Звёздный Камень

Недавно вечером выдалась сильная гроза. Электричество отключили. Зажгли свечи. Пришлось варить кофе на спиртовке. Я и Фирц расположились возле окна. Разговор между нами тянулся плавно и расслабленно. Потом я предложила: — Может, ты продолжишь ту историю, которую начал рассказывать? Мне интересно, что произошло дальше. Погода не собирается становиться лучше, поэтому вечер будет долгий. Фирц жмурился, прихлёбывая кофе и молчал. Возможно, вспоминая события давно минувших лет, а возможно, договариваясь с самим собой о том, что стоит рассказать, а о чём умолчать. *** Тео не была похожа на ребёнка. Она как будто вспоминала. Вспоминала, как ходить, вспоминала язык и как говорить. За несколько часов она уже была как взрослый человек. Лита нашла для неё парусиновую рубашку и чёрный комбинезон до колен. Обувь Тео не носила. Литa становилась всё слабее и слабее. В последний день она сидела в кресле на дощатой галерее вокруг церкви, смотря на то, как Проводник обучал Тео горловому пению. — Она — моё утешение, моё искупление, — сказала слабым голосом Лита.-- То не была сделка, вовсе нет, Проводник пришёл подарить мне утешение. Даже мне. Вечером я и Тео пошли гулять. На окраине деревни был старый дом. Доски стали чёрными и тёмно-серыми. В окнах уже давно не было стёкол. Сам дом уже покосился, накренился, согнулся. Тео очень внимательно изучала дом. Вдруг она заметила цепочку огней в темноте вечера, спускающихся по тропинке к деревне. Я присмотрелся и увидел солдат в противогазах, с фонарями и горящими фитилями огнемётов. В ужасе я полетел к церкви. Тео побежала за мной. Проводник только вышел из церкви, и я сообщил о солдатах ему. — Дезинфекция, — пробормотал Проводник. Он посмотрел сначала на меня, потом на Тео. — Быстро идите в старый дом на окраине деревни пока они вас не заметили. Я приду за вами. — Позволь с ней попрощаться, — взмолился я. — Нет времени. Уходите! Проводник вошёл в церковь и закрыл дверь. Я подошёл вплотную к двери, чтобы в последний раз услышать голос Литы. Я услышал тихий разговор, но не мог разобрать слов. Наступила тишина. А затем я услышал только тихое пение Проводника. Бессмертная колыбель. Прекрасный голос Вечности. Я заставил себя отойти от двери и побежал, спрятавшись в траве и прижимаясь к земле. Я успел прошмыгнуть в дом до того, как солдаты подошли к нему. Я бесшумно подлез под пол к Тео, и мы замерли. Мы слышали, как трое солдат зашли в дом и доски тяжко заскрипели. Один из солдат встал прямо над нами. Я почувствовал, как Тео сжимается ещё сильнее. Затем кто-то крикнул: — Я видел движение в одном из домов! Солдаты вышли. Мы продолжили сидеть в нашем убежище. Потом мы услышали, как кто-то снова зашёл в дом. — Выходите, — голос Проводника был приглушён. Мы вылезли из-под дома со стороны леса. Мы всё дальше отходили от деревни. Мне пришлось лететь, потому что я не успевал бежать за широкими шагами Проводника. Каждый взмах давался мне тяжело, потому что я покидал всё, что было для меня дорого и важно, я покидал Литу. Я остановился, обернулся и увидел зарево на фоне сумеречного неба. Деревня горела. Мы дошли до старой мельницы. Прошли сквозь мельницу и примыкающий к ней амбар. Проводник сдвинул ворота амбара. Он виртуозно делал проходы, я даже не заметил, как мы прошли границу миров. Мы оказались возле воды, что отражало небо, словно зеркало. Светило яркое солнце. Белоснежные птицы подлетали, видели себя в воде и улетали. Я подошёл ближе и увидел океан света. Вода была так чиста. Я подошёл ещё ближе и увидел что это река звёзд. Вокруг реки был кварцевый розовый песок. Я осмотрелся и увидел деревья. У меня возникло чувство, будто я знаю это место. Будто я был здесь и, наконец, вернулся домой, и что только здесь всегда и был мой дом. Мы прошли по течению реки вперёд и, оказалось, что река срывается вниз водопадом. Мы спустились по склону к уступу, который вёл в пещеру за водопадом. — Встань передо мной, — обратился Проводник к Тео, перекрикивая шум водопада. Тео осторожно подошла и встала на краю