Маска Киары

      Весна везде и все времена считалась самым замечательным и волшебным временем года, когда природа оживает, вновь услаждая взгляд яркими красками. Теплые лучи приветливого солнца размораживают замерший город, пробуждая его от зимнего сна. Холодный и колючий снег превращается в веселые и шумные ручьи, что так радуют детвору и нервирует мамочек. Молодой зеленый покров деревьев разбавляет надоевшую серость зимы.       Оживает не только природа, внутренний мир людей тоже начинает играть более яркими красками. Тоска и монотонность холодных дней закончилась, и души наполнились радостью и надеждой, что в этом году всё будет лучше, чем было до этого. Юные сердца раскрываются в поисках своей истинной любви, ни на грамм не допуская сомнения, что поиски окажутся неудачными. В большинстве случаев, эти изыскания заканчиваются для искателей очень плачевно. Люди часто остаются с разбитым сердцем, проблемами и не только душевными. Со временем души таких несчастных людей черствеют, обрастают неприступными стенами, сердца запираются на тысячи замков, ключи от которых теряются.       Конечно, есть те, кому удается найти свое счастье в любимом человеке, но таких людей мало, они, скорее, исключение.       Только всё это будет потом, в далеком будущем, а сейчас люди наслаждаются столь редким для Петербурга солнцем. По набережной Мойки, греясь в ласковых солнечных лучах, прогуливался князь Сергей Трубецкой.       Важных дел в полку не предвиделось, так что он мог позволить себе такую блажь как понежиться в солнечных ваннах. Впервые в этом году погода была так приветлива, что проводить столь замечательный день погруженным в дела казалось мужчине кощунством.       Неторопливым шагом он приближался к одному из своих любимейших мест в Петербурге. Это был небольшой ресторанчик с очень недурной кухней, атмосферой уюта, тишины и спокойствия. Летняя терраса с великолепным видом на Набережную и Зеленый мост добавляли заведению шарма. Но главное, хозяйкой ресторана была подруга князя Анна Павловна Турчинская. Это была девушка лет двадцати пяти с очень приятной внешностью, острым умом и добрым, справедливым сердцем. Многие восхищались ею, но были и те, кто презирал её, в основном это были завистники. Она была одинока, из-за чего ее всегда окружало множество поклонников, но всем она мягко отказывала в чувствах, не ссылаясь на конкретные причины отказа, что только распаляло огонь любви и жажду обладания в сердцах ухажеров. Несколько раз Сергей Петрович спасал Анну Павловну от особо наглых и бесцеремонных поклонников, от чего злые языки считали, что между ними был роман, но это было далеко не так. Друг в друге они видели лишь хорошего друга и приятного собеседника.       Подходя к ресторану, Сергей тут же заметил одинокий столик на террасе, за которым сидела девушка и потягивала кофе. Она тоже заметила его и поманила к себе. Он не мог отказать ей, но на его пути возникла небольшая проблема. Из талой воды вокруг террасы образовалась огромная лужа, из-за которой чтобы попасть в здание необходимо либо переплыть её или пролететь. Если второго даже при всём желании он не мог сделать, то и черпать воду сапогами желания не было. Поняв, что именно смутило офицера, девушка тихо засмеялась и указала за спину на кусты близ террасы. Между ними и стеной лежали доски, по которым можно было пройти к ресторану. - Добрый день, Анна, - он поцеловал протянутую ручку, затянутую в белую кружевную перчатку. - К Вам не так просто попасть. Девушка засмеялась. - Добрый день, Сергей. Рада тебя видеть. Это так. Баррикада от поклонников, - она жестом пригласила мужчину разделить с ней завтрак. -Не думал, что их это остановит, - он сел за стол. Через несколько секунд подошла служанка и принесла угощения для гостя. - Ты прав, это бы их не остановило,- как только девушка ушла, сказала Анна. - Сегодня ресторан не