Покер, свадьба, рок-н-ролл

      Работа любимая только тогда, когда ты приходишь на неё отдыхать. Не спеша доедаешь завтрак прямо за рабочим столом, вдохновленно занимаешься заказами и даже не думаешь о перерыве на обед. Потому что он тебе не нужен. Обеденный перерыв — это отдых. А ты уже отдыхаешь. Вот, почему я так рада, что у меня есть студия. В кабинете так же уютно, как дома, а Чед, Стеффани и Белла словно вторая семья. Я нахожу себя в работе и каждый раз понимаю, что я на своём месте.       С самого утра в студии шумно, мы вчетвером сидим за столом в центре большого рабочего зала и обсуждаем как прошли выходные. Белла расспрашивает меня о вечеринке, а я делаю вид, что всё было просто прекрасно и рассказываю о потрясающих платьях, раскрывая тайну хозяина мероприятия. Это наша традиция, собраться утром в начале недели и выплеснуть эмоции. Так рабочие дни идут куда более продуктивно. И, наверное, в этом кроется секрет семейной атмосферы в студии. Да, я начальник, или скорее наставник, но это не мешает мне поддерживать дружеские отношения с коллективом студии. Мы все равны и все рады, что творим вместе. Я делюсь некоторыми моментами из разговора с Адамом и Никорой, а Стеффи подкидывает парочку идей, стараюсь их запомнить, пока Чед начинает рассказывать о том, что они с друзьями развлекались играя в "мафию", как в студенческие годы. Чед бывалый игрок, так что его роль всегда держится до конца и не важно какая она. Я не знаю как ему это удаётся. Интересно было бы сыграть с ним пару раз, чтобы убедиться в правдивости слов. Я не сильна в мафии, покере, или пивном-понге, студенческие вечеринки обошли меня стороной или я их. В колледже я занималась учебой, лишь изредка посещая подобные собрания пьяной молодёжи и то, только потому, что соседка по комнате буквально за руку туда тащила. Я не знаю почему, мне всегда интереснее было рисовать, чем выпивать, хотя сейчас я не отказываю себе в удовольствии пропустить бокальчик вина. Некоторые студенты считали меня странной, до тех пор, пока не узнавали, что я из Франции. Тогда им "сразу становилось всё понятно", хотя, лично мне не понятно, как это связано? Да, французы ведут себя скромнее, но мы не святые. У нас тоже бывают вечеринки и свои развлечения. О нас не ходят легенды, однако, мы умеем веселиться. — Чед, да ты просто Брэт Мэверик* в мире мафии, — шучу я, записывая идеи Стеффи в заметки в телефоне. — Есть такое, — подхватывает он. — Ну, что? Кто хочет сразиться с Великим и Ужасным? — Неожиданно спрашивает Чед и мы с девчонками обмениваемся взглядами. — Серьёзно, мы работаем уже больше года и за это время ни разу не проводили выходные вместе. Бросьте, девочки, пора собраться в непринужденной обстановке, выпить, поиграть... Буду ждать вас у себя в субботу в семь, обещаю, будет весело. Предложение обжалованию не подлежит, — заключает парень и на этой ноте мы расходимся по рабочим местам.       Он прав. Я ведь не сразу придумала "понедельничные эмоции". В тот день я была не в себе от случившегося в выходные и просто нуждалась в ком-то, кто выслушает. Выслушает и всё. Без осуждений, без советов. Тогда я поняла, что такие люди — моя команда. С тех пор мы собираемся в начале недели за одним столом, распиваем литровый френч-пресс с кофе на четверых и высказываемся. И дальше работы наше общение не заходит, что может и хорошо, меньше отвлекающих от заказов факторов, но я согласна с Чедом. Пора узнать друг друга. Пора стать семьей, каким бы громким не было это слово. Так что я с большой радостью проведу вечер субботы в компании двух девушек, одного парня, бутылки вина и мафии.       