В чужих глазах

Мир вокруг всё меньше ощущается целым. Ломая привычное представление о свете, равноправные части его делятся на группы. Таких всего четыре. Первая — то, что отдают. Это богатства природы, чувства и жизнь. Вторая — те, кто отдаёт. Это флора, фауна и все окружающие: жители и соратники, которые умрут, если будет нужда. Третья — те, кому отдают. Индра ставит туда себя и прочих правителей. (Однако важно различие между теми, кто занимает пост, но истинно является отдающим, и теми, кто правит в действительности.) Эти люди есть центр, объединяющий все прочие группы. И последняя — те, кто не повинуется этим законам. Это его отец и брат. Словно крохотный сгусток хаоса в его идеальной Вселенной. Он маячит над головой, недосягаемый, и вызывает неимоверное раздражение. Как надоедливое насекомое, не дающее продыху в летние ночи. Индра велит этим мыслям течь вон из своей головы и делает вдох, успокаиваясь внутри. Ничего. Гнев его обрушится на этих преступников сперва карающим мечом, затем — вразумляющим гласом. О нет, он не станет их убивать. Он воздаст им за эту оплошность, а после — покажет, как идеально его мироздание; подарит им шанс жить в нём, и тогда они увидят, как были глупы, что решили не верить ему. Долг Ашуры — отдавать, и он был готов это делать, но отец затмил его разум и принёс в идеальную систему раздор. Индра не смог ему этого простить, а Хагоромо не смог понять всю тяжесть своей ошибки. Братец, в твоей душе осталась та истина, позволь же ей вновь стать твоей проводницею. Отец не знает своей слепоты, но ты мог бы, мог бы прозрить его! Нет... Ашура так же слеп. Он больше не может надеяться на него. Не может любить. Как полюбить глупца? Индре невыносимо думать о нём: в одночасье он рухнул в его глазах, пал ниц пред фальшивыми смыслами. Как же сильно он не понимает! Индра злится, кутается в пелену гнева, несмотря на убеждение себя успокоиться. Он чувствует дыхание тьмы позади — ровное, далеко не такое пылкое как собственный сентимент — и позволяет касаться своей спины и баюкать бушующий ум. Она вкрадчиво шепчет ему обещания, звучащие, как самое наглое на свете вранье, но Индре от этого только задорнее. Он не верит ей, но знает, что волен претворить эти лжи в действительность. Исправить этот поломанный мир.