The Fool

      Вернувшись в Башню Бдения, Маркус сразу направился к Веланне. Долийка смерила его хмурым взглядом:       — Что тебе надо, шем?       — Я Маркус вообще-то, — поправил тот.       — Шем. Один из многих других.       — Веланна, — робко обратилась к ней Адайя, другая эльфийка, — может, не стоит так грубо со всеми обращаться? Он же еще ничего не сказал.       — Все они одинаковы. Пусть знают свое место.       Эта дикая гордость возбуждала Маркуса. Схватившись за низ куртки, он увлеченно кивал, пока долийка вещала:       — Ты зря привыкла им доверять, Адайя. Они все опасны. Довериться шему — все равно что сунуть руку в огонь: больно обожжешься.       — Ве…       Адайя вдруг уставилась на Маркуса чуть не квадратными глазами. Тот судорожно схватил со стола какую-то тетрадь и прикрылся ею.       — Надо же, — Веланна удивленно подняла брови, — не думала, что кто-то может так сильно нуждаться в настое.       — Ты ведь за ним пришел? — осторожно спросила Адайя. Маркус быстро закивал. — Ох, Создатель, Веланна, ну зачем ты его запугала…       — Да мне даже понравилось, — пискнул Маркус. Зря. Долийка уперла руки в боки и крикнула:       — Ты издеваешься, что ли?!       — Так, — Адайя сунула в руку Маркусу пузырек и толкнула в сторону двери, — принимать по чайной ложке за едой. Иди скорее.       «Создатель, благослови Адайю».       В последний момент кинув на место тетрадку, Маркус выскочил за дверь лазарета и вздохнул с облегчением. Он добыл средство, которое, может быть, ему поможет. Или сделает хуже. Хотя куда уж хуже…       — Ты в порядке?       Дернувшись от неожиданного вопроса, Маркус обернулся и заметил Сайласа.       — Д-да, — пробормотал он. — Вот… настой решил взять.       Сайлас удивленно покосился на его штаны и качнул головой:       — Вот это тебя кроет… Ты ужин пропустил, но дуй на кухню, сейчас придумаем что-нибудь.       «Вот это удача! Сейчас я не только испробую настой, но и еще и что-нибудь от него узнаю…»       Маркус думал, что они пойдут вместе, но Сайлас быстро ушел один. Определить удалось только то, что он сначала направился в большой коридор, а потом свернул в крыло, где жили слуги. Попросил кого-то из знакомых? Интересно, кого. Обычно слуги, подавленные железной дисциплиной Командора, не разговаривали со Стражами… Но, так или иначе, когда Маркус зашел на кухню, повариха вручила ему тарелку супа, еще даже не остывшего, и усмехнулась:       — Ешь давай, да больше не опаздывай.       Сайлас зашел пару минут спустя и, усевшись рядом, посоветовал:       — Заедай этот настой. На вкус он так себе.       Он даже не понизил голос в присутствии поварихи. Она знала?..       Та поймала подозрительный взгляд Маркуса и хмыкнула:       — Давай, пей да заедай, ничего с тобой не будет. Все так делают, особенно кто недавно в Стражах.       Кивнув, Маркус последовал совету и попробовал настой. Чуть не выплюнул. На вкус он был как очень сильно скисшая плесень (Маркус, конечно, ее не пробовал, но был уверен, что это примерно то же самое), вдобавок еще и горчил. Сайлас, заметив его выражение лица, усмехнулся:       — Ага, я же говорил. Потому и говорят с едой принимать эту штуку.       — И как, помогает?       — Ну, я не жалуюсь.       «Интересно, а доза на всех рассчитана одинаковая? Мне, наверное, надо больше… но ладно, попробуем сначала хоть так, а то на первый раз слишком много этой гадости будет. Вдруг она опасна».       Прихлебывая суп, Маркус глянул на соседа и поинтересовался:       — Какие новости?       — Какие новости? — удивленно покосился на него Сайлас.       — Ну, тут, в Башне Бдения. Меня ж не было пару дней.       — Да ничего особенно и не произошло. — Он пожал плечами. — Тут с новостями негусто.       — Эх, жаль. Я люблю, когда всякое разное происходит. Так интереснее.       — Совсем всякое?       — Угу. Вот, например, если бы на Посвящение пришла какая-нибудь красотка с во-от такими… навыками…       Отвлекающий маневр сработал отлично: Сайлас усмехнулся и похлопал его по плечу.       — Слушай, ты бы поменьше думал о красотках, а то тебя никогда не отпустит…       — Ой, да ладно! — бесшабашно отмахнулся Маркус. — Надо ловить момент, пока ты молод, и наслаждаться жизнью!       — Это… ну… не совсем то, зачем в Стражи приходят.       — Не, я не про Стражей. Биться с порождениями тьмы — это дело нужное и важное, кто ж спорит. Но потом-то надо отпраздновать победу как следует! — Он хитро подмигнул соседу. — И в хорошей компании!       — Ясно, ясно. Ешь давай.       