Захожу в кабинет с чашкой недопитого американо, ставлю её на стол и включаю компьютер. Пора вернуться в рабочий режим и, наконец, довести старые заказы до идеала. День обещает быть продуктивным. Я так же собираюсь приступить к планированию свадьбы, потому что времени катастрофически мало, а успеть нужно очень много. На стикере я записываю, что нужно позвонить в агентство и согласовать с ними мои задумки по поводу свадьбы, приклеиваю его на компьютер, чтобы точно не забыть сделать. Это событие станет по истине волшебным и я счастлива, что имею честь приложить к этому руку. Сажусь в кресло, открываю проект и полностью ухожу в работу... К тому времени, как я почти полностью довольна завершенным проектом в дверь стучат, а затем на пороге появляется Белла. — Мисс Ян, здесь Оливер Сайкс, он не записан, но говорит, что это важно, — я отрываюсь от компьютера, улыбаюсь девушке и киваю в знак согласия, чтобы она его впустила. Оливер входит в кабинет, жестом приглашаю его сесть, Белла испаряется, закрыв за собой дверь, а я принимаюсь внимательно слушать Сайкса. — Моя кровать, — начинает он, наплевав на элементарные правила приличия. — Я передумал. Не хочу, что бы она была деревянной. Хочу, что бы была железной, но только не в ужасном металлическом цвете. — Хорошо, — отвечаю я, мысленно проклиная его. Сколько часов я убила на этот проект? И всё в пустую. Делаю глоток ледяного кофе, чтобы не разозлиться. — Покажешь мне то, что успела сделать? Любопытно взглянуть, — мне кажется, или он издевается? Определённо. Я уверена, он ехидно потирает ладони, надеясь, что я покажу то, что так безжалостно отправится в корзину. — Я не показываю незаконченные работы, — холодным, прямо как утренний кофе, тоном отвечаю я. Оливер откидывается на спинку кресла и кладёт ногу на ногу. — Да брось, Мэри, я плачу за это деньги, — говорит он так спокойно и размерено, словно мы давние приятели. С каких пор я позволила называть себя Мэри?       И всё таки, как бы я не злилась, он прав. Любой каприз за ваши деньги, как известно. А он за это платит. Так почему бы и не показать? Хоть раз в жизни наплевать на свои принципы, правила, послать всё к чёрту и просто показать работу. Да, она не завершена, но всё равно прекрасна. Делаю пару кликов мышкой, открывая проект Олли и поворачиваю монитор так, чтобы мы оба могли видеть экран. Внимательно наблюдаю за его реакцией, когда он видит то, что на мониторе. Несколько секунд вглядывается в детали, хмурит брови, а затем расплывается в улыбке. Глаза блестят, он более чем доволен. Как будто я прочитала его мысли и воплотила в жизнь все идеи, возникшие в голове в этом проекте. Он двигается ближе к экрану, продолжая изучать детали. Облизывает губы, закусывает нижнюю, переводит взгляд на меня и говорит: — Ладно, не нужно ничего переделывать, оставляем дерево. — Это последнее слово, мистер Сайкс, — отвечаю я, возвращая компьютер на прежнее место. — Обещаю, — он кивает головой в знак подтверждения правдивости слов. А потом почему-то громко смеётся. — Я думал ты взбесишься, столько сил потрачено, — объясняет он. — У меня иммунитет, — в той же манере отвечаю я. — Разные клиенты бывают, — какой-то чёрт дёрнул меня рассказывать ему о ситуации, которая не так давно произошла в студии, в качестве примера.       Девушка заказала логотип от Стеффани для своего бренда одежды. Стеффи знает толк в этом деле, она потрясающе рисует логотипы, у неё всегда миллион идей. Клиентка была всем довольна, сказала, что напишет где заказывала логотип в своём инстаграме, а через пару дней она пришла и потребовала всё переделывать бесплатно потому что её парню не понравилось. Мне пришлось разбираться с ней лично, мы говорили часа два. Два бесполезных часа, которые я могла потратить на собственные проекты, я была вынуждена выслушивать душевные раны этой блондинки. Оказалось, что её бойфренд уже давно всячески пытается унизить её, постоянно ищет поводы для ссоры и грозится, что бросит. Её отец — партнёр крупной корпорации, выйти замуж за того парня она отказалась и теперь он всячески пытается извести её. Я мягко намекнула ей, что он не очень-то хороший человек и от него нужно избавиться. В конечном итоге она ушла в хорошем настроении, сказала спасибо и извинилась. Надеюсь, она вернётся к нам теперь только за новым заказом.       