***
Когда царственные и простые зрители расселись, Фазма возвестила начало игр. Первым на арене должен был появиться привезённый из дальнего похода темнокожий раб. Рей с интересом стала ожидать его выхода. Не сказать, что она никогда прежде не видела людей с другим цветом кожи, но всё же это была редкость. На арене появился молодой крепко сбитый человек с курчавыми короткими волосами. Сразу бросалось в глаза, как он тяжело дышит, в испуге оглядывая арену и зрителей и судорожно сжимая в руке дротики. Зрители засвистели и заулюлюкали. Рей уже видела такое — редкие новички в первый раз не пугались. Жаль было бы потерять такую редкость, как этот раб, так быстро. Поэтому царица решила подбодрить раба: она сняла цветочную гирлянду, украшавшую её ложе, и бросила её на арену. По, смеясь, взглянул на Рей: — Давно ли царица стала раздавать милости авансом? Или ей так понравился этот раб? — Мой царь, это редкий экземпляр: не хотелось бы потерять его в первый же день. Надо дать ему шанс стать опытным игроком, тогда его можно будет продать за хорошую цену, — ответила с улыбкой Рей. — Ты не только прекрасна, но и дальновидна, — кивнул с одобрением царь, — что ж, посмотрим, как ему это поможет. Между тем Финн (так звали раба) поднял с земли гирлянду и повесил её себе на шею. Он встал в стойку и приготовился встречать быка. Когда бык выбежал на арену, Рей в очередной раз убедилась, насколько опытной наставницей была Фазма: против неопытного игрока она выставила совсем молодого некрупного бычка, уравняв тем самым шансы соперников. Испуганный бычок не столько нападал, сколько хаотично метался по арене, пытаясь укрыться от непривычного шума, грохота и острых пик, уколами которых его выгоняли на арену загонщики. Рей увидела, что темнокожий Финн собрался, стал более уверенно держаться на арене, а потом изловчился и метнул дротик в холку быка. Бычок всхрапнул и понёсся прямо на соперника. Финн попытался вскочить на быка, но промахнулся и соскользнул со спины животного, успев только ухватиться за его рога. Не сбавляя скорости, разъярённый бык проволок раба по всей арене. Из последних сил Финн подтянулся немного на руках и вскарабкался быку на спину. Передохнув мгновение, раб дотянулся до дротика и изо всех сил всадил его в глаз животного. Это было против правил, но зрители вскочили со своих мест, приветствуя темнокожего атлета. Бычок споткнулся и стал заваливаться набок. Финн еле успел соскользнуть с него, чтобы не оказаться придавленным тяжёлой тушей. Он тяжело дышал и заметно шатался, весь блестя от пота. — Ну что ж, может быть, из него и выйдет толк, — произнёс царь Явина.***
Изо всех развлечений царица более всего любила взирать на игры с быками. Её завораживало это зрелище, особенно если бык оказывался весьма могучим и свирепым, а состязающиеся с ним юноши и девушки — самыми юными и хрупкими. Уступив просьбе царицы, Явинский царь пригласил для обучения атлетов опытного мастера — амазонку Фазму, и Фазма сама выбирала из толп привозимых рабов наиболее подходящих для обучения. И сейчас, пропустив для разогрева несколько новичков, вроде темнокожего Финна, Фазма выпустила на арену любимцев публики — Рей радостно зааплодировала, увидев тонконогую фиалкокудрую Джессику, легко выбежавшую на взрытый песок арены и бесстрашно устремившуюся навстречу крупному рыжему быку. Джессика двигалась так легко, что, казалось, сам бог Торговли одолжил ей свои крылатые сандалии. Плавно оттолкнувшись, девушка запрыгнула на спину быка и сделала стойку на руках. Зрители разразились восторженными криками, а царь поднял чашу, восхваляя чудесную ловкость и изящество атлетки. Несколько ударов дротиков — и бык, поверженный, пал на арену, а Джессика, повинуясь знаку Фазмы, подошла к царскому ложу. Её раскрасневшееся лицо блестело от пота, а грудь тяжело вздымалась, когда девушка склонилась в поклоне. — Поднимись, Джессика, — ласково сказала Рей, обращаясь к ней, — за своё мастерство ты достойна награды. И Рей украсила голову Джесс тонким золотым обручем с вделанным в него полудрагоценным камнем. — Царь Явина поднимает чашу в твою честь! — произнёс По, поднимая чашу и глядя на атлетку замаслившимися глазами. — Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество! — дрожащим голосом сказала Джессика, испуганно глядя на царя большими голубыми глазами. Рей поняла причину испуга девушки и мысленно усмехнулась. Слава По-сластолюбца, пожалуй, уже превзошла славу По-военачальника. Рей только могла догадываться, какого рода утехам предавался её муж во время военных походов: до неё доходили слухи и шепотки о неоднократных оргиях с участием самых красивых рабынь и рабов, которых царь любил лично