Маска Киары

      Солнце должно было встать уже давно, но из-за плотных темных туч и густого тумана лучи солнца не достигали земли. Сквозь эту молочную белизну через поле ехал всадник. Почти нулевая видимость создавала иллюзию бесконечности и лишала путника каких-либо ориентиров. В такую погоду лучше сидеть дома у камина, попивая горячий чай, но наличие врага, несущего смертельную угрозу, на территории твоей страны, обращает это лишь мечты. Война. Одно слово, но сколько в нем боли и страха, криков и потерь. Сейчас покой и домашний уют стали непозволительной роскошью. Остается надежда, что этот ужас вскоре закончится. Французские войска уже начали отступать и несколько дней назад покинули Москву. Главное не дать им возможность закрепиться и создать укрепленный лагерь, иначе война затянется и станет еще более жестокой и кровопролитной.       Видит Бог, как подпоручик, находясь в этом белом океане тумана, зная о чудовищных разрушениях и выжженных землях, ненавидел французов, как никогда и никого не ненавидел, хотя и не уважать силу противника он тоже не мог. Войны были во все времена. Эта война давно назревала. Но неужели её нельзя было предотвратить? Неужели люди не понимают, что словом можно добиться большего, чем бессмысленной бойней. У войны нет победителей, она не щадит никого, забирая счастье, здоровье, жизнь, а тот кто выжил уже никогда не забудет ужаса войны и никогда не станет прежним. Но война уже идет, и все что мог подпоручик Трубецкой - это загонять лошадь, чтобы как можно быстрее доставить пакет документов в штаб армии.       Туман немного расступился, открывая перед взором офицера лес, которого не должно быть на его пути. Осознание того, что он сильно отклонился от намеченного пути, ударило легкой волной отчаяния. Опоздание с донесением может дорого стоить как ему самому, как другим солдатам, так и всей стране в целом.       Можно вернуться назад и найти нужную дорогу, а можно срезать через этот лес, а потом повернуть на проселочную дорогу, и направиться в штаб. Второй вариант был опасней, так как отряды вражеской армии отступали беспорядочно и один из таких отрядов мог находится в этих местах. Обернувшись и взглянув в бездну тумана, стало понятно, что шанс найти нужную дорогу очень мал, и больше времени потеряется в поисках. Через лес быстрее.       Подумав немного, офицер решил рискнуть, выиграть время, надеясь, что ему не встретится неприятель, и направил лошадь в чащу леса.       Двигаться в лесу было тяжело. Чтобы не заблудиться, мужчина старался нигде не сворачивать, но это не всегда удавалось. Поваленных деревьев, не внушающих доверия больших луж на пути было много и их приходилось объезжать, из-за чего время в пути растягивалось ещё сильнее.       Через некоторое время подпоручик увидел упавшее дерево, которое, он уверен, уже проезжал.       "Неужели я езжу кругами"- подумал Сергей. Он потерял направление и не мог сориентироваться. Отчаяние начало захватывать сознание, мертвая тишина в белёсой дымке тумана порождало галлюцинации и панику. Пакет с донесениями жег грудь грузом ответственности и важности. Молодой человек изо всех сил цеплялся за спокойствие, стараясь не терять рассудок, но страх был сильнее. Ему казалось, что за ним кто-то наблюдает.       Замедлив шаг коня, мужчина вглядывался в местность, стараясь понять, куда ему следует идти. Испуганный разум рисовал силуэты один страшнее другого, пугая ещё больше. Раздался резкий звук сломанной ветки. Сергей не понял, что это его конь наступил на ветку, и начал судорожно читать под нос молитву.       Вдруг, словно из ниоткуда, в воздухе соткалась пугающая фигура, образ которой не спешил исчезать, наоборот, оно приближалось к всаднику. Чем ближе оно подходило, тем четче просматривался его образ, и тем страшнее было офицеру. Нечто, с торчащими отовсюду травой, ветками, листьями передвигалось бесшумно и напоминало лешего из старых сказок, которыми матушки пугали расшалившихся детей.       Подпоручик не верил в эти россказни и суеверным себя никогда не считал, но, когда встречаешься с подобным лично, то потусторонний страх сковывает кровь в жилах.       Больше на рефлексах, чем осознано, офицер натянул повод лошади, останавливая её, и, не отрывая взгляда от этого лесного духа, нащупал пистолет, направляя дуло на приближающееся существо. Пальцы не слушались, не давая нажать на курок, будто одеревенев.       