работает. Все искренне уверены, что я вернусь в город лишь к завтрашнему вечеру, поэтому здесь ещё пусто и можно наслаждаться спокойствием. - К завтрашнему вечеру? – удивился Сергей. Он ничего не знал об её отъезде. - Да. Я хочу расширить ресторан, присоединив правое крыло второго этажа. Так что в ближайшее время здесь будет масштабная стройка. Нужно было договориться с рабочими и согласовать проект с архитектором. Не думала, что вернусь раньше. - Поздравляю, Анна. Уверен, твое детище ждет успех и процветание. - Ты, правда, так думаешь? – тихо и немного неуверенно спросила девушка. - Конечно, можете не сомневаться. Это место уже великолепно. У меня не хватает слов, чтобы описать свое восхищение. То, что ты делаешь, вызывает восторг и уважение. - Благодарю, князь. Вы меня смущаете, - тихо усмехнулась она. - Не хотел тебя обидеть. Если я сказал что-то не так, прошу простить, - он слегка склонил голову в извинении.- Могу заверить, что мои слова абсолютно искренны и идут от чистого сердца. - Я не делаю ничего из того, что заслуживает такого восхваления. - Отнюдь. Ты принижаешь свои достоинства. Нужно иметь недюжинную смелость, чтобы вести свое дело самостоятельно, ни от кого не завися в стране, где большинство людей не могут самостоятельно распоряжаться своей жизнью, не могут жить так, как захотят, просто потому, что не имеют на это никаких прав. Одним своим существованием ты бросаешь вызов этому несправедливому миру, - с каждым словом огонь справедливости сильнее разгорался в глазах Сергея, а голос становился уверенней. - А тебя не устраивает существующая система, - она не спрашивала. Утверждала. Анна хорошо знала своего друга и понимала, что его не остановить, и лучше дать ему выговориться. Девушка откинулась на спинку стула, укуталась посильнее в шаль и приготовилась слушать. - Крепостной закон – это лишь другое название рабства. То, что человека можно продать, купить, проиграть, избить забавы ради, даже убить, хоть это запрещено законом, но всем будет безразлична судьба подневольных людей, кроме некоторых случаев поражающих воображение своей жестокостью, всё это ужасает меня, - князь ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, и тихо продолжил. – Мне повезло родиться в княжеской семье, но могло сложиться иначе, и я бы рос в семье крестьянина без прав, свобод, был бы вещью в руках помещиков. Вещью, подтверждающей статус хозяина, именно так можно охарактеризовать нынешнее положение большинства людей этой страны. - Это ужасно, но разве в других странах нет подобного? – девушка сжала руку Сергея, пытаясь хоть как-то выразить поддержку. - Есть, конечно, но страны Европы уже отказались от этой системы, а мы все топчемся на месте. Нужно идти в будущее, а не жить пережитками прошлого. - Ты прав. Крепостное право тормозит развитие страны. Крестьяне такие же люди, ничем не отличающиеся от нас. Уверена, если обучить крестьянина наукам, то он сможет стать достойным членом общества, который сможет затмить некоторых аристократов в уме и находчивости. Среди невольных есть люди с выдающимися способностями, но их дары пропадают в полях. Их врожденные таланты не могут развиваться и совершенствоваться, так и оставалось нераскрытым потенциалом. Очень тяжело найти одаренного человека. А они как драгоценности бесценны, их единицы, от того труды живут веками как и слава о них. А крепостное право зарывает эти таланты в землю. -Для тебя личность - это лишь талант и труд человека? - вспылил Сергей. - Да. Это глупо отрицать, - легко согласилась она. - То есть, если исходить из твоих слов, смысла отменять крепостное право нет. Ведь тогда не будет труда и, как следствие, развития "личности", - начинал злиться князь. - Есть крестьянские школы, где крепостные обучают грамоте. Если увеличить их количество, то те самые таланты, о которых Вы говорили, будут раскрыты. Только Вы забываете, что