Оливера эта ситуация так позабавила, что он громко смеялся, а затем залпом выпил мой кофе. Мы ещё долго сидели в моём кабинете болтая обо всём на свете. Он не касался тем поднятых вчера, хотя вопросов там более, чем достаточно, за что я ему очень благодарна. Мы просто хорошо и весело проводили время за беседой, как старые друзья. С ним было легко, казалось, что я могу рассказать этому человеку что угодно. Выложить все карты на стол за один раз. Не помню, случалось ли со мной такое раньше? Я ведь его почти не знаю, а он вызывает доверие. И он тоже делился многим из своей жизни, веселил меня историями из туров, рассказывал про детство и даже показывал фотографии с семьёй. Я давно так не смеялась. Я будто разгрузилась эмоционально, внутри было так тепло, словно невидимое пламя свечи согревало душу. — Мисс Янн,— в кабинет заглянула Белла, нарушая нашу с Оливером идиллию, — сегодня вы закроете студию сами? — Спросила она, поправляя сумку на плече. — Да, да, — я встаю со своего кресла и иду в зал, чтобы проводить дизайнеров и Беллу, — всем спасибо, мы отлично потрудились сегодня. Чед, хотела сказать на счёт субботы... Готовься, мы придём. Правда, девочки?— Спрашиваю я, широко улыбаясь, а девушки кивают в знак согласия. Затем мы прощаемся ещё раз и эта великолепная троица покидает стены студии. Остались только я и Оливер, который терпеливо дожидался меня в кабинете. — Что ж, рабочий день подошёл к концу, была рада пообщаться, — говорю я, возвращаясь на место. — Подбросить тебя до дома? — Спрашивает он, вставая со стула. — Было бы очень кстати, я сегодня поленилась ехать сама, — отвечаю я, выключая компьютер. — Подожду тебя в том зале, за три часа мне надоел этот кабинет, — он выходит быстрее, чем я успеваю понять шутка это или..?       Снова оказываюсь в его машине. Всё то же мягкое кожаное кресло и всё та же непринуждённая езда. Оливер отличный водитель. Интересно, все Ангичаны так водят? Во Франции редко можно встретить осторожного водителя, все привыкли к скорости и резким торможениям. Хотя, я бы сказала, что гонки характерны для Америки. — Помниться, ты не любишь разговаривать в машине? — Легко усмехаясь спрашивает Оли. — Не привыкла отвлекать того, кто за рулём, — отвечаю я, наматывая прядь волос на указательный палец. — Понял, тогда послушаем музыку, — он нажимает пару кнопок и салон автомобиля наполняется звуками весёлой мелодии, типичной для Американских радиостанций. Одна похожа на другую, здесь никого не удивишь. Моя душа требовала кантри, но мы довольствовались тем, что есть.       Вечерний Нью-Йорк как всегда прекрасен. Огни города на Пятой авеню гармонично сочетаются между собой, даже если этого не было задумано. Нет улицы лучшей этой. Ни Манхэттен, ни Таймссквер, ни Бродвей, ни даже Четвёртая Авеню не пойдут в сравнение. На Пятой Авеню идеально всё от её начала и до самого конца. От "Нью-Йорк Таймс" до "Сакса". И я просто обожаю, что мой путь домой проходит по этой улице. Может, я считаю её потрясающей потому что именно здесь я потерялась в свой первый день в Нью-Йорке и от того она стала "отправной точкой" моих приключений? Я не знаю, я просто её люблю вот и всё. Доезжаем до дома за 20 минут и, вот, я уже вижу родную парковку. Такой длинный день, как же хочется оказаться в родных стенах. Оливер останавливает машину, но не выходит из неё в этот раз, только делает радио тише, настолько, что я слышу звук мотора. — Ты почти дома, — озвучивает он и без того очевидную вещь. — Не хочешь зайти? — Вдруг предлагаю я, отстёгивая ремень безопасности. — У меня есть лавандовый ликёр и ванильный сироп. Клянусь, это лучшее сочетание, — какого чёрта я это сказала? Он за рулём. — Миранда, я за рулём, — смеётся Оли, разводя руками. — Да брось, всего одна рюмочка, — я легонько толкаю его кулаком в плечо. И выхожу из машины. Прежде, чем закрыть дверь, наклоняюсь в салон и спрашиваю: — Идёшь? — Что? Какого чёрта?       