***
2014 год, Бронкс Кадры, сочные, мрачные, сменяли друг друга на экране. Брок смотрел молча, ничего не комментировал, только бросал короткие взгляды на Стива, проверял, нравится тому или нет. Герои на экране все глубже погружались в войну, но Стив не знал, кто они, где и что делают. Мыслями он все еще был в том ужасном месте, все еще слышал, как кричит Баки. Каждый взрыв, каждый выстрел в фильме Стив ощущал в собственном теле. Он боялся пошевелиться, боялся посмотреть на Брока, не зная, что может спровоцировать взрыв... Корка льда, так давно, так привычно вмерзшая под кожу, оттаивала с тягучей болью. И этот фильм был, мать его, очень долгим. Стив не выдержал. — Скажи мне, как давно ты работаешь над… этим проектом? Брок нехотя отвернулся от экрана, нашарил пульт и нажал на паузу. — Слушай, зря я, наверное, усадил тебя сейчас это смотреть, да? Но ты пойми меня тоже, Роджерс. Ты такой спокойный был, я думал, что тебе похер. — А тебе было? — спросил Стив. — Шутишь? Да я обосрался там. Во-первых, сразу подумал, не захотят ли они и из меня зомбака сделать, я тогда еще не знал, что он парень уникальный. Во-вторых, сам он тоже внушает, согласись. Стив не стал соглашаться. — Так как давно ты знаешь? — Почти два года, с прошлого марта. Два года. Он мог узнать о нем два года назад. Стив сидел, сжав кулаки до ломоты в пальцах, в отчаянной попытке ни голосом, ни выражением лица не показать, что с ним происходило. — Для чего его используют? На какие миссии отправляют? — Да разные. Его последнюю миссию с Капитаном Америка ты видел в новостях — бывают такие. Или иногда с ним отправляют десять человек техподдержки, а потом стараются по максимуму зачистить свидетелей. Но последние несколько лет его в основном размораживали, когда надо было снять кого-то по-тихому. Он просто невъебический снайпер. В этом Стив не сомневался. — Размораживали? — уточнил он. — Да, этому парню лет сто, наверное, как и тебе. Его держат в криокапсуле между миссиями, чтобы не старел и не бунтовал. Хотелось встать и выйти, не слушать больше об этом ничего. Но ему нужна была информация. — И как его таким сделали? — спросил Стив странным, чужим голосом. — Этого я не знаю, у меня нет доступа к его файлам. Но каждый раз, когда им кажется, что его программа начинает сбоить, его обнуляют, как сегодня. Поджаривают ему мозги. Пиздец это, конечно. Стив не удержался. — А тебя это не напрягает? Он же все-таки человек. — Да как тебе сказать, — Брок задумчиво потер выбритый затылок, — раньше напрягало, да, а теперь… Он не человек, я думаю, последние лет семьдесят точно. Там внутри ничего не осталось. Он реагирует только на приказы, Роджерс, даже на боль ему уже плевать. Столько он ее, видимо, уже вынес. Так что жалеть уже некого. Да и это не моя работа. Хотелось убить Рамлоу. Медленно, с удовольствием выдавить из него жизнь. Но это делать было нельзя. Пока еще нельзя. — Кто он? Ты знаешь? — Никто не знает, думаю, даже Пирс не в курсе. Он просто призрак. Наш призрак.***
1936, Бруклин Холодный камень, тонкий слой снега, кровь. Его собственная кровь. Та же, что заливает рот теплым металлом. Все кружится, и он прикрывает глаза. Стив замирает, ожидая нового удара, собираясь с силами, чтобы подняться. Но удара не следует. Вместо этого чья-то рука сжимает его плечо, осторожно, почти что ласково. — Стиви, твою мать, Стиви... Он разлепляет веки, всматриваясь в режущий свет. — Жив! Засранец, жив… Вставай, давай, только не спеши, аккуратно. Баки сжимает его руку, помогает подняться. Холодно, но руки у Баки теплые.***
2014, Бруклин Стив вернулся домой. Он закрыл дверь, уверенный, что в тот же момент вся старательно сдерживаемая внутри лавина, наконец, вырвется наружу. Но этого не произошло. Он, опустошенный, обессиленный, сполз на пол. Сел прямо в прихожей, облокотившись на дверь. Вокруг него была темнота, внутри него тоже. Он позволил себе эти минуты бездействующего бессилия и тишины, а потом достал телефон и начал действовать. Полтора часа спустя Стив шел в супермаркет, расположенный недалеко от дома. Огромный, многолюдный, он все еще казался чем-то невероятным, и голодный бруклинский ребенок внутри него все еще хотел скупить все, на что только хватило бы лежащих в кармане купюр. Он прошел вдоль заваленных продуктами полок, теряясь среди толпы покупателей до дальней стены, где в слепой зоне камер наблюдения была дверь в подсобку и, надвинув пониже кепку, зашел внутрь. Привычно бросил там свою куртку, взял мотоциклетный шлем и вышел через задний ход к припаркованному недалеко от служебной стоянки мотоциклу. Когда он добрался до маленькой неприметной заправки на I-95, Наташа уже ждала его там. Стив бросил свой мотоцикл у закусочной и сел к ней в машину. Захлопнув дверь, он сказал: — Я кажется дал понять, что не с тобой хотел поговорить. — Стив, как и всегда, само очарование, — она улыбнулся. — Романов, у меня нет на это времени. Ситуация изменилась. Мне срочно надо с ним поговорить. Срочно. — Господи, да успокойся, Роджерс. Что случилось? Стив не сводил с нее упрямого взгляда. — Если он сочтет нужным, он тебе и расскажет, — ответил он резко. Наташа посмотрела на него оценивающе. Потом кивнула каким-то своим мыслям и сказала: — Хорошо. Я отвезу. Но, мать твою, Стивен, лучше бы это действительно было чем-то важным.