перед несущейся вниз водой. — В пещере ты встретишь трёх учителей. Они дадут тебе испытания, и от того, как ты их пройдёшь, зависит твоё возвращение. Тео кивнула. Проводник положил ладонь на спину Тео и толкнул её в водопад. Она тут же исчезла за стеной воды. Мы поднялись снова к реке и пошли в близлежащий лес за хворостом. Мы собрали хворост и вернулись обратно. Проводник разложил круг из камней. Разожгли хворост. Уже стемнело. Тео не возвращалась. — Ты всё ещё ищешь их? — спросил Проводник. — Да, ищу. Но я не знаю, куда двигаться. — Думаю, я знаю того, кто мог бы тебе подсказать, — после небольшой паузы сказал Проводник. — Тео всё равно должна с ним встретиться, если она вернётся. Если не вернётся, я отведу тебя к Вечному Страннику. — А сколько может понадобиться времени на то, чтобы пройти все испытания? — Не больше пяти дней по времени этого мира. Через пять дней, если Тео не справится, мы уйдём. — Просто оставишь её там?! — возмутился я. — Но… — В проводники, Фирц, добровольцев не берут, — отрезал Проводник. Снова наступило молчание. Проводник встал. — Надо работать. Оставайся здесь. Я скоро вернусь. Я растянулся на разогретом костром песке и заснул. Проснулся от звона посуды и увидел Литу. Она достала откуда-то тарелки и два кубка. Я замер и смотрел на неё во все глаза. Лита заметила, что я на неё смотрю и улыбнулась. — Доброе утро. Извини, я не хотела тебя будить, ведь ты так вымотался, помогая мне с телами. — Лита? — только и успел сказать я перед тем, как моё горло перекрыл ком. — Да? — она ждала, что я продолжу свою мысль, затем подошла и положила руку мне на лоб. — Что с тобой? Тебе нехорошо? А я всё смотрел и смотрел на неё. Боясь, что если шевельнусь, то она исчезнет. Мне удалось взять себя в руки. — Нет-нет, я в порядке, — я встал и вышел из-под её руки. — Скажи, разве сюда не приходил Проводник? А где Тео? — Кто? Что тебе снилось, Фирц? — рассмеялась Лита. Я стоял на лавке, на которой заснул и недоумевал. Неужели мне всё приснилось? Проводник, Тео, водопад, солдаты в противогазах и с огнемётами. В итоге я пришёл к выводу, что мне всё приснилось. После скудного завтрака мы вышли на дощатую галерею. Лита прислонилась к косяку двери и глубоко вдохнула. — Ты не обязан ждать, пока моё время истечёт. Тебе есть куда идти? — Есть. Я просто… — Ты больше мне ничего не должен. И никогда не был должен. — Но ты спасла мне жизнь. — Да. Потому что так было правильно. — Я не уйду, — после недолгой паузы сказал я. Лита погладила меня по голове и улыбнулась, когда я взглянул на неё. Мне показалось, что кожа у неё стала не такой бледной. И мешки под глазами уменьшились. Длинная тень церкви скрывала нас от послеполуденного солнца. Было жарко. Лита смотрела на безоблачное небо. А я слушал тишину пустой деревни. Стрекотали сверчки. С приближением вечера сверчков становилось всё больше. Подул ветер, и зашумел лес рядом с деревней. Этот шум был похож на падающую воду. Я закрыл глаза и представил себе место из своего сна. Река. Розовый песок. Я открыл глаза. Проводник сидел рядом, закутавшись в свой пурпурный плащ, и смотрел на звёздное небо. Я начал перебирать лапами песок. Шершавый, тёплый возле костра. Реальный. Проводник поворошил тлеющие головешки палкой и кинул её в костёр. Дерево затрещало и хлопнуло в огне. Было тихо. И ветра нет. Вдруг Проводник повернул голову и посмотрел на что-то за мной. Я проследил направление его взгляда и увидел, как из-за склона, ведущего к водопаду, появилась Тео. Проводник быстро встал и пошёл широким шагом к ней. Опираясь на Проводника, Тео, загребая ногами песок, подошла к костру. Когда она устроилась возле огня, Проводник накрыл Тео покрывалом, которое должно быть принёс с собой когда вернулся. Тео дрожала. Её взгляд был прикован к огню. Вскоре Тео заснула, так и не произнеся ни слова. Я вопрошающе взглянул на Проводника, но тот только приложил палец к губам в знак молчания. Уже светало. На следующий день, когда Тео пришла в себя, мы отправились к морю. Проводник вошёл в море и ушёл на дно. Он