Делай всё, что хочешь, всё равно потом умрешь

      — Спасибо, Ами, — я улыбалась, держа своего доктора за руку.       Это была не пара недель, как год назад сказала Ами.       365 дней, из которых я помню 100. Какие-то дни смутно, какие-то точно, будто это было вчера. Хотя, я помнила даже вчера. Не то, что было днем смерти Усаги, а реальное вчера, когда я, с чувством собственной важности и ярдом радости, собирала вещи домой.       Пришла Мичиру, чтобы встретить меня.       Она стояла в стороне, дергая рукой туда-сюда, держа за ладошку Хотару.       Мичиру становилось хуже, а Мидзуно не говорила ничего относительно её. Кажется, близится конец для этой красивой и завядшей девушки.       — Ты молодец, Харука. И не говори так, будто мы с тобой прощаемся. Ты все еще под моим наблюдением, — красавица док улыбалась.       Ами была настолько довольна собой, что ей хотелось кричать о том, что такого букетного пациента ей удалось хоть немного спасти.       — Я запомню это, док — звучало и смешно и странно.       — Будь так добра, но все же запиши.       Мы посмеялись над нелепостью фраз, попрощались и отправились с Мичиру ко мне домой.       — Н-да…- я оглядела квартиру и посмотрела на Мичиру. Ее точно не заносило сюда весь год.       — Что? Тут одной уборкой не справиться. А я даже с работой не выгребаюсь уже. Хотару иди сюда!       — К черту уборку. Я не собираюсь больше жить здесь. Если уж жить, то точно не там, где дышал этот трупный мусор.       Я говорила о Сейе.       Его успешно откачали, он лежал в реанимации, потом в палате. Умело очаровав одну из медсестер, он успешно надрался очередного дерьма с её помощью и гнилое сердце лопнуло на мелкие кусочки.       Я встретилась с ним всего раз, когда мы случайно пересеклись в коридоре больницы. И к счастью, я тогда успела освежить воспоминания и прекрасно знала кто так сильно хотел со мной поговорить.       — И как тебе? — спросил меня Коу.       — Что как?       — Ты не вспомнила нашу любовь?       — Завали, придурок. Ты можешь делать все, что угодно твоей душе. Все равно, долго не протянешь. Ты настолько отвратительный, что даже смерть для тебя слишком хорошая награда. Любовь? Ха! В задницу засунь себе эту любовь и эти слова.       Жалкая смерть. Жалкий Коу.       Жалкая я, что вообще дышала с ним.       Оказалось, не все так страшно, как в те дни, когда я ничего не знала. И даже вирус сидевший во мне, подчинился и я стала вполне себе безопасным человеком. Исключая только пару нюансов, что до конца жизни мне нужно завтракать таблетками, а к этому я давно привыкла, а еще не стоит ходить и орать о своих диагнозах, что в принципе вызывало во мне противные и низменные чувства.       Я выходила из новой квартиры. Подошла к лифту и пару раз нажала на кнопку вызова. Мы с Мичиру поменялись местами и теперь за ней слежу я, но мне быстро надоело гоняться к ней, поэтому я решила просто забрать эту шизанутую леди к себе, и шла, чтобы сделать именно это.       Когда створки плавно разъехались в сторону, из коробки вышел мужчина. Его лицо было очень знакомым, а судя по его взгляду, я тоже была ему знакома. Он устремился вперед, а я же застыла, пытаясь вспомнить, кто он. Все мысли, которые были в голове тут же улетучились.       — Харука? — послышался голос за моей спиной.       Я обернулась.       — Мамору?       — Серьезно? — он улыбнулся и вновь подошёл ко мне, — Не ожидал тебя тут встретить.       — Я вообще не ожидала такой встречи, тем более, с тобой.       Это был тот самый Мамору, парень Усаги, или как его теперь правильно называть? Недовдовец?       Тот самый парень, который заботливо свернул нам косяк.       