Хорошо проведенное время

      В лесу, далеко от города и поселков, у краю обрыва, сидели двое человек: мужчина и мальчик. Оба смотрели на красивое, яркое и желтое заходящее солнце. Оно окрашивало все вокруг в яркие цвета: в жёлтый, оранжевый, красный. Птицы пели свои последние песни на сегодняшний день, сидя где-то высоко на ветках деревьев, создавали целый птичий хор, давая насладиться моментом двум людям, сидящих на зелёной траве. Позади них лежало бревно когда-то давно обрубленного дерева, пенёк так же был неподалеку.       Кучерявый, голубоглазый и загорелый мальчишка, на вид лет тринадцати, облокотился на то самое бревно и с улыбкой глядел на восхитительный закат, расслабившись и закинув руки на то же дерево.       Рядом сидел белокожий мужчина, у него настолько была бледная кожа, что казалась чуть ли не белой. Черные гладкие волосы были аккуратно уложены назад, и его фиолетовые завораживающие глаза так же глядели на закат, с такое же нежной улыбкой.       Неизвестно сколько эти двое тут уже просидели, может, час или два? А может, всего-то десять минут? Они теряли счёт во времени, когда просто находились рядом с друг другом. — Когда ты нашел это место? — Вскоре не выдержал молчания подросток и обратился ко старшему нежным и невинным голоском. — Довольно давно. Я тут познакомился с твоим приемным родителем, когда рисовал у себя в блокноте. —Нежно ответил тот с ностальгической улыбкой.Черноволосый мужчина глянул на младшего. Приемный отец этого мальчишки приютил его, когда семью второго жестоко убили и ограбили в их собственном доме на глазах самого Мальчика. После этого об этом узнал многодетный и обеспеченый мужчина главного завода этого города, он, не сомневаясь, решил приютить бедолагу, на что все остальные жители городка удивились щедрости и доброте Советского мужчины, но не говорили что-то против. С тех пор голубоглазый подросток живёт в этой многодетной славянской семье. — Ого! Меня тогда даже не было, да? — Да, так и есть, Иса.       Усмехнулся Немец и потрепал подростка по голове, на что тот улыбнулся и придвинулся поближе, дабы обнять. Как всегда, для старшего это было очаровательным, поэтому широко улыбнулся и поцеловал Исраэля в губы, на что тот только охотно ответил, углубляя и делая его более пошлым.       Целуясь, не желая отрываться друг от друга, мужчина положил еврея на мягкую зеленую траву и рукой забрался под белую рубашку младшего, задирая ее при этом. Немец, не отдаляясь от своего мальчика, продолжал гладить его тело по уже знакомым и изученным местам. Удивительно, что они даже не сдержались и не переместились в машину мужчины, на которой черноволосый их привез. Обычно им удавалось себя сдерживать, загадкой останется — почему же они не смогли сделать это сейчас?       Оторвавшись друг от друга буквально на секунду, чтобы снять с маленького тельца верхнюю одежду. Еврей лишь и успел простонать имя своего любовника, перед тем как тот заткнул его новым жарким поцелуем. — Ре-ейх~ —Этот тихий стон возбуждал Третьего Рейха только сильнее. Он раздвинул стройные ножки гибкого Израиля, у которого на шее блестела красивая серебряная цепочка, подаренная его убитой матерью.       В штанах уже было тесно у обоих, но надо сначала приготовить тело мальчишки к большему, хоть они занимались подобным.И не раз. Поцелуй пришлось оборвать из-за нехватки воздуха. Облизываясь и пошло скалясь, бывший нацист уже снимал шорты с трусами с тяжело дышавшего, из-за поцелуя, Изы.       Вскоре на тельце подростка не осталось одежды, лишь носки на ногах мешались, но не так уж и сильно отвлекали. Бывший Нацист поднял парня за бедра и преподнес их к своему лицу, начав оставлять отметины в виде засосов и укусов, которые скоро превратятся в синяки, а Израилю будет больно ходить. Немец постепенно поднимался выше к уже возбужденному половому органу мальчика, который уже был твердый, как камень. Облизнув его головку, сразу же засунул его в рот, начав, грубо говоря, сосать. Член Исраэля соответствовал его возрасту и, как должно быть, был маленьким, поэтому это не составило труда бледнокожему заглатить его целиком. Занимаясь половым органом подростка, мужчина приставил ко рту загорелого голубоглазого мальчика пальцы, как бы намекая на то, что ему надо сделать. И он это сделал. Он принял их в свой рот и стал посасывать, смачивая слюной.       Когда же ее было достаточно, по мнению Третьего, тот вынул солоноватые пальцы и приставил их к уже немного растянутому проходу. Вошли сразу два и начали двигаться в узком и жарком нутре парня.