Дух быстро приблизился, и его уже можно было четко разглядеть. Оказалось, что это никакой не дух или нечисть, а парнишка лет шестнадцати, перемазанный грязью и привязанными к плащу ветками.       "Я схожу с ума",-промелькнула яркой вспышкой мысль в голове офицера.-"Уже лешие мерещатся. Чертов туман."       Зажмурив глаза, мужчина подавил вздох облегчения и рвущуюся наружу брань. Он уже хотел расспросить парня как ему выбраться из этого леса, как парень, не дав рта раскрыть, шикнул на него, призывая к тишине. Подпоручик опешил. Где это видано, чтобы ему - офицеру русской армии, дворянину, затыкал рот какой-то оборванец?       Пока офицер пытался справиться с шоком и подобрать слова, чтобы поставить выскочку на место, парнишки подошел ближе и быстро прошептал: - Впереди отряд французов. Отбились от основной армии. Они окружены и об этом ещё не знают. Не шумите, пожалуйста, и обождите немного. Скоро дорога будет свободна. - Мне нужно спешить,- также тихо сказал офицер, чья злость мигом растворилась, сменяясь растерянностью       Парнишка выудил из складок своего необычного балахона дорогие на вид золотые часы и посмотрел время. Часы бросались в глаза. На их крышке был искусно сделанный павлин. Цена этого изделия очень большая и не каждый обеспеченный человек может себе это позволить. Наличие такой дорогой вещи у молодого парнишки-партизана сильно удивило Трубецкого, который таких вещей в руках не держал, хотя его семья была очень обеспечена, но большая часть ценностей семьи хранились под замками и не показывались никому. Попытки разглядеть сквозь грязь черты благородного лица дворянина были заведомо обречены на провал. А считать кем-то другим этого человека не возникало и мысли.       В то время пока подпоручик размышлял о личности человека, стоящего перед ним, парень что-то прикинул, рассчитал и выдал: - Двадцать три минуты, - едва слышно прошептал он. - О чем вы? Что это значит? - удивленно спросил офицер, слегка повысив голос, чем удостоился ещё одного шика в свою сторону.       Парень завертел головой, всматриваясь в туман, и вслушался. В лесу стояла тишина, лишь крики птиц её разбавляли. - Через двадцать три минуты вы сможете безопасно продолжить свой путь, - тихо и четко ответил парень и взглянул на офицера так, что тот начал подозревать себя в скудоумии и не решился спрашивать что-либо ещё.       Подпоручик не понимал ровным счетом ничего из происходящего, но предпочел подчиниться тому, кто владеет большей информацией, и надеялся получить ответы на интересующие вопросы позже. Он решил последовать примеру своего нового знакомого и начал всматриваться в даль. Кроме силуэтов деревьев в тумане Сергей не видел ничего. Любопытство начало нарастать и вскоре стало настолько сильным, что сохранять молчание стало почти невыносимо.       Спросить о чем-то подпоручик не успел. Раздался крик птицы. Парнишка рядом подобрался, будто хищник перед прыжком. Через несколько мгновений раздались выстрелы, послышались крики людей. Мужчина быстро достал недавно спрятанный пистолет и приготовился в случае необходимости отражать атаку. Парень же наоборот, немного расслабился, достал часы и усмехнулся: - Как всегда точно, - себе под нос пробубнил он с неким восхищением. - Что происходит? - не выдержал Сергей.       Канонада выстрелов не утихала, но частота выстрелов становилась меньше. - Партизанский захват, - гордо задрав подбородок, ответил парень. - Может стоит пойти на помощь?- нервно передернул Трубецкой. Незнание пугало. Чтобы хоть как-то справиться с переживаниями, Сергей сильнее сжал поводья. - Нет, - отрезал парень и продолжил смотреть в даль.       Эта категоричность удивила подпоручика, но возражать он не стал. Они остались ждать на месте.       Через несколько минут выстрелы смолкли, и офицер хотел двинуться вперед. Его остановила рука юноши и короткое "рано".       Обождав ещё немного, парень сказал: - А вот теперь...- его речь прервалась одиночным выстрелом. - О! Теперь точно можно идти, - и пошел вперед.       Офицер тронул бока лошади и повел его вровень со своим невольным спутником. - Не знал, что в этих местах находятся партизаны, - будто невзначай сказал Сергей. - Ооо... Партизан сейчас много, - усмехнулся парень. - После того как Наполеон принял решение отступить, каждый русский человек считает своим долгом дать ему пинка вдогонку, чтобы не останавливался и быстрее ушел с нашей земли.       Горячность парня, в миг растерявшего всю серьезность, позабавила мужчину, и тот рассмеялся.       