посоветовал Тео спрятаться под старой лодкой, лежащей на песке. Тео под ней спряталась. Спустя некоторое время Проводник вышел, а за ним шёл утопленник, весь обмотанный водорослями и покрытый ракушками. Сквозь призрачную оболочку бывшей внешности просвечивало его теперешнее тело. Одежда лохмотьями свисала с почти что скелета, а к рукам был привязан большой камень, который пригибал утопленника к земле и замедлял его ходьбу. По спине у меня пробежали мурашки, и меня передёрнуло. Когда они вышли на берег, Проводник достал нож и перерезал верёвки. Камень глухо упал на песок. — Вот так-то намного легче! — прохрипел прокуренным голосом утопленник. — Спасибо, э — э… — Проводник, — подхватил Проводник. — Я здесь для того чтобы… — Проводить мою душу в ад? — перебил утопленник. Я старался не обращать внимание на вонь и пытался разглядеть полупрозрачное лицо мертвеца. Это был моряк с прямым носом и бородой. Когда-то у него были чёрные прямые волосы. — Нет, вовсе нет. — успокаивал его Проводник. — Ада нет. Как и рая, или любой другой загробной жизни. Я здесь для того, чтобы примирить тебя с твоей жизнью. А затем ты обратишься в звезду. Утопленник раскрыл рот от удивления. — Ну и ну, — протянул он. — Я, конечно, ожидал чего угодно, но такого я не ожидал. Но, ты же назвался Проводником. Куда же ты тогда провожаешь? — По твоей собственной жизни. Ты можешь обсудить со мной всё, что тебя волнует. Утопленник разглядывал Проводника, а потом перевёл взгляд на меня. — Чтоб меня! Дракон! — выдохнул моряк. — Настоящий?! — Да, настоящий, — ответил я. — Говорящий! — задохнулся моряк. — Правда, маленький какой-то, что твой пудель. Я предпочел сделать вид, что не слышал этого. — Если б даже мог кому рассказать, не поверили бы, — усмехнулся моряк, хлопнув себя по костям коленного сустава. Он перевёл взгляд на свои обглоданные рыбами руки и долго их рассматривал. — Мда, — сказал утопленник, как будто подведя итог долгой цепочке мыслей. — По-дурацки как-то всё вышло. — Скажи-ка, Проводник, а есть судьба-то, а? — обратился моряк. — Судьбы, как предопределённого пути нет, — ответил Проводник. — Будущее меняется с каждой новой секундой, с каждым новым выбором и решением. — Только вот у меня особо выбора никогда не было, — помрачнел утопленник. — Отец мой был моряком, и я стал моряком, потому что был старшим сыном в семье. Кроме меня ещё двое братьев и трое сестёр. Спрашивал ли меня кто-нибудь, хочу ли я стать скульптором, а? Нет! Никто не спрашивал. Да даже если бы и спросили, всё равно денег на обучение не было, а в подмастерье никто не взял бы, потому что всё что я умел — ловить рыбу. Еле-еле сводили концы с концами, вылавливая с отцом рыбу и торгуя ею. Меня всегда тянуло повидать мир и вырваться из своей Богом забытой деревушки. В 13 лет нанялся на корабль дальнего плавания юнгой. Так и жил с юности. Я ведь больше ничего и не умел. Повидал я, конечно, много чего, почти что весь свет, и байки в кабаках и борделях травил, ух! А однажды наше торговое судно захватили пираты. Тех, кто остался в живых, взяли в плен и хотели либо продать, либо получить выкуп. Желающим предложили присоединиться к пиратам. Я согласился. В конце концов, спустя месяцы и месяцы, среди нас началась цинга, и начал формироваться бунт. Я не хотел присоединяться, предпочитая улучить когда-нибудь момент и сбежать, но бунтовщики пригрозили, что перережут всех, кто не с ними. И вот мы подготовили план. Но среди нас была крыса, доложившая о настроениях на корабле капитану. И в ночь, когда мы уже начали выбираться из трюма для того, чтобы захватить корабль, нас уже поджидали. Тех, кто кинулся сражаться, пристрелили на месте. Остальных бунтовщиков связали и кинули в трюм. Капитан не поленился зайти на остров и взять камней. Потом бунтовщиков заставили прогуляться по доске. Как и мне, им привязали к рукам валуны. Кто-нибудь из пиратов вставал сзади, упирал в спину нож и медленно начинал идти вперёд по доске. Если пленный останавливался, а, уж, тем более, если рванулся назад, то нож врезался в