      Второй же, прижал голову Рейха ножками и откинул голову назад от приятных ощущений, при этом тихо постанывая. Для арийца было приятно видеть то, как наслаждается еврей его действиями, хотелось сделать ему еще более приятно, но для начала надо младшего хорошенько растянуть, ведь Рейх обладал далеко не маленьким размером, в частности для его мальчика, он казался даже еще больше. После того как немец начал двигать пальцы в узком проходе Израиля, также начал движение «Ножницы», дабы младший был ещё лучше растянут. Вскоре добавил и третий палец, из-за чего Иса стал постанывать чуть громче, прикрыв свой рот рукой, чтобы их не услышали.       Вскоре процедура растяжки закончилась, а в штанах черноволосого уже неприятно ныло от возбуждения и просило внимание. Немного опустил подростка и одной рукой стал снимать с себя лишению одежду, сковывающую движения. Когда же с ней было покончено, взялся за бедра мальчика обеими руками и пристроил их у своего не маленького детородного органа. — Ре-ей~ Я, конечно, все понимаю. Но, может, лучше детей пока заводить не будем? ~ —Подросток растянулся в широкой пошлой улыбке. Ему так же не терпелось почувствовать в себе возлюбленного, но если они заведут ребенка, появятся еще больше проблем нежели сейчас, ведь если кто узнает о том, что они встречаются, то будут против. Сделав не тонкий намек на это бывшему нацисту, тот сразу понял, про что мальчишка и, оставив бедра еврея на своих ногах, потянулся за своей сумкой. Оттуда достал парочку запечатанных презервативов. Положив их рядом на траву, взял один и распаковал. Одев предохранитель, оглядел своего мальчика и усмехнулся от его довольной и пошлой рожи. Вновь подняв бедра младшего, пристроился поудобнее и начала медленно входить, чтобы не порвать, иначе будет нести ответственность.       Парнишка схватился руками за траву и откинул голову назад, выгнувшись дугой. Его вновь заполняли до самых краев. Тяжело и прерывисто дыша, весь сжимался и пытался расслабился, чтобы не делать себе и любимому больно.       Вскоре у него это получилось, что позволило с лёгкостью войти до конца, без каких-либо проблем. Дав младшему привыкнуть и получив от него же сигнал, что можно двигаться, Третий стал медленно и аккуратно двигать своими бёдрами. Совсем скоро, уже через пару минут, мог свободно двигаться без каких-либо проблем, по этому Рей принялся с каждым толчком набирать скорость, вскоре начав уже откровенно вдалбливаться в тельце подростка.       Израиль же старался сдерживать себя как только мог, но детородный орган немца каждый раз проходился по простате, из-за чего голос становился все громче и громче. Понимая, что надо с этим что-то сделать до того, как частички последнего разума не будут выбиты из тела Рейхом, решил укусить свою руку, тем самым приглушив ей громкие стоны наслаждения.       Мотивы Ази, немец сразу понял, но решил, что рука не так эффективна, поэтому убрав ее с лица еврея, поцеловал его, забирая все стоны прямо себе в рот.       Израиль прижимал ногами бедра и торс арийца к себе, желая заполучить как можно больше. Эта наполненность внутри Третьим была самым прекрасным чуством, что чуствовал этот мальчишка, он хотел, чтобы тот не остонавливался, что и пытался ему простонать в секундах перерыва от жаркого поцелуя, вместе с именем мужчины.       Продолжалось это, ещё минут тридцать-сорок, сколько точно, неизвестно: время никто не измерял. Делая последние толчки, настолько грубыми и резкими, как Рейх только мог, в конце излился внутри мальчишки. Тот же излился на пол секунду раньше, покрывая тела обоих:себя и мужчину, белой спермой. Когда же черноволосый вышел из горячего нутра Кучерявого и теперь лохматого паренька, тот никак не отреагировал, мелко дрожа и продолжая ловить остатки кайфа. Завязав презерватив, положил его рядом с запакованными предохранителями и потянулся к сумке, откуда достал влажные салфетки и стал вытирать мальчика, а после и себя. Когда же младший стал уже приходить в себя, возвращаясь в реальный мир, поднялся с травы и начал приводить себя в порядок, как и сам Рейх.       Уже одевшись и убравшись за собой, они стояли возле машины. Мальчик крепко обнял немца и нежно поцеловал в губы в знак привязанности и любви. На что Третий также ответил на поцелуй. Улыбаясь, с хорошим настроением они оба поехали к дому СССР, приемного отца Израиля, но остановились где-то на полпути от его дома, дабы высадить паренька.       Союзу нельзя было их увидеть вместе, он не одобрит и влетит обоим, что понимали как раз оба голубка. Поэтому Рейх и высадил свою любовь на недалеко от дома, а после поехал к себе домой.

Сегодня был один из самых прекрасных дней как и для Третьего Рейха, так и для Израиля.