невозможно развиваться и творить, находясь в неволе. Только будучи свободным человек может быть великим. - Видимо я не так выразилась, - усмехнулась девушка. - Прошу прощения, что ввела в заблуждение. Равенство всех людей перед законом подстегнёт их развиваться, придумывать что-то новое в надежде занять более высокое положение в обществе. Надеюсь, в скором будущем, большее влияние на мир будут оказывать люди, которые добились этого права своими силами, а не заняли свое высокое положение благодаря лишь родословной. - Я тоже на это надеюсь. И не я один, - ухмыльнулся Трубецкой. - Вы опять объединились? - удивилась Анна. Для неё не было секретом существование обществ недовольных правительством и то, что Сергей вместе со своими друзьями основали такую группу в своём полку, но, насколько она знала, его объявили незаконным и распустили. - Не боитесь, что вас снова разгонят и на этот раз император не станет вас жалеть, и отправит вас в ссылку или чего похуже?       Она действительно переживала за друга. Их группировка была самой многочисленной и самой амбициозной. Когда о них стало известно Александру Павловичу, то он был очень недоволен. Их едва не объявили преступниками. Пришлось потянуть за многие ниточки, чтобы помочь другу так, чтобы он не узнал. - Нас согнали с одного места, запретив наше общество, мы объединились с другими, создали новое и по более того. Можно запретить организацию, общество, видеться, говорить, но запретить людям думать невозможно, - гордо сказал он. - Да, ты прав, - немного подумав, ответила Анна. Она поняла, что пытаться переубедить друга бесполезно, но попытался всё же стоило. - Но что может сделать небольшая группа людей? - Сейчас нас несколько, но потом станет больше, - в его взоре горел такой яркий огонь, что девушка невольно ужаснулась. Это был взор ослепленного своей идеей идеалиста. Мимо террасы пробежала пора ребятишек лет семи, поздоровались с хозяйкой и быстро убежали. - Дети такие шумные, - усмехнулась девушка, обернувшись к своему собеседнику она уже не увидела того огня, перед ней был её добродушный и спокойный друг, которого она знала.       Наступила тишина, Сергей погрузился в свои думы, а Анна не смела ему мешать и обратила свой взор в даль, внутренне успокаиваясь. - Сегодня вечером в моем доме будет собрание, - прервал тишину Сергей. - Для меня было бы честью, если ты посетишь это мероприятие. Он сомневался в правильности своих действий, но что-то подсказывало, что он все делает правильно. - Лезть в мужские разговоры? Ты, видимо, перегрелся. Кто же пустит женщину в политику? - Императрица Екатерина тоже была женщиной, но это ей не помешало разбираться в политике и стать Великой, - улыбнулся он. - Не ты ли пытаешься доказать людям глупость этого предубеждения? Я пойму, если ты откажешься, но мне было бы интересно твоё мнение о наших рассуждениях, так скажем взгляд со стороны. - Ты прав, - задумчиво произнесла она. - Я уже долгое время стараюсь доказать, что женщины могут обладать теми же правами, что и мужчины. Положение женщин в обществе лишь немногим выше, чем у крепостного. Не спорь, это действительно так, - отрезала она, видя, что он хотел возразить. - Я не призываю уравнять нас полностью, но ты не представляешь чего мне стоило самостоятельно начать дело. Когда я пришла сделать документы на ресторан, на меня смотрели как на потерявшегося ребенка и спрашивали, где мой отец или муж. Это ужасно раздражало и злило. Даже сейчас это доставляет множество проблем, - она горестно вздохнула и отхлебнула почти остывший кофе. - Я принимаю твоё приглашение, но если возникнут проблемы - они на твоей совести. - Можешь на меня положиться, - тепло улыбнулся мужчина.       Они ещё немного поговорили, обменялись сплетнями и разошлись. Сергей Петрович продолжил свою прогулку, а Анна Павловна ушла в свой кабинет, где просидела за документами до вечера.

