Бар "Inferno"

Казалось бы, вечер пятницы: тихая ночь, с едва пробивающимся дождиком, запах выхлопных газов, с тонкими нотками табака, холодный бокал виски на столе, и ничего больше не надо, не трогайте меня ради всего святого, что вам не чуждо. Нет же. Будь проклят тот день, когда я впервые встретил этого мелкого, вспыльчивого, до жути странного парня, имя которого даже не знаю. Начну, пожалуй, с того, что метро – штука забавная. С юношеского возраста обожаю ездить на метро, когда надо голову проветрить, потому что никогда не знаешь, кого там можно встретить. Иной раз подслушаю как «Джоанн, милая, будет тебе, не стоит сразу подавать на развод», или как у грозного, солидного костюма в наушниках играет что-то явно азиатское и очень милое, а то и попадаются такие фрукты как этот, с которого я и начал. Первый раз я встретил его именно в метро, где-то между Брайт-стрит и Вудсток: ничем не примечательный парень, кивал головой в такт музыке, притопывал ногами, я уж было подумал, он чувствует себя главной героиней мюзикла. Стоял он в самом углу вагона, опираясь о стену, что-то себе вырисовывал соплёй на пальце, да и фиг бы с ним, если бы среди всего окружающего шума я не зацепился именно за ту песню, что играла в его наушниках. Я даже не сразу разобрался, не глючит ли у меня в голове часом, но каждая новая нота отдавалась в памяти слишком знакомо: я знал каждую последующую, мог воспроизвести дословно, и ясно понимал, что эта песня не могла просто так оказаться у него. Это моя песня, написанная от самого начала и до конца в тихой комнатке, на чердаке, связанная с запахом пыли, остывшим кофе, и жгущими подушечками пальцев. Единственное место, где можно было услышать мои песни – сайт в интернете, славящийся полной анонимностью, ни единым шансом того, что личная информация куда-то «убежит», и заверениями, что скачать что-то либо оттуда невозможно. Создан он, вроде как, для того, чтобы делиться своими творениями, без переживаний, что это хоть как-то можно использовать. Как одна из моих песен попала в его плей-лист – загадка мне на досуг. Слушал он её точно не с сайта, потому как прошлой ночью я удалил её, чтобы доработать, так что всё не так просто, как хотелось бы считать. Хотя, судя по лицу, она ему понравилась. Во второй раз я встретил его по работе: как оказалось, он учится в университете на Драй-таун, а мне там как раз надо было встретиться с заказчиком, который кстати мразь последняя, угрожал мне, что настучит в контору, мол язык у меня больно длинный. Виноват сам, так что позже доплачивал за молчание сверху. Работа у меня вообще не пыльная и, если бы не подоплёка к моему труду – я бы даже назвал её весьма занятной. Карьерный рост, регулярные премии, и люди у нас интересные, жаль только, что долбоёбы все и каждый, но и это со временем теряет значение, когда - либо ты работаешь, либо хоронишь дорого тебе человека. В целом, условия так себе. - В нашей профессии главное, что? Чем выше твой потенциал, тем меньше тебя хотят отпускать на волю, а в твоей ситуации всё куда хуже, пташка моя, бескрылая. – Как-то завёл беседу Саймон – мой коллега по несчастью, и по совместительству, царский палач, так сказать. – Точно я так и не понял, в чём ты такой особенный, но зря ты об этом сказал начальству. Они тебя теперь только на тот свет отпустят. И сестрёнку твою следом отправят. В итоге я оказался на перепутье: работёнка оплачивается прекрасно, только тесновато в золотой клетке как-то. Ди меня никогда и не за что не отпустит. Ладно, вернёмся в реальность. Пятница, будь она не ладна, с самого утра дала понять, что настроение у неё плохое, так что не рассчитывай Стас на поблажки: так оно, собственно, и сталось – закончилась зубная паста, горячую воду отключили, чуть не опоздал к заказчику, благо сегодня ничего важного не назначено. И вот, под самый конец, когда можно булки расслабить, выпить виски, выкурить пару крепких сигарет в баре – наступает третья наша встреча с этим странным мелким. Тонкая рука странно крепко хватает меня за плечо, рядом с ухом пролетает чьё-то тело, я только и успеваю – спасибо шестому чувству – сгруппироваться, чтобы в челюсть не прилетело, и в итоге я в гуще драки, за спиной ржет этот парень, а три здоровенных амбала идут на меня. Один их друг кстати в уголке, тихо постанывает, зализывая раны. С чего началась эта заварушка, кто кого спровоцировал, и как там оказался я – не понятно от слова совсем, но, если меня бьют, я бью в ответ. В пылу сраженья замечаю, что малой стоит у столика, попивая мой вискарь, и лыбится, пока я – и ещё парочка принудительных союзников – мылим шеи амбалам. Дело