Вскоре показалась лесная поляна, на которой стоял бывший французский лагерь. В воздухе застыли дым от выстрелов и стоны раненых. Многие солдаты Бонапарта уже лежали связанные, некоторые раненые, но убитых не было видно. По лагерю, из палатки в палатку сновали несколько десятков "леших". Они переворачивали личные вещи французских офицеров в поисках чего-нибудь важного или заслуживающего внимания. Часть партизан разоружала и связывала оставшихся пленных. Перепрыгивая через лежащих людей, бежал мужчина с кипой бумаг. В этом, на первый взгляд, хаотичном передвижении можно было легко заметить слаженную работу и четкое взаимодействие людей. Все были при работе и выполняли её молча, не проронив ни слова, не задав ни одного вопроса. Каждый человек был звеном огромного рабочего механизма и точно знал, что ему необходимо делать. - А это кто? - громко и грозно спросил мужчина, вылезший из ближайшей к лесу палатке и заметивший новоприбывших.       Все обернулись на этот вопрос, который в относительной тишине, нарушаемой только звяканьем металла и стонами французских военных, показался громом среди ясного неба. Партизаны, увидев человека в офицерской форме русской армии и рядом с ними одного из своих командиров, быстро потеряли видимый интерес к происходящему и вернулись к прерванной работе, но тем не менее старались прислушиваться к беседе.       К всаднику подошел мужчина среднего возраста с телосложением медведя. Вся его фигура внушала трепет и страх. От части, в этом помогала маскировка, которая придавала человеку вид болотного чудовища.       Мужчина перевёл взгляд с офицера на сопровождавшего его парня, от чего тот немного сжался и предпринял неудачную попытку слиться с окружающей средой.       Горестно вздохнув, глядя на этот цирк одного актера, мужчина обратился к офицеру: - Степан Трофимович,- представился он. - Кто вы? Куда направляетесь? -Подпоручик, Князь Трубецкой Сергей Петрович, - представился офицер. - мне нужно попасть в штаб.       Степан просверлил его колким взглядом, пытаясь понять: врёт он или говорит правду. Казалось, что его взгляд смотрел прямо в душу, извлекая из самых глубин подсознания все самые потаенные страхи и ревностно оберегаемые секреты. Придя к только ему понятным выводам, он спросил: - А как в этом лесу оказался-то?       Сергею было немного стыдно говорить, что он сбился с пути, и ему пришлось прибегнуть к этой лесной дороге, но придумать правдоподобную историю, чтобы сгладить свою неудачу, он не смог. Будто любая самая малая ложь тут же станет известна, и тогда беды не миновать. Трубецкой рассказал всё как было. Степан Трофимович по-отечески усмехнулся. - Бывает. Повезло тебе. А то напоролся бы на французов и не доехал бы никуда, - весело произнес он, указывая на разбитый лагерь неприятеля.       Подпоручик только сейчас осознал масштаб провернутой операции. Три десятка партизан против сотни солдат Наполеона. За счёт неожиданности и грамотной маскировки удача и Виктория улыбнулась русскому отряду. -"Впрочем, если бы на меня пошли такие вооруженные чудовища, я бы тоже испугался," - подумал Сергей, ещё раз оглядывая костюмы нападавших. О том, что так оно и было несколько минут назад, когда на него вышел парень-партизан, офицер предпочел не думать. - Ты же сейчас в штаб!? - будто очнувшись не то спросил, не то воскликнул Степан. Подпоручик кивнул. - Мы нашли интересные документы у главных этих оборванцев, - он указал на пленных французов, чей вид сейчас полностью соответствовал данному прозвищу. - Сейчас наш командир допрашивает пленных офицеров, может еще чего интересного выведает. Эта информация может быть полезна штабу. Поможешь её туда доставить? - Конечно, - тут же ответил Сергей. Если эти сведения помогут армии и приблизят вожделенную победу русского оружия, то этот кошмар вскоре закончится, и он сможет вернуться домой, к семье. - Вот и славно, - улыбнулся Степан. На его замаскированном лице эта улыбка выглядела слегка зловеще. - Командир скоро закончит. Тимоха! - прикрикнул он, и сопровождавший Трубецкого парень встрепенулся и перестал пятится назад. - Проводи офицера к командиру, - Степан махнул рукой в сторону самой большой палатки. - А мне тут надо с одним косоглазым и криворуким деятелем провести серьезный разговор, - при этом мужчина жутко оскалился, непроизвольно сжал левое плечо, от чего на руке остались кровавые разводы. Шикнув, он стряхнул кровь и быстро удалился, мгновенно затерявшись среди палаток.       