Он весьма изменился. Если тогда был высоким дрищем, с которым вообще сомнительно водить дружбу и отношения из-за не самого лучшего образа жизни, то сейчас он был абсолютно другим человеком.       Нет, он не начал расти вниз, совсем наоборот, он был еще выше, плюсом добавились мышцы, появился вкус и осознанность в глазах.       — Как ты, Харука? — спокойно спросил он у меня.       — Как видишь, неплохо.       — Да уж, тебя тогда чудо спасло. Рад видеть, что с тобой все нормально.       — А ты? Хотя, по тебе видно, у тебя все хорошо.       — Да, весьма хорошо. Ты как-то говорила, что я скурюсь прежде, чем стану интерном, помнишь?       Честно говоря, этого я не помнила. И это может быть оправдано тем, что прошло достаточно много лет, чтобы забыть.       — Ты интерн? Хотя, думаю, уже ординатор.       — Бери выше.       — Кардиолог, как и хотел?       — Кардиохирург.       — Значит, твои дела идут отлично. Хоть это и выглядит, как хвастовство, между прочим.       — Ты в то время ни в кого не верила и отстаивала свою точку зрения, будто знаешь все. Юношеская цель — утереть тебе нос.       — У тебя получилось, поставь галочку за это.       — Такая же грубая. Ты тут живешь?       — Да, пару дней всего. В 1125.       — А я в 1127.       — Прекрасно, если что, зайду к тебе за рисом.       — Хорошо.       На этой ноте мы разошлись.       Я еще долго думала об этой встрече. Было не похоже на случайность. Он будто появился, чтобы ответить мне на вопросы, которые появились в голове.       Я нагло стучала в дверь его квартиры, в достаточно позднее время.       — С ума сошла? — недовольно выплюнул Мамору.       — Нет, надо поговорить.       — До утра не терпит?       — Нет.       Я бесцеремонно прошла в его квартиру, а он проводил в гостиную. Я присела на диван, а Мамору же стоял по левую сторону, упираясь вытянутыми руками в спинку кресла.       — И что дальше?       — Что тогда случилось?       — Вы с Усаги выпали с балкона.       — Как мы выпали?       — Я не слышал о чем был разговор, но он был весьма жаркий, учитывая, как визжала Усаги. Она влепила тебе пощёчину, а дальше завязалась драка. Ты была в явном преимущества, пока Усаги не начала наваливаться на тебя. В ней проснулась звериная энергия, видимо организм поддался удовольствию. Она всегда была хрупкой, но падкой на соблазны.       — Значит…я не понимаю, то есть…- я растерялась.       Мамору же сел рядом со мной и внимательно взглянул в опешившее лицо.       — Тено, как я и говорил тогда, марихуана полезная штука, но с ней не стоит играться девочкам. Выглядели вы максимально отвратительно тогда, это первое. Второе: это был один косяк на двоих, и на сколько я помню, тебя даже не торкнуло, в отличие от слабой Цукино. Ты можешь винить меня, Усаги, весь мир. Я ничего плохого не сделал и уж точно не виноват, что две поругавшиеся особы упали и разбились. Тебе бы лучше благодарить судьбу, что дышишь.       Он говорил абсолютно спокойно, но сами слова… Он был уверенным.       Точным.       Даже если мне винить его во всех грехах, это не будет правдой. Никто не заставлял меня. Я сама виновата.       — А как ты это пережил? — вдруг спросила я.       Ведь правда. Тогда он смотрел на Усаги каким-то одурманенным взглядом. Не травой, а любовью, что близко с чувством кайфа.       — Что?       — Любовь.       — Никак. С ней было хорошо спать, только и всего.       Этот подлец врал, совершенно не краснея. Отвел взгляд, будто я не догадываюсь, что он говорил так, потому что былое прошло, а настоящее заставило пересмотреть чувства, мысли, и даже боль утраты.       — Хм…- я поднялась с дивана и посмотрела на него, а он на меня.       — Вот и весь разговор? — спросил Мамору.       — Поговорим еще, как-нибудь.       Через минуту я скатилась по закрытой двери своей квартиры, переваривая весь разговор.