Снисходительная улыбка на лице Сайласа была хорошим знаком. Бравада всегда срабатывала безотказно, и Маркуса уже не воспринимали серьезно, а потом теряли в его присутствии осторожность. Заметив, что повариха ушла, Маркус сразу решил бросить пробный камень:       — Слушай, спасибо, что выручил, а то правда есть хотелось.       — Да не за что.       — Ты, видать, со слугами на короткой ноге?       Сайласа выдало едва заметное движение глаз. Тон его, впрочем, оставался спокойным:       — Да не то чтобы. Знаю кое-кого. Ты вон тоже можешь узнать.       — Ага. Может, они тогда помогут с чем-нибудь… или с кем-нибудь…       — Ты опять про красоток?       — Ну… — Маркус потупился. — Ну люблю я это дело, что уж теперь! Тем более что этот волшебный настой пока не действует. Только горчит во рту.       — А ты подожди минут десять. Он же не настолько волшебный, чтоб прям сразу начать действовать.       — Ага. — Решив не эксплуатировать опасную тему, Маркус поинтересовался: — А где Деннен? Уже вернулся?       — Да, раньше тебя. — Сайлас глянул на соседа: — Небось в гостинице напивался?       — Похоже на то. Туда пошел.       — Я так и думал.       — А что, — Маркус заинтересованно подался вперед, — с ним что-то случилось? Горе заливает?       — Вроде того. Я видел, как он однажды письмо доставал и перечитывал. Слегка духами пахло — значит, от женщины.       Маркус многозначительно кивнул. Значит, и хмурому Деннену не чужда тоска по прекрасному полу. Если письмо было надушено, значит, она аристократка. Интересно, как было дело? Роковая женщина влюбила в себя воина, а потом коварно его бросила? Или она вынуждена была уехать? Или вообще умерла? Маркус без труда представил себе восхитительную знатную деву, заколотую кинжалом, на руках у мрачного Деннена. Она что-то шептала, из последних сил гладила его по лицу, целовала слабеющими губами…       — Э, ты слышишь?       Отбрасывая наваждение — оно уже начало возбуждать — Маркус захлопал глазами:       — А, да, чего? Я тут слегка задумался.       — Я говорю, опаздывать лучше не надо. А то Командор у нас строгий… Сигрун говорит, за любую провинность наказывает.       — Интересно, как?       — Ну уж, наверное, не пальцем грозит. Я бы на себе не проверял.       Картина в голове возникла сама собой: Амелл грозит провинившемуся Стражу пальцем и говорит с металлом в голосе: «Ты же понимаешь, что твой проступок не останется безнаказанным?». Из его пальца вырывается молния — нет, целый хлыст из молний. И Командор, распахивая куртку на груди и взмахивая своим молниятным хлыстом, приказывает Стражу встать на колени и тянется расстегнуть штаны… Кивая такому вполне вероятному варианту развития событий, Маркус рассеянно отозвался:       — Согласен.       Сайлас, видно, окончательно потерял к нему интерес, потому что встал, попрощался и направился куда-то. Маркус хотел бы за ним проследить, но, во-первых, это было рискованно, во-вторых, он еще не доел суп. Серостражеский аппетит был, конечно, не так силен, как желание трахаться, но все же ощутим, поэтому нужно было хвататься за любую возможность поесть. Так Маркус и поступил, заодно размышляя об узнанном.       Сайлас быстро нашел со слугами общий язык — наверняка не только от общей приветливости. Был какой-то еще мотив. Маркус чуял, что это как-то было связано с Дженни, но конкретно ничего предположить не мог. Нужно было понаблюдать еще.       И то, что Сигрун упоминала о наказании за провинность, было весьма любопытно. Она уже отказала Маркусу, ссылаясь на требования — и Сайласу, видимо, намекала на то же. Интересно, он на нее тоже глаз положил? Вряд ли, иначе Маркус заметил бы между ними пробежавшую искру: он это хорошо распознавал. Значит, просто сообщала информацию. И, кажется, от этой дисциплины кто-то уже пострадал. Надо будет расспросить Сигрун о подробностях…       «Эх, вот бы у нее все это расспросить, держась за ее грудь. Или попку. Да хоть за что-нибудь! Она выглядит такой мягкой, сочной… как тут не подержаться…»       Желание накатило снова. Настой, похоже, либо еще не вошел в силу, либо был в такой дозе недостаточен для Маркуса. Пришлось, быстро доев суп, бежать в уборную.       Когда Маркус вернулся в общую спальню, Сигрун уже отвернулась носом к стенке.       «Придется отложить расспросы до завтра… эх, вот бы вместо порождений тьмы мне приснилась она».       Вместо порождений тьмы приснилась та знатная дева, заколотая кинжалом. Впрочем, близость смерти не сделала ее менее красивой. Она восхитительно стонала, касалась окровавленной раны… и вдруг закашлялась.       И у нее появилось мамино лицо.       Маркус проснулся с криком и в слезах. Остальные, к счастью, решили, что ему просто приснился кошмар про порождений тьмы. Сигрун сочувственно похлопала его по плечу перед тем, как уснуть снова.       Маркус так и не уснул.