Сергей спешился и направился в след за парнем. Он не знал, к кому направился Степан Трофимович, и, если честно, не горел желанием узнавать. Ему было жалко человека, который вызывал и, в скором времени, столкнется в гневом этого великана.       Проходя мимо палаток, подпоручик не переставал дивиться слаженностью работы партизанского отряда. Не во всех полках армии существует такой порядок, такая четкость и дисциплина. Попытки уличить бойцов в мародерстве были обречены на провал. Все добытые вещи складывались в отдельные кучки. В одних были карты, документы, письма и иные бумаги. В другой были вещи, которые несли хоть какаю-нибудь ценность, и для удобства раскладывались по определенному порядку. Отдельно лежали оружие и драгоценности, которое забрали у пленных. - Что вы делаете с добычей? - поинтересовался Сергей. - Оружие оставляем себе, а, когда его становится слишком много, то отдаем часть другим отрядам или основным войскам, - ответил парнишка.       Трубецкой вспомнил, что некоторые солдаты и впрямь воевали с трофейным французским оружием, даже несколько пушек были из числа захваченных у неприятеля. До этого он не задумывался, что это оружие добывалась ополчением, а не только захватывалось на поле боя. - А что делаете с остальным? - Сергей понимал, что это нагло спрашивать об этом, но любопытство и огромное количество вопросов, зародившихся в момент встречи в лесу, в совокупности с непониманием происходящего заставляли продолжить этот своеобразный допрос. - Остальное используется с большей выгодой для нас, - уклонился от прямого ответа Тимофей. - Нам же нужны деньги для обмундирования, пропитания, жалования. Не все же добывается в налетах. Если бы это было так, то чем мы отличались от разбойников? - он сделал паузу, словно размышляя. - Вот именно, что ничем. - Вам платят жалование? - удивился офицер. - Да, и регулярно. Уже скопилось достаточно. Скорее бы эта война кончилась. - Домой хочется? - Нет у меня больше дома, сгорел, - с неприкрытой болью ответил Тимофей, в уголках глаз которого собралась слеза. Трубецкой хотел откусить себе язык за такие вопросы. - Я из-под Смоленска. Французы уничтожили мою деревню, выживших не оставляя в назидание другим. На месте моего дома осталось только пепелище. Мне и ещё паре ребят посчастливилось спастись. Мы уходили на реку рыбачить, а когда вернулись...Поняли, что нам некуда возвращаться. Мы бродили по лесу в надежде выжить и отомстить. Тогда мы и наткнулись на этот отряд, который заменил нам потерянную семью и дом.       Повисла тишина. Сергей не хотел задавать вопросы, хотя их количество отнюдь не стало меньше, но чувство такта и совести заставили замолчать. Тимофей настолько погрузился в воспоминания, что не заметил ямки под ногами и чуть не упал. Его подхватил за плечо Трубецкой. - С тех пор я здесь, - натянуто улыбнулся парень и направился дальше, как ни в чем не бывало.       Они дошли до палатки. Оттуда доносились сдавленные хрипы, от которых Сергею сделалось не по себе. Его сопровождающего, казалось, это ничуть не смутило. Он просил Сергея подождать, отдернул полог и вошел внутрь. Стоны стихли. Через несколько минут выглянул Тимоха и пригласил подпоручика. Трубецкой нырнул в палатку вслед за ним.        Первое, что бросилось в глаза, были тела трех мужчин разной степени избитости. Рядом валялись бесформенной кучей мундиры офицеров французской армии. Мундир почитался, служил напоминанием о боевой доблести, чести и высоком чувстве воинского товарищества, и Трубецкому, как офицеру, было больно смотреть на такое обращение с мундиром. Он перевел взгляд на лица пленных, но четко рассмотреть не смог из-за крови, стекающей потоком из многочисленных ссадин. На телах мужчин было много ран и увечий, но ни одно из них не было смертельным. Все трое были без сознания, связаны, но живы.        Эта жуткая картина настолько шокировала Сергея, что он не сразу заметил ещё одного человека, который внимательно изучал действия офицера. Почувствовав этот взгляд, Трубецкой обернулся и сильно удивился. За столом у противоположной от входа стороны, закинув ноги на стол, сидела девушка в черном мужском одеянии. Её прямые, без единого намека на такие привычные женские кудри, темные волосы спускались водопадом по плечам. На лице была черная маска, скрывающая нижнюю её часть, и подчеркивающая белизну кожи и большие серые глаза, которые могли бы очаровать любого, если бы не опасность, которая пряталась на дне этого дикого взора. - Добрый день, Сергей Петрович, - глубокий, бархатный голос заполнил все небольшое пространство шатра. В другом месте и при других обстоятельствах Сергей поклонялся бы этому голосу, а его обладательницу повел под венец, но сейчас, на фоне тихих стонов пленных в захваченном лагере, он вызывал лишь потусторонний ужас. - Прошу прощения за беспорядок, - она медленно указала на перевернутые вещи.