли дело в богатстве. Заметил, как они работают? Сначала запустили в город чуму. Не начни мы действовать — весь огромный город вымер бы подчистую, за исключением некоторых служителей богов, и то не факт. Осталась бы пустая территория, на которой боялись бы селиться люди, и она досталась бы... кому? Чуму мы остановили, теперь они пойдут на нас войной. Они, а не лусканцы. Лусканцы — пираты прежде всего, они грабили нас, аннексировали подконтрольные деревни, мы их потом забирали себе. Полноценную войну Лускан не тянул, и не потянул бы даже после чумы. Скорее, два войска просто истребили бы друг друга на поле боя, после чего остался бы разорëнный Невервинтер и нищающий, потерявший всех воинов Лускан. В итоге оба города атаковал бы голод, ибо что могут женщины и дети без своих мужей? Те, кому некуда податься, просто погибли бы от голода. А выживших легко перебили бы очередные наëмники Древних. Чума, Война, Голод и Смерть... И на руинах — новый народ, более <<достойный>> жизни... Проклятие! Как же просто! И как больно...       Внезапный поток мыслей завертел меня, понëс и разбил о скалы, нарисовав всю неприглядную правду. Надменные твари, для которых наши жизни всего лишь разменные монеты... Если бы передо мной сейчас предстала Мораг, я убила бы еë голыми руками! — Всë это понятно, — покачал головой шпион, разбивая видение чешуйчатой шеи, сжимаемой моими руками. — Слава богам, найти замену тебе, Курту и Барому для Маугрима будет нелëгкой задачей, почти невыполнимой. Гонец уже летит в Невервинтер, Нашер сможет подготовить его к обороне. Но для тебя и твоей команды у него будет особое задание, и это отнюдь не возглавление обороны. Видишь ли, кто-то пустил слух, что ты предательница. С этим слухом борются с переменным успехом. В частности, Касавир, которому, похоже, и придëтся тянуть полководческую лямку. Но пока эта сплетня ходит по Невервинтеру, путь туда тебе заказан. К тому же ты теперь мишень другого рода. К тебе будут подсылаться убийцы из Лускана, и на своëм месте ты будешь более уязвимой, чем в дороге. Правда, пока они раскачаются, время на отдых у тебя есть. Я заказал в таверне жаркое и вино с травами. Тебе надо восстановить силы, а то ты голубая, как лунный эльф... И пожалуйста, больше не играй в шпионов. Это не твоë. Ты для этого слишком... паладин. Леди? Эх, леди...       Я расплакалась. Неожиданно для себя самой.       Я плакала над своей любовью, оказавшейся фантиком. Что я скажу Фенвику, когда приду возвращать ему кольцо? И как быть с клятвой, произнесëнной в храме, на глазах у Тюра? <<Я отдаю тебе свои меч и сердце>>... А теперь — забираю? И кто я после этого?       Плакала над своей глупостью. Никудышный из меня вышел лидер. Легковерный, наивный, внушаемый. Если бы не Лана, то где бы я была сейчас? И чем я, в таком случае, лучше Фенвика?       И было ещё что-то, чего я страшилась признать. Глаза Рыся. Мой страх за его жизнь. Это тоже терзало меня. Неужели?..       <<Пожуëм — увидим>>, — философски произнесла Лана. — <<И господи, если с тобой приключилась любовь, я только рада. Рысь — хороший парень, надëжный. И точно не предаст на ровном месте>>.       А растерянный Аарин Генд просто гладил меня по голове, прижимал к себе, давая выплакаться. И мне было стыдно и хорошо. Стыдно — оттого что я, якобы сильная и несгибаемая, распустила нюни перед подчинëнным. И хорошо — оттого что не было рядом моих ребят; Рыся приводил в порядок священник, а Даэлана с Томми снимали стресс в таверне. Плакать у них на глазах было бы гораздо стыднее...