отбирать для прислуживания в своих покоях. А верная Маз — нянька всех царских детей — как-то рассказала царице, что в недалёких горах есть маленькая деревушка, в которой кентавр Чуи воспитывает несколько кудрявых черноволосых мальчуганов. Но, несмотря на все пересуды придворных за её спиной, Рей старалась гордо нести голову, отмахиваясь от многочисленных слухов. Ведь По, её царь, так ласково смотрел на неё своими миндалевидными глазами цвета спелых маслин, так щедро одаривал свою царицу привезёнными из дальних походов чудесными шелками и прекрасными амфорами с душистыми благовониями, а потом так страстно любил её, что Рей только под утро засыпала, утомлённая, разметавшись на смятой истерзанной постели. Но однажды произошло нечто ужасное, на что Рей уже никак не могла закрыть глаза: её любимая служанка Кайдел, светловолосая голубоглазая красавица, более похожая на речную нимфу, чем на простую смертную, бросилась со скалы в море, спасаясь от преследований царя. Оказывается, у девушки был возлюбленный — раб из далёкой северной страны, привезённый вместе с ней, — и она обещала себя только ему. И тогда царица решила, наконец, воспользоваться чудесной силой, дарованной ей по праву рождения светоносным отцом. Она велела жрице храма Солнца, величавой Эмилин, сделать необходимые приготовления к обряду. Царица встала и кивком головы отпустила Фазму и её подопечную. Рей ещё надо было подготовиться, чтобы осуществить задуманное. Прежде всего Рей совершила омовение в воде из источников священной горы — обители небожителей. Затем она велела Маз натереть своё тело маслами и благовониями. Расчесав волосы, царица вплела в локоны золотые ленты и надела белоснежный ритуальный хитон, украшенный вышитой золотыми нитями широкой каймой. Покрыв голову покрывалом, Рей направилась в храм к ожидающей её жрице. Ступив под гулкие своды храма, царица была встречена Эмилин, и жрица препроводила Рей к алтарю с уже разложенными на нём волшебными травами. — Подай мне ритуальный нож, Эмилин, — приказала царица. — Но я не вижу ни животного, ни птицы. Какую жертву ты возложишь на алтарь, царица? — удивилась жрица. — Поверь мне, жертва будет достойная, — улыбнулась жрице Рей, забирая у неё изогнутый нож. Эмилин склонила голову и удалилась. А Рей подожгла приготовленные травы, дождалась, когда дым тонкой струйкой потянется к отверстию, проделанному в потолке над алтарём, и провела рукой, пропуская дым сквозь пальцы. — Светоносный отец мой, — произнесла торжественно Рей, — я, дочь твоя, кровь от крови твоей, плоть от плоти твоей, взываю к тебе в этот час. Ответь мне! Услышь меня! Подай мне знак, что я услышана! Струйка закрутилась спиралью вокруг руки Рей, и из отверстия над алтарём ударил солнечный луч, воспламенив лежащую на алтаре траву. Рей воздела руки над огненным кольцом, взяв в правую ритуальный изогнутый клинок с нанесёнными на нём магическими знаками и письменами. — Великую жертву приношу я тебе, отец! Молю тебя о милости: пусть муж мой, прославленный царь Явина, По, отныне сможет возлечь на супружеское ложе лишь со мной, его законной супругой и спутницей. И лишь моё лоно сможет принять его, ибо только я должна рожать ему наследников и наследниц. С этими словами Рей ударила ножом по своей левой руке, вспарывая нежную белую кожу и плоть под ней. Алые капли крови скатились с ножа и медленно упали в огонь. Пламя на мгновение взвилось, почти опалив царицу. Солнечный луч разделился на несколько частей, и белый слепящий свет затопил храм. Свет настолько бил в глаза, что Рей словно ослепла. А затем — в один миг — всё стало как прежде, лишь ароматная трава медленно догорала на алтаре, распространяя по храму тонкий запах. Рей опустила руку с ножом. Словно из ниоткуда перед ней бесшумно появилась жрица. — Возьми, — Рей протянула Эмилин ритуальный кинжал. — Я надеюсь, царице удалось, — склонилась Эмилин в поклоне, принимая кинжал из рук Рей. Солнечные лучи играли на золотых браслетах на руках и шее жрицы. — Завтра мы это узнаем, — устало улыбнулась Рей, выходя из храма пошатываясь. Царице не нужно было ждать утра — она знала, что отец принял её жертву и уже помог ей. Недаром она поклялась когда-то самой себе, что прибегнет к своей крови только в исключительном случае. И это был воистину исключительный случай: только она, законная царица Явина и законная супруга царя, имела право делить его ложе. Только она должна производить ему прекрасных детей, таких, как славный первенец-сын и чудесная малютка-дочь. «Увидим! — улыбалась своим мыслям Рей, — По поймёт, что не зря взял в жёны дочь бога Солнца. Я смогу вернуть его на супружеское ложе. И я буду единственной, кого мой царь сможет любить!»