- Что вас привело в эти леса?        Будто загипнотизированный, офицер следил за женской рукой, отмечая её красоту, легкость и подтеки чужой крови. В том, что кровь не её, он не сомневался, и тела у входа на это непрозрачно намекали. Это привело Сергея в чувство. Он представился, но не дождавшись ответного представления, ответил: - Держу путь в штаб по важному поручению, но в тумане сбился с пути и был вынужден свернуть в лес, - как можно кратко и информативно, при этом стараясь не раскрывать детали, объяснял Сергей. - Понимаю, - она сложила руки домиком перед своим лицом, задумавшись. Тишина затягивалась. Офицер начинал нервничать, не понимая, что именно происходит, что он сказал не так, как вдруг раздался звонкий хлопок, заставивший офицера вздрогнуть. - Но это может помочь нам всем. Вы же не откажитесь доставить послание в штаб, коль все равно туда путь держите?       Отказывать не имело смысла, и Трубецкой просто кивнул в согласии. Она поднялась со своего места и начала перебирать бумаги на столе. Сергей наконец смог более четко разглядеть её, не опасаясь нарушения рамок приличия. На девушке была свободная мужская рубашка, подпоясанная широким поясом на талии, и черные брюки. Как глупы и неправы были люди, считавшие, что мужское одеяние женщине не к лицу. Они просто не видели эту женщину, чьим грациозным движениям может позавидовать любая аристократка. Собрав бумаги в одну стопку, девушка взяла чистый лист, перо, написала несколько строк и вложила лист к остальным, перетянув получившуюся кипу бечевкой. - Прошу вас, передайте это в штаб, - она протянула подпоручику бумаги, которые он тут же принял. - Благодарю. Надеюсь удача впредь будет благоволить вам, а эти бумаги попадут в штаб как можно быстрее, - Трубецкой готов спорить, что в этот момент она улыбалась, хоть и не мог увидеть этого. - Можете не сомневаться, сударыня, - поспешил заверить её подпоручик, надеясь этим обращением выведать имя незнакомки. - Хорошо,- она поняла эту уловку, слегка наклонила голову, хитро сощурила глаза и проигнорировала столь явный посыл. - Прошу прощения, но мне необходимо вернуться к своим людям. Тимоша проводит вас и покажет дорогу,- с грацией кошки она ушла из палатки, оставив после себя дух таинственности, загадочности и легкий запах духов.        Они вышли из палатки через пару мгновений, но её и след простыл. За полог тут же проскочило двое молодых ребят, чтобы сторожить пленных офицеров. Подпоручик спрятал бумаги в сумку и вскочил в седло. Рядом на коне оказался Тимофей, и они двинулись прочь от лагеря. Ехали в тишине. Если партизан просто не хотел говорить, боясь взболтнуть ещё чего лишнего, уже предчувствуя выволочку, которую ему устроит командир, то Трубецкой был погружен в свои мысли. Что-то ему не давало покоя. Он не заметил как они вышли из леса на проселочную дорогу. Туман расступился, и стала видна деревня, в которой находился штаб. - Спасибо, Тимофей, - поблагодарил своего сопровождающего офицер. - Полно вам, одно дело делаем, - усмехнулся парень. - И не Тимофеем меня звать, - Сергей удивился, но задать вопрос не успел. - Тимоха - это моя кличка. Тут никто не называет своего настоящего имени, таковы правила.        Теперь многое вставало на места и объяснялось странное поведение отряда, хотя и вопросов появилось ещё больше. - Вас ждут,-поторопил парень. - До встречи, Ваше Сиятельство, - он развернул коня и скрылся в лесу.       Стоять на одном месте смысла не было, и Трубецкой направился в штаб. На докладе он принял решение рассказать все произошедшее с ним и передал оба пакета. Его внимательно выслушали, а генерал-лейтенант Витгенштейн, читавший письмо командира отряда партизан, цыкнул и усмехнулся. - Ну, Киара! Ну, дает! - воскликнул он и передал письмо другим.       Что происходило дальше, Сергей не знал, да и не положено ему, но он узнал её имя. Скорее всего это тоже кличка. Странная, но красивая. Киара.