шло к тому, что Джо, протирая за стойкой стаканы, другой рукой на быстром наборе готов вызывать легавых, а лучше мне в участке не светиться, так что приходиться линять по-тихому. Вываливаюсь через чёрный ход куда-то в переулок, с неповторимым ароматом мусорных баков и всякой падали, закуриваю, и тихо себе плетусь на главную улицу, ловить такси. И виски не допил, и в морду получил. Прекрасно. - Эй, постой! – Орёт мне кто-то за спиной, но я и так знаю, что голос того малого, а оборачиваться желания нет. Я вам шлюха что ли, на каждое «Эй» оборачиваться? Нет уж, мама меня хорошим мальчиком воспитывала. Усаживаясь в такси, замечаю, что парень не дал по тапкам, а бежит к машине, так что хлопаю дверью, попросив водилу ножкой-то на газок, и побыстрее. В итоге малой впечатывается щекой в стекло, а пока приходит в себя – по ноге получает колесом и глотает придорожную пыль. Слава тишине и спокойствию в моём мире. Больше никогда в жизни не хочу видеть это лохматое, громкое, доставляющее кучу неудобств недоразумение. Баста. *** Сижу сложив голову на ладошки, дую щёки, подпевая какой-то старой, но классной песне. В баре тихо, только Джо скрипит полотенчиком по стаканам, и я скриплю охрипшим голосом. Дёргаю медленно головой, между строчками успевая глотать что-то напоминающее джин, разбавленный какой-то дрянью, и вишенкой сверху. А, чёрт, это дамский коктейль. Мне его Джо на опохмел сварганил, хоть похмелья как такового у меня и нет. Короче сижу. Подпеваю, посасываю свой этот слинг, корчу из себя даму с разбитым сердцем, вытягивая бабские ноты с толикой драматизма. Иногда разбавляю коктейль слёзками. Просто песня очень душевная. Так подумать, живу я очень даже хорошо, не считая нависшей гильотины над шеей моей сестры: платят так, что пары заказов хватит до небедной старости, работаю чаще всего где-то по двадцать часов в неделю, да и сложности особой мне не представляет. Пришел в бар, получил папку, прочитал, выполнил, получил денюжку. Скажи я любому фрилансеру, как проходит мой день – он бы истёк завистливой слюнкой на клаву, так что чего мне собственно жаловаться? В основном работа предсказуемая, и самым сложным иной раз случается поднять жопу с дивана, чем выполнить задачку на полмиллиона зелёных. Но всё ли это? Клиенты у нас в основном постоянные, так что всё стабильно, не считая того огромного количества законов, которые я нарушаю только до обеда. И то, по дороге в бар. Тяжела и неказиста жизнь простого реалиста. Что до законов, так это мне плевать с высокой башни; мораль и нравственность – я таких слов в школе не учил; приватность касается только порнушки и музыки. Но меня это всё так заебало и выебало, что даже этот треклятый коктейль хоть и бабский, но кажется вкусным. Потому что просто поменять лень. Так мне Джо нальёт хоть бензина, если попрошу. А лучше белладонны, для блеска в глазах, и более-менее нормальной смерти. И всё же, паршиво мне до такой степени, что дайте только повод, я с превеликим удовольствием лишу себя жизни, не задавая лишних вопросов. Хотя, понятное дело, тоска у меня временная, но такая жгучая. Как если бы в этом коктейле не было всего этого дерьма, а только джин. Или спирт. Желательно метиловый. - Пташка моя, невольная! – Орёт на входе Саймон, весь такой зализанный и при параде, как будто собрался встречать английского короля. – Какое, однако великолепное утро субботы, внезапно заставшее меня звонком от Ди. И как прискорбно, что главный у нас он, иначе, будь моя воля, я придушил бы его через динамик, за то, что разбудил, только ради того, чтобы я бежал к тебе, пташка безвольная. - Слишком много слов, и явно лишних. Саймон был не похож на того, кого разбудили, подорвали, и заставили бежать ко мне. Он скорее напоминал изысканного английского джентльмена, только что без цилиндра и трости, явно прибывшего не в бар, а минимум на вручение Оскара, за лучшую драму во всей Вселенной. Драму его жизни. - Мать-и-мачеха, наша пташка не с той ноги встала? Хотя подожди, - он язвительно улыбается, - у тебя же обе ноги не те, когда дело доходит до решение твоего настроения. Обе депрессивные. - Ха-ха, - загоняю глаза под лоб, - твои тренинги «Юмор на раз, два, три» явно не дают никаких результатов, так что пусть возвращают деньги, желательно с компенсацией. Саймон выкладывает на стол папку, странно тонкую, заказывает у Джо виски со льдом, и отчаливает в уборную, помыть ручки и полюбоваться, кто на свете всех милее. Я открываю задание, заведомо понимая, что если папка тонкая, то работы дня на два. Было такое, когда вся инфа укладывалась на четыре листа, и закончилось всё вообще не супер, скажем так.