Уже давно в моей квартире не было гостей, не считая вчерашнего непрошенного. Я и забыла какого это быть гостеприимной. Обычно, я хожу в гости, а не ко мне. Даже Дана всегда зовёт меня к себе, а не приходит сама, аргументируя это тем, что район у меня не из лучших. Можно подумать, будто она в Нейпервилле живёт. Я говорю Оливеру, что он может не разуваться, а сама меняю туфли на тапочки. Мы проходим на кухню, где я сразу включаю в розетку кофемашину, жестом приглашая мужчину сесть. Спиной чувствую, как он наблюдает за мной, пока я достаю рюмки, ликёр, сироп и чашку для кофе. Не знаю, будет ли он? Но спрашивать не стану. Поделюсь, если захочет. Быстро нажимаю пару кнопок на кофемашине и жду, пока эспрессо будет готов. Сейчас я научу его пить. Ставлю на стол всё то, что достала из шкафчика и свежеприготовленный кофе, приступим. — Итак, сначала немного сиропа, чтобы разбавить атмосферу, — я открываю бутылку ванильного сиропа и добавляю буквально 4 миллилитра в каждую рюмку. — Затем ликёр, не доходя до края 1 сантиметр, — наливаю алкоголь в наши рюмки, Оливер внимательно слушает всё, что я говорю. — Теперь зубочистка. — Упс, забыла о них. Достаю коробочку из верхнего ящика стола и возвращаюсь к рюмкам. — Нужно медленно размешать сироп и ликёр два раза по часовой стрелке, — момент настоящей магии. Вкусы смешиваются, но не сильно. Ещё можно отличить сладость ванили от горечи лаванды, и когда мозг понимает, что всё это одновременно, происходит "бум". — Попробуй сам, — говорю я Оливеру и протягиваю зубочистку. — Боюсь испортить это великолепие, — отвечает он, но зубочистку берёт. — Ладно, выпьешь мой шот, — пожимаю плечами я и наблюдаю за тем, как он делает всё в точности как я показывала. — Что дальше? — Он кладёт зубочистку на стол и поднимает взгляд на меня. — Просто пьём, — говорю я и беру рюмку в которой Оли только что размешивал сироп.       Он берёт мою рюмку, выжидает момент, когда я выпью и пьёт сам. На секунду я задерживаю жидкость во рту и только потом глотаю. Ощущаю тепло, проходящее по пищеводу и сразу делаю глоток, успевшего немного остыть, эспрессо. Лучшее завершение дня. Крепкий алкоголь и крепкий кофе — идеальное сочетание, нет ничего прекраснее, чем эти смешанные вкусы. И я сейчас не говорю о кофе с коньяком. Так меня научила соседка по комнате в колледже. Она говорила, что где я ещё научусь пить, если не хожу на вечеринки? Поэтому сама устраивала мне подобные мастер-классы иногда. Это привело к тому, что пью я редко, но метко и не умею играть в покер. Оливер решает повторить моё действие, поэтому забирает из рук чашку, делает глоток кофе и расплывается в улыбке, я его понимаю, слишком хорошо. Секунду спустя он взял себя в руки и произнёс: — Хочу ещё, — о, я бы и сама не отказалась, но хорошего, как известно, по немногу. Унести может с трёх рюмок, а ему ещё ехать домой. — Ты за рулём, Оливер, помнишь? — Спрашиваю я, закручивая бутылки, с ликёром и сиропом, крышками. — Значит ты из тех, кто дразнит и не даёт?— Кажется, его унесло и с одной рюмки волшебного коктейля, причём сразу. — Хочешь проверить? — Похоже, я разделяю его эйфорию.       