спину. Я собственными глазами видел, как один юнец остановился и подался назад и на его рубахе на спине образовалось маленькое красное пятно, а от пятна потом отделилась струйка и поползла вниз, размываясь от пота. Когда подходили к концу доски, пленного толкали в море, на корм рыбам. Я был седьмым. Вот и скажи мне, Проводник, могла ли быть у меня другая жизнь? Когда я погружался на дно морское и когда мой разум затуманил страх, я всё думал, а если бы я не попал в плен, если бы сбежал из деревни и попал в большой город, был бы я счастлив тогда? Была ли бы у меня тогда другая жизнь? Хоть ты и сказал, Проводник, что судьбы нет, я всё же чувствую, что был обречён с самого начала и до самого конца, и никакие твои слова утешения меня не переубедят. Проводник молчал. Моряк сел и смотрел на залитое солнцем море, погружённый в свои мысли. Потом он, должно быть, вспомнил обо мне. — Эй, малой, — обратился он ко мне. — А откуда ты? Ты ещё вырастешь или…? — Я уже вырос. Я прошёл множество миров, но не знаю своей родины. И я ищу её. Поэтому я не могу тебе сказать, откуда я. — Понятно. Значит, ты ищешь свой дом. Не обижайся на моё любопытство, малой. Сам понимаешь, не каждый день встретишь маленького говорящего дракона. Проводник стоял чуть позади утопленника, сидящего на залитом солнцем песке и вглядывавшегося в горизонт. Скоро над моряком начали кружить чайки, а потом стали садиться на него и терзать клювом оставшиеся на костях куски плоти, срывать ракушки и лакомиться моллюсками. — Я почти готов пойти с тобой, Проводник. — Нет никакой спешки, Том. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. — Не хочу больше возвращаться к своей жизни, там нечего обсуждать. Я хотел бы понять напоследок, как устроен мир, и понять, есть ли в нём смысл. — Это можно, — ответил Проводник. Проводник повёл моряка дальше по берегу. Я чувствовал, что не должен идти за ними. Я посмотрел на лодку, под которой была Тео. Она тоже не шевельнулась. Когда я снова посмотрел на берег, моряк и Проводник уже исчезли. Тео вылезла из-под лодки. Вернулся Проводник. Мне было жаль моряка. — Ты всё видела? — спросил Проводник у Тео. — Да, — ответила Тео. — В этот раз я мало говорил. Иногда достаточно просто выслушать. Твоя основная задача — сжать душу до звезды. Чем в более свободном, раскованном и расслабленном состоянии находится душа, тем проще её сжать. Разговор и примирение человека с собственной жизнью нужны для того, чтобы облегчить сжатие. Теперь ты будешь пробовать сама. Я не буду вмешиваться, буду лишь наблюдать. Проводник привёл нас тем же путём в лес, откуда мы совсем недавно сбежали. Мы вернулись в деревню. Должно быть, прошло уже очень много времени: она очень сильно изменилась и стала больше походить на крошечный город. Я спрятался в переносной сумке, которую дал Тео Проводник. Мы сняли комнату на постоялом дворе и стали ждать ночи. Когда мы убедились, что деревня спит, мы пошли к тому месту, где когда-то была церковь. На месте пожарища начал расти молодой лес. Тео склонилась над землёй и сказала: — Я пришла, Лита. Я вернулась домой. Сначала ничего не произошло. Потом подул холодный ветерок. Из тысяч маленьких крупиц, слетающихся со всего молодого леса, образовался призрак Литы. Призрак обнял Тео. — Я так рада тебя видеть, — Лита всмотрелась в лицо Тео. — Ты изменилась. Взгляд изменился. — Ты использовала право последнего желания на то, чтобы твоим Проводником была я. Почему? — Такая уж я — усмехнулась Лита. — Хочу изменить даже свою смерть. Лита замолчала, погружаясь в свои воспоминания, а потом проговорила: — Иду наперекор обстоятельствам. Но этот поток, этот шквал, оставил от меня слишком мало. Понимаешь о чём я? — Да. Я вижу твоё прошлое. — Тогда ты видишь, что я пожертвовала слишком многим за само знание о существовании других миров. Тогда я об этом не жалела. Но теперь… Теперь жалею больше всего, Тео. Я думала, что смогу искупить прошлые ошибки… — В произошедшем нет полностью твоей вины. Были обстоятельства… — Обстоятельства, обстоятельства, — перебила