***

      В поместье Трубецких её встретили радушно, хоть и с удивлением. Стоило ей войти в дом, как к ней тут же подошел Сергей Петрович. Он провел её в зал, где уже собрались все представили оппозиционного общества. - Господа, - обратился Трубецкой к собравшимся, прерывая тихие разговоры и привлекая внимание. - Имею честь представить вам лучшего предпринимателя Петербурга и моего доброго друга Анну Павловну Турчинскую. - Полно, Сергей Петрович, вы преувеличиваете, - слегка смутилась девушка. Она сделала реверанс и оглядела присутствующих. С некоторыми она была знакома, они мягко улыбались глядя на неё и предвкушали очень забавный вечер. Остальных она знала, но не была представлена лично, те поглядывали на неё настороженно, не одобряя её присутствие на данном собрании. Она была единственной девушкой в их доселе сугубо мужской компании. Её буквально окружили вниманием. Обычную даму данное положение смутило бы, но Анне это льстило.       Несмотря на видимую оживленность бесед, казалось, что в воздухе повисло напряжение, которое сковывало всех присутствующих, не давая выражать те мысли, ради которых здесь собрались. Особо сильное недовольство излучал Павел Иванович Пестель. Он стоял в стороне и пристально наблюдал за девушкой. Она чувствовала его внимание, но старательно игнорировала, полностью погружаясь в обсуждение тонкостей ведения ресторанного хозяйства. Изредка они сталкивались взглядом, от чего Анна тут же напрягалась и старалась избежать разговора с ним.       Неизвестно как, и кто первый начал это обсуждение, но разговор перетек в полемику о несовершенстве политической системы Российской империи, о несправедливости жизни и алчности чиновников. Спор разгорался все сильнее, и на замолчавшую даму почти перестали обращать внимание, что позволило ей отойти в сторону и наблюдать за происходящим.       Мужчины едва не в один голос доказывали друг другу, что нынешняя система устарела и нуждается в реформах, что в Европе царствует свобода, а в стране, освободившей эту самую Европу от Наполеона, до сих пор главенствуют законы рабства. Кто возмутился, что император уже много лет говорит, что введёт Конституцию, но все это остаётся лишь словами. Недовольство тем, что в Царстве Польском уже ввели Конституцию, было особенно большим, и спор вокруг этой темы был самый громкий. Кто-то считал, что императору безразлична собственная страна, и он рвётся в Европу, кто-то считает, что Конституция Польши это черновик для создания верховного свода законов в империи. Шампанское, которое подавали на собрании, распаляло спорщиков, их слова становились менее сдержанными и более радикальными. - Вас это не утомило? - Анна так погрузилась в тему спора, что не заметила как рядом с ней появился Сергей Петрович и протянул ей бокал. - Отнюдь, - она приняла бокал и отсалютовала собеседнику. - Это очень увлекательно.       Они молча следили за беседой, пока Александр Муравьёв, потерявший надежду доказать брату свою правоту, не обратился к Турчинской. - Как вы считаете, Анна Павловна? - спросил он её.       В зале моментально воцарилась тишина. Казалось, что все забыли, что здесь присутствует дама. Матвей Муравьёв-Апостол даже слегка покраснел, вспомнив, что в пылу спора несколько раз ронял грубые слова. - Мне кажется, что все сказанное имеет долю истины, - слегка задумавшись, произнесла она. - Невозможно идти в будущее с грузом пережитков прошлого. Реформы нужны, это безусловно, но если ввести изменения сию секунду, не просчитав детали, риски, то это только повредит стране и её населению, - в воцарившейся тишине её тихий голос был подобен грому, от чего ей стало не по себе, но быстро справившись с волнением, она продолжила. - Чтобы проводить масштабные преобразования, нужна прочная основа, которая сможет помочь в случае непредвиденных обстоятельств и обезопасит от ошибок. Этой основой должны стать честные, образованные и амбициозные люди, такие как вы.       Её речь очень понравилась присутствующим, но она стала некой завершающей точкой в беседе. Темы разговоров перестали быть такими опасными и перетекли в обсуждение ежедневных хлопот.       Время шло, на город опустилась ночь, и постепенно люди начали расходиться. Турчинская тоже хотела покинуть гостеприимный дом, но Сергей Петрович не хотел отпускать её одну без сопровождения и никакие отказы не хотел принимать, даже предлагал остаться ночевать здесь, что не устраивало Анну, запланировавшую множество дел на завтрашний день и не могла их отменить. - Тогда позвольте мне вас проводить? - раздавшийся за спиной голос заставил девушку вздрогнуть, обернуться и встретиться взглядом с Павлом Ивановичем. Анна почувствовала себя мышью в лапах кошки. Желания пересекаться с этим человеком она не имела, но если она откажется, это вызовет множество вопросов. - Если вас не затруднит, - несмотря на душевные метания, её голос был твёрд.       Попрощавшись с хозяином они ушли.