С характерным звуком, Оливер отодвигает стул и подходит ко мне. Обхватив мою талию двумя руками, прижимает ближе к себе. Носом едва касается моей шеи, обжигая кожу дыханием. Создаёт языком влажную дорожку, двигаясь вверх, находя мои губы. Он целует мягко, не настаивая на своём, отдавая мне возможность взять инициативу в свои руки. Я неспешно отвечаю на поцелуй, медленно проводя своим языком по его нёбу. Его это разожгло сильнее, чем алкоголь, он подхватывает меня за бёдра, заставляя обвить его талию ногами и сажает на стол. Одной рукой он перебирает мои волосы, а второй скользит вверх по бедру, ловко пробираясь под платье. — Проверю, — он касается резинки моих трусиков, разрывая поцелуй. Как бы я хотела ему не поддаваться, но мои чувства сильнее разума. Руки ложатся ему на плечи, медленно опускаясь к широкой спине. Он снова целует меня, уже настойчивее и грубее. Языком ставит свой дикий танец у меня во рту. Его руки гладят мои, поднимаясь вверх доходя до молнии платья. Возбуждение и животное желание — вот, что я чувствую. Как долго я не подпускала к себе мужчину, сосредоточившись на карьере? Больше, чем три года. Три года без полного спектра эмоций, три года без истинного наслаждения, три года без любви, пусть и названной. Он бормотал мне на ухо разные вещи, пока мы шли до спальни. Сказал, что в следующий раз он научит меня пить текилу. Да ну, я и сама его научу. Только, вот, будет ли этот следующий раз? Вряд ли я допущу снова.       Мы упали на кровать и всё, чего я хотела — что бы он побыстрее снял с себя одежду, так что первые тридцать секунды мы избавлялись от неё. Оливер провел рукой внизу живота, после чего поднялся к груди. Прошу, давай без всего этого пафоса, без всех этих прелюдий, я и так буквально водопад. Я простонала через приоткрытые губы, всем видом сообщая, что не стоит медлить. Он проигнорировал этот крик души, продолжая изучать моё тело ладонями. В одной руке он не сильно сжимал грудь, а второй нежно гладил шею. Бедром я ощущала его каменный стояк, но он хорошо держится. Будь я на его месте, просто вставила бы этой суке по самые яйца. Вводит в меня два пальца от чего у меня, клянусь, закружилась голова. С губ слетает протяжный, томный стон, который я просто не смогла сдержать, да и не очень-то хотела. — Тише, я ещё ничего не сделал, — шепчет Оли, покрывая мою шею поцелуями.       Да, конечно, я забыла как дышать сейчас, а ты продолжаешь меня искушать, вместо того, чтобы просто трахнуть, похотливый ты мудак. Ненавижу прелюдии. Ненавижу. Спускается ниже, целует каждый сантиметр кожи, оставляя влажный след и жжение. Ключицы, ложбинка груди, живот. Ниже, ещё ниже, совсем чуть-чуть... Кончиками пальцев быстро проводит по бедру, от чего по телу пробегают мурашки. Резко возвращается вверх, к моим губам и развязно целует, показывая, что победа за ним. Только, вот, выиграла я, потому что мы играем исключительно по моим правилам. Я застонала ему в рот, как только он вошёл, это было неожиданно и резко, то чего я так ждала и наконец получила. Откидываю голову назад, разрывая поцелуй. Глубже. Сильнее. Грубее. Он двигается медленно, снова искушая меня и игнорируя все мысленные посылы. — Не знала, что секс с Англичанином такой медленный и приторно-сладкий, — пытаюсь разозлить его этими словами, хочу что бы он отдал мне все последние силы. Ну же, мы тут не "любим друг друга", а просто трахаемся, ничего нового. — Не нравится Английский темп? — Спрашивает он, продолжая двигаться очень медленно.— Что ж, инди всё равно не мой стиль, — ухмыляется, выходит. Я приподнимаюсь на локтях, ожидая дальнейших действий.       Хватает меня за шею, толкая обратно и слишком резко входит от чего я вскрикиваю. Двигается быстрее и быстрее с каждым толчком. Наши руки блуждают по телам друг друга, касаясь каждого дюйма кожи. Я ощущала все выступающие вены. Голова кружилась, стоны не сдерживались, я наслаждалась моментом, подыгрывая Оливеру бёдрами. Его движения были глубокими и грубыми то, чего мне так хотелось. Воздух был пропитан похотью, желанием и вязким ароматом наших липких тел. Каждая секунда длилась вечность, сердце бешено билось в груди, а кульминация приближалась. Чувствую, как стенки влагалища сжимаются вокруг его члена, а ноги сильно гудят от усталости. Ещё несколько секунд и я достигла апогея. Он медленно вышел из меня, и я почувствовала классическую боль. Которая тут же заглушилась тёплой жидкостью на моём животе.