Лита. — У меня всегда были обстоятельства, которые я не могла преодолеть! Всю свою жизнь я боролась с судьбой. Я думала, что знаю, за что я борюсь. За правду, за знания, за истину. Но ни знания, ни правда, ни истина мне никак не помогли, когда в деревню пришла болезнь! Я никого не смогла спасти… Лита замолчала. Тео хмурилась, пытаясь подобрать нужные слова. — Тео… Забери меня, Тео, — прошептала Лита. — Моя задача — примирить тебя с твоей жизнью. Я не могу просто обратить тебя в звезду. — Я не хочу мириться со своей жизнью. — Чего же ты хочешь? — Снова быть целой! Я хочу, чтобы ты сделала меня снова целой! Тео была растеряна. Она посмотрела в сторону Проводника, ища поддержки. Потом снова посмотрела на Литу. Лита ждала, что сделает Тео. Спустя несколько долгих минут Тео начала горловым распевом произносить слова на языке, которого я никогда не слышал. Под действием этих слов Лита начала сжиматься, скручиваться, сворачиваться. И вот, в раскрытых лодочкой руках Тео оказался светящийся желтоватым светом шарик размером с теннисный мячик. Тео отдала его Проводнику. Проводник ушёл куда-то в лес, чтобы повесить будущую звезду. Тео и я молча вернулись в комнату на постоялом дворе. Внутри меня образовалась пустота. Я устроился на подоконнике и уставился в окно, ничего не видя. Тео ходила кругами по комнате, обхватив руками голову. Затем почти прокричала: — Всё должно было быть по-другому! Всё не должно было быть так! Лита… Должна была помириться со своей жизнью. Я хотела, чтобы она помирилась со своей жизнью. Она сказала это, как будто оправдываясь передо мной. Я промолчал. Я не знал, что говорить и что чувствовать. Я ушёл в другую комнату. Там, в тишине, я закрыл глаза и предался воспоминаниям о Лите. Я внезапно очнулся от того, что почувствовал, как меня трясёт чья-то рука. — Фирц! Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Проводника. — Где Тео? Мы вышли, и я стал принюхиваться. Я взял след, и мы отправились в лес. Вскоре мы услышали голоса. Проводник бесшумно прислонился к дереву. Я тихо забрался по стволу и спрятался в кроне. Тео разговаривала с человеком, возраст которого я не смог определить. Он был будто высушен. Одет был в самую простую и не запоминающуюся одежду. Кожа была цвета бронзы и морщинистая, плотно прилегала к костям. На голове были редкие седые волосы. — Я не Проводник. Пока ещё нет. Не могу вас проводить, — говорила Тео. — Твоё лицо не блестит, как у других людей. И глаза не такие. Твои глаза как будто сделаны из звёздного камня. — Всё верно. Меня создали. — Создали… Хм… Это хорошо, — незнакомец, казалось, больше разговаривал сам с собой, нежели с Тео.-- Создали… Незнакомец продолжил: — Скажи, ты никогда не думала, что это очень жестокая вселенная, где есть боги, но нет загробной жизни для всех живущих? Тео молчала. Незнакомец поднял голову и посмотрел, как будто прямо на меня и ухмыльнулся: — Нас подслушивают. Он поклонился Тео и ушёл вглубь леса. Когда он скрылся, Проводник вышел из-за дерева и подошёл к Тео. — Просил проводить? — Угу, — отозвалась Тео. — Он знал твою песню. Я пошла на зов этой песни, думая, что это ты. Он сказал, что рад, что я стала новым Проводником. Когда я спросила, откуда он это знает, он сказал, что шёл по следам смерти. Потом рассмеялся и сказал, что просто почувствовал, что теперь провожает кто-то другой. Назвался Вечным Странником. Кто он? — Он был Проводником до меня. И он был тем, кто хотел уничтожить этот мир. Его взгляд был устремлён далеко за пределы этой вселенной, и он видел механизмы намного сложней, чем механизмы этой вселенной. Или думал, что видит. — Это боги его наказали быть странником? — Не боги. Вселенский механизм. Он безмолвен, бездушен, бездумен и направлен лишь на поддержание себя самого. Боги всего лишь обслуживают этот механизм. Они не могут менять его по своей воле. *** Фирц чихнул. — Всё. Устал я сказки рассказывать. Уже светает. Доброе утро, Рени. Он спрыгнул с подоконника и забрался в свою коробку, которую я совсем недавно чинила скотчем и степлером.