Месяц поздних поцелуев, Поздних роз и молний поздних! Ливней звёздных — Август! — Месяц Ливней звёздных! Марина Цветаева
Стояло лето. А если точнее, начало августа. Многие уже готовились к началу нового учебного года. Школьники досыпали законный отдых, а студенты собирались уже разъезжаться. Но вот в семье Муравьёвых-Апостолов наоборот ожидалось пополнение. Иван Матвеевич и Анна Семёновна ждали своего сына Сергея с самого утра. Приезжал он буквально на недельки две‐три, а после опять уезжал в Петербург. В начале лета он должен был уладить многие дела и вот в конце приехать на новое место жительства своей семьи. — Так, пирог я поставила. Надо нарезать салатов, приготовить картошки. Серёжа с дороги проголодается, — несмотря на столь раннее время, Анна Семёновна уже парила, жарила, варила, запекала. — Ань, ну сколько можно! Чай, не с войны приезжает. Не думаю, что он голодал всё время. Ты же его знаешь, пару ложек съест, и всё стоит, пропадает. Ипполита тоже только силой есть заставить можно будет. Он сейчас часиков в десять встанет, и ищи его у Бестужевых-Рюминых потом, — ворчал Иван Матвеевич на свою жену, сидя за столом со свежим выпуском газеты. Анна могла лишь только вздохнуть. Она понимала всё это, да, Сергей не голодает, но материнское сердце не позволяло ей готовить меньше. — Поезд в одиннадцать, ты бы собирался, лучше уж раньше приехать. Вроде он обещал свою невесту привезти. Надеюсь, что у неё аппетит намного лучше. Иван Муравьёв-Апостол вздохнул, отложил номер газеты и ушёл собираться, ибо спорить с женой себе дороже.***
Ипполит уже не спал с восьми часов. Он очень любил своего брата и всю ночь проворочался, представляя, как пройдёт встреча. А если спать не мог Поля, то значит спать не будет никто, точнее сосед — Миша Бестужев - Рюмин. Ипполит оделся быстро и незаметно и, чтобы не привлекать к себе внимания, выпорхнул через окно на улицу. В соседском заборе, который выходил к ним в огород, был тайный ход в виде дырки. Миниатюрный человек пролезал без труда, а вот более высоким надо было чуточку больше времени для преодоления преграды. Благо, что тот самый сосед Миша жил на первом этаже и на ночь всегда открывал окно. Так что через пару минут Ипполит уже сидел на спящем друге и будил его. — Миша, ну сколько можно! Вставай! Вставай, я говорю, — тряс за плечи Поля Михаила. — Ты же знаешь, как мне это всё важно. Я же умру от нетерпения. Миша лишь только что-то пробурчал невнятное и постарался накрыться одеялом, но эти действия не ускользнули от глаз Ипполита, и он рывком стянул покрывало и откинул его в угол. — Сколько времени? — шёпотом спросил Миша, щурясь от солнца, которое било в глаза. — Полдевятого. Всё, Миша, вставай! Мне столько всего надо тебе рассказать! — воодушевлённо произнёс Поля и плюхнулся на кровать рядом с Бестужевым-Рюминым. Михаил обречённо вздохнул. Вряд ли теперь удастся досмотреть свой сон. В голове у него родилась мысль, что теперь на ночь он будет закрывать окно, чтобы выспаться до начала учебного года. Имеет же он право перед одиннадцатым классом выспаться? — Ну, Ипполит, я весь во внимании. Что ты там хотел рассказать? — Представляешь, к нам сегодня Серёжа приезжает! И не один, а с невестой, — говорил Поля с горящими глазами. Миша не стал расстраивать мальчика, ибо про Сергея он ему рассказывал ещё неделю назад. Ему просто нравилось смотреть на этого весёлого мальчика, который так забавно жестикулировал руками. — Я надеюсь, у твоего брата нет привычки лазить по соседским окнам, — проговорил Миша, зевая и прикрывая ладонью рот. — Пф, очень смешно, — фыркнул Ипполит. — Отец, наверное, нашу фирменную медовуху достанет, а мне опять не дадут попробовать! — обиженно проговорил Поля. Миша рассмеялся, встал с кровати и подошёл к окну, вдыхая летний запах. — А ты знаешь, мой юный друг, что детский алкоголизм сложно вылечить? — присаживаясь на подоконник, сказал Бестужев-Рюмин. Поля от обиды вскочил с кровати так, что у той заскрипели пружины. — Тоже мне, сам-то в свои пятнадцать уже шампанское распивал! Миша лишь только прищурил глаза. Нет, в пятнадцать он действительно пробовал шампанское, правда, полстаканчика, но всем об этом знать не обязательно. В целом для Ипполита он был алкоголиком со стажем. — Ладно тебе, не дуйся. Пойдём я нам яблок нарву, надеюсь, ваши пчёлы их не атаковали ещё.***
На вокзале было много народу. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, кто-то провожал. Суета одним словом. Иван Матвеевич стоял рядом со своей машиной и ждал нужный поезд. Скуку свою он разбавлял разговорами с местными таксистами, которые завлекали к себе народ, правда, не всегда успешно. На платформу прибыл поезд из Санкт-Петербурга. Иван Муравьёв-Апостол сразу оживился и начал высматривать знакомую фигуру. Сергей вышел одним из последних. Вдохнул свежий воздух. Увидев своего отца, помахал рукой. Сразу же ускорил шаг. — Ну, привет, отец, — сказал Серёжа и приобнял мужчину. — Здравствуй, сынок! А почему же ты один? — спросил Иван Матвеевич, высматривая девушку за спиной сына. Сергей поёжился отнюдь не от ветра. — Давай я всё дома расскажу. Отец и сын, не сказав больше друг другу ни слова, сели в машину и поехали домой.